Читать книгу Новый год в кадре и за кадром - Таня МаТаня - Страница 3

Жарило солнце не по сезону. Уже пинь. Не то что бы хотелось холодов и дождей. Нет. Просто стоять на раскаленной палубе по струнке не очень-то приятно. Капитан Пигарик волновался. Так долго готовились к этому дню. Ждали мадам Жозепину. Она сказала что уже «почти готова» около часа назад. Все построились, вдоль пирса бравые белые мыши в красивых мундирах и команда на Паромаксе. Все ждали и не сходили с места.

Но главное еще не вышли вьюночницы. Пигарик не знал – бежать ли за ними или ждать. Вдруг появится мадам Жозепина, а он не успеет вернуться.

Липи, которая была самой главной запевалой, боялась выступать перед гостями и все ее безуспешно уговривали. И вдруг Анпина встала и с усмешкой сказала:

–Ну и хорошо. Теперь я буду главной запевалой. И я спою свою самую лучшую песню. Я буду стоять рядом с Пигариком и строить ему глазки. Он смелый и отважный. И уж точно не выберет себе в подруги трусиху. Она гордо развернулась и ушла на палубу. Остальные мышки недоуменно посмотрели ей вслед, потом перевели взгляд на Липи. Встали и тоже вышли.

Липи осмотрела пустую каюту. Она услышала как мышки уже начали запевать, значит гости уже вышли. Она выскочила из каюты.

Мышки пели приветственную песнь:

Пи-пи-пи мы поем.

Пи- пи – мы вас ждем

Цветами устлан путь,

Просим! Просим!

В гости

к нам заглянуть!

Все смотрели на гостей, были серьезными и немного уставшими от ожидания. Из-за спины раздался звонкий красивый голос Липи:

Голос звучал чисто и нежно, от такого великолепного пения все заулыбались и обернулись, чтобы увидеть источник этого прекрасного звучания. У господина Боронселя уже был венок на шее. Ему пришлось снять головной убор, чтобы венок можно было надеть на него. При появлении Липи Анпина держала второй венок и растерянно смотрела на мадам Жозепину. Именно головной убор ей так долго прикрепляли на голову. Он был красивым и огромным. Если бы сплести венок, который мог беспрепятственно, не задевая его, одеться, то он был бы от шеи до пола. Услышав Липи, Анпина развернулась и даже не заметила, что венком случайно провела по лицу мадам Жозепины. Та не могла увернуться, во-первых это случилось неожиданно, во-вторых её головной убор не позволял делать резких движений. Мадам Жозепина застыла, все отвернулись от нее и смотрели на Липи и улыбались.

Пи-пи. Снято.

Мадам Жозепину не устраивало, что все внимание переключилось на скромную мышку, простенько одетую и с цветком в волосах.

– Я возьму венок в руки, он прекрасен, – сказала мадам Жозепина, при этих словах все обернулись на нее.

– Нет ничего прекраснее чем вы на этом корабле! Прошу проходите в каюту. Там вам будет удобно. Мы постарались сделать все, чтобы путешествие не утомило Вас, – это зазвучал мелодией лести голос Джонни, который галантно протянул руку.

Мадам Жозепина оперлась на нее и последовала за Джонни. Она прошла мимо Липи, не посмотрев на нее, демонстрируя ей полное пренебрежение.

Но Липи тоже не смотрела на мадам, она вообще ничего вокруг не замечала, ей хотелось опять спрятать нос в коленки и поскорее вернуться домой.

– Если желаете, то вьюночницы еще могут спеть для Вас.

– Нет, не стоит, – мадам и слышать не хотела больше никакого пения. Опять все внимание достанется этой мышке. Все внимание должно быть вокруг мадам Жозепины, а не достаться какой-то серой певичке. Липи обрадовалась, что ее больше не будут просить петь, и развернулась, чтобы убежать в каюту. Но неожиданно встретилась с глазами Пигарика и замерла на секунду. Он смотрел на нее и улыбался во все зубы. А у мышей два верхних передних зуба были очень длинные. И редко когда улыбка опускалась ниже этих зубов. А у сурового и строго Пигарика, тем более. Липи рванула в растерянности в каюту.

– Дорогая,– я спущусь в моторный отсек. Хочу посмотреть на запуск двигателя,– сказал господин Боронсель.

Мадам Жозепина в глубине себя вздохнула, но виду не подала,– конечно иди, дорогой. Тебе это намного важнее.

– Ох уж эти механизмы, я их остерегаюсь, не люблю быстрое движение, – сказал слащаво Джонни и увел мадам Жозепину. За мадам последовала Сюзюнь, её верная помощница. Остальные мыши пошли за господином Боронселем.

Долго на Полевом берегу решали кто поплывет на Паромаксе встречать гостей, а кто останется на берегу. Решили, что лучше Джонни никто не сможет угождать гостям, к тому же его уже знали на Лесном берегу. И в этой деликатной ситуации он оказался как нельзя кстати.

Джонни был известный прохиндей и одного его оставлять с гостями было непредусмотрительно. Для контроля над Джонни отправили Хибри. Заодно он опробовал свой пипкадр. Это новое изобретение, которое делает живые рисунки, облучая специально подготовленные пластины светом. Пипкадр очень похож на старинные фотоаппараты, из которых вылетала птичка.

Расслабившись на подушках в беседе с Джонни мадам бросила взгляд на венок.

–Прошу уберите его из каюты.

Жозепина не знала, что причина ее чиханий в венке. Она просто вспомнила, что такой же цветок был в голове у Липи и это вызвало не очень приятное ощущение у мадам. Джонни, не спрашивая причины, вынес венок. Жозепина не заметила, что она перестала чихать.

Что же это был за цветок? Вы знаете его под названием лилия, а мыши называют его липия. И Липи, это короткое имя, а полное Липия. Липи и липия попали в опалу.

Но милая Липи не подозревала об этом. Она всю дорогу думала, что значит эта улыбка Пигарика. Если ему понравилось как она спела, то почему он ничего не сказал. Стоит и улыбается. Может он смеется надо мной? Да я смешная. Выбежала, вся впопыхах, спела. А он смеется. Вон пусть Анпине улыбается! Липи вырвала липию из головы и швырнула в сторону. Зачем она согласилась плыть?! Она думал, что будет поближе к этому долдону. Ходит и только командует. А тут еще и улыбнулся. Все очень плохо. Теперь он думает, что я смешная и трусиха.

Мышатки придумывают чужие мысли так же как и мы люди. Пигарик не отходил от господина Боронселя. Все ему рассказывал и показывал. А когда освободился и проходил мимо каюты вьюночниц, то он осторожно заглянул. Липи сидела в углу свернувшись в комочек, а остальные мышки сидели кружком,что-то плели и тихонько пели. Пигарик подумал, что может стоит зайти поблагодарить, похвалить. Но ноги стали как ватные и зайти он не смог. Пигарик понял, что язык его не слушается еще больше чем ноги и трусливо поплелся в капитанскую рубку.

Самое главное препятствие – это мысли в твоей голове. И тот, кто на вид храбрый – внутри-то может быть и слабый. А посмотришь, снаружи тихоня – а окажется внутри броня.

Паромакс идёт уверенным курсом и скоро прибудет к берегу. Пигарик проходя мимо гостевой каюты услышал возмущенный голос мадам Жозепины.

–Ты бросил меня одну! Помчался к этим механизмам! Что там так долго можно было делать?

–Я так долго ждал этого путешествия, чтобы все рассмотреть! Это столько открывает возможностей! – оправдывался господин Боронсель.

–Я тоже долго ждала этого путешествия. И ты уговаривал меня поехать с тобой! Я уже устала. С утра, пока целый час крепили мне к голове…

– Это ты сама придумала! Красиво конечно, но я тебе говорил, что будет тяжело!– господин Боронсель перебил мадам Жозепину и нетерпеливо оправдывался.

– Я должна произвести впечатление. И ради этого стоит потерпеть.

Мадам Жозепина посмотрела в зеркало и любовалась своим головным убором.

–Так потерпи и то, что я буду много ходить и все смотреть, взмолился господин Боронсель.

– А я не смогу много ходить.

– Но сидеть на одном месте я тоже не смогу. Я не для этого плыву на Полевой берег.

Пигарик не вслушивался в то что слышал, он дошел до капитанской рубки и там старался думать только о важном, все равно не поймешь этих мышек.

Но Джонни слушал все очень внимательно.

Хибри нашел спокойный темный уголок , где ему не помешали проявлять его первый пипикадр.