Читать книгу Мир Весны - Тамара Клекач - Страница 3

– Сгинь, сила нечистая! – простонала Инга, сидевшая на кухне в обнимку с банкой с рассолом, цвет которого идеально оттенял ее грязное бирюзовое платье.

Подозрительно зеленоватая Фекла, еле стоявшая у окна с макияжем а-ля smoky-face, также с неодобрением посмотрела на цветущую и раздражающе бодрую стараниями Руслана Люсю, кружившую по кухне в чистом повседневном платье из грубой ткани с предложениями помочь подругам снять последствия ее/Инги ночного эксперимента.

– Не пойму, чего вы упрямитесь? – возмущенно всплеснула руками Люся. – Я же как лучше вам советую! Мне вот очень помогло!

"Как лучше вам советую" заключалось в том, чтобы выпить некий травяной сбор, который приготовил Руслан, и который, вообще-то, реально работал, просто при этом он нереально вонял и, как подозревала Мира, на вкус тоже был очень-не-очень.

Руслан влил его Люсе сразу же, как только они вернулись в замок, причем, ключевым моментом было именно "влил", то есть попросту воспользовался тем, что Люся была в отрубе, иначе она бы никогда не выпила ту волшебную гадость. Так что ее "как лучше советую" и "мне очень помогло", хоть и исходило из личного опыта, но не настолько, чтобы понимать, как это скажется на вкусовых рецепторах ее дражайших подруг, не говоря уже об их желудках.

Клим подальше отодвинул кружку с травяным сбором и поставил перед Мирой свежесваренный кофе. Кстати, ей вышеупомянутый сбор Люся не предлагала, так как Руслан сказал, что на оборотнях он не работал, но от тошнотворного запаха это совсем не спасало, поэтому Мира наклонилась к чашке с кофе, как можно ниже, и с удовольствием вдохнула его сногшибательный аромат.

Ей не то, чтобы было нехорошо, просто… ей было нехорошо. От безумных танцев и каблуков у нее ныли мышцы, от косметики, в лучших традициях живописи размазанной по лицу даже больше, чем у Феклы, зудела кожа, желудок, успокоенный апельсиновым эфиром, покорно, но с периодическими спазмами, переваривал остатки клубной еды и алкоголя, ровными партиями отправляя вышеуказанное в кишечник и мочевой пузырь вместе с опасениями, что она либо помочится чистейшим спиртом, либо не слезет с ночного горшка, выпуская закуски из креветок.

Ну, а голова… Голова трещала от окружающего шума так, будто ее мозги пропускали через пресс, в то время, как в уши трубили тысячи инструментов, владельцы которых были напрочь лишены музыкального слуха.

– Клим! – жалобно заблеяла Инга, жадно уставившись на кофе. – А мне…

– Рассол свой пей! – безапелляционно отрезал Клим, таким образом наказывая ее не столько за пьянку, на которую он лично дал добро, а за выходку с рогаткой.

– Злюка! – прошипела Инга, задвинув обратно на нос солнцезащитные очки.

– Между прочим, – кивнув на чашку, заметил Владимир, расслабленно развалившийся на стуле напротив Миры, – этот сорт кофе один из самых дорогих в мире. Он называется копи-лювак, – с особой интонацией добавил он, грациозным движением перевернув страницу какой-то американской газеты. – Специфика его производства состоит в том, что некие зверьки, мусангами называются, поедают спелые плоды кофейного дерева, переваривают окружающую зерна мякоть и испражняют их. Затем зерна собираются людьми, моются и сушатся на солнце. Именно такой способ… ммм… обработки и придает напитку особый вкус, – заключил Владимир, поверх своих изящных очков вскользь оценив реакцию присутствующих.

На кухне повисла ошеломительно громкая тишина, и все взгляды устремились на Миру, которой и выпала честь испробовать, простите, высратые кофейные зерна, тщательно и, главное, заботливо перемолотые и сваренные лично командиром, как-то странно выкатившем глаза, будто это его Владимир обвинил в, простите, высирании тех самых зерен.

Даже Руслан, стоявший недалеко от Феклы, не удержался от сочувствующего взгляда в адрес несчастной блондинки мало того, что сидевшей помятой, грязной и с порванной шлейкой, так еще и соблазненной, простите, напитком из высратых зерен.

Мира в свою очередь тупо посмотрела на кружку с кофе и, задумчиво пошевелив бровями, мол, была, не была, смело сделала из нее глоток.

– Очень вкусный кофе, – сказала она, с благодарностью посмотрев на командира, щедро и безвозмездно поделившегося с ней сиим дивным напитком. – Спасибо!

Глаза цвета расплавленного серебра затопило нежностью, и Клим улыбнулся.

– Рад, что тебе нравится, – бархатным баритоном ответил он, стрельнув гордым взглядом в сторону не оценивших его вкусовых предпочтений друзей.

– Кажется, меня сейчас стошнит… – простонала Инга, под смешок Владимира, вполне возможно, этого и добивавшегося в отместку за стрелу и курицу.

– Кажется, меня тоже… – скривившись сказала Люся.

– Боа! – с чувством поддержала прямо в открытое окно Фекла.

К полудню Мира более-менее отошла от эксперимента лучшей подруги, эстафету в котором перехватила Инга, чего нельзя было сказать про Феклу, которой Люсе так и не удалось протолкнуть травяной сбор из-за обилия "боа", и блондинке пришлось на скорую руку ляпать на кухне обед.

К ее счастью большая часть стражей еще утром разошлась по заданиям командира, и Мире, и ее помощнице Амани не пришлось сильно утруждаться и что-то этакое изобретать.

Инга искусно стонала наверху, манипулируя вдруг проснувшейся во Владимире жалостью, которая и подтолкнула его к тому, чтобы поухаживать за больной девушкой, как бы между прочим, выясняя, не вступала ли она ночью в сношения с кем-то и не надо было ли ей полечить кроме желудка и головы еще одно место.

– Вот это отжигает! – изумленно отметил Клим, лакомясь салатом из редиски и вареных яиц, и бутербродами с вяленой свининой.

У него были, конечно, вкусовые изыски вроде дорогого кофе, горгонзолы9 или шоколадно-клубничных пирожных, сводивших его с ума одним только запахом, но в основном командир был скромен и непривередлив в еде.

Амани хихикнула и согласно закивала.

– Ты про Влада или леди Игрэйн? – Мира тоже не удержалась от смешка.

– Про Влада, – улыбнулся Клим, но при этом как-то задумчиво посмотрев на Миру.

Она в свою очередь тоже задумчиво посмотрела на него. Неужели он действительно всю ночь околачивался где-то рядом, наблюдая за их буйством? И может паренек из первого клуба, который больше всех уделял ей внимание, вовсе не застрял (или как раз застрял, да очень конкретно) в туалете, когда они с девчонками вежливо кидали его товарищей?

Перед тем, как командир появился на берегу, Мира почувствовала открытие портала, но она ведь не видела, кто из него вышел. Это могли быть только Влад и Руслан, которых Клим уведомил, где можно было забрать их порцию пьяных дам.

"Что-то маниакальное в нем все-таки есть", – уже далеко не в первый раз отметила она про себя.

– Когда ты уходишь в Весну? – сменив тему, вслух спросила Мира, поймав себя на том, что их зрительный контакт затянулся, и командир уже вовсю работал носом, пытаясь по запаху разгадать тайну ее мыслей.

– Завтра утром, – ответил Клим, все еще принюхиваясь.

– Ясно, – сухо заключила Мира, на корню зарубив очередную попытку уболтать командира взять ее с собой.

Отдав последний кусок вяленой свинины Лайле, как обычно дежурившей под столом, она поднялась. Клим встал следом за ней.

– Даже не попросишь?

– А смысл? – с достоинством ответила Мира, направляясь на кухню. – Чтобы снова услышать отказ?

Один из стражей попытался всучить ей свою грязную миску, но заметив взгляд Клима, вдруг пришел к выводу, что миска была вовсе не грязной и даже не пустой, и принялся с усердием полировать ее куском хлеба.

– Ну, почему сразу отказ? – пошел на попятную командир, перехватив у Миры ее миску и вместе со своей положив в таз с водой. – Я знаю, как ты хотела увидеть Весну, и я обязательно свожу тебя туда погулять… – Клим осекся под взглядом Миры. – Мда… Как-то не красиво прозвучало, – кисло отметил он, взъерошив отросшие волосы.

Бриться он кое-как привык, а вот подстригаться частенько забывал даже после частых утренних напоминаний об этом от чудо-гребешка, наводившего ему порядок на голове, а может, и не только там.

– Ты думаешь?! – Точь-в-точь как учительница, поймавшая своего ученика за списыванием, Мира выгнула брови и скрестила на груди руки.

"Сказал бы еще, что выгуляет меня там в полнолуние и даже разрешит помочиться на какое-нибудь священное дерево!" – возмущенно подумала она, хотя в Весне никогда не бывало полнолуний, а была только молодая луна. Такая вот причуда была у мира.

– Ладно, – предпринял еще одну попытку Клим, – давай так: я вернусь, и мы с тобой туда сходим на… ммм… экскурсию.

– Подкаблучник! – не удержался от комментария вечно подслушивающий Владимир, на которого никто не обратил внимания кроме, разве что Инги, громко застонавшей в знак протеста того, что он отвлекся от ее болезней.

– А с кем ты вообще идешь? – озадачено нахмурилась Мира.

В крепости почти никого не было, ее он брать с собой не хотел, так… С кем он тогда собирался идти?

– Глеб здесь, – ответил Клим, снова взъерошив волосы, – а к вечеру вернуться близнецы.

– Это очень мало, – неодобрительно покачала головой Мира. – Очень!

Весна считалась самым опасным миром из четырех и не только из-за магии, сильно отличавшейся от той, что была в Осени.

Правящая династия вампиров жестко удерживала в Весне порядок, стараясь не допускать даже малейшего вмешательства стражей. Пришедшие же к власти инкубы, которые, кстати, уже когда-то правили Весной, были весьма открытым народом, поддерживавшим полную свободу во всех ее проявлениях, но в этой свободе как раз и таилась опасность, выступавшая в данном случае синонимом беззакония, который мог затронуть не лучшим образом стражей братства, которое многим казалось не только вымирающим видом, но и вообще уже давно вымершим.

– Большим отрядом идти не лучшая идея, – мягко пояснил Клим, тронутый реакцией Миры. – Это могут воспринять враждебно. Глеб опытный страж, а близнецы умеют вливаться везде. Лучшей компании не придумаешь.

– Да… – неохотно согласилась Мира, вопреки засевшему в груди дурному предчувствию. – Наверное, ты прав… – Она опустила глаза на грязную посуду. Как же ей хотелось ее мыть!

– Конечно, прав! – неожиданно весело сказал Клим. – Я же командир! Я все знаю, – шутливо добавил он, – все умею!

Мира с сомнением взглянула на командира. Если ее полнолуния и превращения ломали, то на него и его внутреннего волка, которого он теперь стабильно выпускал побегать, они действовали наилучшим образом, и Клим буквально светился силой и энергией, а его чувство юмора делало все более существенные успехи.

– Ну, да! Ну, да! – заметила Мира и закатила рукава. Хотелось, не хотелось, а посуда сама себя не помоет.

– Кстати, я тут заметил, – сказала Клим с озорным блеском в глазах, – что одна моя стражница вдруг сменила свои рапиры на катаны.

– Тебе говорили, что ты очень наблюдательный? – отметила Мира, догадываясь, к чему клонил командир.

– Много раз, – очаровательно улыбнулся Клим. – Прямо жду не дождусь услышать от тебя занимательную историю о том, как ты решила стать на путь самурая, и как втайне от меня изучала по интернету искусство владения японским мечом.

– О, нет, нет! – засмеялась Мира. – Ты не этого хочешь! Ты хочешь сбить меня с ног своими самурайскими умениями и раз сто повторить… Как же ты говорил мне? – Мира прищурилась, зачем-то ткнув себе мокрым пальцем в нос. – Умение приходит с опытом! – одновременно с Климом сказала она.

– Что я могу сказать? – деловито погладив свои браслеты, сказал командир. – Мне все еще есть, чему тебя научить.

– Мирослава, он врет! – послышался самодовольный голос Владимира. – Мой дорогой брат очень плохо владеет катаной, а прекрасный японский язык он вообще не смог осилить!

Позабыв про посуду, Мира с неким удивлением посмотрела на командира.

Мда… Не каждый день можно было услышать о том, что идеальный главнокомандующий великого братства стражей чего-то не умел, а точнее, умел плохо.

– Пойдем со мной, и ты узнаешь, правда ли это, – невозмутимо ответил Клим, при этом провокационно сверкнув глазами.

О, да! Так командир-кокетка тоже умел! И, поди знай, шутил он или нет!

– Пожалуй… – протянула Мира, возвращаясь к грязной посуде. – Я оставлю эту развязку этой интриги на потом.

– Трусиха! – поддел Клим и, достав из кармана резинку, собрал волосы в хвост. – Подстрижешь меня вечером?

– Ага! – фыркнула Мира. – Катаной!

Клим рассмеялся и ушел мочалить дальше огород (ну, или что он там на нем делал). Мира же, закончив с посудой, отправилась выполнять еще один свой долг, то есть ухаживать за бедной зеленой Феклой, с присущим ей достоинством страдавшей до позднего вечера.

Цветная капуста, поданая на ужин по просьбе Феклы, убежденной, что вода, в которой та варилась, поможет ей справиться со всеми недугами, виртуозно бродила у командира в животе, вызывая у его брата ворчание. Видите ли, эти звуки мешали ему сосредоточиться на подслушивании великолепного песнопения Инги, оккупировавшей ванную, которую, вообще-то, он приносил для себя, но сам так и не насладился ею ни разу.

Мира задумчиво перебирала пальцами шерсть Лайлы, краем уха прислушиваясь к веселой трели Люси, повествовавшей Руслану о всей той красоте, которую она видела в Париже.

Поглаживая типа Кексика, который, вообще-то, уже давно спрыгнул с его плеча, Руслан жадно ловил каждое ее слово, хотя и до высокой моды ему не было никакого интереса, но радость Люси приносила радость ему, и Мира в который раз убеждалась, что пристроила подругу в очень хорошие руки.

Мира вздохнула и тоскливо посмотрела на небо, густо усеянное звездами. Где там под таким же ночным полотном был и Валера, ее любимый страж. Может, он спал, или шел навстречу опасностям, а может, думал о ней…

Лайла лениво гавкнула, отгоняя жирного комара, на которого это не произвело никакого впечатления, и он сочно впился в руку Миры. Волчья кровь не пришлась ему по вкусу, и он почти возмущенно упищал прочь, но это повернуло мысли блондинки в сторону другого Валеры, который ранним утром собирался идти в Весну – мир, в котором было полно кровопийц и не только.

Мира сильно сомневалась, что командир найдет там хоть какой-то мало-мальски полезный след экспериментов, которые они выявили, исследуя шахту в Мексике. Уж больно много времени прошло, а те, кто за всем этим стоял, убирать за собой умели, иначе Клим давно нашел их и прикрыл бы, причем, в этот раз уже навсегда.

Мира непроизвольно коснулась груди в том месте, куда в нее попала серебряная стрела. Это была чистая случайность, но если косо криво созданные существа так легко освоили арбалет, то что же можно было говорить о последующей партии существ? А она будет! Если уже не появилась! В этом Мира была уверена. И если раньше она рассматривала несколько вариантов того, зачем кому-то понадобилось не только возобновлять жуткие эксперименты, но и доводить их до столь прогрессивного уровня с боеспособными существами с лошадиной нижней частью, торсом человека и головой волка, то сейчас Мира выделила только один вариант: создание армии.

– Ей! – услышала Мира возмущенный возглас Инги. – Не вздумай! Уйди отсюда! Уйди! Уйди, гадость такая!

– Боа! – ответила ей Фекла, которой очевидно не помогла целительная вода из-под цветной капусты.

– На помощь! – в отчаянии заголосила Инга, судя по звукам, выплескивая из ванной воду. – На помощь! Кто-нибудь! Нет! Нет! Туда! не сюда! Туда рыгай! Аааа!

Мира обреченно вздохнула и, собрав волосы в пучок при помощи резинки, которую носила на запястье поверх бронзового браслета, поплелась на помощь, но не Инге, чьи высокие ноты она оценила по достоинству, а Фекле, чей стыд за то, что ее стошнило на кухне, придал ей сил преодолеть лестницу, и смелости, чтобы ворваться к принимавшей ванную Инге, дабы с чистой совестью оставить свое "боа" там, где это полагалось делать воспитанным людям.

К полуночи несчастный желудок Феклы все же успокоился, как и разгневанная Инга, но обида за испорченный сеанс водной терапии взяла все же верх и, воспользовавшись тем, что Мира отошла налить воды для Феклы, вырубила последнюю тем же приемом, что и доброго француза, приговаривая при этом, что та еще легко отделалась.

Мира, всегда считавшая, что добро, как и справедливость, должно было быть с кулаками, хотела уже от всей своей доброй души навалять Инге, но вовремя углядела в беспомощном положении Феклы возможность и вместе с Люсей влила ей травяной сбор, и только потом метко кинула в Ингу пустой кружкой, попав аккурат в левую сиську.

– И это ты еще легко отделалась! – грозно отметила блондинка, погрозив Инге еще одной кружкой.

С тех пор, как Мира стала оборотнем, что порой ей казалось, произошло будто вчера, а порой, будто лет сто назад, ее сон разладился в силу избытка энергии и обостренного волчьего слуха, и хотя той ночью в замке было относительно тихо, вместо хорошего, глубокого сна, Мира пребывала в состоянии полудремы, периодически воюя то с простыней, то с собственными волосами, которые она поленилась заплести в косу.

"Интересно, они когда-нибудь перестанут расти?" – сквозь сон подумала блондинка, чьи длинные волосы были результатом магии.

Приблизительно на рассвете, Мира услышала, как открылась дверь ее комнаты. Запах предупредил ее о том, что это была не Амани, которой очень не понравился запах перегара, и, не открывая глаз, блондинка сонно спросила:

– Уже уходишь?

– Уже ухожу, – тихо ответил Клим, присев к ней на кровать.

– Будешь осторожен?

– Как и всегда, – последовал ответ.

– А вернешься быстро?

– А ты этого хочешь?

Мира почувствовала на щеке теплую ладонь Клима, приятно покалывающую ее кожу статическим электричеством, и ее мозг по совершенно не понятной причине перевел все происходившее в сон.

– Хочу, – честно ответила Мира. – Я ведь буду скучать. И я так и не подстригла тебя, – добавила она, чуть-чуть приоткрыв глаза.

Глаза командира мягко светились серебром, но отнюдь не так, как обычно, а именно по-волчьему, что он позволял себе только с ней.

"Так мило!" – подумала Мира.

– Тогда я вернусь очень быстро, – бархатным голосом пообещал Клим, еще ярче сверкая глазами.

– Правда?

– Правда. Принести тебе что-нибудь?

– Хочу… вкусняшку… – недолго думая, ответила Мира, мечтательно облизнувшись.

– Проклятый палец? – смешливо уточнил Клим.

– Угу… – улыбнулась блондинка.

"И как это он все знает?!" – подумала она.

Вкусняшку в виде проклятого пальца какого-то Сукуны, которую Мира видела в одном телеграм-канале, просматриваемом на досуге вместе с Феклой, по утверждению автора поста продавалась в Японии. Выглядела она (ну или он, то есть палец) очень аппетитно, но фишка была в том, что при этом она (или все-таки он?) была без преувеличения похожа вовсе не на палец, а на пенис.

Клим тихо засмеялся и, чуть сдвинув руку, провел пальцем по ее губам. Похоже, что сон Миры собирался принять эротический оттенок.

– Хорошо, принесу, – согласился он, будто зная, что из себя представляла та самая вкусняшка и совершенно не возражая мотнуться из Весны в Японию, чтобы порадовать ее съедобным пенисом, то есть пальцем.

– Отлично… – томно выдохнула Мира, снова закрыв глаза. Пускай сон ведет ее хоть в японскую порнушку! Это же всего лишь сон, тем более далеко не первый с участием ее командира.

– Отлично! – повторил Клим и, наклонившись, поцеловал ее в губы.

"Наглец!" – подумала Мира и, совсем слегка ответив на поцелуй, уснула.

Проснувшись через каких-то полтора часа, она не только не забыла свой сон, но и осознала тот факт, что ее сон вовсе не был сном, о чем свидетельствовал и запах командира, не пожелавший вслед за ним покидать ее комнату, и какой-то такой намекающий взгляд Лайлы, вероятной свидетельницы того сна, который сном вовсе не был.

"Вот принесет он тебе вкусняшку в виде пениса, и будешь радоваться!" – негодуя, подумала Мира, закрыв лицо подушкой.

В общем-то, упреки совести ей не приходилось выслушивать, ведь все, что она сказала Климу, было чистой правдой: она действительно и волновалась за него, и скучала, само собой, и давно уже перестала скрывать, что он ей нравился, но…

"Блинчика, да оладьи! Почему у меня с одним Валерой была неразбериха, а теперь и с другим та же песня?" – в сердцах спросила Мира у Вселенной, но последней, как и всегда, было наплевать на ее сердечные дела. Сама замутила – сама и разбирайся! Как-то так, короче!

Погоревав еще минут пятнадцать о своей нелегкой женской доле, Мира оделась, застелила постель и, умывшись, спустилась на кухню, где ее встретил еще один намекающий взгляд – Владимира, брата командира, которого хлебом не корми, а дай подслушать что-нибудь, что его совершенно не касалось.

Мира отбросила за спину свои белоснежные длинные волосы, с недавних пор совершенно неожиданно ставшие ее гордостью, и смерила Владимира холодным пренебрежительным взглядом.

– Что ж так, Владимир? – манерно начала она. – Командир устанавливает дипломатические отношения с новыми правителями Весны, а ты тут прозябаешь вместе со своими талантами?

– А у него месячные! – хохотнула Инга, проходившая мимо с кружкой чего-то подозрительно пахнувшего кофе.

– Наш командир, прекрасная Мирослава, – с достоинством ответил Владимир, не обратив внимание ни на Ингу, ни на смешки Амани, Феклы, Люси и даже воспитанного Руслана, – обладает не меньшим количеством талантов, чем я. К тому же здесь в крепости у меня свое не менее важное задание, – добавил он, деловито поправив свои изящные очки.

– Например, убраться в свинарнике? – как бы между прочим, уточнила Инга, закинув ноги на стол аккурат перед Владимиром. – Может, продавливать стул? – добавила она, громко отпив из кружки. – А может… – Инга захлопала ресницами и перевела выразительный взгляд на блондинку. – За прекрасной Мирославой присматривать?

Мира поджала губы и демонстративно отвернулась. Как же она сразу об этом не подумала? Это ведь было так в духе Клима! И это, пожалуй, был единственный момент его характера, который Мире не нравился.

Вроде, как и мило, и приятно, но… Серьезно? Может, это было уже не заботой и вниманием, а повышенным контролем? Особенно в свете появившейся у нее метки, позволявшей открывать порталы. И вот тут реально впервые Мира почувствовала хороший такой намек на разочарование службой в братстве.

Когда она приняла решение вступить в него, то думала, что гораздо лучше сможет реализовать себя, помогая тем, кто в этом нуждался, и действительно сделать для мира (для миров даже) что-то значимое, но служба для нее свелась к просто какому-то слову, которым обозначали то, что делали все, кроме самой Миры, а ее личная жизнь стала своеобразным развлечением для проживавших в крепости стражей и не остывавшей темой для обсуждений даже за ее пределами.

И это не считая того, что она стала оборотнем, и теперь вынуждена была буквально существовать от полнолуния до полнолуния, мечтая о том, чтобы взять свою новую сущность под контроль, а не быть под ее контролем, контролем луны, а также контролем командира, по ходу начавшего видеть в ней исключительно домашнюю стражницу, если вообще не питомицу какую-то. Что же будет дальше?

Ближе к обеду, чтобы не поддаться унынию и не шататься бесцельно по замку, спасаясь от ставшей на редкость проницательной Люси, Мира решила уйти в работу.

За то время, что прошло после возвращения из Мексики, она так и не притронулась ко всем тем находкам из тоннеля и вагончика дрессировщика, а Клим, изучавший их все свободное время, так и не поделился с ней своими мыслями по поводу всех этих воскрешений, новых существ, кристаллов и прочего.

Может, он что-то нашел, а может, пришел к выводу, что это пустая трата времени, но в любом случае свежий взгляд не помешает.

Настраиваясь на работу, Мира разрешила гребешку навести порядок в ее волосах и, собрав их под резинку высоко на голове, по дороге в кабинет командира заплела в косу, но ее жизнь была бы жизнью кого-то другого, если бы ее верные друзья, а также лучшие помощники уже не поджидали ее там, создавая рабочую атмосферу.

– Как же здесь круто! – неустанно восхищалась Люся, тиская жуткую куклу Вуду, которую Климу на день рождения подарил его отец. Руслан крутился рядом, безуспешно пытаясь забрать у нее опасный по его мнению предмет.

– Это да! – в один голос согласились Инга и Фекла. Одна только Амани скромно пристроилась на подоконнике, отдав предпочтение любоваться спиной блондинки, величественно севшей в командирское кресло.

"Черт! Какое же оно удобное!" – в который раз отметила Мира, осматривая сложенные в идеальном логическом порядке бумаги на столе Клима, того еще аккуратиста и педанта с замашками маньяка. У него даже было старинное перо с пузырьком чернил, которыми он на самых настоящих фолиантах писал нудные отчеты для Совета стражей.

"Итак…" – Мира размяла шею и, абстрагировавшись, как учил ее Клим, от шума друзей, включивших для ее полного счастья лучшие хиты AC/DC, с головой ушла в чтение.

Первой Мира просмотрела подборку заметок о разрытых могилах в обычном мире и случаях обнаружения трупов с изъятыми теми или иными органами, датируемые приблизительно тем временем, когда Мира, еще учившаяся в медицинском, сама только об этом узнала.

Тогда же она с Люсей, инициатором расследования, еще и выяснила, что ее преподавательница по остеологии10 была ведьмой, убивавшей студентов и торговавшей их "живыми" органами, которые использовались для одушевления гомункулов, позднее обнаруженных Мирой уже вместе с Валерой в Настоящей Осени в доме Кукольника, главного злодея во всей истории отвратительных экспериментов.

По крайней мере, так они думали, пока Герт, информатор Валеры, не поведал им о том, что старые эксперименты, запрещенные братством, не только возобновились, но еще и стали сложнее: якобы на рынке появился новый покупатель, и требования были у него высокие, и очень специфичные.

Возможно, Герт знал больше, чем говорил, или мог узнать что-то еще в будущем, но, к сожалению, был убит неизвестным лицом, а сам Кукольник был отравлен.

– Вам всем его не победить! – зловеще сказал он перед смертью.

Мира считала, что он принял яд сам, чтобы не повторять предыдущий опыт общения со стражами, оставившими его в тот раз в живых лишь благодаря полезной информации, которую во времена первой вспышки агрессии его творений он дал о своих клиентах.

Однако причина такого поступка Кукольника была не только в том, что он понимал, что второй раз братство не помилует его, чтобы он не рассказал, но и в том, что Кукольник знал, что смерть от яда не была для него концом, и это привело Миру ко второй порции заметок командира.

Про слухи о том, что Кукольник жив, Мира узнала спустя семь месяцев после своего присоединения к стражам, а сами слухи появились почти сразу после того, как Валера сжег жуткий дом Кукольника вместе с его телом и гомункулами.

Мира тогда обратилась за помощью к Руслану и Люсе, выяснивших, что местные жители видели кого-то на месте дома Кукольника, причем не после пожара, а когда еще дом горел, а также они узнали, что некий человек, типа охотник за сокровищами из разломов, рассказывал, что видел множество раскопанных могил на одном из кладбищ Осени.

По поводу последнего Руслан сказал, что это было очень дурным знаком, ведь в Осени в основном все кладбища были ведьминскими, а в телах самих ведьм очень долго сохранялась магия, которую можно было извлечь и использовать, как источник питания для оживления новых творений Кукольника, в свою очередь оживленного кем-то неизвестным с одной единственной целью – продолжить свои жуткие эксперименты. Вопрос был лишь в том, где продолжить?

Видение Люси привело их на одно из первых ведьминских кладбищ в Осени, хорошо знакомое Мире по ее первому совершенно случайному визиту в черно-белый мир, когда они с Валерой ночевали в одном из его склепов с очаровательной статуей, волочившей за волосы еще две статуи.

Оттуда через поле с призраками отряд стражей, в котором была и Мира, прошел до еще одного жуткого дома, в котором действительно оживленный Кукольник не просто продолжал свои эксперименты, но и пытался вывести новый вид существ, для чего использовал уже не трупы, а живые экземпляры, которыми выступали оборотни.

Мира невольно содрогнулась, вспомнив их останки, а также клетку Фарадея, в которой находилось живое, грубо сшитое существо с волчьей верхней частью тела и нижней человеческой с трупными пятнами на бедрах.

Клим милосердно подарил ему смерть, но Кукольник, обнаружившийся в том же доме только чуть позже, сумел уйти через портал, которым было пугало у поля с призраками. Создал он его, конечно же, не сам, что означало, что у безумного ученого не только был таинственный заказчик и спонсор, но и кто-то, кто смог его самого воскресить, то есть имел необходимые знания, а также кто-то владевший отнюдь не рядовой магией.

– В Осени что-то происходит. Что-то плохое. Разломы… Их стало больше. Ты знаешь, что это значит… – вспомнились Мире слова впавшей в совсем уж пугающее состояние Люси, адресованные Климу, перед тем, как они отправились на кладбище в Осень.

А еще Мира вспомнила, что Герт, рассказывая про усложнение экспериментов, также говорил, что это был уровень не их дыры, то бишь Осени, а скорее Весны или Лета, что, по его мнению, было даже вероятнее.

Тем не менее новый след привел стражей в Зиму, в которой загадочным образом исчезали молодые оборотни, тела которых потом всплывали в обычном мире. Ну, а уже из Зимы через обнаруженный портал, который был специально создан в одной из покинутой снежными великанами пещере для искавших себе приключений молодых оборотней, некоторые из которых магическим образом помечались, как отобранные для экспериментов, стражи оказались в Мексике.

Мира снова непроизвольно коснулась места ранения на груди, вспоминая события в шахте. Кукольника в ней не было, но его новые творения, а также все те живые экземпляры в цилиндрических емкостях, собранные из людей, драконов, русалок, гоблинов, оборотней, пауков и других неопознанных Мирой существ из всех четырех миров, говорили сами за себя: эксперименты достигли максимального результата, и армия для таинственного заказчика была почти готова.

Мира опустила взгляд на выведенное командиром на бумаге имя Сегунды и стоявший рядом зачеркнутый знак вопроса. Судя по разнице в чернилах, последний был перечеркнут многим позже.

Может, Клим что-то узнал, а может, перестал считать это важным, но та самая Сегунда была первой ведьмой, которой к тому же приписывали рецепт сплава, из которого были сделаны браслеты стражей. Поговаривали, что ее тело было захоронено на том самом кладбище, на которое стражей привело видение Люси.

Было ли это так или же нет, Мира так и не узнала, но факт был в том, что тело ведьмы было похищено из могилы, о чем поведала командиру Жанна, королева Осени, добавив также, что за тысячи лет в той старой сучке (это дословно) накопилось столько энергии, что можно было и на воздух взлететь.

Королеву это не радовало, как и то, что от разрытой могилы ее разведчики вышли на копи, которые находились недалеко от того места, где располагалось селение, лично зачищенное Климом с отрядом стражей от еще первых гомункулов перед тем, как он наложил запрет на их создание.

Клим, естественно, после сообщения Жанны проверял те копи, но, как и ранее, не обнаружил ничего полезного, как и не обнаружил тела ведьмы, признаков которого не было и в шахте в Мексике.

Из-за обрушения последней в ходе битвы стражи не смогли допросить двоих лаборантов, работавших там, а от дрессировщика, которого застрелил из арбалета Валера, вряд ли, даже если он не был бы убит, они смогли бы вытянуть что-то кроме мнения о ничтожестве братства и того, что оно давно утратило былую мощь, а также громкой фразы "Вам всем не победить!", которую Мира уже слышала.

Таким образом, оставались записи из шахты, которые еще до битвы с существами успел сложить в сумку Владимир, а также еще одна ведьма, которая по утверждению Руслана должна была непосредственно находиться рядом с цирковым городком для того, чтобы наносить оборотням метки, и соответственно, которая не могла быть в шахте.

Ведьму найти было нереально, а записи содержали только медицинские термины, химические формулы и прочее, что не могло подсказать командиру стражей, где и кого ему следовало искать. Однако оставались ведь еще кристаллы с ошейника Амани, более известные, как камни волка или вульфениты.

У Миры почему-то отложилось в памяти, что они были родом из Весны, но потом она вспомнила, что Клим с Валерой говорили ей, что Совет использовал вульфениты для оборотней лет так четыреста назад, когда те шалили, прорываясь в обычный мир через порталы, которых тогда в Зиме было гораздо больше, чем сейчас, и что вульфениты были родом из Лета.

Мира задумчиво прикусила нижнюю губу, плавно спустив взгляд с имени ведьмы на список кристаллов, возглавляемый тем самым вульфенитом. Если последний, вполне возможно единственная реальная зацепка в деле, был из Лета, то какого же лешего Клим так рвался в Весну, причем еще до смены в ней власти, с которой ему, как командиру стражей, необходимо было установить типа дружеские отношения? И что это были за другие кристаллы?

– Пришел просить тампоны?

Насмешливый голос Инги вырвал Миру из размышлений, и она отвела взгляд от чернильного списка. Вопрос, конечно же, адресовывался не ей, а Владимиру, с нетипично хмурым для него выражением на лице шагавшем к столу.

– Мне нужно уйти, – напряженным голосом сказал он Мире, полностью проигнорировав Ингу. – Остаешься за главную, – добавил он, часто моргая и избегая ее взгляда. – Если что-то будет нужно или еще что-то там из ряда вон случится, то свяжись с…

– Еще что-то? – перебила Мира, настороженно принюхавшись к Владимиру, очень обеспокоенному чем-то, а то и напуганному. – А что уже случилось? – Она обменялась взглядом с Ингой, хоть и не обладавшей сверхчувствительным волчьим обонянием, но также заметившей, что с обычно медлительным и манерным Владимиром что-то явно было не так. И почему под пальто на нем была портупея, предназначенная для боевых полетов?

– А ну-ка присядь, дружочек! – проворковала Инга с неким коварством в голосе. – Да расскажи…

– Инга! Мне некогда с тобой… – с раздражением начал Владимир, совершенно пугающе повысив при этом голос.

– Сядь, я сказала! – жестко перебила его Инга, нахмурившись. У Владимира будто кончился запал, и он подчинился, разве что, не рухнув в свободное кресло. – Что случилось?

Фекла с Люсей и Русланом подтянулись к столу, обеспокоенно переглядываясь с Мирой.

– Клим в беде, – полушепотом признался Владимир.