Читать книгу Расстрелянные Герои Советского Союза - Т. В. Бортаковский - Страница 5

Петр (Петерис) Иванович (Ионович) Пумпур родился 25 апреля 1900 года в семье латышского крестьянина Платерской волости Рижского уезда Лифляндской губернии. Окончив церковно-приходскую школу, помогал отцу батрачить на зажиточных соседей. Обучался в ремесленном училище, где закончил два класса. Применяя полученные знания, работал учеником слесаря и помощником шофера.

В мае 1918 года Петр Пумпур добровольно вступает в ряды Красной Армии. Учитывая имевшийся опыт в слесарном и автоделе, его определили служить помощником шофера в 4-й истребительный авиаотряд в Москве. В октябре 1918 года перевели служить помощником шофера во 2-й Псковский истребительный авиаотряд в Самаре.

С ноября 1918 по июнь 1921 года Петр Пумпур служит авиамотористом в 4-м истребительном авиаотряде. В составе этого подразделения он участвует в Гражданской войне, воюя на Восточном, Юго-Восточном, Южном и Западном фронтах. В 1919 году коммунисты части приняли П. И. Пумпура в ряды РКП(б).

После окончания Гражданской войны Петр Пумпур решает остаться на военной службе. С июля по декабрь 1921 года он служит авиамотористом Управления комендатуры Центрального аэродрома Москвы. Находясь постоянно среди летчиков, слушая их рассказы и разговоры, Петр все больше и больше осознает, что жить без неба не может. Он просит командование отправить его на обучение летному делу.

С января 1922 по март 1923 года П. Пумпур проходит обучение в Егорьевской военно-теоретической школе летчиков, а с апреля 1923 года – во 2-й Военной школе летчиков в Борисоглебске. 26 октября 1923 года состоялся первый выпуск курсантов летной школы. В этот день путевку в большую авиацию получили 10 человек, в том числе Петр Пумпур и Валерий Чкалов.

С ноября 1923 по май 1924 года Петр Пумпур продолжает осваивать летное дело в 1-й Военной школе летчиков в Москве, а с мая по июль 1924 года – в Серпуховской высшей школе стрельб и бомбометания.

И вот, наконец, годы учебы остались позади. В августе 1924 года молодого авиатора направляют служить во 2-ю истребительную эскадрилью в Москве. Пумпур служит старшим летчиком, осваивая все типы самолетов, стоявших на вооружении подразделения. Как один из лучших пилотов, не раз отмечался командованием и ставился в пример сослуживцам. Герой Советского Союза маршал авиации С. А. Красовский вспоминает: «В эскадрилье А. Д. Ширинкина служили летчики Петр Пумпур, Евгений Птухин… Невысокий русоволосый Птухин – в отряде его все любовно называли Женей – выделялся среди других незаурядным летным мастерством. Петр Иванович Пумпур был немного старше Птухина по возрасту и производил впечатление солидного, знающего себе цену командира. В авиации он начал работать мотористом, затем научился летать. Петр Иванович не любил суеты, все делал обстоятельно»[51].

В июле 1925 года Петр Пумпур и другие летчики эскадрильи принимают участие в подавлении бандитских мятежей, руководимых эсерами и меньшевиками. Бандиты сосредоточились в селах близ станции Ильинская Московско-Курской железной дороги. Жгли хлеб и дома активистов, расправлялись с сочувствующими советской власти.

Летчики эскадрильи совершали боевые вылеты на разведку, производили обстрелы и рассеивание банд. Полеты были сопряжены со смертельной опасностью. Во время вылета 11 июля бандиты подбили самолет. Летчик был ранен, но сумел совершить вынужденную посадку и скрыться в лесу. Самолет был сожжен бандитами.

Приказом Реввоенсовета СССР № 719 от 03 июля 1925 года за достигнутые успехи 2-й эскадрильи было присвоено почетное наименование «имени Ф. Э. Дзержинского», а в декабре 1926 года она была переименована в 7-ю отдельную авиаэскадрилью.

Петр Иванович по прежнему много времени проводит в воздухе в кабине самолета, оттачивает летное мастерство, осваивает новые фигуры пилотажа, начинает передавать свой опыт новой плеяде молодых пилотов. Начинается и его карьерный рост. В октябре 1925 года он становится командиром звена, а с февраля 1927 года командует отдельным отрядом в 7-й истребительной эскадрилье.

Продолжая неустанно работать над собой, в 1929 году П. И. Пумпур оканчивает курсы усовершенствования командного состава при Военно-воздушной академии им. Жуковского. Учитывая его большой опыт в летном деле, Петру Ивановичу поручается командовать 31-й истребительной эскадрильей. Четыре года возглавлял П. И. Пумпур это соединение. За прошедшее время он успел послужить в Брянске, Люберцах, Монино, Лесозаводске.

В октябре 1934 года П. И. Пумпур был назначен командиром-комиссаром 403-й истребительной авиабригады в г. Люберцы. Новый командир быстро завоевал авторитет и уважение у летчиков части. Виртуозно владея любым типом истребителя, на личном примере показывал, как необходимо выполнять фигуры высшего пилотажа и вести бой с «условным» противником.

22 сентября 1935 года Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров СССР издали постановление «О введении персональных военных званий начальствующего состава РККА». 4 декабря 1935 года народный комиссар обороны СССР приказом по личному составу армии за № 2509, присвоил П. И. Пумпуру воинское звание «комбриг».

В январе 1936 года Петр Иванович Пумпур поступает на оперативный факультет Военно-воздушной академии РККА им. Жуковского. Вот что вспоминает об этом Герой Советского Союза маршал авиации С. А. Красовский: «После занятий мы шли обычно с комбригом П. И. Пумпуром в общежитие по Чапаевскому переулку, делились впечатлениями о прослушанных лекциях. В гражданскую войну Петр Иванович был мотористом, летать научился уже в мирное время. Высокий, сильный, он отличался философским спокойствием и прирожденным добродушием. Его любимая поговорка “Не спеши, но поторапливайся!” очень точно определяла весь склад души этого обаятельного человека.

Дома, за крепким душистым чаем, приготовленным моей женой, Пумпур с неповторимым юмором рассказывал какую-нибудь смешную историю…

Мы тогда не знали, что вскоре надолго расстанемся с Петром Ивановичем. После окончания учебы он в числе первых летчиков-добровольцев отправился в Испанию. Сражался в небе Мадрида и Барселоны»[52].

Летом 1936 года в Испании вспыхнул мятеж генерала Франко, поддержанный фашистскими режимами Германии и Италии. Советский Союз начинает оказывать помощь республиканскому правительству, нелегально направляя лучших военных специалистов.

С октября 1936 года комбриг Пумпур под псевдонимом «полковник Хулио» находится в Испании. Желание сражаться с врагом было настолько сильным, что, не дожидаясь поступления из Советского Союза современных самолетов, П. Пумпур, Е. Ерлыкин, И. Копец и А. Ковалевский сделали по несколько боевых вылетов на «ньюпорах». Это были самолеты времен Первой мировой войны, маломаневренные и развивавшие скорость 120 километров в час. Надо было иметь немало мужества, чтобы летать на такой «технике». Ведь при встрече с истребителями противника эти самолеты были для них легкой добычей. К тому же их могли легко сбить с земли оружейно-пулеметным огнем.

3 ноября 1936 года на аэродроме Альхантерилья, возле города Мурсин, были собраны и подготовлены к боевым действиям 11 истребителей И-15. Полковник Хулио возглавляет перелет самолетов в Мадрид. Перегон выдался сложным, в дело вмешалась непогода. В результате 2 самолета потеряли ориентировку и сели на территории франкистов, летчики оказались во вражеском плену. Остальные прибывшие истребители под руководством П. И. Пумпура приступили к боевым дежурствам.

Первые схватки с врагом принесли радость победы и горечь потерь. Вот что вспоминает о тех днях Герой Советского Союза генерал-майор авиации Е. Ф. Кондрат: «Двух республиканских бомбардировщиков “потез” стали догонять истребители – “хейнкели” и “фиаты”. Две старые французские калоши против четырнадцати.

Нам немедленно сообщили об этом. И вот двенадцать советских истребителей мигом взвились в небо и пошли наперерез. “Хейнкели” и “фиаты” оставили “потезы”. Похоже, фашисты даже обрадовались, что есть добыча поважнее, лихо развернулись и устремились нам навстречу. Мы плотным строем, крылом к крылу, пошли в лобовую атаку. Я чувствовал, как нога подрагивает на педали, а спине стало мокро и жарко.

Они не выдержали сближения, рассыпались, тут рассыпались и мы, вцепившись каждый в своего врага. Загрохотали пулеметы. Почему-то я плохо стал видеть. То ли от резких маневров, то ли от нервного напряжения, не пойму, но бой для меня протекал, как в тумане. Единственно, о чем помнил, – не зазеваться, успевать смотреть во все стороны. Заметил: слева удирал, карабкаясь вверх, “хейнкель”, а наш – по номеру узнал Рычагова – вцепился в него мертвой хваткой и рубанул очередью. Впереди задымил еще один. Я стрелял, по мне стреляли, увертывался, и от меня увертывались, догонял, ускользал и все опасался просмотреть или оторваться далеко от своих. Как-никак – первый бой… На вираже в поле зрения мелькнуло: падает наш дымящийся И-15. Но кто – по номеру не вижу. Далеко. Почему не прыгает?..

Франкисты выходили из боя, уносясь подальше и кто куда. В этот бой нас водил Пумпур. Вон его самолет, делает горку – сигнал сбора. Летим на свой аэродром»[53].

4 ноября 1936 года, беседуя с летчиками, Петр Иванович учил их тактике ведения воздушного боя: «Вы должны искать противника в воздухе, не ждать, когда он вас обнаружит и атакует первым. Вы сами должны навязывать ему бой, диктовать свою волю. Атаковать надо смело и решительно. Держитесь компактно. Поле боя покидайте только тогда, когда в воздухе не останется ни одного вражеского самолета. Достаточно один раз уступить противнику инициативу, и потом вам будет очень трудно стать хозяевами мадридского неба»[54].

8 ноября 1936 года комбриг Пумпур возглавляет перелет 16 только что собранных истребителей И-16 из Альхантерильи. И опять в дело вмешалась непогода. Пришлось садиться в Альбасете. В результате на место назначения прибыли лишь 10 ноября. И сразу же истребители под руководством П. И. Пумпура вступили в бой. С 16:00 до 17:10 И-16 штурмуют парк Каса-дель-Кампо. Ведущий первым пикирует на позиции врага и открывает огонь. Затем делает еще несколько заходов. 3 самолета получили пробоины от зенитного огня.

14 ноября 1936 года комбриг Пумпур приводит в Гвадалахару новую группу из 13 истребителей И-16. Он возглавляет истребительную группу из трех эскадрилий И-16 и трех эскадрилий И-15, и руководит их действиями на Мадридском фронте. При основной группе истребителей Пумпур создал маленький резерв из 5–6 самолетов, в который были включены опытные советские летчики – Иван Копец, Антон Ковалевский, Евгений Ерлыкин и трое испанцев – Алонсо, Лакалье и Хименес.

Петр Иванович водил в бой вновь прибывавшие группы, определял их дислокацию в зависимости от обстановки, часто использовал истребители для разведки наземных войск, нередко сам участвовал в воздушных боях. Вот что он вспоминал об одном из отражений вражеского налета в небе над Барселоной: «Встретился я с итальянским бомбовозом “савойя”. Бью по нему из пулеметов ШКАС, а он летит как ни в чем не бывало. Зло меня разобрало. Повторил атаку, и опять все пули, словно в перину, всадил… Третья атака тоже не принесла удачи. И когда боекомплект уже был на исходе, подошел почти вплотную и ударил по бензобакам. Наконец-то бомбардировщик загорелся. В общем, помотал меня итальянец, но и кое-чему научил. Мелковаты наши пульки для фашистских самолетов»[55].

За свое умение отчаянно и виртуозно драться в воздухе с врагом П. И. Пумпур получает от испанцев прозвище «Воздушный лев». Он участвует во многих воздушных боях и вскоре доводит личный счет до 5 сбитых самолетов противника. 2 января 1937 года за успехи в деле оказания помощи республиканскому правительству комбриг П. И. Пумпур был награжден орденом Ленина.

Михаил Кольцов в своем «Испанском дневнике» от 3 января 1937 года отмечает: «Полковник Хулио, командир всех истребителей Мадридского фронта, размышлял и разрабатывал новые тактические методы выхода из воздушного боя. Он пришел к одному, не знаю, насколько испанскому, но очень подходящему для любой нации методу: уходить только тогда, когда противник очистит воздух. Пока это правило будет соблюдаться, враг не будет слишком много мнить о себе. Если же хоть раз уйти с воздушного поля битвы, хотя бы даже самым военно-научным способом, но оставив воздух противнику, – не ждите добра. Конечно, речь идет не о тех случаях, когда враг в несколько раз превосходит числом самолетов и вооружением»[56].

Весной 1937 года авиагруппу полковника Хулио перебрасывают под Гвадалахару. 8 марта воздушная разведка сообщила, что по Французскому шоссе в сторону Гвадалахары движется многокилометровая колонна танков и автомашин с пехотой. Прикрытия с воздуха не было, т. к. погода стояла очень плохая. Фашисты были убеждены в том, что республиканские летчики тоже не смогут летать. Но они жестоко просчитались.

С 9 марта 1937 года республиканские ВВС организовали конвейер воздушных налетов. Комбриг Пумпур лично участвует в штурмовках вражеской колонны во главе своих истребителей. В налетах принимало участие 45 истребителей, 15 штурмовиков и 11 бомбардировщиков. Пока одна группа наносила удар, другая шла к цели, третья заправлялась, четвертая уже взлетала. Вражеская колонна была уничтожена. Потери среди личного состава итальянских дивизий были огромными. Франкисты потеряли много техники и оружия.

11 мая 1937 года комбриг Пумпур был отозван в Советский Союз. Представляя Петра Ивановича к очередной награде по итогам «служебной командировки», командование отмечало: «Его заслугой является создание и непосредственное руководство бесстрашной группой республиканской истребительной авиации на Мадридском фронте, завоевавшей господство в воздухе над Мадридом. Сумел в ходе боев создать блестящую тактику борьбы в воздухе, обеспечивающую постоянный и неизменный успех. Личным героизмом и руководством воздушными боями воспитывал кадры неустрашимых воздушных бойцов, ни разу не уступавших поле боя противнику. Лично участвовал в большинстве воздушных боев. Налетал около 250 часов. Сам сбил несколько самолетов противника. Будучи общепризнанным авторитетом во всей республиканской авиации, окружил звание советского летчика ореолом героизма и непобедимости»[57].

Постановлением Центрального Исполнительного Комитета СССР от 4 июля 1937 года, за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению обороной мощи Советского Союза и проявленный в этом деле героизм, комбриг Пумпур Петр Иванович был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. После учреждения знака особого отличия «Золотая Звезда» ему была вручена медаль № 49.

В тот же день, 4 июля 1937 года, народный комиссар обороны СССР приказом по личному составу армии за № 0667/п присвоил П. И. Пумпуру внеочередное воинское звание «комкор». Дожидаясь нового назначения, он находится в Москве в распоряжении начальника ВВС РККА.

В октябре 1937 года комкор Пумпур был назначен командующим Военно-воздушными силами Московского военного округа. Но на должности освоиться не успел. В составе наркомовской комиссии он отправляется на Дальний Восток, где проверяет боеготовность летных частей ВВС. Судя по тому, как Пумпур придирчиво и скрупулезно проверял подготовку отдельных летчиков, они догадывались: идет отбор кандидатов для «заграницы».

В ноябре 1937 года комкор Пумпур получает новое назначение – командующим ВВС Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии. В это время обстановка на Дальнем Востоке была крайне напряженной. Вторгшаяся в Китай Япония захватывала одну его провинцию за другой. Советский Союз начинает оказывать помощь китайскому народу в борьбе с японскими агрессорами, поставляя авиатехнику и военных специалистов. Один из первых перелетов истребителей выдался неудачным. 28 октября 1937 года при посадке на аэродроме в Сучжоу, расположенном в среднегорье, командир группы десяти И-16 В. М. Курдюмов не учел меньшей плотности воздуха и повышенной посадочной скорости: самолет выкатился за пределы полосы, перевернулся и сгорел, летчик погиб.

П. И. Пумпуру необходимо было организовать бесперебойную доставку истребителей для китайских ВВС. Узнав о летных происшествиях в группе Курдюмова, он отменил уже назначенные сроки вылета второй группы И-16. Пумпур начал усиленно тренировать летчиков в полетах на предельных высотах, с посадкой в труднодоступных местах в сопках, на ограниченных площадках. Летал сам. Спуска не давал никому.

Наконец все было готово. Участник того перелета летчик-истребитель Д. А. Кудымов вспоминает: «На аэродроме все было готово к полету. Техники в последний раз проверяли самолеты, командиры звеньев уточняли маршрут. И вот – звонкий голос комкора Пумпура:

– По коням!

Нашу первую группу – девять самолетов – вел сам комкор. Тянь-Шанский горный хребет преодолевали на высоте 5 тысяч метров. Воздух здесь был сильно разряжен, но мы не испытывали особых трудностей – сказались тренировочные полеты. Вот этой предварительной подготовки как раз и не хватало первой группе.

Пальма первенства оказалась уготованной нам.

– Мда, тяжела ты, шапка Мономаха, – невесело произнес комкор Пумпур, когда мы приземлились на первый промежуточный аэродром в Кульдже, перелетев границу. Собственно, аэродромом эту посадочную площадку назвать можно было лишь условно. Правда, от камней ее теперь расчистили – они были свалены на обочине посадочной полосы, рядом с остатками разбитого самолета И-16… Но песок, в котором вязли ноги, остался. Нам повезло, что приземление обошлось без чрезвычайных происшествий.

До Ланьчжоу, конечной точки нашего маршрута, путь был немалый, пришлось садиться на промежуточных аэродромах, дозаправляться горючим… На аэродроме в Ланьчжоу мы расстались со своим флагманом: комкору Пумпуру предстояло возвратиться назад, чтобы разведанным маршрутом переправлять в Китай новые партии советских самолетов. Воздушный мост СССР – Китай теперь должен был работать с предельной нагрузкой.

Последние наставления, советы, пожелания. Комкор напоминал: во время предстоящих боев ни при каких обстоятельствах не отрываться друг от друга, оберегать товарища в воздухе, быть предельно осмотрительными. Не забывать, что дело придется иметь с численно превосходящим противником, на победы в одиночку рассчитывать нельзя.

– До встречи, товарищи! Буду ждать вас на Родине, дома.

Расцеловался с каждым и уехал в город. Увидеть его больше нам было не суждено»[58].

Так начал действовать воздушный мост «СССР – Китай», по которому осуществлялись регулярные поставки авиатехники и грузов.

12 декабря 1937 года трудящиеся Чувашской АССР избрали Петра Ивановича Пумпура депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва.

В декабре 1938 года комкора Пумпура назначают начальником летно-испытательной станции 1-го авиазавода. А вскоре он возглавил Управление боевой подготовки Военно-воздушных сил.

Во время советско-финляндской войны 1939–1940 годов П. И. Пумпур во главе группы инструкторов по боевой подготовке был направлен для оказания помощи летным частям Красной Армии. Вот что вспоминает об этом Герой Советского Союза маршал авиации С. А. Красовский, командовавший в то время авиацией 14-й армии, ведущей бои на Кольском полуострове: «Прислали группу инструкторов, побывавших в Испании. Среди них был и Петр Иванович Пумпур.

– Прибыл к тебе, Степан Акимович, передавать боевой опыт. Будем истребителей на цели наводить стрелами. В Испании этот способ себя оправдал.

Петр Иванович быстро изобразил на бумаге линию фронта и места, где, по его мнению, следовало расположить стрелы.

– Ну что ж, опыт не очень-то солидный, но, тем не менее, когда на истребителях нет радио, может пригодиться. Говорят, на безрыбье и рак рыба…

Пумпур рассмеялся и, перейдя на серьезный тон, продолжал:

– Мы получили в Испании неплохой опыт воздушных боев с фашистами. Оружие на самолетах надо срочно менять. Истребителям нужно пушечное вооружение»[59].

Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 4 июня 1940 года в Красной Армии были введены новые воинские звания. Петру Ивановичу Пумпуру было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант авиации».

16 июня 1940 года П. И. Пумпур был в числе первых, кто ступил на территорию Литовской Республики, вошедшей в состав СССР. Приземлившись на аэродроме г. Шауляй, он руководит посадкой и рассредоточением прибывающих авиационных частей.

Вспоминает летчик-истребитель Н. И. Петров: «В первых числах июня 1940 года кто жил на частных квартирах в г. Лида, всех переселили в авиагородок. 15 июня вечером зачитали боевой приказ, где говорилось: “С рассвета 16 июня 1940 года советские войска переходят границу с прибалтийскими странами Эстонией, Латвией, Литвой. С целью освобождения народа этих стран от гнета буржуазии. Они хотят жить свободно, просят помощи и т. д.” Нашему 31 ИАП с рассветом 16 июня прикрывать железнодорожный узел Лида, свой аэродром на случай налета авиации противника. Вести разведполеты по заданию вышестоящего командования. Сопровождать бомбардировщики СБ к цели и обратно (накануне они произвели посадку на аэродром). Вообще с рассветом 16-го ничего похожего на боевые действия не было. В середине дня нам зачитали приказ о перебазировании на аэродром Шауляй (Литва). Подготовились и в составе АЭ 5 звеньев перелетели на аэродром Шауляй, там было множество авиации, всякие типы самолетов. И Р-5, СБ, И-15бис, И-15. Был заставлен весь аэродром. Только оставлена полоса для посадки. Даже одновременно звеном посадка была затруднена. Произошел такой случай: перед посадкой при выпуске шасси у ведомого моего звена лейтенанта Клименко не выпустились полностью шасси. Я подал сигнал, иди вверх. И там по большому кругу попытайся на спине предпринять, что можно. Сам со вторым ведомым лейтенантом Зобниным произвел посадку, быстро зарулив, выключил мотор, и бегом на старт, предупредить руководителя полетов о случае с ведомым. Вижу, стоит около “Т” майор Путивко, наш командир АП и рядом с тремя ромбами на петлицах. Обращаюсь: “Товарищ комкор, разрешите обратиться к майору Путивко?”. “А в чем дело?”. Объясняю в чем. Он говорит: “Видишь, сколько самолетов на аэродроме находится и еще столько прилетит. Возиться с твоим ведомым не буду, “плюхнется” на полосу, потом сталкивай его. Если умный парень, найдет, где сесть, а с аэродрома угоню”. Для меня это как-то было не привычно. А потом майор Путивко сказал: при боевых действиях еще не то может быть. Я только много позднее это понял. В этот день обошлось все благополучно, летчик выпустил шасси и благополучно произвел посадку. А командир корпуса это был Пумпур, знаменитый в прошлом летчик герой Испании»[60].

В декабре 1940 года генерал-лейтенант Пумпур получил новое ответственное задание – возглавить Военно-воздушные силы Московского военного округа.

В начале зимы 1940–1941 годов по инициативе И. В. Сталина был издан приказ о проведении полетов исключительно с колесного шасси. Упор при принятии данного решения делался на международный опыт применения авиации в зимних условиях и на то, что использование лыж снижает скорость полета и скороподъемность самолетов. Однако разумная идея натолкнулась на ряд объективных причин, не позволивших использовать ее в полной мере. Зима 1940–1941 годов выдалась снежной и суровой. На большинстве аэродромов не хватало техники для расчистки летного поля. Применявшиеся трактора и аэродромные катки для укатывания снега часто ломались и выходили из строя. Приходилось использовать большое количество личного состава подразделений для приведения аэродромов в более-менее пригодное состояние для полетов. Многие командиры, опасаясь возможного роста аварийности, отказывались брать на себя ответственность по организации полетов. В результате авиация практически перестала летать. Летчики во время вынужденных простоев теряли навыки владения самолетами. Возобновившиеся после схода снега полеты вызвали бурный рост аварийности. Начался поиск виновных.

9 апреля 1941 года на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) было принято Постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии». Генерал-лейтенант авиации П. В. Рычагов был снят с поста начальника ВВС Красной Армии и заместителя наркома обороны.

Отдельно рассматривалось положение дел в Московском военном округе. 10 мая 1941 года на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) было принято Постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР, в котором отмечалось, что «боевая подготовка частей ВВС МВО проводится неудовлетворительно. Налет на одного летчика за январь – март 1941 г. составляет в среднем только 12 часов. Ночным и высотным полетам летный состав не обучен. Сорвано обучение летчиков стрельбе, воздушному бою и бомбометанию. Командующий ВВС округа т. Пумпур, прикрываясь объективными причинами, проявил полную бездеятельность в организации подготовки аэродромов зимой 1940–1941 гг. для полетов на колесах.

В связи с этим СНК и ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Принять предложение Главного военного совета о снятии т. Пумпур П. И. с поста командующего ВВС МВО, как не справившегося со своими обязанностями и не обеспечившего руководство боевой подготовкой частей ВВС округа, оставив его в распоряжении НКО»[61].

Хотелось бы отметить, что общее положение дел в Военно-воздушных силах Красной Армии перед войной было неутешительным. Низкая боеготовность советских ВВС носила системный характер, будучи следствием целого ряда причин, в том числе и политико-экономических. Переучивание летного состава на новые типы самолетов проводилось медленными темпами, командные кадры ВВС в основной массе были молоды и неопытны, авиационная техника, состоящая на вооружении частей, устаревала и требовала ремонта. Такая картина присутствовала по всем военным округам. Московский военный округ не был исключением. За 5 месяцев командования ВВС округа реально исправить сложившуюся ситуацию П. И. Пумпур не мог, слишком коротким был срок.

27 мая 1941 года руководство страны утвердило предложенные правительственной комиссией выводы по приему т. Сбытовым и сдаче т. Пумпуром Военно-воздушных сил Московского военного округа: «За зимний период 1941 года в частях ВВС Московского военного округа боевая подготовка и боевая готовность находятся в неудовлетворительном состоянии. Освоение новой материальной части проводилось крайне медленно. Фактически сорвано обучение летчиков бомбометанию, воздушной стрельбе, воздушному бою, маршрутным полетам, высотным, слепым и ночным полетам.

При наличии в округе 1197 летчиков – проведено лишь 346 бомбометаний. При этом выполнено с положительными результатами только 191 бомбометание, или 55 процентов к числу вылетов. Проведено 723 стрельбы по конусам и щитам, а выполнено с положительным результатом 387 стрельб, или 50 процентов. Проведено учебных воздушных боев по округу только 78. Ночью летало 103 летчика с общим налетом в 206 часов, боевого применения ночью совершенно не отрабатывали. Высотная подготовка в округе сорвана. За весь зимний период высотный налет по округу составил 45 часов 27 минут, и ни один летчик выше 7000 метров не поднимался. Причем летали на высоту лишь некоторые командиры, а не рядовые летчики.

Летчиков, летающих на боевом самолете, по состоянию на 1 мая 1941 года – 248 человек, или 23 процента.

По 24-й авиадивизии планов переучивания не было, полеты были организованы неинтенсивно, 27-й истребительный полк на самолетах Миг-3 не летает, хотя с 1 апреля 1941 года имеет 11 таких самолетов.

Вопросы радионавигации в ВВС Московского военного округа совершенно не отработаны.

Одновременно с плохими результатами боевой подготовки в округе резко выросла аварийность. При катастрофах убито 29 человек и ранено 18 человек; аварий имеется 31, поломок и вынужденных посадок 103»[62].

Кроме этого генерал-лейтенант Пумпур обвинялся в срыве подготовки истребительной авиации округа для работы в системе ПВО г. Москвы, в неудовлетворительном хранении боевого имущества и состоянии баз и складов, в неправильном подборе кадров при комплектовании командования частей ВВС округа, в срыве формирования высших школ штурманов.

По заключению комиссии, Пумпур являлся главным виновником срыва боеготовности частей ВВС округа, не вел решительной борьбы за укрепление дисциплины и изжитие летных происшествий. Комиссия предлагала предать генерал-лейтенанта авиации Пумпура суду, лишить звания Героя Советского Союза и запретить ему занимать командные должности. Вместе с ним предлагалось снять с должностей ряд командиров разного уровня и принять действенные меры для устранения выявленных недостатков.

31 мая 1941 года Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации П. И. Пумпур был арестован. 9 июня 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишен всех наград. Его обвиняли в участии в антисоветском военном заговоре, который органы НКВД планировали представить как «заговор Героев». Всего было арестовано около 30 известных в стране военных авиаторов и командиров, имеющих непосредственное отношение к авиации. Из них восемь имели звание Героя Советского Союза. Начались допросы, очные ставки, избиения. Но новый грандиозный судебный процесс не состоялся. Помешала война. Однако большинство из арестованных остались за решеткой, и судьба их сложилась трагически.

29 января 1942 года народный комиссар внутренних дел СССР Л. П. Берия направил Сталину список 46 арестованных, «числящихся за НКВД СССР». Среди них были 17 генералов, в том числе и П. И. Пумпур. Он обвинялся как участник антисоветского военного заговора: «Уличается показаниями Бергольц, Рычагова, Алексеева, Ионова и очных ставок с двумя последними. Во вредительской деятельности изобличается актом сдачи… ВВС МВО другому командующему и приказом НКО № 0031 от 31.05.41 г. Дал показания, что является участником антисоветского военного заговора, завербован Смушкевичем, но от данных показаний отказался»[63]. Вождь наложил окончательную резолюцию: «Расстрелять всех поименованных в списке. И. Сталин».

Особое совещание при НКВД СССР постановлением от 13 февраля 1942 года приговорило П. И. Пумпура к расстрелу. 23 марта 1942 года приговор был приведен в исполнение в г. Саратове.

25 июня 1955 года Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Пумпур Петр Иванович был полностью реабилитирован. Все материалы против него были прекращены постановлением Генерального прокурора СССР за отсутствием в них состава преступления. 17 ноября 1961 года Указом Президиума Верховного Совета СССР генерал-лейтенанту авиации Пумпуру П. И. был возвращены все отобранные ранее награды.

Награжден: присвоено звание Героя Советского Союза (1937) с последующим вручением медали «Золотая Звезда» за № 49, 2 ордена Ленина (1937), медаль «ХХ лет РККА».