Читать книгу Сломленные крылья души - Tanya Brown - Страница 10

Самая большая ошибка в том, что мы быстро сдаемся, иногда, чтобы получить желаемое, надо просто попробовать еще раз

Ночной клуб Paradise Garden был, чуть ли не самым популярным в нашем городе. Его частыми посетителями были в основном мужчины, но по слухам и женские компании там встречаются так же часто, сама я в этом заведении никогда не была, да и не любитель подобных развлечений. Атмосфера гремящей музыки и пьяных людей никогда особо не привлекала, но сегодня во мне разгорелся небывалый интерес. В клубе было относительно темно, пахло алкоголем, потом и желанием, диким желанием. Илья шел впереди, изредка оглядываясь на нас с Рони. Нам приходилось выглядывать, чтобы хоть немного видеть происходящее, широкая спина друга просто загораживала вид.

Мы направились прямиком в бар. Илья решил, что сегодня он заказывает напитки, а мы с Рони их пробуем, на что мы с охотой согласились. Рони все еще оставалась несовершеннолетней, так что, нашему другу-очаровашке пришлось состроить глазки девушке за барной стойкой и подсунуть ейзеленовато-голубую купюру6.

Я решила немного осмотреться; народу оказалось не так много, как я себе представляла, но и отрицать наличие тоже глупо, кажется, сегодня какая-то костюмированная вечеринка. Повсюду люди в масках, интересных образах, смотрелось очень эстетично, даже гармонично. Сам клуб был разделен на несколько крупных зон, не могу сказать точно, сколько их на самом деле есть, но мы остановились в красной зоне, расположившись на диванчике. Прямо напротив нас изящно танцевала девушка около шеста, даже стриптизершей ее назвать трудно, слишком закрытый наряд, чего уж точно не скажешь о моем платье.

– А вы уверены, что мы точно попали в ночной клуб, а не на детский костюмированный вечер? – С сарказмом спросила я.

– Не беспокойся, все веселье еще впереди, а пока расслабься и попробуй коктейль, – ответил Илья, поднимая свой бокал виски.

– Он прав, еще не время для реальной тусы, большая часть «отмирающих» скоро покинет это место, а на их смену придут очень даже ничего. – Рони приподняла свои брови, подмигнула мне и отпила из бокала.

– Кого ты назвала «отмирающие»? – Иногда подруга говорит так, будто свалилась с другой планеты.

– Ну, те, кому давненько за сорок, кому они нужны кроме проституток, и то, не каждая согласиться с тем, у кого живот больше, чем их кошелек, да и там, – подруга взглядом указала на интимную часть своего тела. – Не густо, – я рассмеялась от такого пояснения к странному термину, умеет же она поднять настроение.

– Кхм.. А ничего, что вы про «это» обсуждаете в моем присутствии? Неужели вы так уверены в том, что у всех в «отмирающем» возрасте все настолько плохо с этим делом? – Илья развалился на спинке дивана, широко расставив свои ноги, попивая второй стакан виски. Мы переглянулись с Рони, рассмеялись и довольно кивнули ему в ответ. – Боже, с кем я вообще собрался пить, – Вероника только пожала плечами и поспешила отвести взгляд в противоположный конец комнаты. Она строила глазки какому-то парню, на вид двадцати двух, двадцати четырех лет, довольной приятной и притягивающей внешности. Он улыбнулся в ответ, встал со своего места и пошел в нашу сторону.

– Не желаете потанцевать? – Голос звучал мягко, слишком сладко для меня. А вот Рони буквально растаяла от такого внимания.

– Увы, я не танцую с незнакомцами.

– Даже так, – парень нагнулся чуть ниже к нашему столику и игриво улыбнулся. – Тогда я назову свое имя, если вы представитесь.

– Хорошо. Вероника, – подруга протянула свободную от коктейля руку. –Но для друзей я просто Рони.

– Мм.. Очень приятно, Вероника, я Кирилл, – парень легонько чмокнул тыльную сторону ладони подруги. – А теперь я могу претендовать на танец?

Рони лишь одобрительно кивнула и скрылась в толпе танцующих людей. К началу реальной вечеринки я успела прилично опьянеть. Сидеть на месте просто не могла, ноги сами несли меня танцевать.

– Илюш, потанцуй со мной, иначе я сейчас от скуки помру, – пропела я ему на ухо, чтобы было лучше слышно.

– Конечно, все для тебя.

На танцполе было невыносимо тесно, каждый из присутствующих хоть раз коснулся другого человека только потому, что было слишком большое количество желающих подвигаться под музыку. Нам удалось протиснуться сквозь толпу чуть ближе к центру. Куча потных, пьяных в стельку тел трутся друг о друга, воспламеняя что-то большее между людьми. Ди-джей крутил одну и ту же песню по нескольку раз, пока кто-то не просил включить что-нибудь другое.

Энергичный танец плавно перешел в медленный и эротичный. В пьяном угаре, в душном помещении мозг отказался работать совсем. Илья позволил себе расположить свои руки на моей талии, изредка поднимая и опуская их, будто поглаживая. А я обхватила его шею руками и быстренько поцеловала в щеку, «горящую» из-за невероятной духоты. Так мы простояли до конца песни, после которой он оставил меня, ссылаясь на то, что ему срочно необходим свежий воздух.

Я внимательно осмотрелась, пытаясь найти Рони, но все было бесполезно, в глазах расплывалось. Из динамиков вновь полилась музыка, на этот раз более энергичная, но такая же раскрепощенная и эротичная. И тут мне в голову приходит совершенно безумная идея, вспоминать о которой, наверное, будет стыдно, но я хочу это сделать.

Прямо напротив меня пустовал шест. Я просочилась сквозь толпу, толкаясь и даже пинаясь, лишь бы добраться до цели. Пальцы правой руки коснулись прохладного металла, медленно провели сначала вверх, потом вниз, бедра пришли в движение, активно покачиваясь из стороны в сторону. Вскоре из толпы послышался одобрительный свист, разгоняя по моим венам еще больше адреналина и страсти. Я, можно, сказать, пустилась во все тяжкие, мне удалось понаблюдать, как это делают стриптизерши, повторить было проще, чем казалось. Металлический шест служил мне опорой и гарантией того, что я останусь на ногах, а не свалюсь на первых же минутах своего танца. Обхватывая его руками, я со всей грацией присела и невероятно медленно, выгибая поясницу, встала, демонстрируя все еще загорелые бедра и стройные ноги.

– Мм.. – кто-то опустил горячие ладони на мои бедра, прижимаясь ко мне всем телом, будто сливаясь со мной в единое целое. – Прекрасное зрелище и прекрасная девушка, – голос незнакомца наполнен хрипотцой. Сердце забилось еще чаще, колени дрожали, мне едва удавалось сохранять равновесие и не рухнуть к нему в объятия. Я продолжала двигаться, когда меня одним резким движением развернули и прижали к груди так близко, что я смогла уловить потрясающий запах одеколона; смесь мускуса, зимнего утра и совсем чуть-чуть виски. Он был на целую голову выше меня. Черт, невероятно высокий. Мои ладошки легли поверх черной рубашки, нащупав напряженные мышцы, а глаза поднялись выше, чтобы немного разглядеть обладателя столь сексуального телосложения. Черные, будто ночь, глаза были опущены на меня, остальное лицо было скрыто маской. – Ты прекрасна. Я удивлен, что ты совершенно одна, –прошептал незнакомец, щекоча кожу за ухом.

– Я здесь не одна, – улыбнувшись, ответила я. Его глаза затягивали, топили в безграничной темноте, без шанса на спасение. Хоть все и плыло перед глазами, но его черты лица так казались мне еще красивее.

– Уже убедился, – парень смотрел куда-то поверх моей головы.

– Отойди от нее, – я узнала голос. Меня резко дернули назад, заводя за спину. – Лучше не прикасайся к ней, – мышцы на спине Ильи возросли вдвое, он был просто на взводе.

– Какого черта? – Выкрикнула я.

– Не знал, что девушка не одна. Будь в следующий раз внимательней и приглядывай за своей девушкой, особенно в таких местах, – ответил незнакомец, поднимая обе руки вверх, будто уступив место.

– Сам разберусь, – огрызнулся друг.

–Тогда, я оставлю вас, хорошего вечера, – он спокойно развернулся и затерялся в толпе.

– А ты, – Илья указал на меня пальцем. – Едешь домой!

– Не указывай, что мне делать и как мне жить, ты не мой папочка!

Я развернулась в противоположную сторону, пытаясь сбежать от него, но я оказалась слишком медленной. Илья подхватил меня и перекинул через свое плечо.

– Прекрати сейчас же! Какого черта ты делаешь? – Я колотила его спину, лишь бы он меня отпустил. – Пусти меня, поставь на землю, иначе я буду кричать! Да, стой же ты!

Я почти сорвала голос, когда дверь моего дома закрылась, и я вновь стояла на твердой земле.

– Ты с ума сошел? Что там было?! – Крикнула я.

– Да я спас тебя, дура! Он же такой же озабоченный, как и половина, мужиком в том клубе! – Ярость плескалась в его серо-зеленых глазах. Кулаки сжимались и разжимались.

– С чего тебе знать, какой он?!

– Да у него на лице написано, что он планирует забраться тебе в трусы!

Его гневное лицо покрылось красными пятнами от злости.

– Вау, молодец! А ты не думал, что я достаточно взрослая для таких вещей? И какого хрена ты лезешь в мою личную жизнь? Может, я этого и хотела!

Меня возмущало то, что он возомнил себе, будто имеет право распоряжаться моей жизнью.

– Да я люблю тебя, дура! Давно люблю! – Илья разжал пальцы, засовывая их в волосы. Такого я точно не ожидала.

Ступор.

Я моментально протрезвела, продолжая сверлить взглядом друга. Дальше все произошло слишком неожиданно, я даже не успела толком ничего понять. На мои губы обрушились с поцелуем. Илья требовательно сминал их, пытаясь проникнуть языком. На секунду я потеряла самообладание и позволила себя поцеловать. Я быстро отстранилась, грубо толкнув его в грудь и отвесив звонкую пощечину.

– Ты ненормальный! Теперь я все поняла, это тебе очень хочется залезть мне в трусы. Так чего же ты ждешь? Давай, пользуйся моментом, – отстранившись от меня, будто от еще одной пощечины, Илья помрачнел в лице. Глаза потускнели, стали какими-то безжизненными.

– Просто протрезвей и подумай над тем, что я тебе сказал, – тихо сказал он.

– Я трезвая, а ты сумасшедший! Я не хочу тебя видеть, проваливай из моего дома. Проваливай! – Изо всех сил крикнула я. Илья последний раз на меня посмотрел и ушел, просто ушел, даже не хлопнув дверью.

– Ненавижу! – Выкрикнула я. Глаза наполнились слезами. Громко рыдая, я опустилась на пол. В нашей дружбе фундамент дал трещину, самую настоящую, глубокую. Своим признанием Илья подписал приговор, все мои дружеские чувства к этому парню всколыхнулись, потемнели и потускли. Теперь ничего не будет, как прежде.