Читать книгу Экстрасенсы - Тараксандра - Страница 18

Вид талантливой девушки, так бесцельно растрачивающей свой дар, произвел на Патрика неприятное впечатление. Не страх, но отчаяние от того, что не может помочь человеку, терзали юношу. Патрикию не хотелось разговаривать, Ксанф тоже молчал.

– Я хочу еще кое-что тебе показать, – мрачно проговорил алхимик.

Они приехали в дом Ксанфа. Алхимик отдернул штору в гостиной, солнце осветило веселыми лучами аскетичную комнату ученого. Ксанф подошел к шкафу и достал толстую книгу со старинным готическим шрифтом. Подобные фолианты стояли и в библиотеке Симона, и некоторые из них Патрикий уже изучил. Ксанф усадил юношу за письменный стол, стоящий посередине комнаты, а сам сел напротив камина.

– Посмотри, – грустно проговорил Ксанф.

Патрикий открыл книгу. Сначала он даже не очень разобрался в серо-черном рисунке, представшем на первой странице. Но присмотревшись внимательнее, Патрик похолодел от увиденного изображения. Перед ним была гравюра, представляющая казнь сожжением. К столбу был привязан человек, наполовину охваченный огнем, его лицо исказила боль и ненависть к мучителям. Патрик перевернул страницу. Теперь он увидел пленника, подвешенного со связанными руками к потолку, а рядом стоял другой человек в маске и замахивался плетью на висящего. На следующем листе перед юношей оказалась гравюра, где несчастная жертва мучилась на металлической решетке над жаровней. Патрику стало страшно. Он собрал всю волю в кулак и продолжил рассматривать жестокие гравюры. В течение часа перед Патриком прошли изображения всех существующих казней и пыток, какие придумал человек для подчинения себе подобных.

– Вот, мой друг, как поступают с теми, кто подобен нам, – тихо проговорил Ксанф, когда просмотр мрачной книги был завершен. Алхимик по-прежнему сидел перед погасшим камином, смотря в одну точку. – Их жгут, вешают, топят, режут и совершают прочие жестокости. У Теоны, которую ты сегодня видел, еще не самая страшная судьба, по крайней мере, она жива. Вступая на путь магии, мы обрекаем себя на вечное одиночество. Таких, как мы не любят. Нас могут уважать, бояться, почитать, но только не любить. Вставший на путь познания, не получит ни духовной, ни физической любви. Ты тоже будешь один, совсем один, до конца своих дней. А, если ты подпустишь кого-то к своей душе или телу, то расплата будет жестокой. Вечная девственность и одиночество – вот цена, которую ты заплатишь за допуск к тайным знаниям. Но, увы, для нас, экстрасенсов, назад дороги нет. Отказавшись от своей сути, ты погибнешь еще быстрее.

– Я не откажусь от пути познания, и я ничего не боюсь, – четко, жестко, совсем в неожиданной для себя манере, проговорил Патрик.

Ксанф поднял голову и с интересом, будто видел его впервые, посмотрел на юношу.

– Но, если мне суждено погибнуть на этом пути, то да будет так, – также четко сказал Патрикий.

В глазах этого совсем еще молодого человека светилась невиданная прежде решимость и сила.

– О, – довольно сказал Ксанф, – ты умный, талантливый мальчик, и смелости тебе не занимать. Но только я видел падение и смерть даже самых стойких среди нас. Я боюсь за тебя… и за Симона. Он не переживет ни твоей гибели, ни твоего предательства.

– Я не предам Симона! – воскликнул Патрик. – Что же касается моей гибели, то постараюсь остаться в живых.

Ксанф встал и подошел к Патрикию.

– Что ж, на сегодня хватит ужасов, – сказал алхимик. – Я сказал то, что должен был сказать, но остальное покажет жизнь и ты сам.