Читать книгу Времени волны - Тамара Квитко - Страница 25

Проснись, любовь! Твоё ли остриё

Тупей, чем жало голода и жажды?

Как ни обильны яства и питьё,

Нельзя навек насытиться однажды.

Так и любовь. Её голодный взгляд

Сегодня утолён до утомленья,

А завтра снова ты огнём объят,

Рождённым для горенья, а не тленья.

Чтобы любовь была нам дорога,

Пусть океаном будет час разлуки,

Пусть двое, выходя на берега,

Один к другому простирают руки.

Пусть зимней стужей будет этот час,

Чтобы весна теплей пригрела нас!

Проснись, любовь! Твоё ли остриё

Не ранит пущенной стрелой Амура?

Богинь Эллады – явно бытие.

Легенды бережно хранит культура.

Век XXI – чувствам не помеха,

Дозволенность любовных игр привычна.

Веселье карнавальное – для смеха.

Любовь иль секс? Понятия отличны?

Так как же быть? Инстинкт или рассудок?

Возможно, верх возьмёт понятье «сердце»?

Потухнет в лужу брошенный окурок,

Иль расстоянье чувствам – жарче перца?

Не станут страсть же и любовь однажды

Тупей, чем жало голода и жажды?

Тупей, чем жало голода и жажды?

О, нет же, нет! Любовь измучит тело,

И взгляд её лишён бывает правды;

Ей до насмешек – никакого дела,

Любовь ведь зла – полюбишь и козла,

Толстушку, тонкую и Квазимодо,

Глупышку, ту, что чересчур умна;

Непредсказуемость – её природа:

Ждёшь солнца – небо спит под облаками,

Надеешься на штиль – подует ветер…

Любовь не мыслит жизни под замками,

И нежность утра вряд ли вспомнит вечер.

Амур отточит к утру остриё,

Как ни обильны яства и питьё.

Как ни обильны яства и питьё,

Любовь напомнит к вечеру обеты;

Зажжётся лампа, в глаз сверкнёт стекло,

И когти подберёт, как зверь, вендетта.

От взгляда, брошенного невзначай,

Возникнет затаённая обида.

Обжёгся молоком – подуй на чай,

Рассчитывай на рубль и Эвклида.

Ответь на козни ревности улыбкой.

Не верь ни сплетням, ни проделкам Яго.

Горяч влюблённый, делает ошибки,

Преследует его синдром бродяги.

Хуан не посещает даму дважды.

Нельзя навек насытиться однажды.

Нельзя навек насытиться однажды,

Огонь пылает, требует движенья;

Сердца влюблённых искренни, отважны,

Как птица Феникс, жаждут возрожденья,

Стремятся слиться, стать единым целым,

Как андрогины, жившие когда-то,

Что слыли сильными, подобно зверям;

Зевс раздвоил их – это была плата…

О, юные Ромео и Джульетта

Остались жить в трагедии Шекспира!

Тристан, Изольда, Зигфрид и Одетта,

Руслан, Людмила, юная Земфира…

Царица обновила свой наряд.

Так и любовь. Её голодный взгляд

Так и любовь. Её голодный взгляд

Направлен к единению влюблённых.

Петродворец, игра воды, каскад,

Напор струи, сил, эманаций новых.

«Самсон», «Нептун», «Сноп» – брызги вверх!

Сияет солнце, луч дробит кристаллы…

Любить – о Боже! – счастье, а не грех!

«Адам и Ева» – дивные фонтаны.

Познать любовь ли каждому дано?

Природа жаждет продолженья рода.

Пусть долго будет зреть элитное вино,

Но дольше – чувств возвышенных порода.

Бывает, лаской нежной, наслажденьем

Сегодня утолён до утомленья

Сегодня утолен до утомленья,

Но голод просыпается с зарёю,

И голос Федры полон вожделенья –

«О, Ипполит! Ночной приди порою;

Взнуздай власть страсти, чувств моих горючесть,

Запомни: жизнь и смерть тебе подвластны,

Теряю разум, осторожность, зрячесть,

Сжигает взгляд твой, и уста – опасны;

Насытиться любовью невозможно,

Пылают тело, губы, сердце, разум…»

Любое описанье страсти – ложно,

Вулкан Везувий выльет лаву разом.

Сегодня стол и сладок, и богат,

А завтра снова ты огнём объят.

А завтра снова ты огнем объят,

Ждёшь встречи, голоден, хоть ел недавно;

Стоишь покорно у Царицы врат,

Не смея двери отворить – вот странно! –

Покоев; прелестью садов сражённый,

Застыл столбом и с лепетом влюблённым,

Амуром и Венерою ведомый,

Пред царственной – коленопреклонённый;

Целуешь, с нежностью богини руку

И уплываешь тут же к небесам,

И забываешь суету и скуку,

Бросая гордость на съеденье псам.

Став рыцарем и показав уменье,

Рождённый для горенья, а не тленья.

Рожденный для горенья, а не тленья,

Как трубадур, воспеть любовь в стихах

Под окнами любимой – песнопеньем –

На риск, восторг, блаженство, муку, страх.

Любовь сильна и к кошке и собаке,

К цветку и дереву, реке, стране.

Любовь – до странности – бывает всякой,

И даже – «не прогулкой при луне».

Вступленье в брак – ответственность и стойкость,

Не дуб с рябиной; строить жизнь вдвоём –

Внимание, смирение и зоркость,

Духовный рост, по лестнице подъём.

Не видеть в друге злобного врага,

Чтобы любовь была нам дорога.

Чтобы любовь была нам дорога,

Воспой черты любимые в разлуке;

Не наставляй, коль замужем, рога,

Хоть изнываешь от тоски и скуки.

Не злись и не вступай скорее в спор –

Обидишь невзначай гневливым словом,

Веди любовно сложный разговор,

Не будь в решеньях судьбоносных скорым.

Испортить отношения легко.

Обиды накопить – ума не надо,

Но трудно стать без промаха стрелком,

Труднее – человеком, кому рады.

Пройдя страдания любовной муки,

Пусть океаном будет час разлуки.

Пусть океаном будет час разлуки,

А встреча – вдохновенна, горяча;

И музыки чарующие звуки,

И робко свет касается плеча.

Ведь для влюблённых день есть Валентина.

Признаться в чувствах можно без помехи;

Загладив ссору, жить без карантина,

Латать непонимания прорехи.

Любви призыв – божественный удел,

Дарованный, как жизнь, цветку и волку.

Коль страстью огненной не овладел;

Коль не сумел любить, не будет толку,

Любовь хранят не на день – на века

Пусть двое, выходя на берега.

Пусть двое, выходя на берега,

Останутся в бурлящих водах страсти.

Помогут феромоны, курага,

Шафран, яичница, имбирь и сласти,

А также спаржа, мёд, мелисса, хрен,

Бальзам для любящих – из слов хвалебных,

Изъятие из быта ссор, измен

И действий невпопад и непотребных,

А также – разговоры по душам,

В ночной тиши на звёзды любованье;

Любовь к деревьям, травам, малышам

И радость за любимого, вниманье.

Для избавления от грусти, скуки,

Один к другому простирают руки.

Один к другому простирают руки.

В разлуке с милым и минута – час.

Для Пенелопы и секунда – сутки:

Днём ткёт ковёр, распустит ночью часть.

Миф о любви Амура и Психеи,

Их сына имя – Наслаждение.

Любовь Пигмалиона к Галатее,

Ожившей статуе, на удивленье…

Любил её «как сорок тысяч братьев»,

Она – как «сорок… ласковых сестёр».

Гром, молния – предвестники ненастья,

Да возгорит любви живой костёр!

Когда ж любовь, увы, покинет нас,

Пусть зимней стужей будет этот час.

Пусть зимней стужей будет этот час,

Коли судьба готовит нам разлуку.

Очнись, любовь! Откройся без прикрас,

С улыбкой протяни на счастье руку,

Воспрянуть дай теплеющим сердцам,

Обманным покрывалом скрой морщины.

С молитвой обращаясь к праотцам,

Отринем разрушения причины.

Возвышенна, блаженна и вольна,

Любовь по наслажденью с мёдом схожа.

Волнует, греет, нежит, как волна.

Остановись! Влюбись в меня, прохожий!

Дам номер телефона здесь, сейчас,

Чтобы весна теплей пригрела нас.

Чтобы весна теплей пригрела нас

И солнце бы дарило нам улыбки,

А летом – яблок аромат на Спас…

Но в жизни совершаем мы ошибки.

Не слышать никогда б: ты – содержанка.

Сквозит тревога в любящих глазах.

(Избавь, о Боже, нас от перебранки.)

Молитва, монастырь, псалом, монах.

Любовь покинет, и покинет радость.

Утехи секса без любви – порок.

Поймёт ли юность? Даст совет ли старость?

«Любовь есть счастье, совершенство, Бог!» –

Воскликнем, оставляя бытие,

Проснись, любовь! Твое ли остриё…