Читать книгу Ведьма-двоедушница 4. Дыхание смерти - Тамара Клекач - Страница 4

Щепки дверного проема, который я выбила, вылетая из оранжереи, захрустели под ногами Марка.

– Выпей. – Он протянул мне стакан.

– Мне не нужно успокоительное, – сухо ответила я, даже не взглянув в его сторону.

Все мое внимание было приковано к тому месту, на котором стоял Игорь. В оранжереи все еще пахло им, но мне уже не казалось, что этот запах был такой уж его.

– Успокоительное я дал Анжеле Григорьевне, а это обезболивающее. Спина, наверное, сильно болит. Да и челюсть с рукой тоже.

Спина, проверившая на себе твердость раздвижных дверей, болела более чем сильно. Запястье простреливало острой болью при каждом, даже легком движении. Правая сторона лица, принявшая удар, болела не меньше, но еще сильнее болело вновь обледеневшее сердце, а душа просто разрывалась на части.

– Спасибо. – Дрожащими руками я взяла стакан и залпом выпила лекарство, поморщившись от его горькости.

Девочки, разбуженные шумом, и не внявшие просьбе Миши не покидать комнаты, спустились вниз. К тому времени я успела подняться на ноги, но разрушения оставленные их отцом, они все же увидели.

Оставив их с родителями Игоря, относительно пришедшим в себя благодаря успокоительному и алкоголю, я приняла душ. Черное платье, в котором я была на похоронах и потом, отправилось в мусор. Раньше я любила этот цвет, а теперь смотреть на него не могла без воспоминаний о звуках падающей на крышку гроба земли.

Переодевшись в голубые джинсы и белую футболку, я спустилась вниз и, глядя на погром в оранжерее, думала, что же делать дальше.

В том, что это был Игорь, я была уверена. День, когда я не узнала бы собственного мужа еще не настал, но… был ли это он?

Больше всех на свете я хотела его вернуть, надеялась, что все это был дурной сон, но теперь, по ходу, сбывался другой кошмар: Игорь не знал, кто я. Не помнил.

Он смог отыскать дорогу домой, но не смог узнать меня.

После себя он не оставил ни малейшего следа, по которому его можно было бы отыскать, поэтому оставалось лишь кладбище.

Хотя, и так было понятно, что с кладбища он отправился сюда по старой памяти или же привычке, но вот выбрался ли он сам из могилы или же ему помогли, к чему я и склонялась, исходя из того, что одежда на нем не была так уж испачкана землей, по крайней мере, насколько я смогла рассмотреть в темноте, оставалось вопросом на миллион.

– Откуда ты знал, что это не он? – спросила я голосом, лишенным всяких эмоций.

– Подозревал, – ответил Марк, как мне показалось, уклончиво.

Сразу почему-то вспомнились все их с Игорем переглядывания-пересматривания еще в то время, когда я искала брата.

– Он сказал тебе, что с ним что-то не так? – спросила я, и так зная, каким будет ответ.

Сказал, конечно. Хотя они и не были друзьями, Игорь рассказал ему. Ему, а не мне.

– Он говорил, что с ним что-то происходит, – ответил Марк опять как-то уклончиво.

– И это все, что он говорил? – Мой голос похолодел минимум на десять градусов.

– Он считал, что это было связано с тем, что он сделал, чтобы уничтожить некромантов, когда мы боролись с орденом. – Я презрительно скривилась.

Некроманты, отшельники магического мира, стоявшие на границе между живыми и мертвыми. Их магия была пропитана смертью.

Во времена ордена, когда они выступали против нас, мы вынуждены были искать способ уничтожить их, что было крайне сложно, так как любой, кто пытался это сделать, сходил с ума из-за энергии, которая взрывалась в момент их смерти, вызывая тем самым страшное проклятье, которое сводило с ума.

Я имела на счету двоих убитых, но, скорее, была исключением, сохранившем свой рассудок, но в рядах ордена некромантов было слишком много, и даже мне было не под силу убить их всех.

Тогда мы, исходя из того, что некроманты разделяли жизнь в мире людей с жизнью в мире духов, то есть мертвых, предположили, что, если лишить их доступа к тому миру, то они станут обычными ведьмаками, и с ними будет гораздо проще справиться.

Тогда же, чтобы лишить их магии мертвых, мы создали заслон, и перенаправили магию, которую некроманты черпали из мира духов, через магический мост Игорю. И именно после этого, после соприкосновения с мертвой магией, у него появилась седина, и спустя какой-то месяц он составил завещание.

– И ты молчал! – Я швырнула стакан через всю оранжерею.

Черт, Игорь бы оценил этот жест! В начале нашего знакомства он очень любил бить посуду.

– Он просил…

– Пошел вон, – оборвала я, чувствуя подступающую тошноту.

Умом я понимала, что Марк из лучших побуждений выполнил просьбу Игоря, но в груди царапало чувство предательства.

Какие же это были "лучшие побуждения"? Ладно я была не из самых внимательных жен, но он же должен был понимать, что Игорю нужна была любая помощь и поддержка, и скрыв от меня то, что с ним происходило, Марк лишил Игоря этого. И неважно, что последний так хотел. Этого я ему никогда не прощу.

– Нина… – Марк сменил привычную мрачность на виноватый вид. Голос его звенел сочувствием, но мне было все равно. Не в нем сейчас было дело.

– Убирайся! Не могу тебя сейчас не видеть, не слышать! Вон!

Он исчез, и я опустилась на пол, закрыв лицо руками.

Нас предупреждали, что мертвая магия для обычных ведьм и ведьмаков была чужеродной, и что даже краткое соприкосновение с ней было чревато последствиями, но за неимением других вариантов, мы пошли на это. Игорь пошел на это. Что же эта дрянь с ним сделала?

Сделав несколько глубоких вдохов, сопровождавшихся пренепреятнейшим щелканьем нижней челюсти, я взяла себя в руки и, поднявшись на ноги, еще раз проверила то место, где стоял Игорь.

Черт, я на карачках обшарила каждый квадратный миллиметр долбанной оранжереи, но не нашла ничего. Даже запах его и тот уже начал выветриваться.

– Твою мать! – выругалась я, со злостью пнув валявшийся кусок дверной рамы.

– Мам?

Девочки, держась за руки, стояли возле лестницы, не решаясь сделать шаг в мою сторону. Аня прижимала к себе зайчика – того самого, что подарил ей Игорь, когда мы впервые встретились в лесу.

– А что здесь случилось? – насупившись, спросила она.

– И что у тебя с лицом? – пискнула Вера.

Черт, надо было убрать с лица наливающийся синяк! Девочки и так были напуганы, а тут еще я с такой красотой.

Хорошо, что они Игоря не видели. Что бы я тогда им сказала?

– А почему это вы не спите?

Осторожно, чтобы не напугать еще больше, я подошла к девочкам и присела напротив них на корточки, заглядывая каждой в глаза.

– Мы… Мы не можем, – ответила Вера. Нижняя губа ее дрогнула. – Вдруг нам…

Она хотела сказать "вдруг нам папа приснится", но не смогла.

– Разве будет плохо, если папа вам приснится? – спросила я, погладив каждую по щеке.

– Плохо, – ответила Вера. По щекам ее покатились слезы.

– Почему, милая? – В груди болезненно скрутился узел.

– Потому… Потому что тогда это будет значить, что он не вернется.

Детская логика выбила из меня последний дух. Если бы не Миша, подоспевший объявить, что какао уже готово, я даже не знаю, смогла бы я удержать себя в руках перед детьми.

– Нин, тебе бы тоже поесть не помешает.

– Попозже, – ответила я, взглянув на девочек. К чему им портить и так отсутствующий аппетит моей побитой физиономией? – Честно, – добавила я, заметив, что брат не уходит. – Поем попозже.

Честно говоря, у меня аппетита было не больше, чем у детей. В висках изнурительно пульсировало, а желудок то и дело сводило.

Кинув на меня тревожный взгляд, Миша увел девочек на кухню, и я поставила дверь на место.

В самой оранжерее убирать не стала: вдруг все же в ней что-то осталось, что я не заметила сразу. К этому я вернусь потом. Сейчас важнее было разобраться с другим.

Глава 4. Проклятие

Убедившись, что родители Игоря и девочки с Мишей заняты на кухне, я вошла в библиотеку и плотно закрыла за собой дверь.

Закурив, я пробежала глазами поваленные стеллажи и разбросанные книги. Черт, Игорь бы прибил меня за это! Книги занимали третье место по ценности после меня и его драгоценной машины. Далее шли его экзотические растения, но они были мертвы также, как и их владелец.

Книги… Присев на корточки, я подняла одну из них. Корешок на ней был потертый, и название, написанное на неизвестном мне языке, ни о чем не говорило.

Пока стеллажи и книги возвращались на свои места вместе с остальными вещами, которые я разнесла, я обошла массивный стол и, сев в кресло с высокой спинкой, заглянула в ящики в поисках каких-либо подсказок, но их не было.

Игорь часами просиживал в библиотеке, перечитывая книгу за книгой, пытаясь понять, что с ним сделала мертвая магия. Очевидно, что за все прошедшие с того времени месяцы, он не смог найти способ, как это можно было остановить, но что-то же он должен был найти.

– Помощь нужна? – пропищал Федя, мой домовой, высовываясь из-под шторы и подставляя мне пепельницу.

– Не обижайся, но ты не выглядишь знатоком, – ответила я, потирая ноющий синяк на лице. Обезболивающее действовало не так быстро, как хотелось бы.

– Быть и казаться – разные вещи, – немного обиженно произнес Федя, собирая рукой пепел, который все-таки упал на пол.

– Ты знаешь, какие книги читал Игорь в последнее время? – немного подумав, спросила я. – Может, он делал какие-нибудь записи?

Федя сочувственно посмотрел на меня своим сморщенным, как запеченное яблоко, личиком.

– Записей не делал, а книги… – Домовой задумался. – Он просматривал почти все. – Он оглянулся на стеллажи, заполненные от пола до потолка.

– Ясно.

Подкурив вторую сигарету, я откинулась на спинку высокого кресла, в котором сидела. Мысли вяло ворочались в голове. Нужно было с чего-то начинать, а я откровенно тупила. Игорь был моим двигателем, и без него я просто стояла на ручнике.

Когда я думала, что он мертв, я горела, хотела его вернуть. А теперь, когда он был вроде и не мертв, я потухла. Что же со мной не так?

– Это был он, – нарушил мои размышления Федя. – Только с ним было что-то не то. Он как будто был пуст.

– Пуст, – задумчиво повторила я. – В смысле без…

Я сорвалась с кресла и, под изумленный взгляд домового, подбежала к стеллажам.

Изначально некромантия означала искусство предсказания с помощью обрядов вызова духов или сеансов спиритизма, и только в средние века начала ассоциироваться с демонологией и темной, "мертвой" магией. В современной же культуре под ней подразумевалось магическое искусство воскрешать мертвых, подчинять их своей воле.

На самом же деле некромантия, то есть "мертвая" магия была очень древней и, как и любая другая, не имела цвета, и могла использоваться как для хороших дел, так и для плохих.

Основным ее нюансом было то, что использовать ее мог далеко не каждый, и при любом, даже кратком контакте с ней, возникал побочный эффект. Некоторые даже считали, что тот, кто хоть раз прибегнет к ней, навсегда останется на ее "темной" стороне.

Книга, которую я достала с самой нижней полки, пахла Игорем. Я подарила ее ему на день рождения, отыскав среди груды хлама на одной из букинистических ярмарок, которую мы посещали летом.

Игорю она не очень нравилась, но он часто читал ее по вечерам, цинично комментируя каждую строчку, ведь, откровенно говоря, книга та была полна сомнительного бреда.

Видимо, тот, кто ее писал имел кое-какие представления о магии, но в остальном это были голые домыслы очень бурной фантазии. Я вообще была удивлена, что она стояла на полке среди настоящих магических книг.

Раскрыв книгу, я бегло пролистала ее. Многие страницы были загнуты, и только на одной из них в разделе "Порчи и проклятия" синими чернилами была обведена фраза "Некромантия может также быть проклятием, доставшимся от темных сил".

– Умничка! – прошептала я, сглатывая подступивший к горлу комок.

Мертвая магия отравила Игоря и в итоге убила. И то, что он не был в могиле, а разгуливал где-то, что не узнал меня, что, как выразился Федя, был пустым, могло означать лишь то, что он действительно был пустым.

Его душа покинула тело, но с телом продолжало происходить что-то неестественное даже с точки зрения магии. Возможно, даже и его смерть была неестественной.

И, если же дело действительно было в проклятии, которое высвободилось во время активности магического моста, то его наверняка можно было обратить. И, чтобы узнать как, мне нужно было лишь попасть в одно место.