Читать книгу Время баранов. Современная любовная повесть - Таня Сербиянова - Страница 12

Столица нас встретила холодом, суетой, неразберихой и нервными замечаниями нашей проводницы:

– Сидите и не рыпайтесь! Куда вы вскочили? Ждите!

А чего ждать-то, ведь поезд уже стоял у перона и мы со Светкой уже тепло одеты. Мы видели в небольшой щелочке, что образовалась с краю окна из-за коробок, как из вагонов и, проходя под нашими зашторенными окнами, выкатывались некоторые счастливые, а большинство – такие же, как и мы, озабоченного вида пассажиры.…Все с сумками, большими пакетами, какой-то иной поклажей. Одних и немногих, встречали, а большинство, кто был с сумками наперевес, они все промчались… куда-то мимо поезда. Причем никого из соседей было уже не признать из-за одетой верхней и теплой одежды.…И эта одежда так отличалась от той, кто выходил и встречал своих знакомых и родственников с поезда. Я еще подумала тогда, а ведь нас приезжих видно будет за километр, потому, что мы кое-как одеты в теплые вещи. На нас какие-то короткие курточки стеганные, теплые штаны и обувь, которая не соответствует погоде: ботинки, на мне, а у Светки на ноги надеты демисезонные сапоги. …Все это не подобрано, все без всякого вкуса, лишь бы что-то потеплей на себя натянуть. А что вы хотите, на улице у людей пар изо рта! Вот это да?!

Светка, немыслимо изогнувшись, распластавшись боком, как в цирке, прильнула к окну и все твердила…

– Ну, где же наши? Почему нас никто не встречает?

Топот и шарканье ног, голоса, вскоре все стихло за дверью, я выглянула за дверь купе – никого. И только ощутила, как потянуло холодом по пустому коридору, увидела, как дорожка льняная сбилась, скомкалась и валялась поверх основной ковровой дорожки опустевшего коридора. Время, как бы, остановилось и все замялось, как эта же дорожка…

Хлопнула входная дверь и, выпирая задом, ругаясь, выглянула проводница:

– Сейчас нас перетянут на запасные пути… – поясняет она, а потом добавляет, – ну и гляди эти пассажиры! Какой бардак после себя оставили!

Пошла мне навстречу.

– А Светка, где?

Я отодвинулась, она говорит, заглядывая к нам.

– Значит так, бабы! Куда перетянут, не знаю? Но вам на пассажирский перрон с таким грузом нельзя. Потому, сидите и ждите. Наверняка, за вами на машине подъедут, а это… Она делает вид, что вспоминает, куда это нас должны поставить, на какие запасные пути и где это будет.…И видимо, ничего так и не вспомнив, неожиданно рассказывает…

– Слушайте, а на улице мороз, градусов пять! Как вы со своей зеленью будете? Не померзнете?

Светка ей поясняет, что для этого мы делаем из пакетов прозрачные колпаки со свечами внутри, мол, мы знаем, как надо, товар у нас не померзнет…

– А ты пьешь? – обращаясь ко мне. – Нет? Так, как же ты будешь стоять, и торговать на морозе? Ведь, так ты можешь ж… свою заморозишь и придатки! А может, девочки, мы с вами, по случаю столичного морозца! А? Может, тяпнем по рюмочке – Столичной?

– Я, тебе, сейчас тяпну! – говорил, заходя в вагон, бригадир проводников. На вид довольно грозный и усатый мужик. – А это что у нас за зайцы? Почему посторонние в поезде? Опять, родственники и будешь мне рассказывать, что им тоже негде переночевать?!

Проводница – Надька, пятится задом, закрывая и прикрывая нашу дверь, а потом стала оправдываться и явно попыталась скрыть от его любопытного взгляда содержимое нашего купе…

– Вот же он гад! – говорила она, после его ухода и нескольких неприятных минут перепалки с бригадиром. – Наверняка, сучки наши уже доложили ему, что вы все еще не сошли.… А он что, разве не знает, что вы у меня, или ему мало заплатили? Наверняка, хочет еще.…У сука, все ему мало!

– А что, тебе будут неприятности из-за нас? – спрашиваю ее.

Надька, как-то натянуто усмехаясь…

– А ему кобелю, мало бабок, ему еще надо – ко мне завалиться вечером, сначала всю ночь пить, а потом… Что смотришь? Ну и как мне ему не дать? Вот так и делают из порядочных женщин – гляделых проводниц! Не я, а он – самая настоящая глядь, ведь, так?

И мы со Светкой, киваем дружно ей головой: так, так…

А про себя подумала, а ведь, мне казалось раньше, что проводникам лафа! Все время везут куда-то их, а ты знай себе – ходи по вагону, разноси чай и делай пассажирам замечания. А потом они, бутылки сдают, что-то мутят насчет белья, сахара и сажают зайцев, потому у них столько денег.… Оказывается, есть еще у них какие-то занудные бригадиры, которые, мало того, что получают с них мзду, так еще их имеют.… Имеют их – за наши коробки зелени с грядки, как будто – бы в них перевозят – зеленые доллары! Это надо же?

Потом она просит нас ей помогать. Напарница ее загуляла с ночи и застряла в соседнем вагоне со своим хахелем…

– Девки, помогите с бельем, а то Зинка моя загуляла! Говорила и клялась, что придет, ну и где ее, заразу, черти носят? Вы поможете мне, а я вам помогу, и как только управимся, то я тут же схожу и позвоню вашим.…Скажу им на каком мы пути…

– А может, ты сейчас сходишь и позвонишь? – предлагает ей Светка. – А мы пока с бельем справимся, говори, что надо делать? Мы мигом, правда, Наташка?

И вот мы, пока она шляется где-то среди вагонов, расставленных на путях, занялись сбором и пересчетом постельного белья, полотенец и прочего.…

А его, оказалось, к нашему изумлением, не так уж и мало. К тому же, со второго раза все не сходилось количество полотенец, и число их не совпадало с накладной!

Сначала, мы сняли верхнюю одежду, потом переоделись в халатики, затем сменили обувь, и все мотались по вагону, разыскивая недостающие наволочки и простыни.… Но полотенца те, никак не сходились, ни с первого, ни с последующих разов, хотя число их прибавлялось с каждым разом… Мы уже счет потеряли всему этому не очень-то белому, а скорее, застиранному и серому белью.…За работой мы и не заметили, как стало смеркаться и мы…

Постепенно мы оказались в сумерках в чужом помещении железнодорожного вагона, не зная его устройства, и потому не могли ничего в нем: ни свет зажечь, ни чего-то еще.…К тому же.…О, этот туалет! Ну, и где же от него ключи? Как вообще, можно выбраться из этой большой мышеловки для паровозов и таких глупых провинциальных баб, как мы со Светкой? Первой нашлась Светка.

– Ты, как хочешь, а я… – сказала она и выскочила в тамбур… Она через минуту назад, а я, отталкивая ее.…Ну и что лужа, а что, ей можно, а мне что же, нельзя?

Потом мы притихли и молча, сидели в темноте, в купе проводников, как внезапно…

– Ты глядь, почему не открываешь, Надька! – стала стучать по вагону и орать какая-то девица за окном. – Надька, глядь, открывай! Я кому говорю?

Светка пыталась что-то ей пояснить, кричала из-за закрытого окна, но та баба, спьяну никак не могла понять, кто мы и что делаем в ее вагоне…

– Вы, что, воруете в моем вагоне?! Люди! Люди! Скорее сюда!!! – заголосила сдуру.

И тут произошло чудо! Появились те самые, но такие сейчас нам не нужные люди в форме…

Милиционер не стал церемониться, и вот мы уже слышим, как он кому-то по рации…

– Дежурный! У меня ограбление… что? Нет, две бабы забрались в вагон и закрылись, а проводница.…Да, на… таком-то пути. Что? Нет, их только двое и они…

– Женщина, да не кричите вы так! Никуда они не денутся! Возьмем их сейчас, возьмем! Первый, первый, я двадцать четвертый…

– Ну, все, Наташка, мы попали!

– Вы, что, воруете в моем вагоне?! Люди! Люди! Скорее сюда!!! – сдуру заголосила пьяная напарница нашей проводницы.

– Как это попали? Наоборот! Все сейчас прояснится, разберутся и нас с тобой отпустят…

– Ага! Ты как скажешь? Ну и кто же двух баб из ментовки отпустит, за просто так?

– Что ты хочешь этим сказать? – спрашиваю, а, ведь сама прекрасно понимаю все, о чем это она.… Потому тут же, следом кричу: – Я не хочу туда к ним! Не хочу!

Теперь уже Светка, отворачиваясь от неосвещенного окна:

– Ну, что ты пищишь? Подумаешь, дашь один разик ментам, и все?

– Что значит все? Я не могу!

– Это еще почему? Я что же одна, им буду свою… подставлять?! Нет уж, если мы напарницы, то все делаем вместе! Поняла? А чего ты плачешь, дурочка? Говорят, что у столичных ментов не только такие большие дубинки…

– Я не могу!

– Это, еще, почему?

– Потому, что я еще девочка…

Внезапно вспыхивает тусклый и желтоватый свет, и нам навстречу по коридору бежит.…Бежит мент!

– Лежать! Лежать, я кому говорю!

– Дяденька, дяденька, – пробую кричать ему, но тут он меня, как трахнет… У меня искры из глаз и последнее, что еще помню, как заорала Светка…

– Нет! Не надо!…

И все, больше уже ничего не помню…