Читать книгу Санкт-Петербург в вопросах и ответах - Т. Ю. Кравченко - Страница 24

Смоленское православное кладбище – тоже историческая достопримечательность города. Первое упоминание о нем ученые нашли в указе 1738 года, – там оно именуется «кладбище на Васильевском острове у Черной речки». А указом от 11 мая 1756 для Смоленского православного кладбища определено место «в сторону от Галерной гавани» (между 18-й и 23-й линиями Васильевского острова). В 1760 году на кладбище построена деревянная церковь Смоленской иконы Божьей матери, в 1786–1790 годах на ее месте возведена каменная церковь.

Ксения Петербургская

Традиционно на этом кладбище хоронили тех, чья жизнь была связана с наукой и искусством, тех, кто преподавал в университете, в Академии художеств, работал в Академии наук, преподавал в Морском корпусе. Здесь похоронены ученые А. П. Заблоцкий-Десятовский, П. А. Висковатов, Н. Н. Бекетов, Я. Д. Захаров, Н. Н. Зинин, П. Б. Иноходцев, М. К. Лемке, Н. П. Лихачев, Н. А. Моншуткин, А. Ф. Можайский, Б. Л. Модзалевский, Н. П. Павлов-Сильванский, В. В. Петров, В. М. Севергин, П. П. Семенов-Тянь-Шанский, Н. Г. Устрялов, А. А. Фридман, художники Ф. И. Иордан, В. Е. Маковский, Г. И. Угрюмов, В. К. Шебуев, С. С. Щукин, писатели Ф. К. Сологуб, А. Н. Чеботаревская, Л. А. Чарская, Н. Ф. Эмин.

В 1828 году на Смоленском кладбище была похоронена няня А. С. Пушкина – Арина Родионовна (к сожалению, место ее могилы неизвестно).

В годы Великой Отечественной войны здесь в братских могилах хоронили ленинградцев – жертв блокады.

Но есть еще на Смоленском кладбище одна могила, к которой постоянно идут люди, где служится очень много панихид, – могила Блаженной Ксении Петербургской.

Никто не знает ни даты ее рождения (где-то между 1719–1730 годами), ни даты смерти (случившейся в самом начале XIX века). Известно только имя и отчество: Ксения Георгиевна. Она была женой полковника Андрея Федоровича Петрова, певчего при дворе Елизаветы Петровны. Андрей Федорович умер внезапно, без покаяния. Событие это настолько потрясло Ксению, что она отказалась от собственной личности и всем стала говорить: «Умерла раба Божия Ксения, а Андрей Федорович жив и здоров…» Она оделась в одежду мужа и ходила в ней до тех пор, пока платье не истлело, а потом носила только красную юбку и зеленую кофту (цвета формы Преображенского полка). Дом свой Ксения Георгиевна, двадцатишестилетняя вдова, весь полностью отдала стоявшей у нее на квартире Параскеве Антоновой, а все имущество раздала нищим. Когда она это сделала, родные потребовали ее медицинского освидетельствования, но на все вопросы она отвечала разумно и ясно. Единственная странность – требование называть ее Андреем Федоровичем. Так окликали ее все торговки Петербургской стороны, знавшие, что, если блаженная Ксения у кого отведает пирожка или яблочка, весь день торговля будет удачна. Милостыни Ксения не просила, но принимала охотно (копейку называла «царем на коне» – на тогдашней копейке изображался всадник); а все деньги, которые ей подавали, Ксения тут же раздавала другим нищим.

Сорок пять лет она прожила полноправной хозяйкой Петербургской стороны. Основным ее занятием, помимо непрестанной молитвы, было устройство чужого семейного счастья. Сохранилось множество преданий о ее помощи. Та самая Параскева Антонова, которой Ксения отписала весь свой дом, принимала ее часто и с особенным радушием. Однажды Ксения сказала ей сурово: «Сидишь тут, чулки штопаешь, а того не знаешь: тебе Господь сына послал, беги скорей на Смоленское кладбище!» Антонова побежала на Смоленское: там извозчик сбил беременную женщину, которая тут же умерла в преждевременных родах. Ребенок, однако, был жив, и Антонова взяла его к себе. Мальчик вырос в бывшем доме Ксении, достиг больших чинов, оказался идеальным сыном… В другой раз Ксения сказала молодой девушке: «Сидишь тут, а на Охте твой муж жену хоронит!» Девушка тут же побежала на Охту, увидела там молодого вдовца, лишившегося чувств на могиле жены, принялась за ним ухаживать и вскоре вышла за него замуж. И историй таких о Ксении рассказывают множество.

Она никогда не молилась на людях, только ночью, выйдя за город, неустанно клала поклоны до самого утра. В 1796 году, когда на Смоленском строилась новая каменная церковь Смоленской Божией Матери, Ксения по ночам на леса втаскивала кирпичи, чтобы рабочие, придя утром, могли сразу заниматься кладкой.

По преданию, именно блаженная Ксения предсказала смерть императрицы Елизаветы. Накануне кончины императрицы она ходила по городу и говорила: «Пеките блины, вся Россия будет печь блины!» (Блины по православному обычаю, как известно, главное блюдо на поминках.)

При жизни Ксении от ее прикосновения исцелялись от болезней. После ее смерти целебной считалась земля с ее могилы. Земля эта пользовалась таким спросом, что насыпь над могилой Ксении разбирали моментально; насыпали новую – и новую разбирали, – до тех пор, пока не построили часовню…

После революции часовню Ксении обнесли бетонным забором, рядом выстроили сапожную мастерскую, но имя ее из памяти горожан изгладиться не могло: ее заступничества просили и в блокаду, и в первые послевоенные годы. После перестройки часовню восстановили, забор снесли, и теперь в день преподобной Ксении, празднуемый 6 февраля, на Смоленское кладбище стекается полгорода. Да и в другие дни часовня святой блаженной Ксении полна народом, – те, кому не хватило места, молятся снаружи.

Ксению Петербургскую не просят о богатстве. Ксению просят о счастливом замужестве, о получении работы. Надо просто постоять и повторить обычную формулу, с которой к Ксении приходили за помощью: «Сделай, как сама знаешь».