Читать книгу Ночь любви или развод - Тара Пэмми - Страница 3

– Что?

Ставрос отпрянул от нее, пытаясь сохранить самообладание. В нем снова проснулось чувство вины, разъедающее его душу, как кислота. Запах ее тела окружил его, словно невидимое облако, а его пальцы еще ощущали теплый бархат ее кожи. Нахмурившись, он мысленно выругал себя за то, что на несколько мгновений потерял бдительность.

– Что ты сказала?

Ли метнула на него сердитый взгляд.

– Ты стал моим призом в этом дешевом шоу. Если бы ты соизволил ответить хоть на один мой звонок или электронное письмо… Поэтому мне пришлось опуститься до твоего уровня.

– Моего уровня? – повторил он машинально, чувствуя, как способность ясно мыслить покидает его.

Учащенное сердцебиение не предвещало ничего хорошего. Ставросу не удалось скрыть мимолетный взгляд, полный желания, предназначенный для нее. Золотистый цвет ее шелкового платья напоминал легкий бронзовый оттенок ее кожи, который невозможно получить с помощью автозагара.

Грудь волнообразно вздымалась от прерывистого дыхания, а прилипшая мокрая ткань не скрывала достоинства стройной фигуры, что крайне изумило его, когда он увидел ее в баре на яхте.

От неуклюжей наглой девчонки, на которой Ставрос женился, не осталось и следа. Вместо нее появилась женщина, чьи тонкие черты лица подчеркивали ее хрупкость, из-за которой грудь казалась еще пышнее.

– Ну, ты же этого от меня ожидаешь, правда? Я решила не разочаровывать тебя. И вот ты сейчас передо мной, впервые за пять лет, будто по взмаху волшебной палочки.

Как бы глупо это ни звучало, но только волшебством, каким-то наваждением можно объяснить его состояние изумления и смятения.

Мокрые волосы прилипли к ее лицу, отчего на нем были капли воды, напоминавшие утреннюю росу. Ли принялась вытирать щеки ладонями, и в каждом ее движении сквозила естественная чувственность и грация.

Ослепленный яростью Ставрос повел себя довольно грубо. Иногда он действительно «съезжал с катушек», как выражалась его сестра, называя так его вспышки гнева.

– Ты выглядишь как… Что ты с собой сделала?

Ли и бровью не повела, хотя ее ресницы на секунду опустились. На ее худом лице с подчеркнуто утонченными скулами светло-карие глаза превратились в томные озера. Руки были подтянутыми.

Положив одну руку на бедро, Ли кокетливо выставила его вперед.

– Что? Тебе не нравится мое превосходное стройное тело? Хоть какая-то польза от твоего заточения. Я так сильно похудела, что модели из дома мод спрашивают у меня, в чем мой секрет. Марко все время твердит мне, что я должна поучаствовать в фотосессии…

Неприкрытая бравада, граничащая с самолюбованием, отрезвила Ставроса. Ли манипулировала им, и ему не под силу бороться с этим. Ли по-прежнему была все той же избалованной эгоистичной куклой, которая не задумывалась о том, сколько боли она причиняет окружающим людям.

Да, ее внешность изменилась. Но это ни о чем не говорит, кроме того, что в арсенале ее уловок появилось еще одно оружие. Для начала следует все-таки прикрыть ее великолепное соблазнительное тело.

Ставрос схватил Ли за руку, но тут же ослабил хватку, почувствовав, насколько она слаба, и повел ее в спальню Дмитрия.

– Надо же. – Ее холодное безразличное восклицание снова заставило его кровь закипеть.

Подойдя к шкафу, Ставрос оторопел, заметив, что Ли вытянулась на огромной кровати. Его внезапно охватило непреодолимое желание забрать ее оттуда. Господи, что с ним? Несколько секунд его пустой взгляд блуждал по ряду аккуратно развешанных рубашек.

– Дмитрий знает, как жить на широкую ногу, правда?

Чертыхнувшись, Ставрос кинул Ли первую попавшуюся рубашку именно в тот момент, когда она привстала и откинулась на изголовье. Ее длинные стройные ноги, вокруг икр которых обвивались черные лямки босоножек на высоком каблуке, красиво выделялись на фоне темно-красных простыней.

– То есть ты оделась, как элитная проститутка, и повисла на шее у того парня, чтобы привлечь мое внимание? И это не имеет никакого отношения к тому, что тебе наскучила жизнь без алкоголя и наркотиков?

Рубашка моментально полетела в Ставроса, приземлившись в паре дюймов от мишени. Он обернулся и заметил, как округлились ее глаза.

– Я целый год пыталась связаться с тобой. Если бы ты снизошел до разговора, то мне бы не пришлось прибегать к таким радикальным мерам. Я выпила впервые за пять лет.

Несмотря на железную самодисциплину, Ставрос просто не мог оторвать от нее глаз, любуясь ею. Ее твердые соски виднелись сквозь тонкую ткань, а ее грудь соблазнительно вздымалась при каждом вдохе.

Ли выглядела как идеальное воплощение мужских фантазий, и потому ему было тяжело оставаться равнодушным.

Нет! Это же Ли, живое напоминание его неудач. Его с ней связывало лишь одно – чувство долга, обязанность оберегать ее, хотя именно эта девушка ответственна за смерть его сестры.

– Какая ты молодец. Но с некоторыми привычками так трудно завязать! Например, все время искать козла отпущения, на которого можно свалить вину за собственные слабости.

Ли передернуло от этих слов, и она отвернулась. Ее реакция доставила ему злорадное удовольствие. Вот почему Ставрос избегал ее все это время. В ее присутствии он превращался в мерзавца, которому доставляли удовольствие постоянные оскорбления и унижения.

– Я разыграла этот безвкусный спектакль не для того, чтобы обсуждать мои проступки, – заявила Ли дерзким тоном и слегка поджала губы, которые будто были созданы для страстных поцелуев.

Ставрос продолжал наблюдать за Ли, едва скрывая восхищение, ощутив, как к чувству вины и злости примешивается что-то еще, что-то очень опасное.

– Хорошо, я весь внимание. Скажи, о чем ты хотела поговорить? – Его руки нервно прошлись по темным волосам.

– Ты доказал всему миру свое благородство, женившись на наследнице семьи Катракис, которая пользуется дурной славой. Сдержал слово перед Джанисом. Я покорно сносила наказание все эти пять лет за мои грехи. Но теперь… Пожалуйста, сними с меня этот ошейник.

Взгляд Ли казался спокойным, но бешено пульсирующая вена на шее выдавала ее отчаяние. Ли сцепила руки, которые покоились на коленях, и Ставрос поразился тем, как прекрасно ей удавалось сдерживать свои эмоции и крутой нрав. Словно вулкан старался не расплескать обжигающую лаву, бурлящую в нем.

– Ты думаешь, что цель оправдывает средства? То, что ты напилась и клеилась к незнакомцу, не очень сильный аргумент в этой дискуссии. Через месяц ты вернешься к прежней жизни: наркотики, вечеринки… А я не могу позволить, чтобы ты пала еще ниже.

Ли сильно побледнела, но нашла в себе силы возразить ему:

– Ты отрезал меня от всего мира, от моих друзей. Твои амбалы следят за мной и днем и ночью. Все это время ты игнорировал меня, будто меня и не существует вовсе. Ты не можешь взять ответственность за меня, а потом просто запереть меня, как ненужную собственность. Ты не оставил мне никакого выбора.

– Выбор есть всегда. Жаль, что, имея столько возможностей в жизни, ты так и не научилась принимать правильные решения.

– Я не намерена обсуждать прошлое или настоящее. – Ли боялась, что рухнет на пол и пролежит там несколько месяцев, будто парализованная; именно так и случилось после смерти Калисты. – Меня интересует только мое будущее.

– Так что же тебе надо от меня?

– Я работаю над созданием собственной коллекции. Мне просто нужно, чтобы ты сделал один телефонный звонок в банк и…

Ставрос подошел к ней легкой поступью, отчего ее сердце неистово забилось.

– Ты не видела меня и всех остальных пять лет. Неужели тебе совсем не интересно?

– Не интересно что? – прошептала Ли, находясь во власти его гипнотического взгляда.

Ловким движением руки он поставил ее на ноги и прижал к себе так близко, что у нее не оставалось выбора, кроме как смотреть ему в лицо, каждая черточка которого словно дышала злостью.

– О том, как поживает твой дедушка, неблагодарная избалованная девчонка. – Ли ахнула, пытаясь не обращать внимания на тепло, заполнившее низ ее живота. – Неужели и надеяться не стоит, что ты когда-нибудь проявишь заботу к тому, кто заменил тебе родителей?

Ли тут же оттолкнула Ставроса. Как ему удавалось так легко выбивать у нее почву из-под ног? Его присутствие лишало ее душевного равновесия и ясности ума.

Она вдохнула полной грудью и крепко стиснула зубы.

– Во-первых, мне уже не шестнадцать, так что перестань называть меня избалованной девчонкой. Во-вторых, я не обязана перед тобой объясняться, но будет тебе известно, что я знаю, как Джианис поживает, так как разговариваю с его сиделкой каждый день.

На его лице мгновенно отразилось недоверие. Ли развернулась, подошла к мини-холодильнику в углу и, достав оттуда бутылку воды, выпила ее жадными глотками. Но это вовсе не остудило ее, тело по-прежнему словно пылало. Ставрос не сводил с нее глаз, и атмосфера в комнате продолжала накаляться.

– Но ты же ни разу не навестила его за пять лет.

Сердце Ли сжалось от боли при мысли о возможности снова увидеть его, его добрую улыбку. Но пожилой мужчина перенес сердечный приступ и тройное шунтирование сердца. Она ни за что не станет рисковать его здоровьем.

– Наши с Джанисом отношения тебя не касаются.

– Ты ошибаешься. – На его лице появилась почти добродушная улыбка.

– Пять лет я жила, слушаясь твоих указаний, а они затрагивали все сферы моей жизни. Ты указывал мне, что употреблять в пищу, с кем общаться, какое платье надеть. Теперь я хочу сама отвечать за свою жизнь, построить карьеру… – От негодования ее голос сорвался. – Какие еще доказательства тебе нужны, чтобы понять – теперь я достойна свободы?

– Ну, точно не звонок от Дмитрия, который спешит сообщить мне, что ты напилась и флиртуешь с кем попало.

– Я объяснила тебе, почему так поступила. Иначе бы ты еще пять лет не отвечал на мои звонки. Я разговаривала со своим другом Филиппом, он адвокат. Я знаю свои права. Существует множество причин, которые суд посчитает вескими аргументами при бракоразводном процессе.

– Бракоразводный процесс?

– Да, я хочу развестись и больше никогда не видеть тебя. И я уверена: одна лишь мысль о том, что можно от меня избавиться, наполняет твою душу счастьем. Так что дай нам обоим то, что мы хотим.

Уголок его рта насмешливо приподнялся.

– У тебя есть права и адвокаты. Но процесс может занять годы, если я не соглашусь. Мы успеем отпраздновать десятую годовщину, прежде чем закончатся предварительные переговоры.

– Вот кем я стала для тебя? – Ли схватилась за край стола, чтобы скрыть дрожь в руках. – Я та, кого ты будешь вечно наказывать, чтобы хоть как-то примириться со смертью Калисты? Поверь, мне очень жаль, что в ту ночь погибла она, а не я.

Ли и вправду никогда не употребляла наркотики, но передала их подруге. И эта вина безжалостно душила ее.

Впервые за вечер Ставрос задумался, но вскоре отошел от потрясения и, скрыв взгляд за полуопущенными ресницами, произнес:

– Я никогда не желал того, чтобы в ту ночь умерла ты вместо нее.

Ли отказывалась верить этим словам, но о честности этого мужчины ходили легенды. Его самообладание, выдержка – не только в действиях, но и даже в мыслях – пугала и восхищала ее одновременно. Он жил согласно строжайшему своду правил и требовал такого же от окружающих, хотя никто, кроме него, не способен был их соблюдать. Ни Дмитрий, ни Калиста, ни она сама.

Загнав горькие воспоминание в глубь сознания, Ли покачала головой:

– Ах, ну да. Конечно, ты не желал моей смерти, иначе на ком бы ты вымещал зло и с кем давал волю своим садистским наклонностям?

– Для меня наши взаимоотношения не садизм, а мазохизм.

Ли прекрасно знала, какого о ней мнения этот человек, но слышать неприятные слова из его собственных уст… Тонкие пальцы крепко обхватили стакан, и ее подмывало швырнуть его прямо в своего визави.

– Попробуй, – самодовольно протянул он.

Ставрос ожидал, что она закатит детскую истерику, как это бывало в прошлом. Каждый раз, когда ей что-то запрещали, Ли всегда делала все наперекор. Но теперь у нее есть причины обуздать свой нрав, несмотря на угрызения совести и страх, съедавший ее изнутри.

Этот выбор придавал ей сил и уверенности. Ли больше не доставит ему удовольствия быть всегда правым. Любой другой мужчина отправил бы человека, виновного в смерти его сестры, на другой конец земли. Он же связал ее и себя священными узами брака спустя несколько часов после похорон Калисты.

На самом деле ей не столько нужен был сам развод, сколько возможность наполнить свою жизнь смыслом, преуспеть в чем-то, наслаждаться занятием любимым делом.

– Что мне необходимо сделать, чтобы ты позволил мне распоряжаться моим трастовым фондом?

– Ты готова на все?

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться.

– Моя личная жизнь никого не касается. Даже с кандалами, в которые ты меня заковал, у меня есть друзья. Если ты прикажешь прекратить с ними общаться, то я не соглашусь. В последний раз, когда ты оторвал меня от дорогих мне людей, я…

– Была не в состоянии сообразить, что происходит, из-за действия наркотиков?

Ли даже отказалась от успокоительных таблеток, которые ей прописали после смерти отца, потому что не хотела искусственно подавлять скорбь от этой утраты. Но что-либо объяснять человеку, который уже давным-давно сложил о тебе мнение, бесполезно.

– Я знаю, что, как только я сошла с трапа самолета, ты решил максимально ограничить мою свободу. Но прошло время, теперь все может быть по-другому.

Ставрос обошел стол и приблизился к ней, отчего Ли тут же ощутила инстинктивное желание отступить назад. Ставрос с его красотой древнегреческого бога и заносчивостью всегда заставлял ее чувствовать себя гадким утенком. Но кроме неловкости и беспокойства ее терзало странное пугающее ощущение. Легкая тень щетины на его лице, идеально очерченные чувственные губы… Верхняя пуговица его рубашки была расстегнута, обнажая тонкую полоску его груди с загорелой кожей.

Каждый нерв в ее теле натянулся как струна, когда он подошел еще ближе к ней. Ставрос на десять лет ее старше, так почему у него нет свисающего живота и лысины? Это бы намного облегчило ее участь.

– Ты ждала пять лет. Неужели трудно потерпеть еще каких-то три месяца? Или этот Филипп не просто друг тебе?

– Филипп – мой друг. Но если ты хочешь продолжить выполнять свой долг еще немного, то хорошо.

Ставрос ощутил укол стыда. За пять лет ни разу не встретился с Ли, даже не позвонил. Просто оставил ее под присмотром миссис Ковлакис. Но после смерти Калисты находиться рядом с ней, даже просто смотреть на нее было невыносимо.

Он женился на Ли, чтобы оградить от охотников за наследством, которые преследовали ее как хищники, и от ее собственного безрассудства. Но только лишь этим его обещание, данное Джианису, не ограничивалось.

Однако скорбь и злость встали на пути исполнения обещаний. Ли права – так больше продолжаться не может. Ему не следовало игнорировать ее так долго. Пора подумать об их будущем.

– Я научилась всему в доме мод и завела там полезные знакомства. Теперь я хочу уйти оттуда.

– Уйти куда?

– В идеале – поехать в Нью-Йорк. Но…

– Нью-Йорк и твое наследство – не самое удачное сочетание.

– Это шанс начать все заново, – продолжала она. – У меня есть покупатели в магазинах розничной торговли и модели, которым нравятся мои идеи. Пришло время сделать решительный шаг. И медлить нельзя, иначе несколько людей, готовых сотрудничать со мной, забудут обо мне.

– И каков твой следующий шаг?

– Я буду шить одежду на заказ. – Ее глаза внезапно оживились. – Одна женщина желает приобрести мои модели для своего бутика в Лондоне.

– Это довольно рискованно. Разве не лучше продолжить работу в доме мод?

– Я провела там семь лет, и за все это время мне разрешалось вносить лишь мелкие изменения в наряды, созданные главными модельерами. Там нет возможности для профессионального роста.

– Но ты же ничего не знаешь о том, как вести собственный бизнес.

– Ты вырос на какой-то заброшенной ферме, а Дмитрий… Кем он был? Продавцом наркотиков или сутенером? Вы тоже ничего не знали, когда начали.

Его молчание тревожило ее, но она продолжала говорить, прерывисто дыша.

– Я должна попробовать. И сейчас мне нужны деньги.

– Ах, вот оно что… – Ставрос ухмыльнулся ехидно, и от этого Ли жутко захотелось залепить ему пощечину. Но один неверный шаг может ей очень дорого стоить. – Так вот к чему это все. Деньги.

– Да, деньги, – повторила она, передразнивая его саркастический тон. – Трастовый фонд, который мне оставил мой отец и который никак не связан ни Джианисом, ни с моей матерью, ни с кем-либо из династии Катракис.

– Хорошо.

Что? Все оказалось так просто? Ли охватило радостное возбуждение. Надо поскорее связаться с текстильной фабрикой и заказать ткани, нанять швею, купить оборудование…

– Покажи мне свой бизнес-план. И если я сочту его потенциально успешным, – его тон не оставлял сомнений, что такая возможность ничтожно мала, – то инвестирую в него свои средства.

Ли снова начало трясти от злости и обиды. Ее разрывало от желания разбить дорогую вазу на столе или отчаянно закричать.

– Мне ничего от тебя не надо. Я хочу получить свои деньги и построить карьеру, отдавшись без остатка любимому делу.

– Ты права – пора что-то менять. Сейчас ты здесь, и я готов немедленно исправить ситуацию.

Что бы эти слова ни означали, ясно одно – Ставрос не понял Ли.

– Что ты имеешь в виду?

– Я пообещал Джианису оберегать тебя. Но не временно, а пока смерть не разлучит нас. – Весь его облик выражал решительность и не предполагал пререканий. – Поэтому, во-первых, твоему другу-адвокату лучше держаться подальше от моей жены, а во-вторых, ты должна переехать ко мне.

– Что?! Почему?

– Нам давно пора жить вместе. А что касается твоей карьеры, то мы выпустим твою линию одежду в любом доме мод мира – Лондон, Париж или Милан. Выбирай сама. Ты моя жена и ни в чем не будешь нуждаться.