Читать книгу Уна. Семь прях. Книга 4 - Тамара Михеева - Страница 12

Я прожила в лесном доме Вальтанаса и Диланты много прекрасных дней. И все, кто жили здесь, нравились мне: Вальтанас и Диланта, Ойра и ее сын Харза, Тесса и ее дочери Лита и Кассиона. Я не знала, почему эти взрослые решили поселиться все вместе, но они заботились друг о друге. Даже Харза, хотя поначалу казалось, что это не так. Просто он был мальчишкой и не умел показывать свою любовь.

Мы с Литой бродили по лесу, слушали деревья, выгуливали собак, строили плотины на лесном ручье. Мы собирали ягоды, и здесь они были сочные, душистые и очень сладкие. Мы то ссорились, то мирились с Харзой, он все время дразнил нас, а потом будто забывал об этом и играл с нами как ни в чем не бывало.

В доме Вальтанаса и правда было много книг. Ойра выбирала для меня самые простые и говорила, что там написано. Это называлось «учиться читать». Но она странно учила, она раскладывала историю на отдельные камешки, а потом пыталась собрать из них дом. Я же, открыв книгу, слушала ее и понимала, что она рассказывает… Ойра была очень доброй и красивой. Иногда я мечтала, чтобы она стала моей мамой.

Лита показала мне коз – у них как раз родились козлята, нежные пушистые комочки с длинными мягкими ушами и янтарными глазами. Их все время хотелось гладить. Я вспомнила: старик говорил мне, что кормил меня молоком козы. Значит, я тоже немножко козленок.

У Вальтанаса было всего две козы, да еще сердитый козел и трое козлят, а собак было очень много, я даже не могла их сосчитать. Они жили в специальных загонах, и Лита с Харзой по очереди выгуливали их три раза в день, чтобы они могли набегаться вдоволь по лесу и холмам. Когда собаки рыжей стаей мчались сквозь зеленую траву мимо огромных деревьев, мне казалось, что это самое красивое, что мои глаза видели в жизни. Но мне не разрешали подходить к ним очень близко. Это были какие-то очень важные собаки, их растили для самого царя Альтиды. Если честно, я была даже рада, что не разрешают: они были такие огромные, что у меня сердце билось невпопад, когда я на них смотрела. А еще я не могла услышать их язык. Я понимала, что он есть и Лита его немножко понимает, но сама не могла разобрать, о чем они говорят, эти рыжие собаки.

У Литы был и свой пес, которого она считала богом, – огромный, рыжий, с белым пятном на лбу и с удивительными фиолетовыми глазами. Лита хотела, чтобы я гладила его и играла с ним, но у меня не получалось. Он был слишком непонятный для меня. Зато он был очень верный, всюду ходил за Литой, совсем как моя Птица за мной. Я скучала по Птице, но она все не возвращалась.

Это тревожило меня. Это да еще странный голос, от которого я просыпалась среди ночи. Голос звучал прямо в моей голове, больше похожий на какое-то шипение.

– Проклятая книга, – шипел голос, – все соврала! Обещала мне покой, обещала мне свободу, обещала мне, обещала, а что стало со мной? Глупые девчонки перекрутили все мои нити, завязали узлом, что одна, что вторая, что третья, будто нарочно! Все дороги спутали, всё, всё испортили!

Я ничего не понимала, спрашивала у Литы, но она не слышала никаких голосов. Спросила у Ойры, та погладила меня по голове и сказала:

– Тебе, наверное, приснилось, моя хорошая.

Тогда я спросила у Вальтанаса, и он сказал так:

– Ты прошла через озеро Тун, Уна, такое случается с теми, кто хлебнул его воды. То голоса слышат, то мерещится что-то…

– Но чей это был голос?

– Поди разберись, – Вальтанас смотрел на меня внимательно, но будто не видел. – Озеро Тун много чего в себе хранит… всякого, и не всегда доброго.

Однажды Лита спросила:

– Твой отец ведь еще не скоро заберет тебя? Я не хочу, чтобы ты уходила!

– У меня нет отца. И мамы тоже нет.

– Погоди, – Лита посмотрела на меня странно, кажется, я сказала большую глупость. – А человек, что привел тебя сюда…

– Это Ралус. Он мне не отец.

Лита нахмурилась и долго вглядывалась в мое лицо, будто пыталась что-то разгадать. Но больше ничего не сказала. А я впервые спросила себя: кто же такой Ралус? Почему он заботится обо мне?

Дом Вальтанаса и Диланты был не похож на дома Элиши, он состоял будто бы из нескольких домов: один большой – там жили люди, три поменьше – там жили собаки, козы и куры. И был еще один – для разных машин и механизмов. В этот дом я тоже робела заходить. Посреди него стоял огромный и странный механизм – палки и нитки, натянутые рядами. Около него часто сидела Тесса. Она что-то двигала в нем, нажимала ногой то на одну дощечку внизу, то на другую, но механизм не приходил в движение, не начинал вращать колеса и гудеть, только ряды нитей двигались вверх-вниз. Молчаливый тонкокостный зверь. Я, замерев, смотрела на него. Один раз Тесса заметила меня и улыбнулась:

– Это ткацкий станок. Наши собаки не линяют, и мы стрижем их, как овец, прядем из их шерсти. Лита любит прясть, и у нее хорошо получается, а я тку потом из этих ниток. Можно соткать покрывала, плащ или просто ткань, а из нее сшить одежду. Это Вальтанас собрал такой станок. Хочешь попробовать?

Я замотала головой, но Тесса уже усадила меня на свое место, сунула в руки челнок – гладкую деревяшку с нитками внутри.

– Это хорошая работа, – говорила она и показывала, что нужно делать. – Спокойная и нужная.

Тесса говорила очень ласково, но у меня все равно ничего не получилось. Я путалась, когда нажимать на одну дощечку, а когда на другую, в какую сторону вести челнок и как закреплять нити. Я так устала, будто весь день бегала с собаками по лесу. Тесса утешала меня и обещала соткать теплый плащ. Но я все равно расстроилась. Ткацкий станок был красивый, и мне хотелось бы приручить его.

Вечерами все-все, кто жили здесь, собирались за большим столом, ели и разговаривали. Даже малышка Кассиона говорила, жаль, что ее никто не понимал, кроме меня. Зато ее мама, Тесса, сказала, что я лучшая нянька на свете. Это потому что у меня получалось успокоить малышку, если она капризничала. Но она капризничала только тогда, когда не могла объяснить им, чего же она хочет. А я всегда понимала и помогала ей. Мне было тут лучше, чем у Лурды, потому что меня никто не считал диковинным зверем, всем было все равно, какого цвета мои волосы и глаза, и я была будто бы их.

А потом приехал Травник и выгнал меня.

Он вошел, и я сразу поняла: вот самый главный человек этого леса. Хотя был он в простой одежде, потрепанных сандалиях, с обычной палкой в руках. Лита закричала:

– Папа! – и бросилась ему на шею. А он нежно погладил ее по спине.

Он поднял на руки Кассиону, поцеловал Тессу, пожал руку Вальтанасу… Он обедал с нами, а потом пошел с Дилантой лечить заболевшую козу. Но все, что он делал, будто имело какой-то скрытый смысл, я не могла его понять, будто вместо одного человека в дом зашли пять и говорят одновременно, но каждый – свое. У него был будто бы свой язык, такой же, как лесной, но другой. А еще он смотрел на меня. Он смотрел, будто очень недоволен, что я здесь живу. Будто уже понял, что я начала пускать корни в этом доме, и решил во что бы то ни стало выдернуть меня отсюда.

Ночью, когда все спали, я услышала разговор Вальтанаса и Травника. Они стояли во дворе и разговаривали тихо, но какое это имеет значение? Сказанные слова никуда не исчезают, они остаются в воздухе навсегда. И их несложно поймать, если правильно слушать.

Травник: …мне все это очень не нравится, Вальтанас. Слишком долго.

Вальтанас: Я понимаю, но ты что же, предлагаешь мне выгнать девочку в лес? Или отказать Страннику? Ты же знаешь, что мы не можем.

Травник: А еще я знаю, что эта девочка угрожает моей семье!

Вальтанас: Ну, ну, не преувеличивай. Всего-то маленькая девочка. Очень молчаливая к тому же.

Травник: А если кто узнает?

Вальтанас: Кто же узнает? У нас тут гостей не бывает. Только ты.

Травник долго молчал. Потом сказал:

– Я приеду в следующий раз на третий день новолуния. Ее не должно здесь быть, Вальтанас. Пусть Странник возвращается и уводит ее в другой дом.

– Трудно найти другой дом. В Империи их почти не осталось.

– А в Суэке?

– Ты забыл, что такое Суэк?

– Есть еще Объединенное королевство. Пусть отвезет ее лодочнице. И знаешь, если она и правда та, за кого он ее выдает, ей нужно быть на своей земле. Ей нужно прясть, а не болтаться по мирам.

Вальтанас вздохнул:

– Я скажу ему.

– Я просто волнуюсь за своих, – сказал Травник.

– Не оправдывайся, – бросил ему Вальтанас и пошел в дом.

Я сжалась под одеялом.

Лита обняла меня на прощание. Мы смастерили друг другу браслеты. Я выбрала для ее браслета ярко-голубые и оранжевые нитки, вплела в него камешек-бусину с Веретена, который оторвала от своих четок. Для меня Лита сделала сине-зеленый браслет с крохотной шишечкой посередине. Я решила, что буду носить его всегда. И всегда помнить Литу.

Харза сказал:

– Давай, привет там всем.

Я не поняла его слов.

Ойра украдкой вытирала глаза, и я сама обняла ее, чтобы утешить, ведь она так хорошо всегда заплетала мои волосы. Диланта дала нам в дорогу целую корзину еды, а Вальтанас сшил мне мягкие сапожки. Кассиона долго не хотела меня отпускать, кричала, чтобы я вернулась, потому что ей больше не с кем тут поговорить, никто ее не понимает, а Тесса ласково погладила меня по голове. Наконец мы с Ралусом отправились в путь. За плечами у меня был узелок с моими сокровищами. Я постоянно оборачивалась, и мне было грустно и хорошо оттого, что они долго стояли и смотрели нам вслед.