Читать книгу Завтра начинается сегодня. Криминальная драма - Тамара Злобина - Страница 4

Во время допроса мне стало плохо и следователь вызвал врача. Врач сделал какой-то укол, и я словно провалилась в полузабытье. Через затуманенное сознание, до меня с трудом пробился голос адвоката, впиваясь в мозг раскалёнными иглами:

– Ничего? – поинтересовался он у следователя.

– Ничего – ответил тот раздражённо.

– Что ты с ней цацкаешься? – засмеялся адвокат. – Мордой об стол – сознается во всём, даже в том, что в детском возрасте воровала у бабушки пирожки…

– Да с удовольствием! Не терплю таких заносчивых дамочек! – не меняя тона отозвался следователь, – Подруга у неё – журналистка: такую вонь поднимет на весь город, что чертям в Аду станет тошно.

– Да, – согласился адвокат, – это проблема…

После этих слов я отключилась совсем.

* * *

Мы ещё некоторое время поспорили с Кирой о злополучном ответе Стерхова, каждая доказывая свою точку зрения, и, наконец, сошлись в одном: его нужно проучить за дерзость, за хамство. Подруга сказала:

– Ну, выдающимся интеллектом он явно не обременён – с этим у тебя проблем не будет. Над внешностью твоей мы поработаем: доведём до нужной кондиции. И всё будет в полном ажуре!

Слушая подругу, я и сама начала проникаться уверенностью в намеченном предприятии, однако оставалось небольшое сомнение:

– Ты шутишь, Кир? Как можно изменить то, что природой не дано?!

Кира засмеялась в ответ:

– Моя мама говорила: пень приодень – проглядишь ровно день!

– Кира Владимировна, – состроила я удивлённую физиономию, – Вы хотите меня обидеть?

– Ни в коем разе, Валерия Николаевна! – дурашливо ответила подруга. – Я хочу проучить господина Андрея Стерхова. По-моему он вполне этого заслужил.

Утром в субботу Кирка потащила меня в салон красоты, где мне сделали модную причёску, маникюр, макияж, преобразив знакомую с детства «золушку» – в принцессу. А, когда подруга вырядила меня в длинное вечернее платье – под цвет глаз, я сама себя узнала с трудом.

Больше часа репетировали моё поведение на предстоящем свидании: делали набросок разговора, намечали какие-то умные фразы, красивые жесты, говорящие взгляды. Никогда не думала, что подруга на всё это способна! Как оказывается нелегка наука «охмурения».

– Кир, может хватит?! – наконец не выдержала я, – Чтобы всё это запомнить, нужно несколько месяцев репетировать! А ты хочешь, чтобы я за один час освоили твою науку.

– Ну-да, ну да! – понарошку начала сердится та. – Учёного учить – только портить.

И добавила с явным удовольствием поглядывая на меня:

– А всё же мои старания не напрасны!

За полчаса мы были с Кирой в назначенном месте. До этого я ещё хорохорилась, а тут, словно сковало страхом: зубы начали выбивать дробь. Никогда мне не приходилось вот так знакомится с мужчинами: всё происходило как-то само собой, без особых усилий с моей стороны. Не нужно было играть «на публику», лезть из кожи: достаточно было просто быть самой собой.

Пыталась взять себя в руки и никак не могла. Чуть успокоилась только после того, как подруга назвала меня непроходимой трусихой и пожелала немедленно отвезти назад домой.

– Ну, уж нет, подруга! – заявила я в сердцах, – Никуда не поеду! Не для того я полдня сегодня угробила на свой внешний вид, чтобы ретироваться без боя!

Кирка влила в меня валерьянки, радуясь, что оказалась такой предусмотрительной, заставила зажевать её мятной резинкой и надушила меня своими дорогущими духами.

Не успела я подумать:

– «Какая гремучая смесь! Всё мухи на лету сдохнут при моём появлении», – как Кирка выставила меня из машины со словами:

– Держи лицо, Валерия! Во что бы то ни стало, держи лицо!

Поднимаясь вверх по ступенькам, как на эшафот, я отчаянно спорила с подругой, хотя она уже этого не могла слышать:

– Держи лицо! Держи лицо… Как его держать, когда я сама себя держу с трудом?

В этот момент я, кажется, проклинала в душе всё на свете: и злополучное письмо, и желание проучить дерзкого «джентльмена», и туфли на высоченном каблуке – такие неудобные, непривычные, и настойчивость Кирки, и свою слабохарактерность.

На открытой площадке возле кафе стоял высокий, худощавый мужчина с газеткой в руке – снисходительная улыбка играла на его губах. И эта улыбка, как удар кнута, подстегнула меня: я была уверена в том, что он насмехается именно надо мной. Собиралась уже прошествовать мимо ироничного господина, но он остановил меня вопросом:

– Вы Валерия?

– Да, – ответила я, как можно твёрже, мгновенно забывая обо всех наставлениях подруги. – Это я.

– А я – Андрей! – добродушно улыбнулся в ответ мужчина. – Может мы поднимемся в кафе и там побеседуем?

Молча кивнула ему в ответ, кожей чувствуя на себе заинтересованный его взгляд. Этот взгляд меня немного смутил. Господин Стерхов обладал каким-то гипнотическим свойством и действовал на меня, как факир на змею. Мне стоило огромного труда вспомнить наставления Кирки о том, чтобы держать лицо, и я попыталась «мило» улыбнуться.

Мужчина, как истинный джентльмен, пропустил даму вперёд, давая время взять себя в руки.

Его узнавали, с ним здоровались, Андрей поднимал руку в приветствии, и взгляд его становился не ироничным, а вполне тёплым, человечным.

Он о чём-то говорил мне, но улыбался всё той же чуть снисходительной улыбкой, и это не давало возможность расслабиться. Я мило улыбалась ему в ответ, что-то отвечала, и, видимо, невпопад, потому как взгляд Андрея становился немного удивлённым и обеспокоенным. Когда он предложил выпить шампанского за знакомство, я не стала отказываться и поспешно пригубила бокал. Шипучее вино сразу ударило в нос, и я невольно прикрыла лицо рукой, потому что оно почему-то не «держалось». Но через несколько минут мне уже было всё равно: словно включился и звук и цвет, которые до этого времени были вне моего сознания. Вдруг стало легко и весело. Я смеялась шуткам Андрея, свободно общаясь с ним, забыв о недавней скованности и недоверчивости.

Заиграла музыка и мужчина протянул руку, приглашая на медленный танец. Шепча на ушко милые шалости, он сделал попытку прижать меня к себе, но я отстранилась и попросила проводить к столику. Кавалер продолжил говорить что-то вполголоса, но музыка заглушала его слова. По моей физиономии он, видимо, догадался, что я ничего не слышала из того, что он так мило нашёптывал. Уже за столом Андрей сказал довольно громко: