Читать книгу С бухты-барахты! - Т. Рьянто - Страница 2
Глава 2 Начало
Оглавление«Где я? Что происходит?! Где я?» – кричу я.
– Тише, малышка, не плач, – нежно говорит женский голос.
– Какая я на фиг малышка! Где я???
– Ух, как раскричалась! Наверное, зубки, – говорит мужской голос.
– Рано зубкам-то. Проголодалась. Попробую покормить.
– Нееет!!!
«Боже, меня кормили грудью!»
– Ну, вот видишь, по-моему, она засыпает, – шепчет мужской голос.
«Жмурюсь, стараясь вычеркнуть компрометирующую картинку из памяти».
***
– Уже восемь утра, а она все спит. Проверь, дышит…? – волнуется мужской голос.
– Дышит. В шесть утра покормила.
«Боже, я дважды ела из груди». Лежу с закрытыми глазами.
– Где я? Как мои дети? Что происходит? – спрашиваю я кого-то вслух.
– Ну вот, мы проснулись. Как спала, моя девочка?! – улюлюкает нежно женщина. – Да ты мокренькая!
«Да уж.... Это какой-то кошмарный сон».
***
«Я ем, сплю, какаю и снова ем. Весело! (саркастично)»
– Народ, вы меня слышите? Где я? Бесполезно…, никто меня не понимает, – говорю сама с собой. – И не надо мне совать грудь, я не голодная! – возмущенно говорю женщине.
– Плачет, а есть не хочет. Наверное, описалась.
«О, Боже! За что мне это всё!»
***
«Надо собраться с мыслями. Сколько я уже здесь? Как мои дети? О, Боже! Как же там мои дети?!»
– Опять плачешь?! Животик болит, да, моё золотце?
«Я так не выдержу!!!»
***
«Спокойно. Меньше эмоций. Вот он пьет что-то. По-моему, запах кофе…Эх, выпить бы тоже кофе. Так, пьет кофе, пялится в ноутбук. Ничего не видно. Повернуться бы на бок. Блин, я ещё не переворачиваюсь. Как это делается?!»
– Cмотри, она пытается перевернуться? – привлекает внимание мужчины женщина.
– Давай! Давай! Давай! – скандирует мужчина.
– Ну прекрати, – недовольно шепчет ему женщина.
«Боже, она, что снимает меня на телефон?!»
– Ой, как она скривилась. Такая миленькая, – хохочет женщина.
***
«Хорошо, я практически смирилась, что меня кормят грудью, меняют подгузники, я сосу соску и у меня нет зубов. Но меня мучает столько вопросов и покоя мне нет».
– Она с таким интересом разглядывает мобиль. Надо будет купить ещё какие-нибудь игрушки для него, – радостно переживает женщина.
«Да, я разглядываю мобиль. У моих малышей тоже есть такой. Только игрушки для него я делала сама. Так радовалась, когда сделала. Как там мои малыши?»
– Ну вооот, опять плачет, – с лёгким раздражением сказал мужчина.
– Она ведь малышка. Постарше станет, улыбаться начнет, гулить.
– Дождемся ли мы улыбок от этой ревы?
***
«До улыбок мне что ли?! Хотя виноваты ли эти люди, что им достался такой ребенок?! Надо постараться поулыбаться, растопить это мужское сердце».
– Какие у нее ямочки на щеках?!
–Воот, умеет же улыбаться! – восклицает мужчина.
***
«Ух, беспокойная ночь. Всю ночь, как ножом живот резало. Не выспалась. Кофейку бы выпить. Вооот, он опять засел за ноутбук с чашечкой ароматного кофе… Дом у них большой. Люблю гостиные, совмещённые с кухней. Она что-то готовит, мурлыча себе под нос. А ведь не выспалась! Всю ночь я кряхтела. И ведь терпеливая какая! Ни разу не гаркнула на меня! Может тихушничает перед ним?! Он-то так храпел! Ни разу не проснулся! Ох, я бы на ее месте нащипала бы его пухлый бок!
Обеспеченные. Даже у меня есть кроватка, манеж и кресло-качалка. Ну, о чем думаю? Мысли скачут. Надо хотя бы разведать, где я и что вообще происходит. Вот проснусь и приступлю».
– Первый раз заснула сама, без качания на руках, – шепчет она ему.
***
– Доброе утро, солнышко.
«Доброе, да не доброе. Когда уже я начну ползать?! Хоть до компьютера попробую добраться».
– Так звуки интересно произносит, – улыбается она.
«Как бы им подать знак, что я – не младенец».
– Я не должна быть здесь! Я занимаю чье-то место. У меня есть свои любимые малыши. Я по ним соскучилась. Верните меня, ну, пожааалуйста, – прошу я кого-то.
– Агу-агу-гу-гу, – повторяет женщина за мной.
«Да ну вас!»
***
«Дни летят. А может мне так кажется?! Такое чувство, что я все время сплю. Поела – сплю, глазами похлопала – упс, опять зевнула. Хорошо, хоть начала переворачиваться. Лёжа на пузе, я уже краем глаза могу заглянуть в его смартфон. Она свой держит от меня подальше. Радиация. А он, я смотрю, обо мне не печется. В данной ситуации это мне на руку».
Лёжа на его руках, я краем глаза кошу в его телефон. Он читает новости.
«И что это мне дает?! Блин, ни черта не разобрать…какие-то дядьки в пиджаках».
– Она так смотрит в твой телефон. Отодвинь от нее, он плохо влияет на ребенка.
– Вы что, серьезно?! – возмущаюсь я.
– Ну вот, расплакалась.
– Ты помешала ей новости почитать, – хохотнул мужчина.
Наклонившись ко мне, он прошептал:
– Не переживай, как только мама отвернется, я дам тебе их прочитать.
– Эй, она отвернулась, давай, – крикнула я, – вооот! Пообещал, а сам уткнулся в экран и забыл о существовании ребенка.
***
«У них свой дом…, вроде, большой…
И что?! Это тупик. С моего появления здесь прошло около двух месяцев. Ничего не изменилось, кроме того, что я стала переворачиваться на живот. Я до сих пор не могу осознать, что произошло, какие неведомые силы меня сюда перенесли, а главное – за что?! Я люблю своих деток, скучаю по ним. Надеюсь, мы скоро увидимся. Скоро сыну день рождения, исполняется 6 лет. А может оно уже было?! Господи, за что ты меня так наказал? С кем мои дети? Надеюсь, у них все хорошо».
– Когда же ты уснешь, милая, уже 1.35 ночи, – прошептала женщина.
«1.35… Я тоже просыпалась к своей малышке в это время. Как же я по ним скучаю!»
– Ну, не плачь, засыпай. Не буди папу, ему завтра на работу, – шепчет мне женщина.
Я потихоньку успокоилась и уснула.
***
«Во сне я видела свою доченьку в манеже, она держала в руках игрушечную собачку и тыкала в ее глаза указательным пальчиком. Я хотела ее позвать, но забыла ее имя».
– Женщина, когда я вернусь к своей семье!? – решила я попытать счастья и крикнула.
– Как она мило лапочет, как будто что-то спрашивает! – воскликнула женщина и подхватив меня, начала «подкидывать» вверх.
В животе стала щекотно и я хихикнула, потом ещё раз и ещё.
«Она начинает мне нравиться».
***
«Сегодня я проснулась в хорошем настроении. Скоро это закончится, я уверена. Чтобы не забыть свою прежнюю жизнь, я решила каждое утро кратко повторять кто я и что за жизнь у меня была».
На этой оптимистичной ноте, я крикнула:
– Ну, где там твоя титька? Я есть хочу.
– Проснулась, моя лапушка. Сейчас покормлю, – засуетилась женщина.
Я начала кричать, уж больно хотелось ее поторопить.
«Во мне стал расти эгоизм. Раз я – центр вашей Вселенной, вот! Получайте!»
***
«Что-то поздно я проснулась. Памперс бы сменить, а то я не по-детски мокрая…».
– Хнык-хнык, – привлекла я внимание.
– Кто это там проснулся? Будем кушать? – спросила женщина, доставая меня из кроватки.
– Зачем столько вопросов, если все равно не получишь ответа?! Я – мокрая!!! – крикнула я громко-громко.
– Ой, да ты – мокренькая. Сейчас сменим памперс.
***
«Итак, поехали! Меня зовут Катя Переброскина, мне 30 лет. Живу в Санкт-Петербурге. В малонаселенной коммуналке. Мать-одиночка. Тяну двух детей. Сынишка Ромка – около 6 лет от роду и дочка Сашенька, года ещё нет. Я – филолог, занимаюсь переводами. Первый бывший муж платит алименты, второй бывший сожитель пропал без вести, что в моем случае к лучшему, троих детей мне на одни алименты не потянуть было бы. Что ещё? Родители живут в другом городе. Моя мама часто бывает наездами, по несколько дней.
Я вымоталась. Конца и края своим заботам не видела. Так стоп, это уже лишнее. Как же мои детки там? Как же я соскучилась!»
– Такая смешная! Что-то на потолке разглядывает и копошит руками, как будто кому-то что-то втолковывает.
– Профессоршей будет, – хихикнул мужчина.
«Вроде бы ничего не забыла, – хмыкнула я, – люблю животных, путешествовать, книги. Так, это лишнее. Это я про себя и не забуду».
– Ну точно, профессоршей будет. Смешная, как будто с трибуны вещает, – хихикали мужчина и женщина.
***
«Сегодня меня одели нарядно и куда-то везут. За окном лето. А когда я была дома, была ранняя весна. Месяца четыре уже прошло…Так, врач».
– Так напряглась, как будто знает, что будут делать прививку.
«Ой, не надо, я с детства уколов боюсь. Ай! Ещё одну?! Это уже слишком!»
– Не плач, моё солнышко. Через пять минут забудешь.
«Я не забыла».
***
«Меня зовут Екатерина Переброскина, мне 30 лет. Живу в Санкт-Петербурге. Двое детей. Мальчик и девочка. Рома и Саша… Я делаю первые шаги. Я тащу в рот всё, что плохо лежит и всё, что можно отгрызть. У меня так чешутся десны!»
– Может дать ей печенье? Она постоянно что-нибудь грызет, – констатирует мужчина.
– Главное – убери свои провода-зарядки, она к ним постоянно подбирается и пару раз уже посасывала. Я боюсь, что её ударит током, – болтала женщина.
«Ударит, ну и пусть! Может домой вернусь! Надоело быть такой соплячкой. Мышцы болят, ползать на локтях надоело, я бы поползала на карачках, но ноги разъезжаются на этом полу. Вот пару дней могу «управлять» руками, сжимаю и разжимаю пальцы по своему приказу. Какое унылое существование!»
– Мне кажется, что она скоро начнёт ходить, вон в ней сколько энергии! Постоянно ползает, пытается ручкой ухватиться за край дивана, – радуется женщина, параллельно снимая меня на телефон.
Я же пытаюсь от нее отползти, но работая только локтями, это получается очень медленно. Не убежишь…
«Привязалась же со своей съёмкой».
***
Мне одели жёлтый песочник с парой клубничек на груди. Премиленький! И дурацкую панаму, которая постоянно закрывает мне обзор.
Я разволновалась, когда меня стали прихорашивать. В последний раз это закончилось тем, что меня отвели к педиатру и сделали две болючих прививки.
В этот раз всё обошлось: меня отвели на детскую площадку.
Женщина встретилась с подругой. Что-то взволнованно обсуждала. Я сидела в коляске, грызя ремень безопасности и намекая, что хочу на свободу.
«Иногда мне кажется, что у нас с ней телепатия».
Женщина улыбнулась, достала меня из коляски и поставила на землю. В своей голове я уже бежала. В реальности я вышагивала как собака, которой одели носки. Одна нога делала большой шаг, вторая – маленький и куда-то в сторону, я неуклюже переваливалась. Вот так…это мои первые шаги по земле…за руки с женщиной.
Качали на качелях, сидела на скамейке с женщиной. Подходили какие-то маленькие девочки и гладили меня по голове. Странно, но приятно. Дети располагают к себе. Пыталась с ними разговаривать, но изо рта «выплевывалось» только одно слово: «Дя».
«Они меня не понимают…увы».
***
Сегодня снились мои детки. Младенчество Ромки: титька строго по расписанию, первый прикорм, первый недосып из-за зубов, первые шажки и синяки. Падал все время, шел в одну сторону, а голова повернута в другую.
Во сне я пыталась его оградить от этих падений, но не успевала. От этого сердце колотилось, как бешеное. Видела и Сашеньку. Она тянула ко мне свои маленькие пухленькие пальчики. Проснулась в слезах.
Всхлипывая, открыла глаза и сказала: «ма-ма». Всем нужны мамы…
Женщина прижала меня к себе крепче, я вдохнула аромат ее кожи и снова задремала.
Проснувшись в то утро, я подумала, что мне с ней действительно повезло: не кричит, постоянно улыбается (будто на антидепрессантах), муж у нее всегда накормлен, белье пахнет свежестью, на мебели ни пылинки.
Сравнивая ее и себя, я явно проигрывала. Точнее мои дети проигрывали.
И я решила ее ДОВЕСТИ.
***
Продумав план действий по выведению женщины из себя, я решила действовать уже днём.
Брокколиплевание, кабачкоплевание, в тарелку ладошколазание и по столу пюреразмазывание
Далее: Проводососание
В розетки пальцесование
По лбу женщины игрушкохлопание
В реву-корову играние
В ванну нивкакуюнесажание
Довела. Женщина посадила меня в детскую кроватку. Я начала реветь, причем с каждой секундой крик становился все громче.
Когда женщина с заплаканными глазами вышла из ванной, я стояла, держась за бортик кроватки, рот раскрыт, по щекам слезы. Она просто взяла меня на руки и прижала к себе, целуя в висок.
«Я проиграла…сегодня я проиграла».
***
Попытки вывести ее из себя я не прекратила и на следующий день.
Проснулась, сладко потянулась и вспомнила об обещании самой себе: ДО-ВЕС-ТИ.
И тут же включила «сирену».
Женщина вскочила с постели и ринулась ко мне.
«Вот думаю, сейчас как тряхнет меня». Внутренне собралась.
Она подбежала к кроватке, два раза зажмурилась, видимо, пытаясь проснуться, подавила зевок и сказала:
– Здорово! Ты сегодня даже дольше обычного поспала.
«Это я вчера вымоталась доводить тебя».
Она улыбнулась мне своей теплой и любящей улыбкой, я же сделала вид, что не заметила этого.
Эксперимент продолжался.
Сегодня я продолжила изводить ее своим плачем, причем как-только она меня успокаивала, я придумывала вновь какую-нибудь каверзу.
«Мне ее было жаль. Честно! Но, ощущая свое могущество, мне хотелось продолжать».
Стаканоопрокидывание
В кашулазание и на голову кашумазание
Белугойревение
Икотойдоставание
«Правда, это я уже не специально».
Волосодергание
В туалет пописать неотпускание
Вымотавшись, днем я уснула, а вот, проснувшись, продолжила с утроенной силой.
«Она – точно робот! Я бы, наверное, своих детей уже прибила за такое поведение».
Довести свой план до логического завершения, я не посмела.
Вечером, когда мужчина пришел домой, я увидела, как она искренне ему улыбнулась и обняла, а потом накормила его вкусным ужином.
«Как??? Когда она успела приготовить?!»
Из диалога между М и Ж я поняла, что она приготовила ужин, когда я спала, и даже успела помыть голову.
Закончив ужин, мужчина подошел ко мне, обнял и тихонько покачивая меня на руках, шептал «будь с мамой подобрее, я ведь вижу, как она устает. У папы много работы, но он очень хочет проводить с вами время».
Ночью сон ко мне не шел, но я не пикнула. Лежала и смотрела на звездочки на потолке и спрашивала себя, и спрашивала Бога: «Хреновая я была мать, да?»
«Никто мне не ответил, но ответ я уже знала и так».
***
Я проиграла и как мать своих детей, и как дочь этих родителей.
С сегодняшнего дня я пообещала себе измениться. Я постараюсь вести себя лучше…
***
«Что знает эта женщина, чего не знаю я? Откуда столько терпения, столько самоконтроля? Я была очень несдержанна со своими детьми, пора это признать.
Будучи маленькой ревой, я плачу по любому поводу, а она только прижимает меня к себе и целует. Я же, будучи мамой, мысленно могла отлупить, и кусить, и потрясти. Ну, встряхнуть я могла и в реальности, а уж прикрикнуть… это бывало нередко».
– Опять наша малышка зависла, устала, наверное?! Нет, видимо, призадумалась, кто поменяет ей памперс, – улыбнулся мужчина.
«Чувствую, что он начинает меня любить. Вот и памперс теперь может поменять без рвотных позывов, только нос, как и прежде, морщит».
– Давай сказки почитаем? – интересуется у меня женщина.
«А можно без сказок? Я их наизусть уже знаю».
– А где глазки у дедушки? – побуждая меня своей оптимистичной улыбкой к действию, спрашивает женщина.
«Вот-вот-вот глазки», – пытаясь своим тоненьким пальчиком тыкнуть деда побольнее, показываю я.
– А носик?
«Вот этот треклятый носик. А ведь была переводчиком…», – вздыхаю и закатываю глаза.
– А ротик?
«Ну уж до ротика я ещё не доросла».
– Ничего, в следующий раз, – улыбнулась женщина и продолжила читать сказку.
***
У меня режутся зубки.
Я просыпаюсь ночью несколько раз. Она меня терпеливо качает и считает шепотом. Вдруг я открываю глаза, она начинает считать с самого начала. 0,1, 2…100. Я опять открываю глаза, она начинает считать сначала. В следующий раз я не открываю глаза, мне интересно какое число будет последним. Она останавливается на 120 и кладет меня в кроватку. Я переворачиваюсь на другой бок, открываю глаза и начинаю плакать. Я не веду себя плохо, у меня есть оправдание – зубы!
Она в длинной ночной рубашке стоит голыми ногами на холодном полу и пытается меня качать на руках. Я вижу, что ей тяжело, но ничего поделать не могу: на ее руках спокойно и тепло, мне лучше всего здесь спится. А ночи бессонные выматывают не только ее, но и меня.
Сегодня во мне проснулся философ, я лежу, оцениваю ситуацию, пилькаю в потолок глазами, смотрю на ее нагрудный крестик, ощущаю запах ее пота. Начинаю вспоминать, что она сегодня мылась и от нее должно пахнуть по-другому…потом начинаю думать: «Сегодня ли она мылась…? У меня тоже все дни превратились в один длинный сопливо-слезный день, и только титька может меня ненадолго успокоить и вот эти горяче-потные объятия».
Мы устали.
Иногда она берет меня к себе в кровать. Начинает меня обнимать, пытается успокоить, а я этого не люблю. Я не люблю, когда меня обнимают, когда кладут под одеяло, я люблю раскинуть ноги и руки в стороны и желательно лечь головой на подушку. Я постоянно верчусь-кручусь.
Она часто спит, прикрывая лицо рукой.
«Вот и сейчас я не стараюсь себя вести плохо, просто у меня плохая координация и сильные ноги».
– Ммм, – замычала и заохала женщина.
Это я случайно стукнула своей ногой ее по лбу.
Вот так и живем…Она –центр моей Вселенной под названием «мама», я – центр ее Вселенной под названием «Капризная маленькая ляля, у которой вечно не понос, так золотуха», а мужчина – где-то там… играет роль приходящего спутника.
***
Я мысленно повторяю свою автобиографию до младенческого периода. Я помню все мои цели, я двигаюсь в сторону родного дома лилипутскими шагами: научилась делать шажки вдоль дивана и падать на попу.
Правда, перед тем как я научилась приземляться на мягкое место, я пару раз приложилась о паркет головой.
Визжала.
Женщина хотела везти меня в травмпункт. Мужчина был более хладнокровен, сказал: «Понаблюдаем». Через пять минут я приложилась об паркетный пол второй раз. На этот раз поехали.
В травмпункте сказали: «Наблюдать».
И это только начало!
«С координацией у меня сейчас просто беда, но это первые шажки: скоро дотянусь до ноутбука».
***
Хорошие они, эти мужчина и женщина: заботливые, внимательные, я – долгожданный ребенок. Если они и ссорятся, то по мелочам. Я чувствую любовь и мне спокойно.
Сидим мы сейчас на крыльце дома. Он с бутылочкой пива, она – со свежевыжатым соком. Я у нее на руках, мне не хочется капризничать, не хочется копошиться, а я это умею. Они мило беседуют ни о чем: о каких-то далеких планах. Я слушаю в пол уха и думаю о своем.
Мне не хватает моих детей. Я бы очень хотела предложить им именно такую жизнь, именно такую заботу.
«Где они сейчас? У моих родителей, наверное. Мама о них позаботится. Я упускаю так много, они ведь растут так быстро. Я сейчас такая лялька, но я выросту, я расту. Я учусь терпению, я учусь у этих родителей быть хорошей матерью. Я знаю, что я вернусь, я уверена в этом, но когда вернусь? Скорее бы. Уж очень хочется обнять мне своих детей».
– Посмотри на нее, какие реснички, какая она спокойная, – улыбается женщина.
– Уж очень быстро растет, – поддакивает мужчина.
***
«Я тысячу раз задумывалась, как это произошло. Сначала я обманывала себя, говоря «не знаю», почему это выпало на мою долю, но сейчас я уверена в том, что это мое наказание за обращение со своими детьми. Но я только не понимаю, почему меня «запульнули» в идеальную семью, я-то – мать-одиночка. Может дело во мне? В моем характере? Не могу удержать мужчину?
Не хочу забивать себе голову вопросами, на которые не получу ответы. Надо действовать…, но как? Я же малолетка!
Самое главное – не забыть кто я и не убить в себе желание вернуться. С такими родителями и моя жизнь, наверное, сложилась бы по-другому. Ой, кто это?»
– Гав-гав, – поскуливая, произнесло оно.
– Полегче, приятель, не надо ее облизывать! – воскликнул мужчина, смеясь.
– Ты уверен, что ему будет лучше у нас, а не в приюте? Оттуда его могла бы забрать хорошая семья.
– А мы чем плохи? – возмутился мужчина. – Он останется у нас и точка.
«Ого, он и так может».
– Я не буду расстраивать своих стариков. Пусть поживет у нас. Да и они у нас чаще будут бывать, – убеждал уже мягче мужчина.
– А если он описает все вокруг? – не унималась женщина.
– Он – большой мальчик. Но если вдруг случится…неприятность, тогда и будем думать, как быть.
«Ну, прекрати меня обнюхивать. Ты мне нос не оттяпаешь?»
– По-моему, они уже подружились. Вон как она ручками машет. Хочет его ухватить за шерсть.
«Ничего я не хочу. Пусть отойдет подальше!»
– Ну, всё! Это – любовь! – радовался, как ребенок, мужчина.
***
«Кажется кто-то скребется в дверь. Я еще реветь не начала, а он уже тут как тут».
– Дорогой, пришел твой друг и ждет тебя на прогулку, – шепнула женщина в ухо мужчине.
– Угу, – буркнул мужчина.
– Вставай, – повторила женщина.
–Сходи ты, я устал, – пробубнил мужчина.
«Ух, ты. Неужели будут ссорится из-за собаки?!»
Женщина толкнула мужчину в бок.
«Я хохотнула».
Тут же в мою кровать свесилась голова женщина. И быстренько скрылась.
«Ага, думает, я буду лежать и молчать. У меня вообще-то памперс уже целый».
– Вставай, – уже в голос сказала женщина, – Малышка проснулась. Или тебя с ней оставить? Я тогда собираюсь гулять с собакой.
– Угу, – все-также бурчит мужчина.
«Ну, вот! Придется теперь лежать и ждать, когда она вернется. Не хочу, чтобы он мне памперс менял…».
– Ах, вы какие! Дрыхнут! – хмыкает женщина.
Заглядывает ко мне. Я ей улыбаюсь.
– Ну, что? Проснулась? – шепчет она ласково.
«Давно! Уже писать некуда, давай меняй памперс и корми меня,» – улыбаюсь я ей своей восьмизубой улыбкой.
***
Я не люблю собак. Их назойливое внимание иногда раздражает. То ли дело кошки.
В наследство от «стариков» достался пёс. Он уже в летах, но бодренький, так и норовит меня лизнуть в нос, в глаз, в ухо. Я своими маленькими ручками стараюсь отбиться от его притязаний. Он берет мячик и тычит мне им в руку, я беру мячик и тяну его в рот. Я не хочу этого делать, но делаю. Если он подходит совсем близко, я хватаю его за шерсть. Уже пару раз я выдирала из него клочки шерсти. Он молчит, терпит. Я добытое тяну в рот. Женщина оттаскивает меня от собаки, вытаскивает шерсть из моего рта, я начинаю рычать.
Потихоньку я свыкаюсь с новым жильцом. Уже не так быстро ползу к его мискам в предвкушении наживы, уже не лезу целовать его в морду в ответ на его лобызания.
Я жду, когда он ко мне подбежит после возвращения с прогулки. Мы с ним подружились.
И это удивительно для меня.
***
Сегодня я опять вспоминала своих детей, хныкала, заглядывала в ноутбук мужчины, опять хныкала.
Правда была и одна радость: титька в прошлом! Я перешла на овощи, каши и мясо ПОЛНОСТЬЮ. Да, я рада, но как вспоминаю о мамином молоке, плачу.
– У кого-то сегодня плохой день, да? – спрашивает меня женщина.
А я смотрю на нее и плачу.
***
Научилась ходить, говорить свои первые слова. Ещё немного и я расскажу им, кто я такая. Жду-недождусь этого момента.
– Замерла с ложкой в руке, такая смешная! – комментирует женщина. – Решись уже: или в рот, или на стол.
– Не могу смотреть, как она размазывает кашу по столу и жамкает ее в руках, – передернувшись, говорит подруга женщины.
«Не нравится, не смотри», – выплевывая кашу во все стороны, подумала я.
– Она учится, развивается, что ещё от нее требовать?! А стол и пол намыть – это не проблема, – защищает меня женщина.
«Я ее люблю».
– Вооот, тем более наша псинка большую часть слижет языком, – улыбнувшись, добавила женщина.
– Бррр, – добавила ее подруга.
***
«Меня одели очень нарядно. Правда, нелепая, но красивая панама с большими полями все время закрывает мне глаза, и я не могу ничего разглядеть».
Семейный поход-тренировка в кафе: первый «выход в свет». А всё произошло так: утром женщина жаловалась мужчине, что набрала лишние килограммы. Он слушал-слушал, а после предложил прогуляться до кафе.
– Но это же далеко?! – воскликнула женщина, – Как минимум час пешком идти. Давай возьмём машину?!
– Ну уж нет, – отрезал мужчина.
И вот мы идём к кафе. Я в коляске воюю с панамой. Они идут рука об руку друг с другом и непринужденно о чем-то болтают.
Когда мы вышли на главную улицу, я совсем недавно проснулась и пыталась маленькими ручками сдвинуть панаму с глаз.
– В этом момент женщина, заглянув в коляску, улыбнулась и подогнула поля панамы.
«Давно бы так!» – радостно заулюлюкала я.
– Скоро будем на месте, – подмигнула она мне…или мне показалось, что она подмигнула.
«Но то, что скоро будем на месте, я точно услышала».
Стала озираться по сторонам. Дома какие-то знакомые, а там, чуть дальше, будет почта, и если свернуть на эту улицу и пройти немного вперёд, то упрешься в мой дом.
Я возбуждённо выглядывала из коляски и действительно секунду спустя я увидела почтовое отделение.
Я прикрыла ручкой рот и заплакала.
– Что ты, что ты? – доставая бутылочку с водой, воскликнула женщина, – Вот, попей!
Но я выбила бутылочку из ее рук. Конечно, случайно, но эмоции меня переполняли.
Она достала меня из коляски и весь оставшийся путь пронесла на руках.
Я озиралась по сторонам и все не могла успокоиться.
«Всю дорогу я смотрела либо в панаму, либо спала. Я не помнила дорогу до нашей улицы. Одна надежда – мы зачастим в это кафе, тогда уж я точно запомню дорогу».
– Сок, кофе, чебуреки, потом уха, – вздохнула женщина, – а так все хорошо начиналось. Хотели выпить только сок, а в итоге пообедали и поужинали.
– Да не переживай ты, – успокоил ее мужчина, – в моих глазах ты всегда любима и прекрасна.
– И я тебя люблю, милый, но с этим (собрав руками толстую складку на животе) надо что-то делать.
***
«Уже неделю плохо сплю, все жду, когда же мы пойдем в это кафе. Они все не идут и не идут, и я не в силах что-либо предпринять.
Мы гуляем около дома, на детских площадках, в парке с псом, но по ресторанам и кафе не ходим. Не надо мне было тогда истеричить. Не удержалась…»
Я стараюсь не терять бдительность, всеми силами пытаюсь не засыпать в коляске. Из-за отсутствия дневного сна, я стала раздражительной и плаксивой. Мое обещание быть послушной полетело в тартарары.
Женщина уже начала сдавать: мешки под глазами, немытые волосы, завязанные в пучок, да и футболка, в которой она вышла на прогулку, уже совсем-совсем не первой свежести и даже не второй.
«Мне ее жаль, но терять бдительность мне нельзя… или можно? Мы ведь прекратили ходить в кафешки, точнее тот раз был единственным, но из-за моего поведения, теперь они даже и не помышляют о «выходах в свет».
«Что делать? Что же делать?»
– Вот! Сама не высыпается и от этого капризничает и зависает периодически, – враждебно говорит мужчина.
– Да, режима вообще нет. Я уже выдохлась. Иногда у меня появляется желание поменяться с тобой местами: выйти на работу и отдохнуть, – улыбнулась виновато она, –но, увы, я не такой большой специалист, как ты, и моей зарплаты не хватит, чтобы жить безбедно.
– Потерпи немного, скоро отправим нашу даму в садик и тебе станет полегче.
«В садик?! Я не хочу! Что переводчику делать в садике?! Переводить детский лепет?!»
***
«На площадке мне больше всего нравится качаться на качелях. Женщина мне улыбается, поддерживает, мне совсем не страшно, а от того, что дух захватывает, я чувствую прилив счастья. Это самые лучшие моменты моей настоящей жизни.
В прошлой жизни счастье мне приносило…а что же делало меня счастливой? Рождение детей? Да, но это было не такое счастье, как качание на качелях. Смех детей? Да, но и это не то. Любовь мужчины? Нет, это все не то. В моей прошлой жизни счастье было не просто одной эмоцией: счастье было сплетено, как паутинка из ниточек, из множества прекрасных моментов.
Например, я щекочу Сашу, она хохочет, а брат пытается запрыгнуть мне на спину, я его подхватываю сзади, Сашу спереди и начинаю крутиться, как волчок. Они смеются, я хохочу.
А порой эти моменты были совсем не радостные, но, когда проходило немного времени, я вспоминала их и наполнялась счастьем.
Приходит на ум история, которая сначала меня очень разозлила…Ромке было года три.
Мы тем летом жили несколько дней в доме моей бабушки (Ромкиной прабабушки). Я собиралась мыть полы, но в окно увидела соседку, направляющуюся к нам. Выскочила за дверь. Рома оставался дома один минуты три. Точнее Рома и швабра оставались наедине минуты три.
Я стояла на крыльце, выспрашивая соседку о ее здоровье, детях и уродившихся кабачках, как вдруг среди спокойствия и тишины я услышала такой грохот, что сначала замерла, а потом меня пронзила жуткая мысль: Ромка один дома!
Я быстро влетаю в дом и вижу, как Рома стоит со шваброй в руке, пытаясь затереть или собрать комья земли. Осколки цветника валяются рядом, любимая мамина герань валяется тут же. Ну и какая моя реакция?! «Отлупить маленького засранца!»
Но Ромка меня опередил: «Как заревет громко-громко и так несчастно».
Я же зашипела на него: «Тише, не пугай соседку».
После уже обнимая свое самостоятельное дитя, через все всхлипывания и сморкания я разобрала, что он просто хотел помочь маме и бабушке помыть полы, но задел случайно цветок и тот упал на пол. И вот действительно этот момент уже позже я вспоминала с улыбкой и ощущением счастья внутри. «Три года, а всё сам! Растет мой мальчик!»
– Мы уже долго качаемся, пора освободить качельку другой девочке. Да, моя хорошая? – мягко уговаривает меня женщина.
Я вцепляюсь в качели мертвой хваткой.
– Пусть качается, мы подождем, – говорит другая женщина. Ее дочь против и начинает хныкать.
Я делаю вид, что не замечаю, как нарастает плач этой девочки, моя хватка не ослабевает.
Другая женщина смотрит на женщину с осуждением.
«Видимо, думает, что мне потакают во всем…Не во всем, уж поверьте. Но на качелях мне нравится качаться. Пусть идёт в песочницу, там лопатки и ведра, яркие, красивые».
– Она пытается договорится с Вашей дочкой, – хихикает женщина.
– Да?! А, по-моему, она просто дразнится, – говорит другая женщина.
«Ладно, пойдем уже. Пусть качаются», – демонстративно отпустив поручни, я протянула ручки к женщине.
***
Я сижу на детском стульчике за большим столом, пытаюсь кушать ложкой. Моторика никакая. Ложка не попадает в рот, а размазывает кашу по щекам и по волосам.
Мужчина со своего места косится то на меня, то в ноутбук. Поглядывая на меня, он кривится и его передергивает.
Он должен присматривать за мной. Женщина принимает душ и прихорашивается.
«Хоть бы мультики включил этот эгоист».
На кашу я уже махнула рукой. Решила его немного подоводить, раз мультики не включает. Стала зачерпывать кашу рукой и тащить ее в рот, обсасывая при этом со свистом пальцы».
Он повернулся ко мне и сказал:
– Ну что ж, подождем маму. В таком виде я ни при каких условиях тебя не достану из стульчика. На мне костюм. Уж прости.
И я сижу. С ног до головы в каше. Голодная. Той каши, которую я слизала с пальцев, мне недостаточно, чтобы наесться.
«Ни мультиков, ни еды нормальной. Кто еще кого наказал!»
***
Вечером приехала бабуля. Их бабуля – это самый улыбчивый, нежный и заботливый человек во всем мире. Она со мной не сюсюкает, терпелива к моим капризам.
– Ну давай, давай гладить барбосика, – приговаривает она. – Не вырывай так много шерсти, ему зимой холодно будет.
– Съешь ложечку за маму. Нет!? А за папу? Нет?! А за песика? Давай тогда ещё одну ложечку за него? И ещё? А за бабушку? И за бабушку тогда две.
Бабушка гостила у нас три дня. Я была в восторге. Мы гуляли с ней несколько раз в день. Она со мной разговаривала, как со взрослой. Она кормила голубей хлебом… и меня. Я с удовольствием теребила хлеб в руках и пыталась откусывать кусочки. Бабушка не боялась, что я подавлюсь. А я и не боялась подавиться. Это было приятно и радостно. Я чувствовала, что стала старше, что начинаю многое контролировать.
Мужчина и женщина в эти дни расслабились. Они спали допоздна. Сидели перед телевизором. Я даже начала по ним немного скучать.
– Пойдём на качельку, милая, – позвала бабушка.
И я посеменила своими маленькими ножками, уже думая о качелях.
***
В последнюю нашу прогулку бабушка и вовсе раззадорилась. Я сидела в коляске, а она с мальчишками 7-8 лет гоняла в футбол. Раскрасневшаяся, с всклокоченными волосами она подзадоривала громкими ободряющими криками свою команду.
– Ну кто так бьёт! Вот как надо, – зычно крикнув, она со всей дури ударила по мячу. Мяч ударил мальчишку под дых, тот согнулся, а мяч тем делом преспокойно закатился в угол ворот.
На этом бабуля раскланялась и ретировалась с поля.
– Видела, малышка, твоя бабуля была в ударе.
«Конечно видела, как бедный мальчик согнулся пополам. Эх, бабуля…».
***
Когда бабушка уехала, я этого и не осознала. Был человек и вот его нет. А я продолжила свой жизненный круг.
Да и о детях я думаю все реже. Воспоминания о них стираются. Мне от этого страшно. Но ничего не могу поделать, ведь ребенок живет здесь и сейчас.
***
Иногда рано утром я просыпаюсь и уговариваю саму же себя не шуметь. В такие редкие моменты я вспоминаю свое детство.
Я мечтала, что, когда вырасту, моя собственная семья будет дружнее, лучше и богаче. Вру.
Я мечтала просто уехать из дома. Не мечтала путешествовать, не мечтала о муже и детях, не мечтала о богатствах. Просто уехать подальше.
А вот когда это сбылось, сердцем и снами я возвращалась в детство и в родной дом.
Вспоминала, как семьёй (в полном составе) смотрели французские комедии с Луи де Фюнесом в главной роли, ржали, как кони, да ещё и попердывали, не стесняясь друг друга. Полное единение, так сказать.
Помню, как ездили на рыбалку втроем: отец, сестра и я. Отец уплывал на лодке так далеко, что нам с берега казался маленькой точкой, за которой мы зорко следили. Насмотревшись на точку, мы начинали представлять себя на необитаемом острове, искали пропитание на прибрежной поляне. Ели землянику, редкие ягоды черники и ждали отца с уловом. А он все не приплывал… Тогда мы начинали танцевать на берегу странные танцы с подскакиванием и подпрыгиванием, размахивая руками, и через несколько десятков минут точка начинала шевелиться, приближалась и увеличивалась в размерах, а мы с замиранием сердца ждали, что за улов к нам «плывет» и предвкушали сытную уху.
Под ложечкой уже сосало, ведь земляника – совсем не калорийный продукт, а огурцы и помидоры были съедены в первые пять минут на берегу.
Счастливое было время! Счастливые моменты, перекрывающие все горести и печали.
***
Сегодня утром мужчина быстро чмокнул меня, быстро вернулся с прогулки с собакой и быстро куда-то уехал.
Я осталась с женщиной, играла с игрушками, пыталась построить башню, надевала кольца на пирамиду, точнее делала неумелые попытки.
Я все ещё неумеха, но скоро, очень скоро все изменится.
– Как ты хорошо играешь… – ласково и ободряюще прошептала женщина.
Я повернулась на голос, встала и пошла к ней.
– Ну, вот и сглазила, – вздохнула та.
Дверь открылась. Появилась рука с чемоданом, потом ещё и ещё. Чемоданы вносили и вносили…их было двеннадцать. Слышался детский смех, детский плач, лаянье собаки, хлопанье дверей автомобиля. Затем ввалилась шумная компания, я прижалась к женщине.
«Кто все эти люди?!»
Ко мне протиснулась полноватая сильно надушенная женщина с рыжими кудрявыми волосами, схватила меня на руки и стала трепать щеки. Я не выдержала и заревела. И ревела я так, что на какое-то мгновенье воцарилась тишина, а меня на руки подхватил мужчина. Я сдалась и обняла его за шею.
– С приездом! – весело проговорила женщина, целуя и обнимая сестру.
***
Родственники с двумя котами и собакой разместились на втором этаже, я с нашей собакой и женщиной – на первом этаже в гостиной, а мужчина – на веранде.
«Хоть кому-то никто не мешает спать», – завидовала я мужчине.
Я старалась привыкнуть спать под телевизор, по которому теперь сплошным потоком шли спортивные передачи и под звон бутылок или бокалов.
Муж сестры не отличался прихотливостью, простая еда в его понимании – пиво и крылышки. Он также не отличался внимательностью и состраданием к ближним. Смотреть телевизор до трех часов ночи для него было нормой.
Я стала ворчливой, как бабуля, а у женщины поползли тени под глазами. Не удивлюсь, если и глаз дёргается.
Наконец мне это надоело, и я стала экспериментировать. Весь вечер улыбалась, вела себя хорошо, но как только муж сестры садился в кресло с бутылкой пива и крылышками и включал футбол, я начинала сначала негромко покрикивать, а потом орать во все горло.
Сначала я ничего не добилась. Он не обращал на меня внимания и как ни в чем не бывало потягивал пиво и комментировал матч.
Я долгое время не понимала в чем дело, но на третий день, когда в гостиную пришлепала, потирая глаза трёхлетняя дочка этого папаши и, сев рядом с ним на диван, уставилась в экран, а потом пришел ее сонный брат и взгромоздившись на папины колени тоже уставился в телевизор, осознала, что отец шестерых детей может смотреть телевизор даже, если все шестеро будут кричать, прыгать по дивану и по нему, дергать за волосы его и друг друга, пихать, реветь, драться и кричать «Нннооо, лошадка!», толкая босой ногой папин бок, НИ-ЧЕ-ГО из этого не сможет вывести этого человека из себя и «убить» его желание смотреть телевизор с пультом в одной руке и с корзиной крылышек в другой.
Поэтому я оставила попытки как-то повлиять на его поведение и отпустила ситуацию.
А вот для женщины приход малышей в столь поздний час стал последней каплей. На следующий день на диване лежали наушники, а мужчина деликатно намекнул мужу сестры на то, что пора и честь знать.
***
Ворчала я часто, но больше все-таки смеялась и получала искреннее удовольствие от общения с детьми. Хандра и тоска по своим детям отошли на второй план, хоть и наступила осенняя пора.
Мы много гуляли.
Так как дети сестры уже познали тяготы шефства над младшим братьями и сёстрами, меня они приняли спокойно и всячески заботились. Это было приятно.
Мы гуляли. Мы много гуляли. Наш старый пёс отнёсся очень лояльно к их лабрадору. Тот пытался растрясти нашего старика на догонялки, валяние в листве или купание в грязи. И часто это заканчивалось головомойкой для обоих.
Адаптация притирания с родственниками закончилась. Мы все были абсолютно счастливы.
Я часто видела женщину улыбающейся. Она сидела с сестрой на кухне, попивала кофеек и смотрела на нас, резвящихся в саду.
Сестра её была женщиной боевой, она пристыдила мужчину тем, какой измученной выглядит её сестра.
Вот так и повелось: уже неделю мы проводили все тёплые осенние деньки на прогулке с мужчинами или одним из мужчин, а женщины весело щебетали на кухне.
***
Родственники прожили у нас уже месяц.
Ночи стали холодными. Мужчина с веранды перебрался под «крылышко» женщины.
Еще две недели и вся эта шумная компания покинет нас.
Сестра жаловалась женщине, что ремонт их дома затянулся. Но сейчас они установили рабочим сроки и те сказали, что сдадут все в срок.
«Я, если честно, немного загрустила.
Сегодня на прогулке я видела своих детей. Почему я говорю об этом спокойно?! Да, я спокойна. Они были веселы, хорошо одеты, моя мама о них заботится. Саша сидела у моего папы на руках, пока мама качала Рому. Оба подросли. Жду не дождусь, когда я смогу их обнять».
На площадке я не удержалась и подошла к ним. Старшая сестра дала мне руку, так мы и стояли, смотря на моих детей.
Моя мама спросила: «Девочки, покачаться хотите?»
– Было бы неплохо, – ответила двоюродная сестра.
Она усадила меня на качели, заблокировав путь к падению села рядом и начала раскачиваться, а я смотрела вслед своим детям, которых мама уводила с площадки.
***
Я начала говорить. Первое, что я достаточно чётко и громко произнесла, было слово «дети».
Женщина очень обрадовалась, а двоюродные братья и сестры запрыгали вокруг меня. Потом трехлетка подошла ко мне и произнесла: «Скази «козяфка»».
Женщина запротестовала, а дети начали визжать, спорить и кривляться:
– Неее, лучше «какашка», «сопли»…
Я смотрела на них и улыбалась.
Детям надоело скакать вокруг меня, они стали скакать около холодильника, перетянув внимание взрослых на себя.
– Скоро будем кушать, не хватайте банан.
– Оставь в покое кусок пирога, – воскликнула сестра женщины – ну кто теперь его надкушенный будет есть?! Зачем ты набил целый рот?
Я смотрела на них, улыбаясь.
«Дети».
***
В предпоследний день перед отъездом наших шумных родственников мы заехали в кафе поесть пиццу.
За столиком у окна сидели мои родители с моими детьми. Рома что-то раскрашивал цветными карандашами, а мама кормила Сашу.
Я подошла и встала около их столика. Моя мама заметила меня, улыбнулась и сказала:
– А кто это к нам подошёл? Недавняя знакомая, да?
Двоюродная сестра стала оттаскивать меня от их столика, я упиралась и брыкалась.
Подошла женщина, взяла меня на руки и усадила в стульчик. Поорав, я успокоилась и уставилась на мою прежнюю семью.
Я не помню, как мы вернулись домой. Вообще ничего не помню, что было до следующего утра…
***
Утром мы пошли гулять. Я была весела, шла за ручку с двоюродной сестрой.
У детей короткая память: то, что огорчало вчера, сегодня уже и не вспомнится.
День был погожий и мы «оторвались». Точнее дети постарше развлекались, а я сидела на пледе под деревом и мысленно участвовала во всех их шумно-веселый играх.
– Осень в этом году какая-то особенная. Такие листья красивые. Такой воздух тёплый и ароматный. Да, пёсик? – рассуждала я вслух, теребя ухо нашего пса.
– Хех, чего ты там агукаешь, смотри как папа словит мяч, – крикнул мне мужчина, когда мяч, пущенный мужем сестры со всей дури, угодил ему по затылку.
«Дооборачивался ко мне», – хихикнула я.
Минуту спустя, вставая на ноги:
– Череп у меня крепкий, не переживайте, все в порядке. Только посижу рядом с дочуркой.
«И даже это не портит мне настроение».
А вечером мы прощались с родственниками. В дверь позвонил мужчина (таксист) и все двенадцать чемоданов в скором времени «испарились».
Остался резкий запах духов. В ушах все ещё звенел звонкий детский смех.
– Как же все-таки было хорошо, – вздохнула женщина.
– Угу.
***
Пытаюсь забираться на диван. Закидываю ногу и пытаюсь подтянуться на руках. Иногда получается. Уже очень уверенно хожу. Настолько уверенно, что решила своим маленьким мозгом прогуляться одна.
Всё утро, пока женщина готовит обед, я сижу в прихожей и пытаюсь одеться.
Сандалик на одной ноге, резиновый сапог на другой, панама на голове. Всё. Достаточно. Устрою короткую прогулку.
Сижу напротив двери и медитирую. Только что пришла мысль «А дверь-то как открыть?!»
Встала. Подошла. Потолкалась в дверь.
Села, опёршись на дверь.
Жизнь несправедлива.
– А кто это собрался на прогулку? – улыбаясь, спрашивает женщина.
«А что не видно кто?!»
– А кашку пойдём кушать? Потом можем и прогуляться.
«Кашу буду».
Я встала и посеменила в панаме, сандале и резиновом сапоге к своему стульчику.
А после на прогулке я пыталась устроить побег, но женщина следила за мной в оба.
«Когда буду гулять с мужчиной, посмотрим, кто кого».
***
«Приснился кошмар.
Я на больничной койке, на столике цветы, рядом с кроватью сидит Ромка и что-то рисует. Я лежу на кровати, мои веки дрожат. Я наблюдаю за собой как бы со стороны, но чувства испытываю той, которая там лежит.
Я пытаюсь пошевелить рукой. Не поддаётся. Я пытаюсь пошевелить хотя бы пальцем. Никак. Я пытаюсь втянуть в себя воздух, но не понимаю, получается или нет. Хочется кричать, но во рту какая-то трубка».
Проснулась. Солнце светило в окно, а сон быстро уплывал.
– Доброе утро, солнышко, – прошептала мне женщина.
«Солнышко в окошке, а я – просто доченька», – улыбнулась я ей.
***
Я уже свыклась с ролью дочери этих мужчины и женщины. Пытаюсь расти и развиваться. Мне хочется, чтобы все получалось быстрее, но со временем и своим нынешним развитием не поспоришь.
Да, внутри я – женщина, но снаружи девчуля, которая учится самостоятельно справлять с горшком, и это ей ой как плохо удается.
Женщина, смотря на меня, радуется:
– Посмотри, как она быстро растет. Уже столько всего умеет!
Я же про себя думаю: «Какие у меня руки-крюки! Вот взяла карандаш, пытаюсь им рисовать или писать, а выходят каракули. Все время борюсь с привычкой взять всё в рот.
Вообще, это дурацкая привычка – просто напасть малолеток. Я поднимаю с пола какой-нибудь мусор, подхожу к женщине с целью его отдать (зачем я его вообще поднимаю?!), говорю: «Кака!», она меня хвалит, протягивает руку, чтобы его взять. И в этот момент я пихаю его к себе в рот. Не могу ничего с этим поделать!
Или подхожу к нашему дружище-псу, начинаю гладить-рвать его шерсть, говорю: «Кака!» и тяну ее в рот. Я, конечно, понимаю, что и мусор, и шерсть надо отнести в мусорное ведро, но уж больно соблазнительная эта «кака».
***
Новая привычка.
Я быстро всему учусь, особенно плохому: никто меня этому не учил, но я испытываю особую радость от шалостей.
Самое любимое – это хватать женщину за прядь волос всей пятернёй и резко со всей силы тянуть на себя. Когда я проделала такое в первый раз, от неожиданности женщина распахнула свои и до того большие глаза и делала движения ртом, как рыба. Вырвать прядь из моих ручонок – практически бесполезное занятие.
Но прямо животную радость этот бесенок в обличье меня испытывает, глядя на реакцию мужчины после моего отважного выпада. Однажды я ухватила волосы на его редеющей макушке и надо было видеть, с какой осторожностью он пытался разжать мои сильные пальцы, когда я тянула прядь на себя!
В тот раз я так расхрабрилась и расшалилась, что пока он пытался справиться с моим кулачком, второй рукой я со всей дури царапнула его по лицу.
На долю секунды промелькнула мысль, что он сейчас скинет меня с дивана или отшлепает.
Он же увидел на моем лице такую милую улыбку и услышал такой заливистый хохот, что одарил меня еще одним прозвищем – «дьяволенок».
Теперь у меня три таких прозвища: «шкода», «зараза» и «дьяволенок». Мне все они очень нравятся.
Привычка хватать за волосы и царапаться долго «жила» со мною.
Как только я начинала скучать, или мне хотелось услышать одно из моих любимых прозвищ, кто-нибудь рядом обязательно начинал визжать и вытаскивать волосы из моей хватки, одновременно уворачиваясь, чтобы я не расцарапала лицо.
Все-таки у этой шалости был существенный минус: мне стали чаще стричь ногти.
***
В песочнице у меня произошла коммуникация: я привыкла себя отделять и отдалять от других детей, считая себя на порядок выше их. Все-таки я уже тетя…, пытающаяся «лепить» куличики в песочнице.
В такие моменты я успокаиваю себя тем, что мне нужно развивать мелкую моторику, чтобы ручки начали слушаться.
«Однажды я подойду к компьютеру и почитаю про свой «феномен» или свяжусь с мамой…или еще что-нибудь сделаю».
Вот так размышляя я не заметила, как один мальчуган подкрался ко мне. Сначала он пытался вырвать у меня лопатку из рук, но у меня из рук ничего не вырвешь. Я уже поднатаскалась в этом деле! Потом он швырнул в меня песком.
«Вот гадина!»
Посмотрела на него с укором и отошла в другой угол песочницы. Отвернулась, бубня про себя: «Что связываться с этой козявкой! Себе дороже».
Краем глаза я заметила какое-то движение. Резко развернулась. Прямо позади меня стоял этот мальчишка.
«Ну ты сейчас у меня получишь», – промелькнула у меня мысль, а он взял и обнял меня. Потом взял меня за руку. Я, приготовившаяся дать отпор, от неожиданности просто замерла и стояла, хлопая глазами.
Мне вдруг стало так приятно.
Я поняла, что с детьми тоже можно общаться. На философские темы, конечно, не поговоришь, но можно улыбнуться и подержаться за руки, а иногда и лопаткой стукнуть, чтобы ведро из рук не вырвали – и это тоже, своего рода, общение.
***
Видела своих детей во сне. Мы сидели на поляне и ели фрукты. Проснулась и в тысячный раз задала себе вопрос, что я сделала в той жизни не так?! Была непутевой матерью?! Кричала на своих детей?! Прости меня, Вселенная, я поняла свои ошибки. Я хочу домой!
Подождала пять минут. Вселенная молчала. Тогда закричала я.
– А кто это там проснулся, – вошла женщина и взяла меня на руки. Я прижалась к ней поплотнее.
«Как мне не хватает своей мамочки! Почему я никогда ее не ценила так, как следовало бы. Ведь теперь она – самое родное существо для моих детей».
– Кто сегодня проснулся не с той ноги? – спросила она, передавая меня мужчине.
От него веяло спокойствием и кофе. Я потихоньку успокоилась, уставившись в экран его ноутбука.
Все чаще по утрам я теперь сидела у него на руках и просматривала новости.
Женщина украдкой нас фотографировала. Я уже привыкла к ее желанию запечатлевать каждую минуту нашей жизни. Это у нее хорошо получалось, не буду кривить душою.
Я долго привыкала к этим родителем, но сейчас я их полюбила всею душою. Мне нравится спокойствие и сила мужчины, мне нравится женская забота женщины о доме, о муже, обо мне. Я многому у нее учусь. Мне очень нравится, как она с любовью фотографирует нас, как лучшие из лучших фотографий перекочевывают в рамочки на стенах дома. Сколько у нее цветов! И все они с любовью подобраны, все гармонируют и сочетаются. Мне нравится ее творческий беспорядок на столе. Недовязанный коврик на диване, с крючком, торчащим из него. И она даже дает мне его потрогать, хотя в такие минуты мужчина очень нервничает и часто между ними возникают даже препирательства по таким скромным поводам. Мне близка ее позиция: «Не попробуешь, не узнаешь».
Поэтому я с жаждой знаний пробую, трогаю, щупаю, испытываю всё, что мне попадается под руку.
И, конечно, крючок – это только повод немного «встряхнуть» отношения, пройтись по тонкой грани между тонкой «рябью» волн и штормом в 10 баллов, который эта семья и не знала.
Мне с ними хорошо и спокойно. Если бы не мои дети, если бы не мое разрывающееся и обливающееся кровью материнское сердце, я бы хотела прожить ЭТУ жизнь.
Сейчас же во мне растет протест: «Я хочу домой! Соскучилась по всему! По квартире, по кошке, по детям, по детям, по детям!»
***
Я начинаю хитрить.
Утром тыкнула своим пальчиком КАК БЫ случайно в ноутбук мужчины, когда выскочила реклама какой-то игрушки. Он заметил, и вдруг заказал мне ее.
В тот же момент я обняла его.
Мужчине стало так приятно, что он купил подарок своей маленькой «заразочке» просто так, без повода!
Теперь мы частенько с ним сидели по утрам и пялились не в новости и не в результаты футбольного матча, а в детские товары, которыми волей-неволею обрастал наш дом.
Женщина ворчала, а мы проводили время вместе: я – дитё несмышлёное, тыкая пальчиком в экран монитора, и мужчина – взрослый дядя в очках, который с увлечением читал отзывы об игрушках. И каждый раз, после того как он что-нибудь заказывал, я его обнимала, КАК БЫ случайно.
Я – коварная маленькая женщина.
***
Утром проснулись рано. Меня принарядили. Поздравили с первым днем. Я насторожилась.
Едем на машине. Я молчу. Гляжу по сторонам. Подъезжаем к зданию цвета розового фламинго. Мне очень любопытно, что это за место. Мы выходим из машины, мимо нас мамашка тащит малыша за руку, тот истошно орет. Или больница, или детский сад. Начинаю похныкивать.
Женщина берет меня на руки и ведет внутрь. Дверь за нею закрывается. Я, как в замедленной съемке, провожаю ее взглядом, но среагировать не успеваю.
Внимание мое переключается.
Очень много детей. От них никуда не спрятаться. Они шумные. Некоторые сопливые. Воспитатели (да, это детский сад) назойливые.
– А что это ты стоишь здесь одна? Иди поиграй с ребятками.
«Не хочу и не пойду».
– Иди, иди, – подталкивая меня к компании, развлекающейся с пирамидками, настаивает воспитательница.
Сделала вид, что иду к детям. Потом резко развернулась и пошла к стеллажам с игрушками.
«Куклы, кубики, конструкторы, пирамидки – все яркое и красочное. Детям здесь рай, но не мне. Мне бы книгу почитать, кофеек попить вместе с воспитателями или поработать. По работе уже соскучилась. Ни за что бы не променяла взрослую жизнь на дневной сон и перекладывание кубиков с места на место».
Стала рассматривать детей. Поболтать-то с ними нельзя. Вот мальчик сидит и хмурится, на всех смотрит исподлобья, а вот девочка-одуванчик, которая всем улыбается и пытается погладить.
«Ох, не видела она жизни», – подумала я и улыбнулась – «Какие все дети разные. Вот как из таких пигалиц вырастают вполне состоявшиеся личности?! Какой же долгий путь надо проделать!»
Первый день, точнее первых два часа начинались невыносимо скучно, но как только я решила изучать, рассматривать-разглядывать детей и воспитателей, время пролетело.
«В садик хочу. Пока что».
***
Выходной. Надеюсь на поездку в кафе.
«Может и моих детей приведет туда мама, а может получится удрать и наведаться домой… Это, конечно, из разряда фантастики!»
Мы действительно встали рано и стали собираться в дорогу. Я была воодушевлена. Всей семьей…ну точно в кафе!
Сегодня утром мужчина был моей нянькой: помыл, покормил, одел.
«Он хорошо справляется. Молодец!»
Когда мы вышли в гостиную, я увидела ланч-бокс. Женщина наготовила бутербродов, термос с кофе.
«Увы, значит в кафе не едем».
– Готовы прогуляться в парк? – бодро спросила, точнее констатировала, женщина.
Мы с мужчиной переглянулись.
Действительно, последние осенние деньки хоть и выдались холодными и ветренными, но солнечными, а осень золотую упускать обидно.
Хоть один день надо освободить для вылазки в парк или лес, чтобы вот так…за день прочувствовать ее красоту, оценить палитру красок, насладиться ею, насобирать кленовых букетов из самых красивых кленовых листьев, сделать гербарии (или не делать).
«В детстве я очень любила эту пору. Мы с подружками приходили в парк и принимались за дело: ползая на коленях, руками мы сгребали кленовые листья в огромные кучи, а потом прыгали в эти кучи, кидались охапками листьев, делали «дождь» и «ангела» из листьев. Незабываемыq аромат опавшей листвы! Аромат детских забав».
Мы выехали за город и долго ехали по лесной дороге. Но вот мы припарковались и пошли пешком. Я у мужчины на руках, а женщина за нами.
Вышли к реке после продолжительной пешей прогулки. Расстелили покрывало и сели. Я посидела несколько минут и засуетилась.
– Подожди, пусть папа хоть кофе выпьет, – с укором сказала женщина.
Я ее не послушала. Кряхтя, поднялась на свои маленькие ножки и пошла, куда глаза глядят.
Она тоже, кряхтя, поднялась и последовала за мной. Подняла меня на руки и развернула к реке.
–Посмотри, какие деревья красивые!
Зрелище действительно было удивительным, на противоположном берегу реки росли клены, притягивая взгляд своей разноцветной окраской.
–Красивые, да? И желтые, и красные, и даже еще зеленые листочки остались.
Я смотрела. Потом тыкнула в проплывающую мимо утку.
– Кря-кря, – сказала женщина, – пойдем хлебушек возьмем.
