Читать книгу Кьяра. Семь прях. Книга 2 - Тамара Михеева - Страница 6

Часть первая
Суэк
Даната

Оглавление

Давным-давно, может, тысячу веков назад, может, больше, великий король Дакриан создал государство Суэк. Оно простиралось от моря до моря и вобрало в себя столько народов, сколько могла вместить земля. Непросто было королю Дакриану бороться с дикими племенами, заселявшими леса и равнины, и присоединять новые земли к Суэку, но он был сильным правителем. Все подчинялось ему: люди, звери, деревья. Не было никого сильнее него. Но выпало ему столько войн и сражений, что и его силы истощились. Дикари сразу почуяли это и напали на Суэк. Они начали громить окраины, отвоевали обратно Оук, Фуж и Тиоту, богатые провинции Суэка. Они жгли, грабили, угоняли в рабство самых молодых и выносливых. Кровью и пеплом наполнилась земля. Но ничего не мог поделать король Дакриан: немощен стал он, растратив себя в боях и стараясь сделать жизнь своего королевства прекраснее. А дикари подбирались уже к Таравецкому лесу.

Тогда пришел к королю один старец. Был он неказист и никому не известен. Он привел с собой дочь, девушку невиданной красоты. Волосы ее живым потоком струились до пят, глаза сияли, как звезды, стан был гибок, а голос – нежнее капели.

– Вот дочь моя, – сказал старец, – возьми ее силу, король, и прогони дикарей с наших земель.

Так и сделал король Дакриан, и сила девушки стала его силой, и выступил он один против целого войска дикарей, и погнал их прочь от Таравецкого леса, освободив Суэк.

Да-да-да. Мы слышали все это сто тысяч раз, но сейчас, перед тем как идти на площадь Будущих королей, нас всех собрали у озера и снова напомнили то, о чем мы и так знаем. И опять я подумала: почему же в легенде ни слова не говорится о том, что стало с этой девушкой? И зачем королю Дакриану так нужно было сражаться один на один со всеми дикарями? Почему он не мог собрать войско? И зачем, в конце концов, он завоевывал Оук, Фуж и Тиоту и все дикие племена, заселявшие леса и равнины, горы и острова? Жил бы спокойно в своем Суэке! И тогда никому не надо было бы отдавать свою силу.

Но эти вопросы не имели ответов.

Нас построили парами и вывели за ворота Садов. Рия сунула мне в руку свою ладошку и робко улыбнулась. Она старалась всегда встать со мной в пару.

– Рия такая прилипала, – сказала однажды Тонта, впрочем, без всякой злобы, как старшая сестра сказала бы о младшей.

А мне нравилась Рия. Ее стремительное дерзкое имя, и большие карие глаза, и веснушки, и то, что она не такая безупречная, как все остальные девочки здесь. И я сжала ее руку в ответ.


Мы вышли в город. Я пробыла в Садах всего два дня, но мне казалось, что уже прошла вечность с тех пор, как я ходила по этим улицам. Мне хотелось сбежать и посмотреть, кто теперь живет в нашем доме, навестить родителей Данаты, зайти к Ульрас… Но надо было идти строем на площадь Будущих королей. Надо было идти, потому что хранительницам Садов полагались хорошие места, по левую руку от королевской семьи. По правую руку всегда стояли ищущие. Во второй линии – стражи и дьензвуры всех дьенов во главе с Мастером. Обычно, в своей прошлой жизни, я, как и все дети, не могла пробиться сквозь толпу и всю церемонию вынуждена была подпрыгивать, чтобы хоть что-то разглядеть за спинами взрослых. Нет, если я хочу увидеть Данату, я должна оставаться здесь, среди хранительниц.

Мастер читал наставления. Это были не те наставления, которые он читал для каждого дьена раз в неделю и в которых говорилось о новых законах и о том, как важно делать свое маленькое дело для общей славы и силы Суэка. Наставления Дня силы были совсем другими. Сначала по периметру площади чеканным шагом расходились стражи с барабанами. По знаку Мастера они поднимали палочки и начинали отбивать ритм. Я не раз замечала, что этот сухой дробный звук вводит людей в странное состояние. Те, кто еще шептался, – замолкали, кто витал в облаках – спускались на землю, кто разглядывал новый наряд соседки – вдруг вздрагивали и устремляли взгляд на Камень. Огромный плоский камень, что лежал у королевского края площади, служил трибуной. Мастер всходил на него, барабаны замолкали, а народ Суэка уже был строг, сосредоточен и готов слушать наставления. В День силы они всегда начинались с истории нашей страны. С истории королевской семьи. Истории войны. Истории обряда. Мы слушали это каждый год, но я видела, что многие ахают во всех положенных местах, замирают, утирают слезы там, где до́лжно.

Я держала Рию за руку, смотрела на людей. На ювелиров, кондитеров, стражей, наставников, портных, музыкантов, кузнецов, сапожников. Впервые видела их со стороны, стояла не с ними, а напротив; нас разделяла площадь и мое сиротство. Я больше никогда не могла вернуться туда, в мир дьенов, ремесел, уличных танцев, простых отношений. Я знала, что сейчас, на последних словах Мастера, выйдет из крытой повозки король. Встанет между хранительницами Садов и ищущими, и барабаны еще раз отстучат свою гипнотическую музыку, а потом замолчат. И толпа на противоположном от короля конце площади расступится, чтобы пропустить ее – новую силу.

Рия глянула на меня удивленно. Я поняла, что слишком сильно сжала ей руку, и виновато улыбнулась. Барабаны смолкли, заиграли каноке. Я посмотрела на короля. Впервые я видела его. Он был молод, высок и красив. Рядом стояла его жена. Королева показалась мне грустной. По другую сторону – королева-мать и король-отец. В Суэке королю не надо умирать, чтобы его сын взошел на престол, как в других странах, о которых нам рассказывали в школах. Поэтому у нас нет таких страшных и подлых отцеубийств и интриг. Все определяет возраст: когда сыну короля исполняется тридцать лет, он занимает место своего отца на троне, а король-отец остается при сыне советником и наставником. «Все очень разумно и достойно», – любила повторять по этому поводу наша наставница в школе.

Толпа затаила дыхание: на площадь ступила Даната.

В алом платье, расшитом золотыми нитями, с распущенными волосами и длинными серьгами, она медленно шла по площади Будущих королей, а позади нее, одетые в свои привычные багряные одежды, следовали ищущие. Их было много, очень много. И казалось, что кровавая река течет через площадь к королю, сверкая на солнце бликами золотых волос Данаты.


В эту секунду я вдруг вспомнила тот день, когда нас с Данатой поймали мальчишки у Третьих ворот. Это случилось незадолго до маминой смерти. Мы с Данатой решили после школы отправиться к Третьим воротам. Толстушка Гиома сказала на ботанике, что за ними стоит и ждет разрешения на жизнь целая семья карасимов – жителей горных отрогов Фужа. Карасимы огромны и заросли шерстью, будто медведи, у них даже у женщин волосатые руки и ноги, а у некоторых растут бороды. У них длинные звериные когти, а ступни такие, что в башмаке могло бы уместиться по ребенку, если бы только карасимы носили башмаки. Они довольно страшны на вид, но добры и миролюбивы, а главное – умеют вкусно готовить и рады всех угощать просто так, без всякой платы. В это, конечно, слабо верилось, но проверить стоило, тем более что я всегда была голодна.

И мы пошли.

Была ранняя весна, лучшее время года в Суэке. Весь город стоял в нежно-зеленой дымке – это лопнули почки на алианах и атратисах. Цвели кинеи. Бело-зеленым был Суэк и очень красивым. На самих улицах у нас мало деревьев, но те, кому посчастливилось иметь хотя бы крохотный кусочек земли около дома, засаживали его самыми красивыми весенними цветами. Пройдет всего недели две, и они завянут, деревья отцветут, пожухнет на солнце трава. Суэк опять станет сухим и пыльным, похожим на угрюмого старика. И только Сады будут благоухать…

– Кьяра, – толкнула меня в бок Даната.

Мы уже подошли к воротам, надо было предъявлять стражам звуру – особую дощечку, на которой написано твое имя, дата рождения, имена родителей и принадлежность дьену.

– И куда это мы собрались? – спросил старший страж, разглядывая нас с Данатой так, что будь тут ищущий – гнить этому нахалу на рудниках до конца своих никчемных дней.

– Купить семена аука. Отец приболел, а больше некому, – соврала Даната. – Он всегда покупает во-о-он у той женщины из Тиала.

Стражи хмыкнули и пропустили нас.

Сейчас я часто думаю: почему мы не ушли тогда? Ведь никто не следил, чтобы мы не вышли из круга, очерченного кибитками и телегами ожидающих права на жизнь. Мы могли бы сбежать! Мы могли бы затеряться в толпе, дождаться темноты, а потом дойти до Подковы и дальше через Таравецкий лес в другие деревни… Да, лес полон опасностей, но вряд ли эти чудовища страшнее обряда. Но мы не ушли. Даже мысли такой не возникало в наших головах. Дома нас ждали мамы. Мама… И мы с мамой, когда ходили на Сердце-озеро, всегда возвращались в Суэк, даже когда не к кому стало возвращаться. Будто больше нигде не было нам места.

Мы обошли тогда с Данатой весь круг ожидания, но никаких карасимов так и не нашли. Опять эта толстушка-врушка Гиома напридумывала всякую ерунду.

В унынии мы вернулись за ворота. Дорога спустилась с пригорка и нырнула под мостик. Здесь был полумрак, пахло близкой рекой. Вдруг кто-то одновременно дернул нас за руки, растащил в разные стороны: меня рывком прижали к каменной стенке, а Данату швырнули к другой, напротив. Их было пятеро. Наверное, еще школьники, а может, подмастерья. Меня держали двое: длинный, тощий и крепыш с бородавкой на носу. Я дернулась, и Бородавка сжал мне запястье так, что я чуть не взвыла. Кто держал Данату, я не могла разглядеть в полумраке под аркой моста, а самый главный прохаживался между нами. У него уже пробивались редкие усики. Был он высокий и весь какой-то… скользкий. Даже его голос. Но во всех них было неизвестное нам желание испугать, унизить, посмотреть, что мы станем делать…

– Какие красоточки, вы только гляньте!

– Не иначе обеих выберут!

– Как бы не подрались друг с дружкой, а?

Они загоготали. Я, ничего не понимая, смотрела на Данату. Что они такое говорят? Даната была белее мела и, казалось, вот-вот упадет в обморок. Главный-и-почти-усатый дотронулся до моих волос.

– Убери руку! – отшатнулась я.

Но он поймал меня, ухватил горячей рукой за подбородок и потянул к себе.

– Собственность короля, да? – тихо спросил он, щуря темные глаза. – А если я тебя сейчас поцелую?

– Сгниешь на рудниках!

Они загоготали опять.

– Да что ты? – усмехнулся Главный-и-почти-усатый. – И кто же узнает? Разве у вас хватит духу рассказать кому-нибудь? Интересно, что же с вами будет тогда, а? Ведь королю вы будете уже не нужны.

Кровь застыла у меня в жилах. И правда: что бы ни случилось сейчас, мы будем молчать. Мы не сможем рассказать даже родителям. Да и кто поверит, что какие-то мальчишки, жители Суэка, в двух шагах от стражей рискнули причинить вред девочкам?

Стража! Даната будто прочитала мои мысли. Она завизжала так пронзительно, что Главный-и-почти-усатый вздрогнул и оглянулся. Я со всего маху ударила ногой Тощего и оттолкнула Бородавку. Даната тоже вырвалась, и мы бросились наутек. Мальчишки улюлюкали нам вслед.

Мы остановились только на площади дьена жестянщиков. Я с омерзением терла подбородок и губы. Главный не поцеловал меня, но его дыхание будто прилипло к ним.

– Они правы, – сказала я. – Мы не сможем даже пожаловаться, если хотим и дальше получать свою дьеноту. Придурки! Они что, специально стоят там и ловят девочек? Зачем?

– Я слышала о них, – нехотя сказала Даната, и ее передернуло. – Брат рассказывал. Я еще подумала: что за бред? Представляешь, если бы он и правда поцеловал тебя? Или меня. Или нас обеих.

– Не хочу об этом думать! Как хорошо, что ты догадалась завизжать! Я от ужаса вообще ничего не соображала.

– Знаешь, – задумчиво сказала Даната, – это все оттого, что мы совсем не общаемся с мальчиками. Ну, в обычной жизни. Учимся в разных школах, на экскурсии ходим в разные дни… Мы просто не умеем с ними разговаривать, не знаем как. Они для нас загадочнее карасимов.

– У тебя есть брат… – начала я.

– Повезло тем, у кого есть брат, – кивнула Даната. – А если нет?

Я помолчала. Что творилось в головах тех парней? Зачем они это делают? Чтобы испугать нас? Или позлить? А может, не нас, а… короля?

– Может, им и правда хочется целовать девочек, – вздохнула Даната.

Я с сомнением покачала головой. Целовать вот так, тайком, силой? Неужели мы с мальчиками такие разные? И как нам понять друг друга? Ждать тридцати лет? А потом выходишь замуж и будто попадаешь в другой мир, где все перевернуто с ног на голову, и ты не знаешь, как себя вести, ведь у тебя нет опыта, нет языка, на котором вы могли бы договориться.

Все это вспомнилось мне сейчас, когда я всматривалась в лицо Данаты. Она шла через площадь Будущих королей в окружении ищущих, которые все были мужчинами и вели ее к главному мужчине Суэка и всей ее жизни – к королю.

Я вглядывалась в ее лицо. Я хотела прочесть по нему, что она знает теперь, страшно ли ей, справится ли она? Даната смотрела под ноги. Губы сжаты, лицо бледно. Она всегда бледнела, когда очень волновалась. И мне так захотелось, чтобы она посмотрела на меня! Чтобы она знала, что я здесь, что я с ней в эту минуту, что я люблю ее всем сердцем, что каждый день вспоминаю все наши игры, разговоры, всю нашу жизнь… Я глянула на короля. Он смотрел на нее с нежной отеческой улыбкой, будто она была его выросшей дочерью и сегодня ее свадьба. Но «невеста» боялась. Боялась так, что я на расстоянии ощущала ее страх. Еще минута, две – и она станет шестой силой нового короля.

«Скажи мне, что я не умру».

– Даната! – закричала я во весь голос, не в силах пережить это молча. – Даната, я здесь!

Даната вздрогнула, но не подняла глаз.

Зато на меня посмотрел король.

Кьяра. Семь прях. Книга 2

Подняться наверх