Читать книгу На кончиках пальцев - Таня Лисаевская - Страница 5

Лея смотрела на свои снимки и не верила глазам. Ее фото выбрали и разместили на сайте известного бренда для рекламы одежды. Но больше всего она не могла поверить тому, сколько ей заплатили. Вчера у них с Женей состоялся разговор, и та сообщила, что Лею приняли в агентство, и что теперь она будет работать моделью. Женя настояла на смене одежды, окинув ее оценивающим взглядом. И без каких-либо предисловий сказала:

– Ты похожа на куклу. Ну, знаешь, есть такие BJD – у них еще глаза просто убийственные? Вот именно так ты и выглядишь. Эти рыжие кудрявые волосы до самой задницы, – она сделал жест в воздухе, словно рисовала с нее портрет, – эти зеленые глаза, как у ведьмы. Кстати, следующая съемка будет в лесу. Поэтому и имидж у тебя должен быть соответствующим – странным и кричащим, чтобы все головы сворачивали.

Вещи она решила купить после пар и заодно начать подыскивать себе жилье. Возможно, удастся найти что-то получше хостела и по выгодной цене. Кто знает, сколько еще удача будет ей улыбаться. Контракт еще не подписан и будет составлен примерно к тому же времени, как восстановят паспорт. Это будет через две недели. А вечером она собиралась отдать часть денег в благодарность Ирине.

Спустившись вниз, Лея обнаружила, что Ирина сегодня дома, ее супруга не было. Кир выглядел не выспавшимся и лениво потягивал апельсиновый сок, сидя прямо на столе в виде острова, на котором готовил повар. Прошло уже почти две недели с тех пор, как Лея поселилась в этом доме. А от младшего хозяина последнюю фразу, которую она слышала, была: «1:0». Ночами дома его почти не было. Сегодня тоже. Шаги Кира Лея услышала только под утро.

– Дорогая, ты уже уходишь? – удивленно спросила Ирина. – Но ты совсем ничего не ешь и худая, как щепка. Прошу не стесняйся, поешь с нами. Наш повар говорит, что ты не притрагиваешься к еде, которую он для тебя готовит, – прощебетала она, накладывая на тарелку сэндвичи.

Сдвинув брови на переносице, Кир посмотрел на маму, а потом как-то странно покосился на Лею. Действительно, повар сразу же все раскладывает по порциям и запечатывает в пленку, убирая в холодильник. Пару дней назад он на всякий случай указал ей на контейнеры со всевозможной едой, и что они предназначены для нее. Едят в этой семье все вместе редко, потому что Ирина и Андрей – ее супруг и отец Кира, постоянно находятся в разъездах. А как ест сам Кир, она видела только в столовой, когда вся элита собирается за отдельным столом между парами. Возможно, в коттедже он и питается, но Лея предпочитает не высовывать лишний раз нос, чтобы с ним не встречаться.

– Тебе не нравится наша еда? Что ты любишь?

– Простите, я не голодна.

Кир неодобрительно хмыкнул и исподлобья метнул в нее молнии поверх стакана с соком. Лея поспешила убраться из этого места, потому что уже устала испытывать неловкость от предлагаемой еды. По утрам она никогда не ела. В детстве ей никто не готовил завтраки, и привычка так и осталась. Хуже всего то, что Ирина и так спасла ее жизнь и дала кров. Принимать от ее семьи еще и еду – это уже слишком. Лея больше не живет в деревне и уже не беспомощный ребенок, который ходит в чужой одежде. Теперь ей нужно самостоятельно о себе заботиться.

В первые дни пребывания здесь, она не ела ничего вообще, кроме того куска хлеба, что повар случайно уронил на пол. Эти богачи сразу все выбрасывают. У Леи чуть инфаркт не случился, когда увидела, как он понес его к мусорному ведру. Вовремя остановив, она попросила этот кусок хлеба. Все равно ведь выбросят! Когда повар на нее странно покосился, передавая ломтик, Лея отмазалась, что покормит им птиц. Формально она так и сделала, отломив немного голубям на сквере по пути в универ. Все, что осталось, съела сама.

Почти две недели она подрабатывала на автомойке, и с вырученных денег стала перекусывать в столовой. И хоть не всегда выдавалась такая роскошь, потому что в университете постоянно были какие-то сборы, – голодать ей не привыкать.

Но сейчас у нее появились деньги. Эта серьезная сумма во внутреннем кармане грела ее сердце. Гонорар выплатили наличными, ведь паспорт до сих пор восстанавливался, а банковских карт у нее отродясь не было. Поэтому в честь празднования своей маленькой победы Лея решила сегодня между парами купить себе большой гамбургер в столовой.

Уже в коридоре она почувствовала волшебный запах выпечки и жареных котлет, но остановилась, услышав свое имя. Полное ненавистное имя, что дала ей мать.

– Ли-ли-я, – по слогам произнес Костя, – а что? Красивое имя для красивой девушки! – и по звуку будто хлопнул кого-то по плечу.

До Леи донеслось подобие визга, и она еще до произнесенных слов узнала, кому он принадлежал.

– Красивая? Да она уродка! В этом нет ее заслуги, – словно в истерике кричала Маша. – Уселась на шею мамы Кира. Конечно, Ирина вечно занимается благотворительностью. Мало того, что она ее пропихнула в наш универ, так еще и в модельное агентство! – и тыча телефоном в лицо Кира, добавила: – Она еще и гребанная акробатка!

– Мм… Да она тут Лара Крофт, – прокомментировал Костя, – похоже, она сильнее нас с тобой, Кир.

Лея даже не заметила, как оказалась в проходе и уже какое-то время наблюдала за всей элитой, обсуждающей ее. Но смотрела она только на Кира, – злого, высокомерного и беспощадно молчаливого. Он ни слова не сказал Маше, чтобы опровергнуть ее слова. Подняв взгляд, как будто почувствовав всю тяжесть боли, которую сейчас испытывала Лея, он ее заметил. И в его глазах не было ничего, кроме презрения. Они будто кричали: «Нахлебница. Проваливай из моего дома».

Быстрым шагом она пересекла коридор в поисках места, где можно спрятаться. Дойдя до пожарного выхода, девушка оказалась на уличной железной лестнице, которая тянулась через все этажи здания. Лея упала на пролет между ступенями, подтянула колени и с силой сжала трясущуюся ладонь. Жадно хватая воздух, она радовалась, что здесь никого нет, и торец здания выходит на рощу, за которым виднелся стадион. Никто ее не увидит. И она не видела ничего кроме его взгляда. Того, что он послал ей утром, когда она отказалась от завтрака. Теперь она все поняла. Кир считал, что Лея строит из себя важную птицу, раз не хочет кушать с ними за одним столом. «Ирина вечно занимается благотворительностью». Этот напыщенный парень был уверен, что Лея пользуется своим положением и вызывает жалость у его матери. «Только не думай, что это что-то меняет». Ее историю он, конечно, не стал слушать, даже если Ирина и пыталась объяснить причины присутствия девушки в коттедже.

Что ж, они считают ее такой. Пусть. «1:0», значит. Катись к черту! Лея и так решила съехать при первой возможности. Рука бессознательно потянулась и легла на деньги в кармане. «Пропихнула еще и в агентство». Ну, уж нет, это ее деньги. Она их заработала, ее заметили, в нее поверили. Этим богатеям стремно даже воздухом одним с ней дышать, само ее существование для них отвратительно. Что ж, Лее нечего терять. Ее заметят, еще как заметят. Достав телефон из кармана джинс, она загуглила кукол, о которых говорила Женя.

Вернулась с магазинов она уже поздно, совершенно уставшая и разбитая. И кто говорит, что шопинг  – это что-то интересное и радостное? Перед тем, как подняться на второй этаж, Лея проверила кухонный стол и убедилась, что ее письма нет. Отлично, значит, Ирина взяла деньги, и теперь ей стало намного легче от этой мысли. Хоть как-то она смогла отблагодарить щедрость этой доброй женщины. Письмо она составила простое и положила восемьдесят процентов заработанных денег:

«Ирина, в этом мире нет таких слов, чтобы я могла выразить свою благодарность Вам за то, что у меня есть крыша над головой. Простите, что стесняю вас. Я работала на автомойке, чтобы скопить денег для хостела, но вчера по счастливым обстоятельствам меня взяли в модельное агентство, в котором заплатили хорошую сумму денег. Я хочу, чтобы Вы приняли их в знак моей благодарности и в качестве хоть какой-то компенсации за то, что живу в этом доме. Надеюсь, что мне удастся заработать больше и съехать в ближайшее время».

И съедет, как только получит паспорт. Оказывается, подыскать квартиру не так-то просто, да и для договора аренды нужен обязательно документ, удостоверяющий личность. Все объявления, что она просмотрела сегодня во время пар, уже на перерывах, когда Лея собиралась позвонить, были сняты с публикации. Похоже, в это время перед многими студентами стоит задача поиска жилья.

Утром она надела свои новые вещи, и сейчас топала по лестнице словно солдат, спускаясь вниз. Теперь вместо потрепанных старых кед, на ней были грубые черные туфли со шнуровкой на массивной рельефной подошве, – словно гусеницы танка. Тонкие, но мускулистые ноги в белых капронках и бледно-голубое платье в стиле «Лолита», очевидно, вызвали нужный эффект. Кир чуть не подпрыгнул с дивана и не пролил кофе, когда увидел, как она спускается. Изящным движением Лея накинула оверсайзную голубую джинсовку с различными цветастыми заплатками. Она освободила рукой спрятавшиеся под курткой пышные кудрявые волосы. А потом метнула в его сторону злой взгляд, надеясь, что в нем отчетливо читалось: «Выкуси». Не зря же она прошла семь кругов ада с утра, пытаясь накрасть ресницы для выразительности. В первый раз в жизни, между прочим.

Пока она наслаждалась произведенным эффектом, Ирина появилась из ниоткуда, и Лея сама чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Боже мой, Лилия, ты такая красивая! Словно… – она угрожающе двинулась на Лею, раскинув руки для объятий, но не договорила и замерла на месте.

Отклонившись в сторону, Лея сжалась, словно лань, загнанная львами. Все ее тело было напряжено, дыхание сбивалось, живот завязывался в тугой узел. В гостиной повисла тяжелая пауза, но Ирина быстро пришла в себя и нарушила ее:

– Вечером нам нужно поговорить.

Поняв, что угроза миновала, и Ирина уходит к Киру, Лея словила на себе его удивленный взгляд и выбежала из коттеджа.

– Привет, куколка. А я вижу, ты серьезно отнеслась к моим словам насчет имиджа, – игриво произнесла Женя, когда увидела ее в агентстве.

– Привет, я просто хочу быть собой. Так я чувствую себя… – свободной хотела сказать Лея, но сказала лишь, – комфортно, – не став добавлять про то, что это первые купленные ею вещи в жизни. Это вообще ее вещи.

– Вот и отлично, потому что та, кто ты есть, мне и нужна. Мне в тебе вообще ничего не хочется менять, как и нашим стилистам и гримёрам, лишь подчеркивать. Я показала твои фото, рассказала о своих идеях, и начальство полностью согласно со мной, что нам нужна именно ты. Поэтому завтра у нас будет съемка в лесу. Я уже давно хотела воплотить эту задумку, и ты мне для этого идеально подходишь. Будет ведьмовская тематика. У тебя такой взгляд, который прожигает, и я хочу донести его магию через образ.

– А мы не распугаем весь народ этими фото?

– Что ты, все будут, словно привороженные. И встанут в очередь, чтобы дать тебе свою кровь для обрядов, – со смехом сказала Женя.

Лее эта девушка нравилась, она была не от мира сего, но держала себя уверенно, наслаждаясь своей необычностью. Наверное, именно поэтому с Женей было так легко.

После съемки Лея купила еще вещей и обуви и поехала в коттедж. Вся семья была в сборе и ужинала. Даже Андрей восседал во главе стола. Такую картину она видела впервые. Он окинул Лею ничего не выражающим взглядом, словно она пустое место. Похоже, свою надменность Кир унаследовал от отца.

– Лилия, поужинай с нами, – как всегда, приветливо и вежливо позвала Ирина.

Лея смерила взглядом Кира, который тоже смотрел на нее, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. Металлический привкус крови снова появился во рту, когда она вспомнила, как вчера искусала щеку на лестнице после инцидента в столовой. Он думает, что Лея нахлебница. Так и быть, пусть засунет это очко* себе в задницу. Сыграем! Направившись к столу, она выбрала самый дальний от всех стул. Сидеть здесь с чужой семьей оказалось жутко неловким. Ее семья никогда не собиралась вот так за одним столом. Сколько себя помнила, Лея всегда ела на ходу, либо прямо из кастрюли.

______________

*Имеется в виду счет.

– Лилия, – осторожно начала Ирина, – я знаю, что не вправе учить тебя, но почему ты работаешь допоздна? А как же твоя стипендия?

Кир поперхнулся.

– Дорогой, ешь помедленнее, – отвлеклась Ирина. От внимания Леи не ускользнуло, что вытерев белой тканевой салфеткой губы, он так и продолжил сжимать ее в кулаке, оставив у лица.

«Да, вот только стипендия будет в конце месяца, а до него нужно как-то прожить», – подумала девушка, но вслух ничего не произнесла.

– Мне не звонили, что ты прогуливаешь или отстаешь, – продолжала Ирина, снова обращаясь к ней, – но твои школьные учителя очень хвалили тебя. Может, все-таки больше внимания уделять учебе? Я знаю, что ты получила высший балл за экзамены и тебя легко с ними взяли сюда… Кирилл, осторожно, ты же так разрежешь тарелку! – снова прервалась она на сына, когда тот что-то разрезал ножом одной рукой, а второй придерживал еду вилкой. Противный звук заставил его родителей передернуться, на Лею же он никак не подействовал. – Итак, о чем это я… Ах, да! Я знаю, что ты умничка и учеба не вызовет у тебя затруднений, но я, как и любая мама, хочу, чтобы дети учились.

Ирина сделала паузу, как будто ей стало трудно говорить.

– И тем более не хочу, чтобы ты тратила все свое время, считая себя должной!

Мама Кира вернула ей деньги, попросив не обижать ее этим. Со слезами на глазах она попросила Лею не беспокоиться о скором переезде, сказав, что она может жить с ними сколько угодно. Тут Ирина запнулась, очевидно, уловив, как напряглись плечи Леи,  и чуть подумав, произнесла:

– Пока не почувствуешь финансовую уверенность.

Лея смотрела на конверт со своими деньгами, на котором было написано «для Ирины» и эхом в ее голове звучала фраза: «Как и любая мама, хочу, чтобы дети…»

– Ты совсем ничего не ешь, – снова обеспокоенно заговорила Ирина. – Я решила, что тебе понравятся мои сырники, вот посмотри, сколько я их наделала.

Красиво разложенные сырники идеальной формы были политы черничным сиропом. Ирина их пожарила специально для Леи, хотя для готовки у них был повар. Взяв вилку и нож, девушка отрезала кусочек и отправила в рот. Боже, это было так вкусно, – она в жизни не ела сырников. Лея съела все, что было на тарелке, хоть уже и наелась с первых двух.

От злости не осталось и следа. Она уже не думала ни о Маше и ее лживых умозаключениях, ни о Кире, который на дух не переносил ее присутствия в доме. И внутри нее сейчас были не сырники, а любовь. Вот такая простая, легкая и ничем не обязывающая. Лея это знала. Прямо сейчас она точно знала, что Ирина не взяла ее к себе в дом из жалости и тем более для показухи. Жалость возвышает человека над другими. У этой женщины просто было доброе сердце. Лея никогда не чувствовала любви от своей матери, но Ирина… «Как и любая мама…»

Лея посмотрела на Кира, словно он мог услышать ее мысли: «И как ты не видишь, что она сделала для меня и почему? Это же твоя мама! Ты не понимаешь, как тебе с ней повезло, ведь не все такие». Его брови нахмурились, и он с напряжением выдерживал ее взгляд. Ладони застыли над тарелкой, словно в безмолвной просьбе: «Успокойся». Лея посмотрела на Андрея, затем на Ирину, те тоже в недоумении и с озабоченностью на нее поглядывали. Только сейчас она заметила, что стоит и сжимает кулаки так крепко, что ногти оставили вмятины в ладонях. Ее грудная клетка быстро поднималась и опускалась. Утренний эпизод всплыл в памяти, как поднимается в воде пробка, которую ты пытаешься утопить. Ирина как ошпаренная отшагнула от нее, когда Лея точно так же напряглась от ее возможных объятий. Сейчасмама Кира смотрела на нее точно таким же взглядом, который стал понятен тольков этот миг. Ирина тоже стояла. На прямых ногах Лея, с колотящимся сердцем в груди, пошла к ней. Эта женщина не взяла у нее денег, она приготовила ей сырники, приютила в своем доме, перевезла ее с деревни… И Лея точно знала, чем может отплатить сейчас.

Очень грубо, как ей показалось, тяжелыми и неуправляемыми руками она обняла ее. Ирина, видимо, мгновение была в шоке, но потом обняла Лею в ответ и начала плакать. Заметив, что все это время не дышала, Лея шумно выдохнула. Тело обмякло, и она уже не так неуклюже обнимала маму Кира.

– Спасибо, – еле слышно произнесла девушка в небесно-голубом платье, как у куклы.

И стремительно направилась в комнату. Заперев за собой дверь, она обняла свои плечи, чтобы унять дрожь и жадно хватала воздух, но он никак не хотел заходить. Сердце бешено стучало во всем теле, и это не давало никакой возможности успокоить разум. Острыми иглами из-под кожи прорастал страх и разбивал ее сознание на миллионы осколков. Никто ее не касался с тех самых пор, – вот уже пять лет. И это объятие было самым большим, на что она была способна. Ведь Лея не может терпеть прикосновений.

День выдался долгим и эмоционально напряженным, уже два часа она не могла уснуть, безрезультатно ворочаясь в кровати. Она слышала, что Кир уехал в бар с Костей, а его родители улетели ночным рейсом в очередную командировку. Был час ночи, а значит, Кир еще не скоро вернется обратно. Лея чутко спала и всегда слышала, как он возвращался с тусовок. Так ей удалось выяснить, что дальняя дверь, куда подложили наркотики, вела в его комнату. Но своих спутниц он туда никогда не водил, предпочитая соседнюю комнату для гостей, как и в тот раз, когда его арестовали. Специально, чтобы Лея слышала? Она помотала головой, мол: «Зачем вообще об этом думать?» Встала с кровати и переоделась в белое шифоновое платье с клиновидной юбкой, которое купила специально для своих занятий. Против избытка чувств у нее было безотказное оружие.

На заднем дворе свет был выключен, вода в бассейне красиво отражала сияние луны. Почему-то камер в этих домах не было. Видимо, богатый район не предполагал краж среди своих, а, чтобы въехать на его территорию, нужно предъявлять пропуск на КПП, либо звонить в охранный центр и говорить, чтобы пропустили кого-то. Еще в самый первый раз, когда увидела этот двор, Лея обратила внимание на подиум – мини-сцену в тени деревьев. Надев свои старенькие пуанты, она забралась туда, и, проведя носком по поверхности, убедилась в гладкости покрытия.

Лея долго смотрела на свой телефон – подарок Ирины, когда они еще пожили какое-то время в гостинице перед тем, как прилететь сюда. «Будь всегда на связи и звони по любым вопросам. И с поступлением в университет!», – сказала она ей тогда. Ирина помогла уладить все формальности с зачислением и отправкой документов. После всего случившегося Лея, как язык проглотила, не могла и слова вымолвить. Как будто мозг забыл, какие его отделы в этом процессе участвуют. Но сегодня она, наконец-то, сказала ей «спасибо». Вспомнив ужин, девушка крепко сжала телефон в руке, словно через этот жест благодарила Ирину снова. И улыбнулась от мысли, что может в любой момент слушать музыку, хотя в основном смартфон служил для учебы и выхода в интернет.

Включив трек и надев наушники, она встала в третью позицию и полностью погрузилась в музыку и в свое тело. Каждое ее движение было наполнено звуками мира, который она чувствовала и с которым вела свой молчаливый разговор. Ее полупрозрачное белое платье струилось при каждом шаге и мягких прыжках. Гибкие ноги поднимались до самой головы, словно расставляя точки на рисунке танца. Каждое движение было то плавным, то резким. Это был балет, но не в классическом исполнении, не было заученных и выточенных па, – на заточку движений у нее не было времени. Лея двигалась так, словно выражала своим рваным танцем  то, о чем молчала, позволяя своему телу рассказать все этой темноте.

***

Бегать в кроссовках было намного удобнее, чем в кедах. Вот уже три недели здесь она каждый день вставала в пять утра на пробежку. В деревне Лея тоже бегала по утрам вокруг огромного поля, зная там каждую болотную кочку. Сейчас она бежала по асфальтированным тротуарам элитного района, наслаждаясь легкостью каждого шага. Кроссовки она купила себе того же бренда, для рекламы которого позировала в первый день в агентстве. Тогда ей подарили все костюмы, в которых она снималась, и сегодня надела топ и лосины цвета хаки.

Вернувшись с тренировки, она остановилась, как вкопанная перед лестницей. Темные, словно горький кофе, глаза пригвоздили ее к этому месту. Кир почему-то встал сегодня в такую рань и, видимо, был тоже озадачен, зачем Лея так рано проснулась. Смерив ее медленным сканирующим взглядом, он чуть задержался на полоске ее живота, блестящей от пота. Ноготь большого пальца вдавился в центр сжатого кулака, удерживая девушку от закатывания глаз и язвительных слов, что жгли язык. Может, пожелать доброго утра? Ага, еще чего! Стараясь двигаться плавно, она побрела по лестнице, борясь с желанием побежать.

Кир уже выходил, когда Лея топала по лестнице своими массивными ботинками-берцами почти до самых колен, что привлекло его внимание и заставило обернуться. Похоже, что ее наряды подпитывали его ненависть к ней, потому что он скривил губы от ее черного платья «Лолиты» с пышной юбкой и рюшами. Наглухо застегнутый воротник-стойка вдруг сдавил горло от его злого взгляда, и она с трудом делала вдох. Девушка уже привыкла, что все пялятся на нее в университете, но Кир всегда как будто кричал: «Ты что, серьезно в этом выйдешь?»

Ага, еще как!

Снаружи заревел мотор его «Мустанга», такого же черного, как весь гардероб этого парня. Наверняка душа у него была такого же цвета. Убедившись, что Кир уехал, Лея решила выпить чашку кофе. В последнее время со сном были большие проблемы, а ей нельзя быть сонной мухой. А) У нее теперь работа модели. Б) Быть всегда начеку. Она уже подходила к кофе-машине, как ее взгляд привлекла копна рыжих волос. Подойдя к журнальному столику, где еще стояла чашка недопитого кофе Кира, девушка увидела на айпаде пару зеленых глаз, которые посылали на этот мир проклятие. Схватив планшет, Лея дотронулась до своих пальцев на снимке.

Съемка в лесу выдалась потрясающей. Женя нарядила Лею в зеленое бархатное платье с золотой шнуровкой спереди и лазала по деревьям вместе с ней, чтобы лучше поймать ракурс и свет. Здесь она была точно настоящая ведьма, жест ее руки направлялся вперед и чуть в сторону от объектива, смотрела она вдаль. Ветви деревьев разрезали снимок, как защитная клетка, которой Лея управляла. У нее что, всегда такое выражение лица? Как будто говорящее: «Не подходи, если не хочешь сдохнуть».  Утончающиеся к краям губы рисовали линию, как у грустного смайлика. Казалось, что этот рот вообще не умел улыбаться, потому что мышцы атрофированы. Зато на втором снимке она лежала на большом валуне, и солнечные лучи согревали фарфоровую кожу. Ее лицо был направлено в их сторону, а взгляд полон мечтательности, словно она просила солнце о чем-то сокровенном. На самом деле тогда она залюбовалась какой-то красивой птичкой, и Женя успела ее сфотографировать.

Все вокруг пялились на ее наряд, когда она во время большого перерыва шла в столовую. Девушка прибавила громкость музыки в наушниках, как будто это могло укрепить ее броню. Проходя мимо того места, на котором случился эпизод недельной давности, она переключила трек, и еще раз прокрутила его в голове.

Тогда Лея шагала по этому коридору в фиолетовой юбке-пачке и в этих же ботинках. Был знойный день, поэтому джинсовую куртку она сняла, оставшись в белом топе. Маша, завидев ее наряд, фыркнула и побежала к Киру со своим телефоном, с таким видом, будто нашла что-то возмутительное и непременно хочет об этом сообщить. Наверняка она увидела новости агентства о том, что с Леей хотят заключить контракт, и побежала обсуждать с ним очередную хрень про то, как Лею туда пропихнули. Но Кир неожиданно резко свернул в ее сторону, не дав даже раскрыть рта Маше. Он направлялся прямо на Лею в своей графитовой по фигуре футболке и сто первых черных брюках, глядя прямо в глаза. Инстинктивно напрягаясь всем телом, Лея выключила музыку, готовая уже дать отпор. Ее ботинками, если что, можно было убить, – они весили по два килограмма каждый.

Кир поравнялся с ней, и Лея пришла в замешательство от его серьезного выражения лица.

– Какая твоя любимая песня? – спросил он. Без капли приветливости. Почему он все время разговаривает так, как будто раздает команды?

Ее бровь слегка дернулась вверх от неожиданного вопроса, и она ответила первую пришедшую ей в голову песню, которая  играла в голове несколько дней:

– «Another love»*.

_________________

*песня Tom Odell

Так же стремительно он развернулся и пошел прочь, пока Маша кричала ему вдогонку:

– Какого хрена ты сказал ей? – было такое чувство, что тональник на ее лице сейчас треснет, как и самообладание.

Очень медленно Кир повернул к ней голову и посмотрел так, словно она была вымазана в дерьме. Его низкий голос отбивал каждое слово:

– Сделай одолжение. Отстань от меня.

Маша удивленно открывала и закрывала рот, напоминая рыбу, но так и не смогла ничего ему сказать. Лишь смотрела вслед его удаляющейся фигуре, а потом метнула гневный взгляд на Лею. В наушниках заиграла песня «Another love», и она мысленно начала под нее танцевать, как накануне ночью.

С тех пор Маши в коттедже не было, хотя Кир все равно был в компании элиты. И сейчас тоже, развалившись на стуле, прожигал спину Леи, пока она покупала греческий салат и запеченную грудку. Наслаждаясь уединением изгоя, рядом с которым никто и никогда не сядет, она смотрела на пустое место напротив себя и ковыряла вилкой еду.

Ход ее мыслей о предстоящей сдаче эссе оборвала Маша, усевшись на пустующий стул. Никто не сомневался, что мисс-стерва не оставит выходку Кира без внимания. Это был лишь вопрос времени. Игра началась. Лея исподлобья посмотрела в надменное и насмехающееся лицо Маши, и с усталостью подумала: «Сначала сад, потом школа, теперь универ…»

– Слушай, мы тут поспорили с Леной, куда ты собралась в таком наряде, – она посмотрела на «свой столик», где сидела вся элита. – Лена говорит, что ты пошла подрабатывать эскортом, а я говорю, что тебе ведь хорошо платят в модельном, зачем тебе подрабатывать? – и она состроила самое невинное выражение лица, словно она ее лучшая подруга и защитница. – Очевидно же, что ты там и так только через постель.

Лена засмеялась за соседним столиком со своими «подружками». И Маша тоже залилась наигранным смехом, ядовито добавив:

– А что же скажет твоя мамочка? Или ты вся в нее?

– Она умерла.

Поднявшись, Лея вышла из столовой легко и беззвучно, словно призрак, парящий над полом. Оставляя после себя цепенящий холод в телах всех, кто был свидетелем сцены.

Ей нужно было на воздух. И она покинула здание через главный выход. В пятидесяти метрах от университета она остановилась на площадке для курения, где дымило много студентов. Горько усмехнувшись, Лею позабавило, что ее мозг не нашел лучшего места: «Все верно, я достойна дышать только отравленным воздухом, прямо как в детстве». Перед ее глазами вспыхнула картина, как ненавистное лицо выдувает прямо в глаза и нос табачный дым.

– Извини, это было тупо.

Девушка не сразу разглядела лицо Кира под слоем своих воспоминаний. Он пошел за ней? Лея этого даже не заметила.

– Я сочувствую насчет твоей мамы, мне жаль, – как будто искренне добавил он. И снова стали заметны темные круги у него под глазами.

– Мне лишь жаль, что не я поднесла спичку.