Читать книгу Сирена 2 - Тамара Клекач - Страница 2

Вещи были давно собраны, а машина должна была приехать только после обеда.

– Пойдешь завтракать? – спросила Ильмира, с тревогой посматривая на лежавшую на кровати подругу.

Платье она давно сменила на повседневную черную футболку и такого же цвета юбку, из-под которой свисал нервно подергивающийся хвост.

– Нет аппетита, – ответила Лима, не имевшая ни малейшего желания спускаться в столовую и видеть, кого бы то ни было, кроме подруги.

Она понятия не имела, куда ушел Алекс, и где он вообще остановился, но что-то ей подсказывало, что с ним она еще увидеться, и от этого ее настроение опускалось ниже плинтуса.

Что с ним было делать, она тоже не знала и, честно говоря, не особо-то и собиралась знать или решать. Она вот-вот уедет. Не пойдет же он пешком за ней?!

– Ильмира. – Немного подумав, Лима окликнула подругу, почти вышедшую из комнаты.

– Сырных палочек? – улыбнулась хвоостатая.

– Была бы очень признательна, – улыбнулась в ответ Лима.

Подруга ушла, и она, решительно встав с кровати с твердым намерением выкинуть за шкирку тухлое настроение, подошла к окну и отдернула шторы.

– Что б тебя рыбы съели! – сердито вскрикнула она, отпрыгнув от окна. – Ну, разве можно так пугать? – Лима укоризненно посмотрела на Даниэля, висевшего в воздухе напротив ее окна.

– И тебе доброе утро.

Шагнув на подоконник, он ловко спрыгнул на пол и протянул ей выдранный с корнями нарцисс, росший прежде на клумбе возле фонтана перед центральным входом в академию.

Лима взяла цветок и улыбнулась. Ничего более нелепого, но до невозможности трогательного, ей раньше не дарили.

– Прости, орхидеи не выжили, – виновато сказал он, робко засунув руки в карманы темно-синих джинсов. – Они оказались такими же капризными, как и сеньорита, для которой предназначались, – добавил он, обдавая ее теплым взглядом.

Бережно положив цветок на тумбочку, Лима обвила руками шею Даниэля и с удовольствием вдохнула его приятный цитрусовый аромат, моментально подействовавший на нее самым лучшим образом.

– Почему ты вчера сбежала? – Даниэль обнял ее, и жар его рук проник сквозь тонкую ткань белого халата на кожу. – Из-за брата?

Он старался говорить спокойно, но в интонации проскальзывало напряженное волнение.

Лима осторожно отстранилась и, приподняв голову, заглянула ему в глаза. Она не хотела ему врать, но и говорить о том, что случилось ночью, боялась, ведь правда была в том, что, если бы она хотела, то отбилась от Алекса, и теперь, обнимая его брата, она, как никогда прежде чувствовала, что ее любовь к Алексу по большей части выдохлась, и ей очень хотелось как можно скорее эту часть выбросить, чтобы освободить от тяжести прошлого и Алекса, и себя.

– Поехали со мной, – наконец, произнесла она, лаская пальцами волосы на его затылке. – Я познакомлю тебя с отцом, – взахлеб зашептала она. – Он тебе понравится, а ты ему. Я покажу тебе истинную силу воды… – "И моей любви" хотела сказать она, но в дверь комнаты громко и настойчиво постучали.

– Лима, ты там? – Не дождавшись ответа, Алекс вошел в комнату.

Кто первый, Даниэль или Лима, разжал объятия, осталось загадкой, но Алекс ничего не заметил и даже не нашел ничего подозрительного в том, что его младший брат находился в комнате его девушки. Ну, или же не подал вида, что заметил и заподозрил что-то.

– Дени, дай нам минутку, – сказал он брату, тоном, не терпящим возражений. – Потом попрощаешься.

Лима скосила глаза на Даниэля, тайно надеясь, что он не уйдет, но зря: как ни в чем не бывало Даниэль вышел из комнаты, еще и прикрыв за собой дверь.

Отбросив волосы за спину, Лима гордо задрала подбородок, с вызовом взглянув на Алекса. При дневном свете он выглядел еще красивее, чем ночью: солнце ласкало его густые волосы, мягко отражалось в глазах, черная футболка соблазнительно топорщилась на рельефной груди, небрежно спускаясь до низкой линии светлых джинсов.

– Ректорша разрешила тебе переночевать здесь, – догадалась Лима. "Чисто из интереса, она тоже имела на него виды?" подумала она.

– Да, в моей старой комнате, – ответил он, пробегая взглядом по ее короткому халату.

– Очень мило с ее стороны, – сухо заметила она, игнорируя его взгляд.

– Я хотел принести тебе цветы, – пропустив ее замечание мимо ушей, произнес он, – но за время моего отсутствия здесь так и не открыли цветочный магазин. – Лима кинула взгляд на лежавший на ее тумбочке нарцисс.

– Какая жалость, – ядовито ответила она. – Ты за этим пришел? Поплакаться на отсутствие возможностей?

– Я пришел извиниться. Лима, я… Мне очень стыдно, что я не сдержался ночью. Дени рассказывал мне, какой у тебя выдался тяжелый год, а я, вместо того, чтобы поддержать тебя, приласкать, причинил новую боль. – Слова звучали искренно, но Лиму это не впечатлило, и она ничего не ответила.

"Интересно, малыш Дени только это тебе рассказывал?" вскользь подумала она.

– Не молчи, Лима, – с чувством произнес он, приблизившись к ней. – Хочешь, я на колени стану и буду вымаливать прощение? Так я стану. Я не гордый. – Алекс опустился на колени и обхватив ее ноги. – В тюрьме я только и думал о тебе, – шептал он. – Боялся, что если прочти твои письма или, еще хуже, увижу тебя, то не выдержу, но я был не прав, Лима. Я все сделаю, чтобы исправить то, что сам разрушил, чтобы ты снова меня полюбила. Только дай мне шанс. – Он с мольбой поднял на нее глаза. – Дай шанс нам!

– Черт возьми, Алекс, встань, пожалуйста! – От потока слов и эмоций, обрушившихся на нее, Лима растерялась. – И перестань вести себя, как глупый мальчишка!

– Ты права, – горько усмехнулся он, поднявшись с колен. – Я веду себя, как глупый мальчишка. Но так больше не будет. Я докажу тебя, что я мужчина. Докажу, что достоин тебя.

С этими словами он вышел из комнаты, оставив Лиму недоумевать.

"Я… что… дала ему зеленый свет?" ужаснулась она, приложив холодные руки к раскрасневшимся щекам. ""А впрочем, удачи!" тут же подумала она.

Звук тяжелого выдоха заставил ее обернуться. Даниэль, чьи глаза пылали огнем, стоял на подоконнике, прожигая ее неистовым взглядом.

– Ты подслушивал? – Даниэль не ответил.

Резко спрыгнув, он в два шага одолел расстояние между ними и рывком сорвал с нее халат. Вода из озера смыла большую часть синяков, оставленных страстью Алекса, но некоторые, в самых пикантных местах, все же остались.

Пламенный взгляд Даниэля скользнул по ним, и выражение его лица сменилось с яростного на изумленное. Растерянность и волнение Лимы, в свою очередь, сменились злостью.

– Что, малыш Дени, – ядовито произнесла она, – удивлен? В детстве старший брат не баловал тебя синяками, не давал затрещины за то, что ты брал его игрушки? Тебе повезло. Хотя… – Она задумчиво поднесла палец к губам. – Хотя за пользование одной игрушкой брат точно не погладит тебя по головке.

Изумление на лице Даниэля сменилось пониманием, и взгляд его погас.

– Ну, давай, малыш Дени, – по-прежнему ядовито поддела Лима, – скажи свою коронную фразу: я не знал, – перекривляла она. Ее злость плавно перетекла в ярость, и защита выстроилась в нападение. – Скажи, что не знал, каким жестким он может быть. – Голос ее перешел на повышенные тона. – Скажи, что не знал, как он порой может проявлять свою любовь. Скажи!

– Я не знал, – сквозь зубы выдавил Даниэль с таким выражением на лице, словно ему под дых дали.

– Теперь знаешь, – упавшим голосом произнесла Лима и, запахнув халат, отвернулась, чтобы он не увидел в ее глазах страх того, что он снова сейчас уйдет.

Спину обдало жаром. Легкое касание горячих рук по волосам и локтям волной разлилось по телу.

– Я принимаю твое приглашение, сирена. Слышишь!? Я поеду с тобой, куда бы ты ни ехала! Хоть на край земли!

Жар слов страстным поцелуем лег на шею, и Лима вздрогнула, но когда она обернулась, Даниэля уже и след простыл.

Затолкав в себя две сырные палочки, принесенные Ильмирой, Лима запила их водой и, сняв халат, надела висевшее на тремпеле короткое белое платье с глубоким декольте. Кинув халат в чемодан, она захлопнула его, и замки на нем громко щелкнули.

Багажа у них с Ильмирой было много, если не сказать, очень много, но на двоих соорудив заклинание, подруги с облегчением проводили взглядами плывущие вниз чемоданы.

– На одну проблему меньше, – хмыкнула Ильмира, довольно похлопав по сумке, набитой едой, которую она оставила при себе.

– Ильмира, гусеница не станет бабочкой, пока не перестанет жрать, – поучительно сказала подруге Лима.

После ухода Даниэля ей стало лучше, но, откровенно говоря, его слова не сильно ее впечатлили. Не потому что ей не хотелось в них верить, наоборот – верить ей очень хотелось, но стоило ей вспомнить, с чего началось их знакомство, с какой ненавистью он смотрел на нее, обвиняя в том, что она сломала жизнь его брату, она понимала, что призавязанность и преданность Даниэля к старшему брату могли перевесить чувства к ней, а уж она-то хорошо знала, какого это выбирать между семьей и тем, кто вполне мог оказаться в жизни временным.

– А я на бабочку и не претендую, – парировала Ильмира, вновь похлопывая по сумке, и выглянула в окно. – О! Машина!

Подруги поспешили вниз, стремясь скорее покинуть стены академии, но, выбежав на улицу, они разочарованно остановились, так и не добежав до черного лимузина, двери которого открывались для Антонио, как раз передававшего свой багаж шоферу.

Заметив подруг, он жестом пригласил их присоединиться к нему, и Лима с Ильмирой, не сговариваясь, одновременно показали ему средние пальцы. И это было самое большее, на что он мог рассчитывать.

Криво усмехнувшись, Антонио кинул взгляд девушкам за спины и поспешил сесть в машину.

– Мудрое решение с его стороны, – заметила Ильмира, проследив за его взглядом до стоявших в нескольких шагах от них огненных братьев, чьи взгляды Лима уже и так почувствовала на своей несчастной спине.

Оба стояли с дорожными сумками в решительном ожидании.

"Вот он – решающий момент" украдкой взглянув на Даниэля, затаив дыхание подумала она.

– Что это за шум? – Ильмира настороженно начала крутить головой в поисках источника нарастающего звука.

Лима, первой догадавшись, что это может быть, засмеялась и, дернув подругу за руку, указала ей вверх на приближавшийся к ним черный, блестящий на солнце, вертолет, выглядевший на фоне голубого неба чем-то невероятным.

Волосы подруг разметались от потоков воздуха, разгоняемого винтом вертолета, садившегося прямо на лужайку слева от фонтана. Пилот в очках с зеркальными стеклами двигатель не заглушал.

Дверь вертолета открылась, и из нее спрыгнул второй пилот.

– Сеньорита Феррара? – Лима кивнула. – Ваш отец прислал нас за вами. – С этими словами, второй пилот передал ей конверт с характерной для ее семьи красно-синей печатью.

Лима сорвала ее и, вытащив письмо, быстро пробежала его глазами.

– Что б меня рыбы съели! – выплюнула она, передавая Ильмире письмо. "Меня подставил собственный отец" добавила она про себя, оглядываясь на огненных братьев.

"Лима! Прими мои извинения за то, что я порчу твои планы, но обстоятельства изменились, и я вынужден просить тебя выполнить одно дело, так как я просто не могу быть в двух местах одновременно, а кроме тебя, дочка, мне больше некому это доверить.

На одной из станций кое-что случилось. Главный инженер подозревает диверсию, но я боюсь, что там все чуточку сложнее. Будь умницей и разберись в ситуации. Очень тебя прошу, дочка. Буду должен. Целую, люблю. Папа.

P.S. Я слышал, что Алекса выпустили досрочно. Уверен, он уже тебя навестил. Не злись на него, милая, прошу. Вам обоим было нелегко. И возьми его с собой. Я знаю, что он мальчик рукастый и ему нужна работа. Если ему понравиться на станции, я с радостью предоставлю ему отличное место. Веди себя хорошо!"