Читать книгу Политическая философия. Учебник - Т. В. Карадже - Страница 7

Еще в начале прошлого века, после Первой мировой войны, русский геополитик Н. Трубецкой писал, что в отношении России как огромного региона, составляющего шестую часть суши, будет проводиться агрессивная политика, и, «пока ее не поделят или не отдадут одному из романо-германских зверей, мировую войну нельзя считать законченной. В этом и состоит сущность «русской проблемы» для романо-германцев. Эти последние смотрят на Россию как на возможную колонию… Россия есть территория, на которой произрастает то-то и то-то, в которой имеются такие-то ископаемые. Что на этой территории есть население – это не важно: им займутся этнографы; для политики интересна главным образом территория, а туземное население – лишь в качестве рабочей силы. Можно ли представить себе, что эти самые иностранцы, помогши России «восстановиться» и стать на ноги, любезно поклонятся и отойдут в сторону? В порядке чуда такую картину рисовать себе можно, но если стоять на точке зрения реальных возможностей и вероятностей, надо признать, что такой поворот дела определенно исключен. Те романо-германские державы, которые окажут России помощь (точнее – будут оказывать помощь, ибо помощь требуется продолжительная), сделают это, конечно, не по филантропическим побуждениям и постараются поставить дело так, чтобы в обмен на эту помощь получить Россию в качестве своей колонии»[19].

Стратегия в отношении России не изменилась и сегодня: последовательно проводится поэтапный процесс вытеснения ее как сильного политического субъекта с международной арены. К концу прошлого века была реализована стратегия «анаконды», предусматривавшая формирование военных баз по периметру геопространства СССР, оттеснение его из геостратегических зон на Балканах и в Восточной Европе, ликвидацию военно-морских баз на Черном и Балтийском морях. Это был первый шаг, который сделал возможным дальнейшее последовательное проталкивание интересов Запада. По сценарию западных стратегов на геополитической доске развернулась так называемая большая игра (Great game), по правилам которой должен быть установлен монопольный контроль над мировым политическим пространством.

Очередным шагом со стороны Запада и США стало стратегическое решение перевернуть постсоветскую страницу. Это и была вторая волна, целью которой было изменить баланс сил на постсоветском пространстве, еще более сузив геополитическое пространство России. Для этого необходимо было оторвать Россию от сферы влияния в Центральной Азии, Восточной Европе и на Южном Кавказе.

Мадлен Олбрайт в свое время заявила: «Наша задача состоит в том – поскольку это в наших интересах, – чтобы управлять последствиями распада советской империи»[20]. Прежде всего это расширение НАТО на Восток и формирование жесткого кольца военных баз на территории Прибалтики, Украины, Грузии и Средней Азии, позволяющего полностью контролировать геополитическое пространство России; это экономическое и политическое давление на Россию с целью ее дальнейшего разоружения и ухода российских военных с территорий, ранее ими контролировавшихся. Задача – максимально сузить геополитическое пространство России и ее влияние на Евразийский континент.

Ключом создаваемого пояса является Грузия, и именно там впервые были применены on line и уличные технологии. Если обратить внимание на революционный шлейф, то можно заметить, что революционные центры сегодня созданы в сравнительно автономных регионах: в Средней Азии – в лице Киргизии (южная граница России), на Кавказе – в лице Грузии и на западном крыле России – Украина, где были использованы технологии «цветных революций» и внешнего управления. В итоге Грузия и Украина наделены статусом региональных лидеров, которые станут локомотивами региональной интеграции в евро-атлантическое пространство. Запад строит мощную геополитическую стену от Прибалтики и до Кавказа, которая, по сути, и станет границей России с НАТО.

Стало очевидным, что революции в ряде случаев являются не только проявлением стремления широких слоев населения изменить существующий порядок, но и четко спрограммированной стратегией, направленной на установление качественно нового порядка.

Южная Осетия, Абхазия, Приднестровье, Нагорный Карабах считаются, по выражению западных геополитиков, «дугами небезопасности». Это зоны конфликта, в которых присутствует российская армия, но откуда, по условиям Great game, Россия будет планомерно вытесняться.

Таким образом, первый занавес закроет Россию с севера на юг и будет проходить от Балтики через Украину и до Грузии. Второй занавес составит Грузия, Турция и Азербайджан, которые в свою очередь будут связаны со Средней Азией, это и будет вторая ось, которая составит южный водораздел России.

И наконец, третья волна, цель которой – расчленение России на отдельные самостоятельные регионы и присоединение их к сопредельным государствам. Территориальные претензии активно выдвигаются как бывшими союзниками России, так и соседними государствами.

* * *

Обращение в исследовании к геополитическим западноевропейским и американским концепциям является попыткой еще раз акцентировать внимание на том, что многоуровневое политическое пространство всегда было предметом активного противостояния, а современная история показала, что атлантизм более динамично, наступательно использовал все уровни политического пространства. Геополитика атлантистов оказалась наступательной, а геополитика Евразии пребывала в состоянии пассивной обороны.

Таким образом, геополитические концепции, являющиеся основой однополярной модели мирового порядка, представляют собой общие тенденции борьбы за расширение политического пространства, разворачивающейся на всех его уровнях. Эта весьма условная схема выстраивания картины западноевропейской и американской гегемонии дает представление об уровнях политического пространства.