Читать книгу Марта. В ритме лунного света - Таша Ле - Страница 1

Экзюпери.

Оглавление

Я не люблю свадьбы. Даже свою собственную первую свадьбу мне не удаётся воспроизвести в памяти с должным чувством нежности и лёгкой ностальгии. И дело здесь не в том, что первый мой брак в результате не удался. Нет. Просто вся эта беспорядочная суета, нервное ожидание и глупые приметы меня либо банально раздражают, либо ужасно смешат.

А чего стоит одна только подготовка к свадьбе! Вот где истинная проверка чувств будущих супругов. А также их родителей и близких друзей, по воле злого рока, вовлечённых в это фантасмагорическое действо.

Нынче ещё стало очень модно делать фотосессию. Профессиональную, с превеликим множеством почти театрального реквизита, в идиллических пейзажах и утончённых интерьерах. Чтобы остались потом на долгую память милые фото, запечатлевшие вконец измученного предсвадебной гонкой жениха, заточённого в непривычно узкий костюм, и невесту с лихорадочно горящими глазами, пытающуюся из последних сил сделать вид, что она всю жизнь носила вот эти пышные юбки и сложные причёски.

О своей первой свадьбе я помню немного. Красивый и блестящий лимузин, неудобную шнуровку на расшитом мелкими жемчужинами корсаже, кучу шумных гостей, и отчетливое желание поскорее завершить всю эту историю.

Желание, кстати, сбылось. Быстро завершилась не только история со свадьбой, но и само замужество. Спустя три года семейной жизни и два последующих года безуспешных попыток её спасти, наша ячейка общества наконец-то с треском развалилась. И как показала дальнейшая жизнь, к счастью для обоих членов ячейки.

И вот я снова на свадьбе.

Не верится!

Я взглянула на Глеба. Не верится, что он мой. До сих пор не могу толком осознать и принять тот факт, что этот безупречный красавец с внешностью греческого бога обратил когда-то на меня внимание и почему-то сразу влюбился.

Хотя, безупречный он только в смысле внешности.

При воспоминании о недавних жутких событиях, которые мне довелось пережить прошлым летом, меня тут же бросило в жар. Я почувствовала как предательски задрожали мои руки. Вот чёрт! Никак не могу заставить себя более спокойно относиться к тому, что тогда произошло.

– Марта, неужели ты ещё не поняла, что я и спокойствие – вещи абсолютно не совместимые?

Этот вопрос, полный горечи и тщательно прикрытого страдания, задал мне Глеб в начале нашего знакомства.

Он предупреждал. Он постоянно меня предупреждал. А я даже не потрудилась испугаться. За что и поплатилась в результате.

Что ж… Оно того стоило.

Почти год прошёл. А тяжёлая, вязкая чернота, вылившаяся на меня из глаз Глеба в ту летнюю ночь в Хельсинки всё равно иногда возвращается ко мне в ночных кошмарах. Его дикий, сумасшедший взгляд, моя в клочья разорванная блузка и манящая губительная темнота, в которую я так послушно нырнула, подчиняясь лишь его безумной воле.

Кошмары эти, правда, сразу отступают, как только, подскочив на кровати от ужаса, я вижу рядом с собой мирно спящего Глеба. Я моментально успокаиваюсь и любуюсь на правильные черты его лица. Во время сна они смягчаются и не несут этой вечной скрытой угрозы. Почти не несут…

Я снова повернула голову и посмотрела на Глеба. Прядь тёмных волос чуть спустилась на смуглый лоб, глаза с длиннющими ресницами слегка прищурены, тонкие губы застыли в полуулыбке. Лёгкий костюм цвета слоновой кости сидит на нём идеально. Успешный во всех смыслах мужчина. И к тому же талантливый архитектор. Разумеется, я успела заметить и даже подсчитать абсолютно все плотоядные взгляды, которые кидали на Глеба шустрые девицы из числа приглашённых гостей. Ха! Бедолаги, им и в голову не придёт на кого они сейчас с таким вожделением таращатся.

Я хмыкнула и невольно передёрнула плечами. Глеб тут же отреагировал на это моё движение.

– Марта? Всё в порядке? – тихо спросил он и нежно поправил выбившуюся из моей причёски прядь непослушных волос.

Прядь не поправилась. Вьющие тонкие волосы – это я вам скажу, та ещё проблема. Не решаемая.

– Да, всё нормально. Просто устала стоять, – также тихо ответила я и улыбнулась.

– Ты нервничаешь, я вижу.

– Свадьбы – это не моё.

– Да, это заметно, – ухмыльнулся Глеб.

Наклонившись, он легко поцеловал меня в губы, потом быстро коснулся губами моей шеи. Так, как он это делает всегда. А я в свою очередь, как всегда, покрылась мурашками. Боже, как я его люблю. Как я вообще могла прожить без Глеба те несколько серых месяцев? Тут же вспомнив, благодаря кому именно смогла их прожить, я поморщилась и прерывисто вздохнула.

Нет, сегодня я не хочу об этом думать, довольно. Только не сегодня. Такой ведь день!

Оглянувшись на собравшихся нарядных гостей, с явным нетерпением переминающихся с ноги на ногу в ожидании начала торжества, я поправила складки на своём длинном вечернем платье и пообещала себе не портить этот праздничный день дурацкими воспоминаниями.

А торжество тем временем никак не хотело начинаться. По банальной и простой причине отсутствия главных его виновников.

– Ну где вот их носит, а? Все уже собрались и только их ждут, – сказала я, обращаясь неизвестно к кому.

Но так как рядом со мной стоял только Глеб, то он мне и ответил.

– Марта, они опаздывают всего на десять минут. Мне кажется новоиспеченным молодоженам вполне позволительно такое небольшое опоздание? – с ироничной улыбкой поинтересовался он у меня.

– Да я понимаю. Но ведь Настя! Она же может в любой момент что-то передумать, перехотеть… Ты же знаешь, она сейчас вообще не адекватна. Я переживаю как бы она снова что-нибудь не учудила.

– Ну, насколько я могу судить, женщина на шестом месяце беременности тоже вполне может себе позволить небольшие шалости.

– Шалости! – я громко фыркнула, но спорить не стала.

Мой младший брат Лео сегодня женится. На своей Насте. Которая действительно находилась сейчас на шестом месяце. Ничего из её бывшего поведения и характера не осталось теперь при ней. Вообще другой человек! Я диву давалась, вот честно.

Из упорной, целеустремленной и самостоятельной девушки, пусть и с весьма сомнительным прошлым, Настя с первых же месяцев беременности превратилась в чудную плюшевую игрушку с опилками в голове. И с меняющимся по минутам настроением. И с мерзким характером. Ну тут я, конечно, наговариваю на неё. Возможно, мне просто обидно, что в жизни моего Лео я теперь занимаю всё более дальние и второстепенные позиции. Хотя, он сам это категорически отрицает.

С другой стороны, учитывая недавно открывшиеся у меня криминальные способности, моему брату как раз и следует находится от меня на самых дальних позициях. Причём, во всех смыслах.

Конечно, дело не в самих способностях – я уже полностью научилась контролировать их проявления. За последние несколько месяцев я ни разу никого не уронила в обморок. Да, я пользовалась своим даром внушения. В мелочах. И очень аккуратно. Устоять действительно сложно, когда обладаешь такими потрясающими возможностями. Но опасность для Лео исходит не от меня, а от тех, кто будет за мной охотиться. За мной и за моими суперталантами. Ох… Ну вот, опять я начала думать чёрт знает о чём, вместо того, чтобы искренне радоваться за своего любимого брата. Надо отвлечься.

– Слушай, Глеб, а что там у нас с выходными? Всё в силе?

– Конечно. Роман мне вчера подтвердил, что они с Хелли в субботу рано утром прилетают в Москву. И вечером уже ждут нас у себя дома, – ответил Глеб и внимательно посмотрел на меня.

– О, классно. А то я до последнего, если честно, сомневалась получится ли у Хелли приехать, – немного растерянно пробормотала я.

– Марта, – Глеб аккуратно взял меня за плечи и развернул к себе, – ты уверена, что действительно хочешь к ним поехать? Мы можем этого не делать. Только скажи. Я всё понимаю.

– Нет! – как-то слишком громко воскликнула я, – нет, я и правда этого хочу.

– Мда, звучит не очень убедительно. Но как пожелаешь. Если вдруг передумаешь, скажи. Договорились?

– Да. Спасибо тебе, – тихо ответила я.

Отвлеклась, называется.

Сколько же нам потребуется времени, чтобы… Нет, забыть не получится, это мы оба понимаем. Но хотя бы попробовать относиться к тому, что произошло более бесстрастно что-ли…

Ладно, два месяца всего лишь прошло, два месяца, как мы снова вместе. Что я хочу в самом-то деле? Всё наладится.

Я прижалась к Глебу и он тут же обвил своей рукой мою талию. Как хорошо с ним. Как хорошо.

А тем временем, вокруг нас началось какое-то волнение, хаотичное движение, и я вдруг обратила внимание, что все гости переместились ближе к входным дверям ресторана.

– Приехали, приехали, – послышались со всех сторон возбужденные голоса.

– Ну, наконец-то, – вырвалось у меня, после чего я тоже предприняла героическую попытку пробраться к дверям. Но там было уже всё занято другими, более резвыми гостями.

– Это же надо было столько народу наприглашать, – возмущённо зашипела я, когда вернулась к Глебу, благоразумно оставшемуся стоять на месте.

Он молча улыбнулся и взял мою руку в свою. Любимая его привычка. Ласково поглаживая своими пальцами мою ладонь, он спокойно наблюдал за тем, что происходит у входа в ресторан. Конечно, с его ростом это вполне возможно. А я вот даже на высоченных каблуках вижу перед собой лишь плотный ряд чужих плеч и макушек.

– Ну, что там? Зашли они? Как выглядит Лео? Он не расстроен? А мама и папа с ними? – нетерпеливо сыпала я вопросами.

– Зашли. Лео улыбается. Родители рядом, – лаконично ответил Глеб. – А вот теперь и мы пойдём.

Сжав покрепче мою руку и ловко лавируя между гостями, он быстро вывел меня к дверям, около которых со смущенными улыбками стояли два виновника сегодняшнего торжества.

– Лео! Зайчик, – тонким от захлестнувших меня эмоций голосом, пропищала я.

– Ого, Марта, ты говоришь прямо как наша мама, – хихикнул Лео в ответ, и приобняв меня за плечи, чмокнул в щеку.

– Поздравляю тебя! Настя, и тебя! Вы такие красивые!

– Вот только без слёз, Марта. Ты чего?

– Ой, сама не знаю, прости.

Лео в классическом бежевом костюме-тройке и Настя в светлом атласном платье, украшенном шлейфом, и лентой цвета спелой вишни в чёрных волосах выглядели сногсшибательно. И излучали абсолютное счастье. Как будто бы и не было у них всех этих предсвадебных нескончаемых споров и пререканий.

Тихонько вздохнув, я вдруг почувствовала, что глаза у меня, и правда, на мокром месте. Так, надо срочно успокоиться, ведь если потечёт тушь, проблем не оберёшься. Придётся ещё снимать дурацкие линзы, а я этого терпеть не могу. Дело в том, что для моей мамы, которую на общем семейном совете было решено оставлять в полном неведении как можно дольше, я по-прежнему оставалась голубоглазой. И просто напросто иногда носила чёрные цветные линзы. Короче, всё с точностью наоборот от реальной ситуации. Ну, а здесь, на свадьбе – куча наших общих знакомых и каких-то родственников, так зачем их пугать моими невероятными чёрными глазищами? Вот поэтому сегодня я героически надела цветные линзы оттенка летнего ясного неба, из-за которых теперь одних проблемы.

– Лео, Настя, мои поздравления! Искренне желаю вам счастья, – Глеб крепко пожал руку моему брату и с лёгкой улыбкой кивнул его беременной невесте.

Настя, чуть скосив глаза в другую сторону, аккуратненько сдвинулась на полшага назад – за спину Лео, после чего тоже улыбнулась Глебу. Так она к нему и не смогла привыкнуть. Боится. Понятно, что этот страх не беспочвенный, а теперь в её положении, наверное, и вовсе интуитивный. Инстинкт самосохранения. Инстинкт, которого у меня нет и в помине.

– Я обежала весь зал, Марта, Глеб! А вы тут стоите! – подлетая ко мне откуда-то сзади, воскликнула мама.

– А что случилось? – испуганно спросила я.

– Как что?! Надо усаживать гостей, начинать банкет. Время уже почти девять вечера! Кошмар, мы ничего не успеем! Павел ещё куда-то запропастился… Вот где носит твоего отца? Только что он был рядом со мной!

Глаза у мамы горели, она запыхалась, заметно нервничала и вообще была на взводе.

– Елена, позвольте вмешаться, – мягким, обволакивающим голосом произнёс Глеб. – Во-первых, ещё только половина девятого и мы вполне в графике. А, во-вторых, посмотрите сами, гости уже благополучно расселись по своим местам. И я вижу, что Павел как раз идёт в нашу сторону.

Мама как-то сразу немного обмякнув, растерянно оглянулась на ресторанный зал, потом улыбнулась и, как обычно, немного кокетливо поправила свою причёску.

– Да, действительно. Спасибо, Глеб, вы всегда такой собранный и так умеете успокаивать.

Она махнула рукой подходящему папе, и нежно потрепав меня по щеке, сказала:

– Ты выглядишь замечательно, доченька, платье – чудо! Давайте тоже за стол.

Я с улыбкой кивнула маме и как только она отошла, повернулась к Глебу с самым своим мрачным выражением лица.

– Успокаивать значит ты умеешь? Ну-ну.

– Марта…

– Глеб, мы же с тобой договорились без повода не делать этого с нашими близкими.

– Когда ты уже поверишь в то, что такие обычные внушения совсем не несут вреда? Никакого. Да просто глупо пренебрегать возможностью слегка подправить настроение нуждающемуся в этом человеку. Не вижу здесь никакой проблемы.

– Это моя мама. Вот и вся проблема, – язвительно сообщила я.

Подняв одну бровь, Глеб прищурился и не менее язвительно поинтересовался:

– То есть мою Ирину, несчастную добрую женщину, работающую на меня долго и верно, кошмарить значит можно?

– В каком смысле?

– В прямом.

– Не понимаю о чём ты… Ерунда какая-то. Ладно, пойдём за наш стол. Нас заждались наверное уже.

Но Глеб демонстративно стоял в той же позе, не шелохнувшись.

– Чёрт возьми, – проворчала я, – ну случилось это раза два тогда, необходимо было…

– Я не о том, что было тогда, – перебил меня Глеб. – А о том, что происходит сейчас.

Тут уже я задрала свои брови, стараясь придать лицу как можно более невинное выражение.

– Ты думаешь, Марта, я не замечаю, как ты регулярно тренируешься на Ирине? Так сказать, оттачиваешь на ней своё мастерство. Ай-ай, как не стыдно.

Упс. Какая незадача.

– Да? Надо же… Я думала, ты не видишь. Извини. Но ведь это такие мелочи, обыденные просьбы, самое что ни на есть лёгкое внушение! – с досадой воскликнула я.

– А какое внушение, по твоему, демонстрировал я только что с твоей мамой? А?

Он прав.

Я виновато опустила голову и сокрушенно помотала ей из стороны в сторону. Потом снова подняла её, и встав на цыпочки, прикоснулась своими губами к губам Глеба. Глаза его, огромные и чёрные, заглянули в мою душу, щедро рассыпая в ней радужные сверкающие блики. Минуты застыли, звуки исчезли, растворилось всё вокруг – остались только мы. Прижимая меня одной рукой, другую Глеб запустил в мои волосы.

– Марта, любимая, – прошептал он хриплым голосом. – Ты моя жизнь.

– А ты – моя, – едва слышно ответила я.

Рядом с нами резко кашлянули. Один раз и потом ещё раз. От неожиданности мы с Глебом чуть ли не подпрыгнули.

– Прошу меня простить, но насколько я понимаю, молодожёны сегодня не вы, – негромко, но вполне отчетливо произнёс папин голос. – Оторвитесь друг от друга. Только вас ждут.

И кинув на нас многозначительный взгляд, ушёл в глубь ресторана.

– Но скоро и мы будем молодожёнами, – заметил Глеб, не торопясь, впрочем, выпускать меня из стального кольца своих объятий. – Да, Марта?

– Да. Конечно, да.

Праздничное застолье затянулось до полуночи. Оно бы, возможно, затянулось и дольше, но обслуживание свадебного банкета было оплачено до двенадцати часов, да и сам ресторан, к счастью, работал по будням только до часу ночи.

Бредовая идея сыграть свадьбу в будни исходила, разумеется, от Насти. О том, что событие это должно произойти в начале лета, они с Лео решили ещё в январе, сразу после помолвки. Правда, даты и другие подробности не обговаривали. Но ближе к весне я и сама напрочь выпала из общего потока семейных событий. Мои отчаянные попытки спасти Глеба, выжить самой и не сойти при этом с ума, заняли всё пространство и время вокруг меня.

Поэтому, когда в середине апреля я всё же вернулась почти в нормальное русло своей почти нормальной жизни, меня там поджидал большой сюрприз. Оказалось, что Настя ждёт двойню.

«Бедный Лео!» – это была самая первая мысль, пронёсшаяся тогда вихрем в моей голове. Хорошо, что хоть вслух не сказала. Однако, глупая тревога быстро сменилась радостным ожиданием, и я даже самоотверженно включилась в предсвадебную подготовку. Чем порядком удивила не только своего брата, но и саму себя.

Настя тоже с тех пор как начала нас удивлять, так вот остановиться теперь никак и не может.

Во-первых, она решила, что свадьба непременно должна быть восьмого числа. Во-вторых, спорить с ней стало абсолютно невозможно. Я бы даже сказала, что споры с нынешней Настей теперь мгновенно превращались в театр абсурда.

– Восьмёрка – это же символ бесконечности! – возбуждённо объясняла она нам. – В мае я не хочу выходить замуж, плохая примета. В июле уже слишком живот большой будет, так что назначим свадьбу на восьмое июня.

– Настя, но в этом году восьмое июня – четверг. Будни! – пытался образумить беременную невесту мой наивный Лео, – мы же хотели позвать много наших друзей, а кто в будни из них сможет прийти? Далеко не все, я уверен.

– Чудесно! Значит мы накануне распишемся, а на следующий вечер снимем ресторан для банкета, – с воодушевлением парировала Настя. – На восемь вечера. Сплошные восьмёрки! Какая прелесть. Ух, как же это будет здорово!

Вот таким образом все мы и оказались не очень тёплым июньским вечером в прелестном итальянском ресторане, изысканно украшенном благоухающими гирляндами из алых кустовых роз и белоснежных хризантем.

В начале первого ночи наконец разъехались последние такси, увозя по домам охмелевших и шумных гостей. Лео с Настей, уставшие, но довольные, уехали примерно час назад на новеньком, нагло сверкающем отполированной краской японском кроссовере – нашем с Глебом свадебном подарке. Ну, моё участие в подарке выражалось лишь в выборе цвета автомобиля. На зарплату ассистента директора скромной школы иностранных языков я бы смогла купить только руль от такой машины. И может быть ещё пару зеркал впридачу. На премию.

Настя, прыгала и визжала от радости, когда сегодня утром увидела у своего подъезда припаркованный белый вседорожник, символически перевязанный атласной ленточкой цвета фуксии. Лео просто таращил глаза и по-моему впал в настоящий ступор. Поэтому нам с мамой пришлось практически силой угомонить Настю, пока та не допрыгалась до преждевременных родов, а затем, также применив некоторое физическое усилие, растормошить Лео.

Уверена, что хоть водительские права есть у них обоих, машину станет водить Настя. Я очень чётко представляла её за рулём, с сидящим на заднем сидении Лео в обнимку с близнецами. Ну, может это и к лучшему, мой брат всё-таки бывает иногда немного рассеян.

В ресторане остались только официанты, убирающие оставшуюся посуду со столов, мы с Глебом и мои родители.

– Марта, доченька, не понимаю, ну зачем вам сейчас тащиться куда-то за город? Давайте вместе поедем домой, места же много. Мне даже неудобно, мы с папой как будто выселили вас, – причитала мама, в очередной раз за сегодняшний вечер, пытаясь уговорить нас с Глебом остаться на ночь в нашей московской квартире.

Я только вздохнула и грустно улыбнулась. Конечно, можно и в квартире остаться. Даже свет включать не потребуется – я вам так светло сделаю, что надолго запомнится. А уж какую шикарную подсветку в глубоких синих тонах вам Глеб организует! Мечта…

Родители приехали из Петербурга всего на несколько дней, ведь папа, как и всегда, не смог оставить надолго своё обожаемое детище – книжный магазинчик. Сначала они хотели забронировать номер в московском отеле, но мы с Лео быстро их уговорили поселиться на эти дни в нашей квартире. Всё равно она сейчас пустует – брат давно уже переехал к Насте, а я конец недели всегда провожу в загородном доме Глеба.

– Так, Елена Прекрасная, хватит пререкаться, – решительно заявил папа и незаметно подмигнул мне. – Собирайся, я такси уже вызвал. Где твоя сумочка?

– Ну ты сам подумай, Паша! Ты не понимаешь…

– Ещё как понимаю.

О, да. Папа действительно всё понимал. И знал. Что, конечно, не облегчало ему жизнь.

Со стороны кухни появился Глеб со звенящими характерным звуком огромными пакетами в обеих руках. Он шёл лёгкой походкой, как будто нёс не кучу полных бутылок, а всего лишь мешок с невесомым тополиным пухом, который уже основательно окутал всю Москву.

– Елена, тут много спиртного осталось из того, что вы закупали. Просекко и что-то ещё, вот посмотрите. Давайте я вам сразу в такси погружу.

– Да перестань, я сам донесу, давай, – резво подскочил мой папа, и не успела я возразить, как он выхватил все пакеты из рук Глеба.

Пакеты тут же со звоном стукнулись об пол. Мама ойкнула, папа чертыхнулся, Глеб молча снова поднял пакеты и понёс в сторону выхода.

– Как он так легко умудряется их нести? – округлив глаза, спросила мама.

Мы с папой переглянулись, я укоризненно покачала ему головой, а он виновато пожал плечами.

Ну, Глеб тоже молодец, не мог в два захода эти сумки принести. Или кряхтеть от напряжения, что ли, не знаю… Сколько лет он уже инсайдер, а до сих пор иногда прокалывается на мелочах. Что уж тогда говорить обо мне и моём крошечном стаже! Да и как тут избежать ошибок? Ведь невозможно всё предусмотреть.

Мы с родителями тоже вышли на улицу. Такси ещё не приехало, и Глеб стоял возле опустевшей стоянки, негромко разговаривая с кем-то по телефону. С кем он так поздно разговаривает? Наверное с Романом. У инсайдеров нет понятий «слишком поздно» или «слишком рано» – когда для сна требуется всего пару часов в сутки, временные рамки становятся весьма условными.

Я с наслаждением вдохнула чарующий аромат цветущей где-то неподалёку сирени. Свежий, ночной воздух ласково окружил прохладой мои открытые руки и плечи, развеял хоровод тревожных мыслей и моментально унёс в сказочный фантазийный мир – в мою другую нереальную реальность.

Впрочем, из неё пришлось сразу вернуться.

– Почему ты не взяла с собой что-нибудь накинуть, Марта? Платье совсем лёгкое, замёрзнешь. Вечера ведь пока такие холодные, – со смесью досады и беспокойства сказала мама.

– Да всё нормально, не переживай, у Глеба в машине лежит мой плащ. Посадим вас в такси и я сразу его надену.

– Ну, смотри. Простудиться сейчас ничего не стоит, – недоверчиво произнесла мама и потрепала меня по голой руке. – Ты вообще какая-то горячая, Марта! Может ты уже заболеваешь? Не знобит тебя?

Тревога в маминых глазах стремительно нарастала. Я тоскливо покосилась на пустую стоянку. Ну где носит это дурацкое такси?

Мой беспомощный взгляд тут же заметил Глеб.

– Ты наверное замёрзла, Марта, вот держи, – подходя, сказал он. И скинув на ходу свой пиджак, водрузил его мне на плечи, тем самым надёжно прикрыв все открытые участки моего тела.

Как всё сложно-то. Как, оказывается, всё сложно…

Через пару минут подъехало такси. Глеб погрузил звенящие сумки в багажник, потом быстро переговорил с водителем и захлопывая за родителями пассажирскую дверь, предупредил:

– Павел, Елена, я попросил водителя, он отнесёт ваши вещи до квартиры.

– Ой, как хорошо, спасибо тебе, – обрадовалась мама и помахала нам обоим рукой.

Ага, попросил он водителя, как же.

Мы тоже помахали родителям в ответ, и проводив взглядом похожий на апельсин, жёлто-оранжевый автомобиль, пошли к своей машине. В которой, естественно, никакого моего плаща не лежало. Мёрзнуть я перестала ещё зимой.

– Надо было сразу отдать эти несчастные пакеты Лео, – сказала я, когда мы выехав со стоянки, плавно влились в общий поток автомобилей. – Это ведь они с Настей закупали всё.

– Значит, он потом и заберёт их к себе домой. Им сейчас не до учёта закупок, поверь мне, любимая, – усмехнулся Глеб.

Я тихонько вздохнула и посмотрела в окно. И не скажешь, что уже глубокая ночь. Вот куда они все едут? Будни, между прочим. Спать надо и набираться сил для предстоящего трудового дня, а они все куда-то мчатся…

К тому, что отныне родной дом для Лео – уже не наша с ним квартира, а скромная однушка Насти, я никак не могла привыкнуть. Две недели я билась с ним как лев, доказывая, что большая, трёхкомнатная квартира – это как раз то, что нужно молодой семье с двумя малышами. Но нет. Упрямство моего брата в нашей словесной битве не знало границ. Даже Настя под конец уже как-то вяло стала сопротивляться. А он ни в какую! Поразительная упёртость. И в кого он пошёл?

Все мои доводы Лео решительно отметал, а на компромиссы вообще не шёл.

– Но я ведь тоже не буду жить в этой квартире! Я скоро перееду к Глебу в его загородный дом. Какой смысл, я не понимаю, оставлять её пустой? – возмущалась я в очередной нашей с ним перепалке.

– Вот и чудесно, переезжай. А то, помнится, ты уже как-то переехала к нему, – тихо, но не без ехидства, парировал Лео. – И чем всё закончилось, помнишь?

– Ну, знаешь!

– А так у тебя всегда будет запасной аэродром. Готовый плацдарм для отступления.

– А я не хочу иметь какие бы то ни было плацдармы. И аэродромы. Я отступать, знаешь ли, не планирую!

– Это ты, Марта, сейчас так говоришь…

Под конец второй недели я сдалась.

Нет, я не смирилась с решением Лео. О, нет.

Я предприняла попытку в первый, и надеюсь, в последний раз воспользоваться своими нечеловеческими талантами в отношении родного брата. И мягко внушить ему то, что мне было нужно…

Глаз, зрачок, пустота.

Но ничего не вышло. Как только послушный и доверчивый взгляд Лео утонул в черноте моих глаз, я резко мотнула головой и убежала в ванную. Там я минут пять самозабвенно ревела. Потом ещё некоторое время ругала и кляла себя на чём свет стоит, после чего умылась, подождала пока моё раскрасневшееся лицо примет естественный бледный оттенок, и вышла к брату. Он по-прежнему неподвижно стоял посреди комнаты. Я быстро вывела его из этого беспомощного состояния, и сославшись на неотложные дела, трусливо сбежала из дома.

Глебу я рассказала о случившемся лишь спустя несколько дней. Он молча меня выслушал и обнял. А я уткнулась лицом в его грудь и так мы простояли, наверное, целую вечность. Какое это немыслимое счастье – довериться человеку, способному безошибочно считывать все твои страхи, тревоги и опасения, какими бы глупыми и странными они не казались…

Мы наконец вырвались из ночного, но вечно не спящего города, и теперь мчались по извилистой областной дороге, как будто бы играя в прятки с подглядывающей из-за туч сонной луной. И пока я вяло следила за сливающимися в причудливый орнамент знакомыми пейзажами, бесшабашный ветер, влетающий из открытого окна, основательно разметал мою сложную причёску, над созданием которой сегодня днём так кропотливо трудились лучшие мастера из модного салона красоты.

Глеб одной рукой вёл машину, вторая же, как и обычно, лежала на моей коленке. Я медленно опустила свою руку на его ладонь и он тут же сжал мои пальцы.

– Что-то не так? Ты выглядишь расстроенной. Или просто устала? – спросил он.

– А разве инсайдеры устают? – усмехнулась я в ответ.

– Ты не обычный инсайдер. Ты суприм. Так что имеешь полное право на отклонение он нормы.

– О, да. Ты с самого начала мне говорил, что я ненормальная, – тихонько рассмеялась я. – Вот и инсайдер из меня получился тоже не очень нормальный. Я по-прежнему к концу дня валюсь с ног от усталости, да ещё и сплю, как сурок, по десять часов в сутки. Даже смешно, честное слово!

– Марта, ну что ты, перестань. Уверен, что всё ещё поменяется, вот увидишь. Прошло ведь всего несколько месяцев. Давай, не будем торопить события, договорились?

– Договорились.

Глеб довольно кивнул головой, но всё же окинул меня своим цепким внимательным взглядом.

– Честно, я в полном порядке, не переживай, – как можно убедительнее сообщила я. – Да и вообще, с тобой я всегда в порядке, ты же знаешь.

Чуть скинув скорость, Глеб наклонился ко мне и поцеловал в губы. Я глупо хихикнула. Вкус мяты, резкий аромат и прохлада ментола закружили меня в своём вихре, а вездесущий северный ветер моментально поглотил всё пространство вокруг нас.

– Так что тебя тревожит? Рассказывай, я же вижу, Марта.

– Ох, Глеб, – я прерывисто вздохнула, – всё оказалось слишком сложно и запутанно. Столько мелочей и разных нюансов, о которых я раньше и не задумывалась. За один сегодняшний вечер произошло сразу несколько мелких проколов. Причём, и с твоей стороны тоже. То есть, даже ты, понимаешь, даже ты со своим огромным опытом не можешь всего учесть! А уж я…

– А ты сегодня была великолепна, Марта.

– Ты специально сбиваешь меня с мысли?

– Я любовался тобой весь вечер. И сейчас любуюсь. Ты очаровательна в этом платье. И честно говоря, я очень рассчитываю снять его с тебя в ближайшее время, – сказал Глеб с мягкой, немного кошачьей улыбкой. Нет, скорее уж с тигриной.

– Ведь ты прекрасно понимаешь о чём я говорю, – смутившись, возразила я.

– Понимаю, – вдруг сразу став серьёзным ответил он. – Отлично понимаю, Марта.

Я заметила как рука его сжала руль, как прищурились глаза, превращаясь в холодные чёрные щёлки. Глеб мгновенно стал другим. Бесстрастным, неприступным, жёстким. И таким я его тоже любила. Не боялась, не опасалась, не прикидывала возможные последствия и не рассчитывала свои дальнейшие ходы. Просто любила.

– Я не жалуюсь, Глеб. Но знаешь, я категорически не понимаю каким образом мне сохранить свой прежний образ жизни со всей этой ерундой, которая теперь со мной творится. Как быть с родителями и Лео? А потом ведь ещё и два младенца на свет появятся. Друзья, знакомые, коллеги… Кошмар.

– Сохранить в точности как было раньше уже не получится, – немного смягчившись, произнёс Глеб. – Ты должна смириться с тем, что отныне не сможешь контролировать абсолютно всё и вся. И, уж если говорить откровенно, Марта, то и саму себя тоже. Знаю, что признать это невероятно тяжело, ведь на свои силы мы опрометчиво надеемся до самого конца. Я, например, был в себе уверен до последней роковой секунды, – добавил он с горькой усмешкой.

Я судорожно сглотнула и изобразила улыбку. Ту последнюю секунду я помнила слишком хорошо. Отвернувшись к окну, я стала машинально рассматривать проносящиеся мимо нас спящие дома, прямоугольники засеянных полей и светящиеся в темноте белоснежные шапки цветущих кустарников. Отличное ночное зрение – одно из преимуществ инсайдера. Как у хищников. Хищники тоже в себе уверены до последнего рокового мгновения.

– И как же нам быть? – прервала я молчание.

– Будем как Экзюпери, – совершенно спокойным голосом сообщил Глеб.

– Э… Кто?

– Антуан де Сент-Экзюпери.

– Кто??

– Писатель. Лётчик. И просто хороший парень.

Приоткрыв рот, я вытаращилась на Глеба.

– Ты что, общался с ним лично?

– Марта, любимая, ну что ты такое говоришь, – снисходительно возразил он, – я родился в 1935 году, а Экзюпери в 44-м уже разбился на самолёте и погиб.

– Да откуда я знаю! – взорвалась я, – откуда я знаю с кем ты был знаком, где жил и … вообще! Я ничего о тебе не знаю.

Меня вдруг жутко взбесило и одновременно поразило то, насколько ничтожно мало, в сущности, мне известно о прежней жизни Глеба.

Так, надо успокоиться. Тех ужасов, которые он уже успел рассказать о своей жизни, мне вполне достаточно. Более, чем достаточно.

– Прости, – покосившись на меня с виноватым видом, сказал Глеб.

– Да ладно, это я что-то слишком эмоциональная сегодня. День такой, напряженный… Так что там, с этим Экзюпери?

– Однажды он написал молитву. Разве ты никогда не слышала о ней?

– Слышала. Да, я сейчас поняла о чём ты. Искусство маленьких шагов.

– Верно.

Глеб чуть рассеянно улыбнулся, и не отрывая взгляда от ночной дороги, тихо процитировал:

– «Я прошу не о чудесах и не о миражах, а о силе каждого дня. Научи меня искусству маленьких шагов. Помоги мне быть здесь и сейчас, и воспринять эту минуту как самую важную. Убереги меня от наивной веры, что всё в жизни должно быть гладко. Я знаю, что многие проблемы решаются, если ничего не предпринимать, так научи меня терпению…»

Затаив дыхание, я буквально впитывала кожей знакомые, прочитанные мною когда-то давным-давно слова. Но теперь, произнесённые вслух хрипловатым голосом Глеба, они приобретали свой новый сокровенный смысл, они раскрывались подобно пышному бутону какого-то диковинного цветка. В один миг мне вдруг стало легко и понятно. Понятно, что даже, если моя странная жизнь и полна чудес, то постоянно их ждать и бояться, по крайней мере, глупо, ведь реальность тоже никуда не исчезла. Самое важное – это здесь и сейчас. Терпение. Без глупой паники. И маленькими шагами.

Я же всегда умела относиться к себе не всерьёз. Жизнь вообще не стоит воспринимать слишком серьёзно, это чревато для психики и в результате очень сильно мешает наслаждаться этой самой жизнью. Значит, дальше – только маленькими шагами. Только здесь и сейчас. И с тем, кто мне важен.

Отстегнув ремень безопасности, я потянулась к Глебу и обвив обеими руками его шею, поцеловала в губы.

– Спасибо тебе, – прошептала я, – знаешь, ведь только ты можешь меня успокоить.

– О да, это я могу, – с мрачной ухмылкой согласился он.

– Ну я же сейчас совсем о другом…

Я поспешно отогнала услужливо всплывшие в памяти зловещие картинки из нашего недавнего прошлого, и тихонько добавила:

– К тому же, у тебя всё равно тогда ничего не вышло.

– Нет, Марта, ты не выносима!

Я довольно рассмеялась, и чтобы не мешать Глебу вести машину, чуть отстранилась от него. Но он тут же притормозил и съехав на обочину, заглушил мотор.

– Зачем мы остановились? Что ты.., – начала я, но сильные, нетерпеливые руки Глеба, уже почти нашли хитрую застёжку на моём платье, и в общем, задавать дальше уточняющиеся вопросы было бы глупо.

– Это ж надо такое платье придумать, дурацкие пуговицы, зачем их тут столько, – бормотал он, успевая, впрочем, покрывать поцелуями мою шею.

– Кажется, совсем недавно ты хвалил моё платье. И вообще, до дома ехать осталось всего ничего… минут десять…

Глеб кинул взгляд на навигатор:

– Не угадала. Почти полчаса.

«Зато я с тобой угадала» – подумала я, ныряя в чёрные бездонные омуты пылающих огнём глаз.

Дома нас встретил оглушающий храп Арлетт. Она спала в коридоре, развалившись чётко поперёк входа, но мы всё же смогли незаметно прокрасться мимо неё в столовую. На кухонном столе нас ждал предусмотрительно нарезанный аккуратными кусочками мясной рулет и пара высоких стеклянных бокалов возле запотевшего кувшина с домашним морсом. Ирина всегда чётко знала, что именно нам может потребоваться. Как она угадывала? Впрочем, я всегда подозревала, что домработница Глеба была в прошлой жизни образцовым дворецким в невыносимо чопорном английском семействе. Распоряжения своего хозяина она не выполняла, она их предугадывала.

Быстро приняв душ, мы перетащили всё со стола в спальню, и там прямо на кровати – Ирина нас убьёт – устроили импровизированный пир. Пирующих получились трое. Ровно через две секунды после того, как я отправила в рот первый кусочек вкуснейшего запеченного мяса, в нашу комнату влетела проспавшая всё на свете Арлетт, и не дав нам опомниться, с размаху и не очень изящно запрыгнула на кровать. Все пятнадцать килограмм упитанной французской бульдожки ощутимой дрожью отозвались на конструкции кровати. Глеб выругался, я ахнула и пролила морс на одеяло. Ещё несколько капель выплеснулось прямо на морду довольной Арлетт, которую она тут же тщательно вытерла о мою подушку. Бедная Ирина.

За окном уже начинался робкий рассвет, когда мы все трое наелись, и наконец улеглись спать. Впрочем, Арлетт как только сообразила, что еда закончилась, тут же с грохотом спрыгнула с кровати и виляя толстой плюшевой попой, ушла досматривать свои сны.

Глеб уснул моментально, а я ещё некоторое время в ленивой полудрёме размышляла об удивительном искусстве маленьких шагов. Мысли путались, но отдельные фразы из молитвы Экзюпери на удивление чётко всплывали в моей памяти. Пару раз я открывала глаза и тихонько улыбалась, глядя на идеальный мужественный профиль на фоне сереющего предрассветного неба. Он мой. Мой. Это главное.

А остальное – маленькими шагами. И всё у нас получится. Мы же вместе.

Марта. В ритме лунного света

Подняться наверх