Читать книгу Контролёр и Страдалец - Таня МаТаня - Страница 4

Два месяца пролетели незаметно. Мама всё никак не бралась за написания правил. Не то чтобы она не находила времени, скорее она его оттягивала по нескольким причинам. Ей хотелось посмотреть, как будет работать устная договоренность. И, как ожидалось, правила, придуманные ребенком, не стали выполняться. Таймер Ден не ставил, сколько точно сидел не знал. Планшет хватал раньше чем были сделаны уроки и собран портфель. Ну а уж про месяц “без нарушений” – эта невыполнимая фантастика. Хотя ребенок старался, и от этого дополнительно навешивал на себя чувство вины.

Когда мама брала в руки телефон, то всё чаще ловила себя на мысли, что сама не может посчитать сколько времени его держала. Нет привычки взглянуть на время. И что себя нужно контролировать, а не зависать и терять время, мама это понимала, но ей же никто не сделает замечание. Может ли она себе признаться, что у неё есть зависимость от телефона? Что при любой возможности – хватает телефон и смотрит непойми что, непойми зачем. Как определить информационную зависимость? Сколько время провдишь в смартфоне? Бросаешься при каждом оповещении и проверяешь что это? Берешь его раньше, чем зубную щетку. Если нет связи больше пяти минут, то страдаешь? Как понять и признать, что проблема есть?

“Загляну по делу, а зацепится какая-то ерунда и не заметно полчаса, а то и час пропадает, – думала мама, – Знаю, что перед сном не надо эту гадость брать в руки – и всё равно смотрю, а потом заснуть сложно. Я взрослый человек, знаю что вредно. Я разумом все понимаю, а вытянуть себя и нажать на кнопку выключения не могу. Очнусь – уже за полночь. Хоть, как у детей, ставь время отключение интернета. Каждый день хочу пораньше лечь, выспаться – а итоге утром разбитая. Надо начинать с себя.”

Надо начинать с себя. Это сложно. На кого-то наложить ограничения и контролировать, приводить разумные доводы – это совсем другое. А начать ограничивать с себя!

Когда начать? С понедельника? Завтра?

Не только эти причины откладывали написание соглашения о пользовании гаджетами. Если накладывать ограничения на Дена, то надо договариваться и с Николаем, без наложения таких же требований старшему, будет нарушено равновесие справедливости. Мама предчувствовала претензии, причём абсолютно правильные: “А почему только я? А он сколько хочет играет?” Что-то подобное обязательно будет. Опыт многолетней борьбы за отвлечение внимания от гаджета со старшим говорил ей, что разговор будет тяжелым. Но без этого разговора все бессмысленно.

К тому же Николай может и дать какие-то подсказки. Его способность обходить ограничения поможет создать более гибкие правила. Мама знала только те его хитрости, в которых ей удалось его подловить.

Отнимешь телефон – на карманные деньги приобретает другой и прячется. Когда мама нашла дублер, то одна мысль у меня крутилась в голове: “Хорошо не украл!” Деньги у него было только на обеды, мама тогда спросила: “Ты что голодал? Ты не выдержал бы столько без обедов!” Ответ вогнал маму в стыд: “Я доедал за младшиками. Они все время не оставляют целые порции.”

Ограничиваешь интернет – бесплатный вайфай найти легко, например “добрые” одноклассники раздают интернет.

Кнопочный телефон – сидит за спинами других и смотрит как они играют.

Отправляешь гулять – находит соседей с интернетом без пароля и там тусуется. Когда Николай засиживался на улице до позднего, мама обходила эти точки и загоняла домой. Соседские пацаны, смеясь, выдавали сразу все его дислокации.

Но устав постоянно контролировать, мама решилась на снятие полностью ограничений. “Есть же родители, которые дают полную свободу!” – убеждала она себя тогда в этом решении.

У Николая от безграничных игр началась апатия, агрессия, проблемы с одноклассниками, прогулы занятий. А однажды утром она не смогла разбудить его в школу. Бледный, вялый. Первая мысль – заболел. Померила давление – как у трупа. Температура 35. У мамы паника. Оставила дома. Оказалось несколько ночей играл в телефон и дошел до нервного истощения. После этого стали забирать телефон и выдавать по необходимости, и тогда завелся второй телефон. Мама обрадовалась, думала, что ребёнок всё понял после того как заболел. Но нет, он просто нашел решение, а затишье и спокойствие было видимым.

Второй телефон обнаружили случайно, выдал себя тем, что среди ночи хихикал. Теперь мама каждую ночь прислушивалась, и не напрасно – шуршание и излишняя активность выдавала не раз, и у “нарушителя” гаджет забирался. Школьный психолог мягко выслушивала и давала рекомендации уменьшить просмотр неприемлемого контента, учить общаться со сверстниками. Мама у психолога чувствовала себя, как будто это она не может справиться и как могла оправдывалась, приводила примеры, как она стойко следит за временем нахождения в гаджеты. Что Николай начал ходить в театральный кружок, где у него получается налаживать общение. На что психолог говорила, что мама в верном направлении и всё наладиться, надо больше внимание уделять ребёнку и сейчас у всех в семье проблема погружения детей в гаджеты..

На подарочные деньги от бабушек, да родители ещё добавили за окончание 9 класса – старший купил себе планшет. Родители всегда ждут взросления от определенных дат, но оно не наступает по календарю.

Эта вещь была его. Николай считал, что заработал её учебой. Теперь не работал аргумент “заработай и сам купи”. И тогда он действительно сделал усилие, чтобы сдать ОГЭ. Он не позволял даже трогать свой планшет. Моё, я взрослый, отстаньте от меня – примерно такие аргументы. Единственно, что мама просила— не играть при младшем, не показывать пример плохого контента. По началу старший сдерживал себя и ловил время, когда младший на занятия и в кружках, но потом перестал. После девятого класса Николай поступил в колледж. Полгода продержались самоограничения. И по началу учеба нравилась, больше чем в школе. Но на первом же родительском собрании посыпались жалобы, что играет на занятиях.

Решимость начать разговор, дал случай.

Мама сидела в очереди парикмахерской рядом с девочкой лет пяти. Её мама стояла около старшего братика, которому делали стрижку. Чтобы дитя не скучало, ей вручили телефон. Уже привыкнув к играющем детям в очереди, сначала мама спокойно воспринимала “занятую” девочку. Но звуки раздающиеся из телефона все больше и больше привлекали её внимание, так что она заглянула через плечо девочки, чтоб посмотреть, во что та играет. Автомат расстреливал всех выбегающих солдат. В парикмахерской висел телевизор, шли новости о мировых конфликтах. На фоне новостей каждый выстрел из игры все громче стал звучать в голове мамы. Ей началось казаться, что каждый звук автомата – это выстрел в её сердце. Всё потемнело в глазах. Хорошо, что стрижка мальчика завершилась и семья ушла. Настала тишина.

“Ей не больше пяти лет. Такая красавица, ангел на вид! – напряженно думала мама, – неужели ей разрешают играть в такие игры! Не может быть! Скорее всего мама сунула смартфон, а девочка методом тыка выбрала себе игру. Дети быстро ориентируются в гаджетах. Но всё равно в голове не укладывается. Как же так. Своим детям мама только в школе начала давать телефон. Брали с собой в очередь книги и игрушки. И то хлебнула проблем. Может я перегибаю? Может я динозавр? Может до школы наиграются и надоест?”

После парикмахерской мама поехала встречать младшего со школы. От дома до школы на велосипеде ехать 30 минут. Сын очень хотел ездить сам без сопровождения. Но родители не соглашались. Дорога шла через пустырь, частный сектор, опасные перекрестки и дважды надо было переходить железную дорогу.

Так как дорога была с поворотами и препятствиями между мамой и сыном всегда образовывался разрыв. Поэтому давно уже договорились на определенных точках ждать друг друга и ехать в пределах видимости.

В этот день сын рванул. Мама привыкла, что всю дорогу его догоняет. Но в этот раз препятствия были один за одним. Сначала дедушка с палочкой еле шёл, и его невозможно было объехать. Из–за это не успела перед электричкой, а сын уже оказался на другой стороне железной дороги, пришлось пропускать две электрички. На втором переезде опять пришлось пропускать электричку. Потом машины не могли разъехаться в узких дворах и их никак не обойти, перекрыли проезд, даже узкой щели для велосипеда не оставили, пришлось ждать пока один начал уступать другому. Мама доехала до контрольной точки – там её никто не ждал. Проехала пустырь, где длинный участок прямой дороги, никого не было видно. Мама приехала домой минут на десять позже сына.

Обувь валялась в коридоре на расстоянии друг от друга на шаг великана. В детской сын сидел в одном рукаве от куртки, стоя на коленях перед диваном, опираясь на локти играл в телефон.

В голове у мамы прозвучала автоматная очередь, сердце сжалось. Она схватила телефон и швырнула его. Села на диван и стала плакать.

Сын снял куртку, повесил её, подошел к маме и обнял её.

– Значит ты рванул от меня, чтобы успеть поиграть в телефон? – спокойно и обреченно спросила мама.

Сын кивнул.

– Это обман. И обманываешь ты не меня. А самого себя. Ты сам решил, что сначала уроки и потом играешь. Ведь так?

Вздох.

– Ты мог около школы договориться, например : “Я поеду вперед, пока ты приедешь, я поиграю.” Я бы сказала – ок. И всё. Смысла в этом обмане не было совсем никакого. Если мы не научимся договариваться, то какие бы правила не будут написаны – они не станут работать. И что? Я всегда буду “Контролёр”, я всегда тебя буду наказывать. Так жить невозможно. Вот что теперь, раз ты нарушил – я забираю гаджет, и завтры ты не играешь – ты же такие правила придумал?

– Да.

– Это того стоило?

– Нет!

Мама подняла телефон, экран был разбит.

– Прости меня, сынок. Я только испугала тебя.

Мама вышла из комнаты. Её одновременно терзало чувство вины и оправданности гнева. Но она точно знала, что это крайняя точка, за которой тупик. Не менять – значит встать на путь гнева и разрушить им отношения с детьми.