Читать книгу Ханойские сказки - Таня Писарчук - Страница 4

Ханой похож на лоскутное одеяло моей бабушки. Такое одеяло может сделать бабушка, которая никогда ничего не выбрасывает. Лоскуты, которые она использует, неоднородные, она берет ткани разной текстуры и складывает их вместе, следуя своей логике и своему особому чувству прекрасного, которое у нее есть и будет всегда.

Так и в Ханое – попробуйте проехаться вдоль Ау Ко, Ни Там, Ен Фу, и ваш глаз будет цепляться то тут, то там за крыши, выложенные шифером или просто накрытые брезентом, за окна разных форм и размеров, выкрашенные во все цвета радуги, за толстые и тонкие здания, прилепленные, приклеенные друг другу, как будто только так можно удержаться на земле, подперев друг друга. Вы увидите, как в окнах выкладывают товар, ведь 1 этаж всегда будет отведен под бизнес, какой бы бизнес это ни был.

Ханой строится все время, этот непрерывный цикл строительства всегда поражал меня. Не успеешь оглянуться, а улица, которая так привлекала тебя своей архитектурой и деревьями, уже выглядит как развалины после бомбежки, а вокруг строятся отель, ресторан, апартаменты и вилла.

Я и сама была частью великого вьетнамского строительства. Это было в 2013 году, когда я только переехала во Вьетнам. Моей мечтой было открыть кафе, а точнее антикафе – это такое заведение, где люди могут общаться, играть в игры, работать и при этом платить только за время. В то время был бум на антикафе в России и Беларуси, поэтому я со всей силой верила в эту идею и в то, что она отлично приживется на чужой земле.

Строительство началось в конце года, когда я уже нашла подходящий дом и мы подписали контракт. Я на радостях пригласила своего друга-дизайнера из Минска, он на скорую руку набросал план реконструкции, и мы рвали, метали и били копытом, чтобы начать.

Мой друг-дизайнер Николай – человек старой закалки, при планировании ремонта он учел все факторы: высоту розеток от пола (чтобы людям было удобно подключать свои ноутбуки), выравнивание стен под покраску, подвесную конструкцию на потолок, чтобы сделать общий свет, уровень рабочей поверхности в кухне. Он сделал раскладку по плитке в санузлах, а также спроектировал барную стойку и террасу. Но был один момент, который ни Николай, ни я не смогли спрогнозировать, – влияние обстоятельств и культурной среды на наши планы.

Все началось с того, что мы не смогли найти бригаду, которая сделает нам работу, и поэтому нам пришлось связаться с посредником, который обещал пригнать рабочих на каждый вид работ, сделав упор на качество. Мы, как дураки, сразу ему поверили. Также проблемой стало то, что посредник не мог нам помочь в поисках некоторых мелочей, нужных при ремонте, поэтому мне пришлось нанять Май Эн.

Функция Май Эн была в том, чтобы искать мне вещи. Да, так просто. Я ей говорила: «Май Эн, найди мне шуруповерт и грунтовку», и она искала в интернете по-вьетнамски, выдавая мне спецификацию, цену и адрес. Я выбирала из нескольких вариантов, и Май Эн заказывала нужный вариант.

Итак, вернемся к ремонту. Сначала пришли плиточники, посмотрели и ушли. Потом пришел сантехник, посмотрел и ушел. Потом пришел электрик и плотник в одном лице, посмотрел и ушел, потом пришел мужик, который работает только с жестью, посмотрел и ушел, потом пришли мастера-штукатуры, они же маляры, посмотрели и ушли. Мы с Николаем и Май Эн встречали и недоуменно провожали рабочих несколько раз в день, посредник при этом был немногословен, все, что удалось выжать из него, – это «надо подумать», «они сказали, что позвонят» и прочее. Потом, когда я уже пожила во Вьетнаме подольше и мне стали более понятны некоторые поступки вьетнамцев, я поняла, что «приходить и смотреть» – это национальный вьетнамский спорт. Как в том анекдоте: «Вы что, доктор? Я – нет, но посмотреть могу».

Так как вьетнамцы ориентируются не на результат, а на процесс, половина пришедших так и не дала о себе знать, и мы уже практически отчаялись, когда нам позвонил посредник и радостно проорал в трубку: «Завтра ПРИДЕМ класть плитку». Мы с Николаем торжествующе переглянулись и открыли по бутылочке пива, чтобы это отпраздновать: лед тронулся.

Но назавтра никто не пришел.

Мы не понимали, что происходит. Однако, оказалось, произошла ошибка, недопонимание и недоразумение, и рабочие придут завтра. Теперь, спустя годы, я четко понимаю, что происходит, когда к тебе не приходят. Это значит, что никакого договора не было, а если и был, то тебя совсем не уважают, тебе не позвонят и не объяснят, что происходит, ты для них никто. На самом деле это был первый тревожный звоночек про нашего посредника, но мы тогда ничего не поняли. Поэтому мы продолжали звонить ему, спрашивали, требовали (ведь договор аренды уже был подписан и деньги капали) и в итоге нажали на него так, что он быстренько подсуетился и назавтра, ровно в 7 утра, посредник, я и Николай торжественно открывали ворота нашего будущего антикафе, чтобы впустить трех щуплых, чумазых и на вид довольно хилых строителей и сияющего, как яркое солнышко, посредника.

Николай подозрительно осмотрел эту компанию.

– Не нравятся они мне. Где их инструмент?

И правда, рабочие пришли с голыми руками. Чем они будут строить?

Однако, как в сказке или по взмаху волшебной палочки, все как-то быстро образовалось после того, как мы обсудили (еще раз) фронт работ и, главное, оплату. Как только все стало предельно понятно, работа закипела, откуда ни возьмись появился перфоратор и уже через 15 минут вниз полетела первая вырванная с корнем ванная. Работа кипела – не нарадуешься – ровно до 12. В 12 стало тихо, рабочие спустились на обед. Поев, они легли в ряд и заснули. Через час я стала немного волноваться за них и за работу.

– Что с ними? – спрашивала я посредника.

– Они устали и спят, скоро они встанут и продолжат работу, – отвечал он.

Так я узнала, что делу время, а сон по расписанию.

Работа и правда продолжилась ровно в 2 часа после полудня. Рабочие проснулись, как по команде, встали и пошли работать. Работали они реально быстро, но недолго. В 5 часов вечера они так же, как по команде, засобирались домой, покидав все как было: куски ванной, умывальника и инструменты так и остались валяться на земле.

Тот первый день строительства оставил у меня много вопросов. Во-первых, насколько это нормально, когда люди приходят работать с перфоратором в сланцах? Во-вторых, как им удается все делать так быстро, в-третьих, можно ли еще ускориться за счет сокращения сна днем?

Ответы на эти вопросы я получила очень и очень скоро.

Работа на объекте кипела ровно месяц, я уже привыкла к темпу, а Николай уехал домой в Минск. За это время были сделаны все санузлы и кухня, а также часть электрики и навесное крепление для света на потолок. Мы все, включая Май Эн, работали, не покладая рук, я разузнала, где в Ханое можно купить лампы, бамбук, разные виды инструментов, наждачку и т. п.

Я повидала много разных рабочих: некоторые приходили «посмотреть», а потом не появлялись, некоторые были реально профессионалы своего дела и делали все очень быстро, некоторые были безрукие, и хотелось дам им подзатыльник и выгнать скорее вон, некоторые из них, наверное, до этого работали в цирке – то есть приходили в сланцах и залазили на конструкцию из двух стульев, чтобы разобраться с проводами в стене. Некоторые ничего не делали и смотрели на других, некоторые болтали, не затыкаясь, некоторые просто молча делали свое дело. Некоторые пропадали посреди работы, заставляя меня нанимать других людей доделывать за ними, а потом появлялись через неделю и просили деньги в полном объеме. Некоторые с радостным лицом выдавали такой брак, что я пускала слезу. Некоторые из них хотели со мной познакомиться и выпить пива, некоторые стеснялись, некоторые даже говорили по-английски – один парень говорил весьма неплохо, оказалось, что он учится в университете, а на стройках подрабатывает, помогая своему дяде.

Все это было замечательно, пока вдруг не закончилось. В один день никто из рабочих не пришел. Работа была сделана примерно на 70 процентов, и я уже размечталась, что, поднажав, мы сможем закончить через две-три недели и открыться к марту. И вот – ничего. Я позвонила посреднику, чтобы узнать, что случилось.

«Тет», – коротко ответил он. Чего? Что такое Тет? Как это влияет на стройку нашего объекта? И почему никто не пришел? «Пожалуйста, – попросила я посредника, – ты не мог бы их организовать, чтобы они пришли и все доделали, там осталось совсем немного».

Но никто не пришел ни в тот день, ни в любой из дней четыре недели спустя. Оказалось, что этому есть две причины. Первая – в Тет (вьет. Tết), самый главный вьетнамский праздник, Лунный новый год, все вьетнамцы уезжают к своим семьям в провинции, чтобы отпраздновать этот праздник в кругу семьи, а вторая причина в том, что мало кто из вьетнамских рабочих в принципе доделывает что-то до конца. Даже мой посредник, который был максимально политкорректным и старался сглаживать углы, тут был непреклонен в своих прогнозах: «Нет, они не придут, все закончим после Тета».

Так я поняла, что на стройках Вьетнама самый ненужный и глупый вопрос – это «почему». Если вы делаете эту ошибку и реально спрашиваете вьетнамца «почему», то готовьтесь услышать целую историю, начиная с того момента, к которому вы даже вряд ли были готовы. Там будет и философия, и математика, и сопротивление материалов, и требования духов по лунному календарю. Лучше избегать вопроса «почему», этот вопрос для вьетнамца все же риторический и таким же должен и остаться.

Надо отметить, что рабочие приходят на работу в сланцах и без инструментов, крепят подвесную конструкцию на проволоку, оставляют торчащие из стены провода, при всем этом им как-то удается строить бешеными темпами. Сейчас во Вьетнаме бум строительства, вот уже больше года улица, на которой я живу, похожа на руины после бомбежки. Вдоль нее строятся дома, которые через пару месяцев будут закончены и изменят вид нашего района. Надеюсь, они успеют закончить до Тета.