Читать книгу Как это, быть под мухой? Сборник. Серия «Байки кота Коврика» - Таня Стар - Страница 2

Понятное дело, что у человека с именем Михаил (имя хозяина), фантазии ни на грош. Завидев меня, он, умилившись, произнёс скрипучим голосом (наверное, много курил): «Что за прелестный кот! Смотри дорогая, у него на мордочке чёрное пятно, – и обозвал первым пришедшим в голову именем. – Мурзи-и-к! А давай-ка назовем его Мурзиком!» – Предложил он жене, которая приласкала меня, прижав к теплой груди.

Мужик сразу мне не понравился:

– …ха-ха! Мурзик …он, что издевается? Уверяю, что он, скоро, узнает почём фунт лиха, если, хоть раз, произнесёт скверную кличку! – и я затаил злобу на незнакомого дядьку.

Видите ли, он восхитился мордашкой.

Мое мнение иное: «Если кто-то нравится (впрочем, я никогда не сомневался, что стал любимцем семьи), нельзя называть ужасным именем, – Мурзик».

С тех пор я ни разу не отозвался на обидное имя.

Хозяин, он же тупой! Уж, сколько раз, гипнотизируя взглядом, я внушал ему, что негоже, милашку, как я, обзывать грязнулей, – Мурзиком, я имею в виду.

Он не замечал мое презрительное, – фе! А я усердно игнорировал.

Проблему, как всегда, решил случай.

Как-то раз, переступая порог дома, Михаил споткнулся об меня и, влетев в стену, чуть не расшиб лоб (так ему и надо!). Потом, как гаркнет:

– Разлёгся! здесь… как у себя дома (хм… интересно, а разве я ни у себя дома? я просто уверен, что это он у меня дома). Валяешься на пороге, будто ковер!

Отвесив пинок под пушистый хвост, рявкнул:

– Ковриком себя возомнил?

Так, невзначай, он окрестил меня новым именем, – Коврик.

С тех пор хозяева, всё чаще, называли меня в шутку, – Ковриком. В основном, когда спотыкались об меня на пороге. Имя приклеилось, будто банный лист (ну, сами знаете к чему…).

На мой взгляд, имя Коврик было таким же ужасным, как и Мурзик. Оно основательно закрепилось за мной, по согласию хвоста, вернее его кончика, который, то и дело, реагировал на призыв.

Ковриком я был не только, когда валялся, где не попадя, но и потому, что шерсть у меня была длинной, мягкой и пушистой.

Доля истины в наречённом имени присутствовала, вот и пришлось смириться.

Кстати, у меня есть и неприятная кличка, – Половик. Так меня оскорбляют, когда я путаюсь под ногами. Каждый раз члены семьи чертыхаются на пороге, когда, придя с работы, наступают на пушистый хвост (и орут, словно это я им на хвост наступил… странные повадки у людей …их логику не понять).

За непослушание и проказы, они обзывают Половиком.

Бывают и приятные моменты в жизни, когда хозяева, выказывая любовь, чешут мою полосатую, будто у тигра, великолепную спинку, приговаривая: «Коврик …Коврик».

Уж я то, купаясь в ласках, отрываюсь на полную катушку, урчу словно кларнет, изгибаясь, ровно гуттаперчевый мальчик, под нежной рукой хозяйки. Дозволяя женщине гладить живот, я намекаю на глубочайшее доверие к ней. Жаль, что почесушки случаются крайне редко, из-за занятости хозяев.

Однако стоило, возгордившись, продефилировать надменным шагом перед домашними, выставляя напоказ собственную значимость и величавость (ведь я же – кот, а не какая-нибудь мышь под веником), как они, тотчас же, саркастично назовут Ковром.

Для меня звучит, типа, – Король.

Дурацкие клички навесил милый старикан, и флаг ему в руки. Пусть называет, как хочет, лишь бы не бил! Однако я принципиально не отзовусь на первое имя, – Мурзик, потому что считаю себя чистюлей, который две трети жизни лижет свою попу и всё, что её окружает.

Я жил в большом одноэтажном доме. С годами я смирился с прозвищем, – Коврик. Хотя, справедливости ради, данное имя определяет мой образ жизни, ведь я днюю и ночую на пороге дома, исполняя высокую миссию по охране жилья.

Невзирая на полное презрение хозяев к моему возлежанию у порога, я продолжаю честно исполнять долг.

С тех пор, как об меня каждый член семьи, уверяю вас, ни один раз, вытер ноги, я до икоты ненавижу порог, но меня к нему тянет с силой магнита, потому что врождённое любопытство и неистребимое желание узнать новости с первых рук, с годами, только усугубилось.

Воинственный окрас достался мне по наследству от папы, а поперечные полоски от мамы. Устрашающее рваное чёрное пятно в пол морды, удачно скрывало милую рожицу.

Да! Я рыжий! И не стесняюсь. Моя шерсть, торчащая дыбом, всегда предупреждала о готовности атаковать и шипеть по любому поводу.

Забыл сказать, что меня на привязи в доме никто не держал. В удобное время, я покидал его через маленький лаз внизу наружной двери, прикрытый, от посягательств чужаков, куском линолеума.

Скажете, если я не прав.

Двуногие считают, что домашние коты катаются, как сыр в масле, и жизнь наша, – сытая и спокойная. Однако не каждый человек способен видеть подводные камни в сытой жизни кота.

Чем я недоволен, спросите вы? Ответ вы найдёте в рассказах и, дослушав последний, надеюсь, измените представление о сладкой жизни пушистых собратьев.

– Погодите-ка… кто это за дверью возится?

По шороху я распознаю любого из домашних.

– Наверное, Михаил.

Скрипнула дверь.

– Брысь! – Михаил, чертыхаясь, поддел меня ногой, да так ловко, что я подлетел на полметра. – Найди другое место возлежания …тебе углов мало?

– Мяу! – я рванул с места.

В стотысячный раз я видел приземляющийся на хвост ботинок сорок пятого размера. Следом сыпалась до боли знакомая тирада нотаций.

– Половик! Какого чёрта?! Вечно валяешься на пороге! Ты что, оглох?! Не слышишь, что я пришёл? – яростная ругань летела со скоростью пулеметной очереди.

Во мне взыграла обида:

– И что из того, что я слышу? Щас же… разбежался …не велика честь, перешагнёшь. Я з-а-анят! А кто байки о котах расскажет людям? Ты что ли? Что ты о нас, котах, знаешь? – с выпученными глазами я невозмутимо ждал извинений.

В руках хозяина появился тапок. Я пригнулся, чтобы увернуться.

– Мяу-у! – протяжно взвизгнув, я умчался под кровать, прочесав спину с головы до хвоста поперечным краем доски. – Яи-й!

Это было больно …блин! не вписался. И где только у хозяина мозги? Я всегда лежу у порога. Пора привыкнуть. Под ноги надо смотреть, куда ступаешь! Проклиная забывчивость старика, я, всё же, покинул сторожевое место.

В следующий раз устрою ему западню, не отмоется.

В изголовье кровати, вернее под ней, на всякий пожарный случай, я забаррикадировался старыми коробками, чтобы враг не отыскал.

Притулившись к стене, я горевал: «Снова досталось! За что?!»

Посидев в тёмном углу, я осторожно, выглянул и оценил, злится хозяин или нет.

Сделав правильный вывод, я гордо, словно Король, проследовал из засады на кухню, где хрустя челюстями, Михаил обгладывал мясо на косточке, и сунулся мордой в свою миску.

Обнюхав пустую посуду, я напомнил, скребя лапой по полу, жадному хозяину, что пора бы перекусить, разъясняя недотёпе, на кошачьем сленге, что надо делиться мясом, ведь я же кот, а не какой-то травоядный кролик.

Наконец-то, он заметил мои танцы вокруг миски и вопросительно поднял бровь… жлоб! Для верности я потёрся о ноги, поднялся на задние лапы, а передними помахал, будто кенгуру, чтобы заслужить если не мяса, то хотя бы ложку сметанки.

Завершив ритуал вымогательства, я сел, отвернувшись задом к миске, и замер в надежде просветления ума хозяина, и, как мог, держал марку, не выдав нетерпения ни одним мускулом (ах! если мне не удастся его разжалобить, точно, устрою сюрприз в туалете, попомнит кошачьи слезки).

Михаил оторвал от стула пятую точку, открыл холодильник и вынул заветную баночку. Уши и хвост, всё ж, достались по наследству от предка-предателя. Они заёрзали… блин! синхронно… выдав мои намерения с головой. Лишь бы не обмануться, что щедрый жест сделан ради меня.

Сидя неподвижно, я боялся дышать, а вдруг передумает, но затылок, всё ж, сообщил, что ложка сметаны, легла на дно миски.

Я радовался, что меня поняли. Уши, словно локаторы, развернулись в пол-оборота, чтобы не пропустить малейшего движения руки дающей, а сердце от счастья колотилось в два раза быстрее.

– Е-ес! он сделал это! Способность, передавать мысли на расстоянии, у меня от космических прадедов.

Приложившись к мисочке, я навернул половину выданной пайки.

Спустя дюжину минут, я снова лежал у порога, ожидая хозяйку, вдруг, обломится, что-нибудь выпросить.

– Ну, что? Продолжу? Так о чём я философствовал? Ага, вспомнил.

В моих стенаниях вы, наверняка, услышите правду, что не всё просто в кошачьей жизни.

Надеюсь, что большинство из вас, кто прочтет байки, никогда не привяжет пустые консервные банки к хвосту кота, – «ради поржать».

Я вам больше скажу, что у котов есть сердце, которое может разорваться от страха, когда со стороны хвоста несется грохот от груды металла.

Это довольно страшно, скажу я вам! Можно покалечиться, как физически, так и морально… ни кому не нравятся моральные уроды… ни-ко-му! Не делайте так никогда, если в вас есть, хоть капля человеческой жалости, и не позволяйте другим мучить самое безобидное существо на Земле, – кошку.

Извините за отступление.

Каждый мой день начинается с завтрака, поэтому я, словно манны небесной, с нетерпением жду восхода. Он всегда, за редким исключением, знаменовал сытый день и крепкий сон после сумасшедшей ночи.

Именно утро, – самая сказочная пора. Вкратце, вложившись в четверостишие, я расскажу о ночах (сразу подмечу, что шпион – это и есть я):

Всю ночь космический шпион шатался по квартире,

Он проверял углы, весь дом, к утру был просто в мыле.

С восходом прыгнув на кровать, урчит под ухо громко,

Пора коту еду давать, ведь мыши на задворках.

Эта жуткая привычка слоняться по ночам, передалась от папы или мамы, или от прадедов, или она была свойственна всем котам планеты Земля, включая первого Кота, предположим, как у человека, – Адама.

Люди считают, что когда они ложатся спать, жизнь вокруг замирает. Но только не для котов.

Едва я надумаюсь задрыхнуть, умастившись в ногах хозяина на тёплом одеяле, как сработает охотничий инстинкт (будь он неладен!), особенно в наше время высоких технологий, когда еда лежит в холодильнике в пакете из магазина.

Только я помечтаю уснуть, как дом, странным образом, оживает и выдает странные звуки, мешающие крепкому сну, что существенно, скажу я вам, портит жизнь.

Подрываясь от малейшего шороха, я, словно блюститель порядка, ночь напролет ношусь по углам в надежде повергнуть врага, чтобы утром возложить его труп к изголовью хозяина.

Вот, скажите на милость, мне это надо? Оказывается, – да! И все ночные метания только для того, чтобы утром, в знак благодарности, получить награду в виде котлет. Большего абсурда я не знаю.

Проклятые гены исподволь заставляют суетиться, почём зря.

Я отметил для себя, что людям не нужны мои старания и поверженный враг у изголовья. Особенно, если это, – дохлая мышь.

Мою хозяйку, однажды, чуть инфаркт не хватил, когда утром она обнаружила на уровне глаз задушенную серую тварь …ха-ха! потом ещё и влетело тапкой по морде.

Короче, чтобы я ни думал и как бы ни размышлял о жизни котов, все равно, мой зоркий глаз неизменно, ни на секунду, не сомкнется, пока хозяева видят десятый сон. Я стоял, и буду стоять на страже их жилища. И не дай бог, хоть одна мерзкая мышь проскочит в кухню и начнёт таскать еду.

Знаю! меня, обязательно, отметелят веником по хребту за плохую службу и дармовой хлеб.

Вот почему, каждое утро, моя башка ноет от подзатыльников! И пока я не приструню мышей, скребущих за стеной, спать недосуг.

Зверски голодный, после ночных боевых действий, я смиренно сижу у кровати и терпеливо жду, пока кто-нибудь из домашних не приоткроет глаза.

Как только дёрнутся веки, я, не теряя времени, прыгну на Михаила. Покружу по лысому животу, переминаясь с лапы на лапу, помассирую ему вдоль и поперёк кишечник. Угождая, я, распластавшись, заурчу на все лады. И так каждое утро.

Бывает, что повелитель снова засыпает и тогда, храп жутко раздражает. Все усилия разбудить богатыря, – коту под хвост.

Оплошность, с моей стороны, озадачивает, и я меняю тактику. Оттолкнувшись задними лапами о живот, я резко спрыгиваю на пол. У хозяина случается икота от моих неожиданных маневров. На всякий случай, я пережидаю под кроватью, затем понуро тащусь к миске и жду, в надежде, что после встряски, хозяин вряд ли уснет.

Михаил садится, трет глаза и бурчит под нос, проклятия в мой адрес. Срабатывает будильник! От внезапности оба подскакиваем, всегда, одновременно.

Победный момент для кота! Время вымаливать еду за ночную службу.

Остаётся подождать, когда полусонный хозяин появится на кухне, чтобы сварить кофе. Если он в добром расположении духа, то мне, точно, перепадет кусочек мяса со вчерашнего ужина.

Предвкушая божественный завтрак, я готов служить ему до изнеможения.

И передом, и боком пройдусь перед хозяином. К ногам припаду, потрусь. Иногда, прием не работает. Поэтому, я прибегаю к ещё одной хитрости.

Справляю нужду в лоток, в самый неподходящий момент, когда хозяин завтракает.

Чем не развлекуха? Хоть поржать, когда он учует запах.

Вот тогда, точно, вспомнит обо мне.

Конечно, бутерброд в горло полезет, пока не уберет запачканный лоток.

А я, как ни в чем не бывало, занимаюсь утренним туалетом, вылизывая себя с ног до головы. С этого момента хозяин не забудет о моем существовании и позаботится о любимом питомце.

Хитрость моего общения с Михаилом состоит в том, что хозяин думает, что мысль покормить кота, зародилась в его мозгу сама по себе. Но я то, точно знаю, что это происки моих ухищрений.

Главное выказать послушание всеми частями тела. Лапкой тронуть хозяйское плечо, когда он пригубит чашечку кофе или чая. Хорошо, если кофе с молоком, тогда, точно, белоснежным лакомством наполнит миску.

В такие моменты, даже урчание приторно сладкое. Фу! от себя противно.

Вот теперь ответьте, разве это жизнь?! Прогибаться и вымаливать каждый кусочек.

Кстати, я так виртуозно изгибаюсь у ног Михаила до момента, когда в тарелке появится еда. Затем, мне начхать на всех. Получив, что хотел, я, со спокойной душой, ухожу на лежбище у входа, даже не прикоснувшись к пайке. Потом съем. Кто ж из моей миски, станет забирать еду?

Положа лапу на сердце, я признаюсь вам, что мечтаю, хоть на миг, стать – Человеком. Лежу на пороге с несбыточной мечтой похозяйничать.

Завидую я людям. Мечта не дает мне покоя. Терзает сердце мысль, – скольких преимуществ я лишаюсь, не родившись человеком. Мурашки по коже бегают, и шерсть дыбом встаёт от злости.

С застарелой мыслью я встретил новый день.

Хозяйка с работы вернулась под утро. Не повезло мне к ночи выклянчить и у нее еды.

Не успел я толком позлиться, как включился пылесос, – худший из врагов в моей жизни. С ним я даже не дерусь, просто сбегаю, куда ноги занесут.

Утро не задалось.

Хозяйка решила убрать в доме, наверное, к приходу гостей, позабыв о моем существовании. Ей и в голову не приходит то, что после ночных метаний, я жутко нуждаюсь в отдыхе.

Вспомнил! Я же вазочку уронил на пол, когда за мнимой мышью погнался. Она вдребезги разлетелась. Ясно, к чему пылесос с утра зарычал. Хоть бы веником не попало по загривку.

Очумев, я носился по дому в поиске спасения от шумного монстра. Мне было страшно так, что, казалось, не сносить головы. Я реально опасался за жизнь.

– Эй, Половик, ты куда? – но слова хозяйки были недосягаемы моему уху.

Меня разом с мыслями сдуло из дома, словно ветром.

Вспомнив о спасительном входе, я шмыгнул в проём и, вылетел, словно пробка от шампанского, на улицу, что странно… обычно, в нем я застреваю в области живота.

Ощутив землю под ногами, я был на седьмом небе от счастья. Остановился посреди клумбы и отдышался.

– Фу! Пронесло, – сердце успокоилось.

Глядя в витрину магазина с колбасами, мимо которой ежедневно фланирую туда-сюда, у меня засосало под ложечкой. Иногда, добрая хозяйка злачного места, бросит просроченную сардельку (мне не до сроков годности), кому халява не понравится, ну разве что, безмозглому избалованному коту.

– Так о чём я говорил? На чем остановился? Ага! Вспомнил!

Хочу поведать о своей крамольной мечте, – стать Человеком.

Чтобы я совершил, приблизившись к цели?

Прежде всего, я приобрёл бы в собственность магазин (что через дорогу) и надолго поселился бы в мясном отделе, ну или в молочном на худой конец. Хотя, мясной, куда лучше… это и слону понятно. И, наверное, остался бы там жить навсегда.

Если бы вопрос с недвижимостью не решился, я скупил бы всё мясо… или, к примеру, лёг бы рядом с витриной и сторожил её, пока не осилил всё хранившееся в ней.

И зачем мне, тогда, нужны мыши, пусть жили бы, где хотели. Да и хозяин не нужен. Чем я себе не хозяин?

Деньги, скажу я вам, – это самое лучшее изобретение человека.

Вроде бы бумага, как бумага и на вкус ничем не отличается от обычной тетради, зато, как работают, загляденье.

Что пожелаешь, – всё можно купить.

У людей их полные карманы, а кто нам, котам, даст хоть копейку? Вот и приходится уповать на волшебников, о которых я только в сказках слышал от хозяйки, когда она внукам читала.

Вот, феи, к примеру, могут превратить мышь в коня. Ух! Аж, дух захватывает, как представлю. Столько мяса одному за год не повалить.

– Где эта фея? А-у-у! Хочу стать Человеком! Я даже согласен получить три волшебных орешка. Ну, хорошо! Согласен на один.

– Эх! Сегодня точно невезучий день.

В магазине работает новенькая… вертихвостка какая-то. Разве ей до моих страданий, она не может понять, какой аромат стоит на целый квартал от мяса и колбас… так и хочется прогуляться у витрин… и нюхать до слюнотечения, желая проглотить ее вкупе с содержимым…

Блин! невозможно свернуть за угол, ноги сами бегут к соблазнительному месту, так бы и стоял здесь, будто статуя, в аромате лучшего парфюма.

Поблудив пару кварталов, я вернулся из вредности. Меня здесь не уважают. Пару раз прошёлся мимо, решая задачу – навредить ли жадине, не поделившейся мясом? и помочился на витрину.

– Вот тебе ароматный сюрприз, – ехидно улыбаясь, я вернулся домой.

Может и Михаилу сюрприз устроить?

Сказано – сделано! Заняв неизменное сторожевое место на пороге, я вздохнул с облегчением, что нерадивые люди наказаны.

Не успел удобно разместиться, как явилась хозяйка с полными сумками еды. Пока я расхаживал по окрестным улицам, она успела сбегать в магазин. Вкусно запахло, что у меня свело челюсть.

Виновато взглянув в добрые глаза женщины, я прижал уши, заранее извиняясь за то, что натворил в туалете на пол.

Она переступила через меня, нагнулась и ласково потрепала по спинке:

– Коврик ты снова у порога. Тебе здесь что, мёдом намазано?

– Ой, и она туда же… им не понять! Не лежи я здесь, так и забыли бы о моем существовании, что живу рядом.

Я попытался задержать руку хозяйки на загривке, упершись головой в ладонь. Ох, люблю же я обнимашки…

Счастье закончилась, когда хозяйка решила вымыть руки и наступила в мою западню. Я же не знал, что именно хозяйке достанется сюрприз, что она попадет в капкан, устроенный мной для хозяина.

– Коврик! Проказник? Зачем мимо лотка нагадил? Чем мы не угодили? – крикнула хозяйка.

– Вот чёрт! Невезуха. Хозяйку расстроил.