Читать книгу Марта. В ритме лунного света - Таша Ле - Страница 2

На званый субботний ужин мы с Глебом безбожно опоздали. Вместо обещанных семи часов вечера, к дому Романа и Хелли мы подъехали только к девяти. И повинны в нашем непозволительном двухчасовом опоздании были вовсе не треклятые московские пробки, на которые потом с невозмутимой лёгкостью сослался Глеб.

Надо сказать, что на старые добрые пробки на столичных дорогах вообще можно свалить любое опоздание. Это, конечно, удобно, чего уж тут лукавить. Но сегодня мне было действительно стыдно, потому как я точно знала истинную причину нашей задержки. И называлась она – слабость и трусость.

Да, я отчаянно боялась сюда ехать.

Разумеется, Хелли меня абсолютно не пугала, наоборот, я скучала по нашему с ней живому общению и очень ждала возможности наконец-то в волю поболтать. Мы по-прежнему с ней регулярно созванивались, но общения в виде коротких телефонных разговоров и лаконично-эмоциональных смайликов в сообщениях нам явно не хватало. Ну, мне не хватало точно. Поэтому, когда в прошлом месяце выяснилось, что Роман по работе должен на неделю приехать в Москву, я стала лелеять искреннюю надежду, что Хелли тоже сможет вырваться с ним хотя бы на пару дней. Я знала, что она сейчас готовится к очередной фотовыставке своих работ в Париже, а значит, как обычно, до безумия нервничает по этому поводу и скорее всего ей не до всяких поездок. Но Хелли решительно отмела мои робкие сомнения, пообещав бросить всё и примчаться. Слышать это было так мило и приятно, что я с лёгкостью выкинула из головы крошечное и незначительное обстоятельство – с Хелли приедет и её муж Роман.

И действительно, суматошный, а в большей части откровенно хаотичный процесс подготовки к свадьбе Лео действовал на меня словно качественная анестезия. Я с удовольствием предвкушала нашу с Хелли милую болтовню и всё то, что мне надо ей непременно рассказать. Роман же в моих наивных мечтаниях играл роль безмолвного предмета мебели. Однако уже в день свадьбы я очень явственно осознала, что мне хватит даже одного его осуждающего взгляда, чтобы снова погрузиться в трясину тяжёлых воспоминаний.

Никому не известно, сколько я уже потратила и ещё буду тратить сил на сохранение хрупкого равновесия тех самых своих воспоминаний. Равновесия между тем, что мне надо поскорее забыть и тем, что придётся забыть.

В последний раз я общалась с Романом, почти год назад, когда жила в Петербурге, со Свеном. И вот Свена он мне так и не простил. Поступить иначе он, наверное, не мог, в конце концов Глеб его лучший друг. Но, казалось бы, какое мне должно быть дело до мнения Романа? Ну да, это неприятно, не более того. Ан нет. Выяснилось, что при упоминании имени Романа я теперь автоматически вспоминаю и Свена. А с такими коварными пассажами моей памяти я пока справлялась не очень хорошо. И больше всего боялась, что это заметит Глеб. Глеб умён. Прекрасно разбирается в людях, в истинных мотивах любых их поступков. Мои терзания, даже мастерски завуалированные, в любом случае не останутся им не замеченными. Но масштабность и глубина этих терзаний никоим образом не должна была стать ему известной. Я просто не имела права доставлять ему столько новых страданий.

Утром в субботу Глеб умчался по своим рабочим делам, пообещав мне, что к пяти часам вернётся домой, быстро переоденется и мы поедем к Роману и Хелли. Подразумевалась, что я к этому времени буду одета, причёсана, накрашена и в меру радостна. Но не тут-то было.

Оставшись в доме одна, я не нашла ничего лучшего, как с изрядной долей мазохизма начать предаваться сомнениям и терзаниям по поводу предстоящей поездки. Нет, я честно пыталась отвлечься! Я успела два раза погулять с Арлетт, пропылесосить пол в идеально чистой гостиной, отломать ручку от окна в нашей спальне – снова не рассчитав свои силы, после чего помыть тоже самое окно, досмотреть до половины какой-то идиотский американский фильм и прополоть пару грядок с молодой ранней зеленью. А заодно порядком озадачить Ирину своими сумбурными действиями. Когда я вдруг затеяла печь оладьи, она лишь робко поинтересовалась у меня – не требуется ли её помощь, и получив отрицательный ответ, поспешно удалилась с кухни. Оладушек, пышных и красивых, у меня напеклась целая горка. Эффектно уложив их в глубокую фарфоровую тарелку, расписанную трогательными незабудками, я немного полюбовалась полученным результатом и внезапно услышала, как огромная Хонда заехала на участок. Вот чёрт, уже пять вечера!

Последующие за этим два часа Глеб очень искренне убеждал меня, что ехать к Роману вовсе не обязательно, что я могу на днях одна встретиться с Хелли, и вообще не стоит так себя изводить. Но я упорно держала оборону, убеждая его с самым невозмутимым видом в том, что банально не успела собраться и одеться. А не вот это всё, что он там себе напридумывал.

В начале восьмого мы оба окончательно выдохлись и сделав вид, что вопрос исчерпан, выехали таки из дома.

К предусмотрительно открытым въездным воротам на участке Романа и Хелли мы подъехали под зажигательные рок-н-ролльные хиты Чака Берри. Музыка лилась из открытых настежь окон первого этажа симпатичного небольшого таунхауса. Мангал во дворе дымил аппетитными ароматами, а на уличном столике ждали своего часа несколько разноцветных бокалов из толстого гранённого стекла – не иначе как очередная находка Хелли на блошином рынке.

А вот и она сама. В смешном джинсовом комбинезоне и с неприлично прямыми для афроамериканки блестящими чёрными волосами, она стремительно сбежала со ступенек, и не переставая улыбаться до ушей, заключила меня в крепкие объятия.

– Марта, как я тебе рада! Глеб, привет! Ну нельзя же так редко нам встречаться! – воскликнула она. – Пошли скорее в дом, закинем ваши вещи и давайте уже к столу. Жуть как есть хочется!

– Ой, Хелли, прости, мы так опоздали! Понимаешь…

– А, ерунда, – Хелли не дала мне договорить и почти силой потащила в сторону дома. В дверях которого стоял Роман. Светловолосый, подтянутый, в обманчиво простых на вид джинсах и футболке, он сдержанно кивнул мне и чуть отстранился, пропуская нас обеих внутрь.

– Здравствуй, Марта, – произнёс он ровным голосом. – Хелли, я пойду к мангалу, посмотрю как там себя чувствует наша рыба.

Ответив на приветствие Романа, я проводила его удаляющуюся спину внимательным взглядом и только потом выдохнула. Ну, а что я ожидала, собственно? Что он бросится на меня с топором?

– Даже не думай переживать на его счёт, – предостерегла меня Хелли, – не будь идиотом.

– Идиоткой, – поправила я.

Мы обе улыбнулись.

– Когда-нибудь я научусь не делать кучу мелких ошибок в русском языке. Но пока мне не до того. Ох, Марта, сердцем чувствую, что именно эта выставка меня добьёт, – посетовала Хелли с уморительно-жалостливым выражением лица. – Или правильно говорить – прибьёт?

– Так тоже можно. Драматический контекст присутствует в обоих случаях.

– Отлично. Знаешь, сделаем так, – чуть тише сказала она, – мы сейчас все вместе посидим за столом, поболтаем. А после оставим мужчин и поднимемся с тобой наверх. Там нам никто мешать не будет. Знаешь, я так соскучилась по тебе! Только, пожалуйста, Марта, расслабься. Ты как натянутый канат. Нет, веревка.

– Струна.

– Да. Струна. Короче говоря, расслабся, всё страшное уже произошло. Страшнее уж точно не будет. Наверное. Надеюсь.

Не удержавшись, я засмеялась.

– О да. Ты отлично умеешь успокаивать, Хелли. Но ты права, мне действительно ничего не остаётся, как просто расслабиться. И получать удовольствие.

Тут мы уже обе прыснули от смеха. Совершенно не серьёзно с нашей стороны. Особенно с моей.

После недолгих раздумий было решено устроить праздник чревоугодия во дворе, благо погода позволяла. Не жаркое пока ещё июньское солнце закатилось за горизонт, дождя не предвиделось, а вечерняя прохлада никого из нас не пугала. Хотя бы это качество инсайдера у меня уже проявилось по полной. Всё не так обидно.

– Дорогой, как там наша рыбка? – игриво поинтересовалась у своего мужа Хелли, когда мы вышли с ней на улицу.

– Не уплыла пока, – сообщил Роман, сосредоточенно разглядывая тлеющие угли в мангале.

Глеб уже уселся в плетёное уличное кресло, но увидев меня, поднялся навстречу и обняв за талию, негромко спросил:

– Всё хорошо?

– Конечно, – улыбнулась я, машинально отмечая, как в его беспокойных чёрных глазах постепенно тает тревога.

С явным облегчением он прижал меня к себе и нежно поцеловал в макушку.

– А я бы уже что-нибудь съел, – заметил он. – Ром, ну чего там у тебя? Запахи такие витают, сил нет ждать.

Запахи действительно витали вокруг нас. Но аромат запечённой рыбы и креветок в разы уступал насыщенному крепкому аромату мяты и ментола. Наверное, остальные в силу своего гигантского опыта воспринимают это уже как данность. Безусловно, я и сама давным-давно привыкла к подобным эффектам, свойственным всем инсайдерам – ни освежающий холод ментола, ни внезапные порывы ветра меня вовсе не беспокоят, однако я по-прежнему концентрирую на них своё внимание. А в последнее время особенно. Потому как примерно месяц назад я стала слишком часто замечать их рядом с собой. В метро, на улице, в магазинах. Кто-то из инсайдеров активно следит за мной? Или же моя неуёмная фантазия как обычно разыгралась? Глебу о своих сомнениях я решила пока не сообщать. Чего доброго, с перепугу он запрёт меня дома, а сам бросится выяснять кто именно посмел затеять слежку. А уж о его методах получения информации я могу только догадываться… Но вот с Хелли надо сегодня обязательно поделиться своими наблюдениями.

– Всё готово! Садимся за стол, – звонким голосом скомандовала хозяйка дома. – Мы, и правда, заждались вас, ребята.

Морской окунь таял во рту, огромные королевские креветки получились невероятно нежными, ну а вино, вино лилось рекой, благо трое из нас имели уникальную способность долго не пьянеть. Я же была той четвёртой, которой по какому-то неведомому закону подлости эта способность не передалась.

– Нет, ну какая несправедливость! – возмущалась я, после второго выпитого мною бокала. – Уже всё у меня есть. Глаза чернющие и в темноте светятся как два фонаря, холода и жары не чувствую, внушать могу…

– И даже круче, чем другие инсайдеры можешь, – с довольным видом вставила Хелли.

– Вот именно. Так, о чём я… Ты меня сбила с мысли, – укорила я Хелли, отчётливо понимая, что путаницу в моей голове устраивает вовсе не она, а выпитый алкоголь. – Так вот, а пить не пьянея, по-прежнему не могу! Кроме того! Обещанные мне два-три часа, необходимые для сна тоже пока только мечта. Чтобы нормально выспаться, мне как и раньше нужно часов десять, не меньше.

– Да ты что, до сих пор? – хихикнула Хелли.

– Ага, – ответил за меня Глеб. И с недвусмысленной улыбкой добавил:

– Крайне неудобно в совместной жизни.

Засмеялись все, даже Роман.

Спустя ещё час, я не без труда выбралась из уютного кресла, в котором спокойно умещалась вся, вместе с ногами, и направилась в ванную комнату в доме. Настроение у меня было превосходным. Тревога улетучилась, глупые опасения не оправдались – Роман и не думал как-то проявлять свою враждебность, рыба оказалась невероятно вкусной и сочной, ну, а превосходное белое вино в красивых винтажных бокалах придавало дружескому общению тот самый необходимый градус веселья.

Освежив лицо холодной водой из-под крана, я поправила тонкий поясок на своём простом и удобном хлопковом платье, и в очередной раз порадовалась современной практичной моде. Какое счастье, что нынче с платьями носят кроссовки! Терпеть не могу каблуки. Окинув критическим взглядом своё вполне счастливое и слегка растрёпанное отражение в зеркале, я безуспешно пригладила собранные в конский хвост волосы, и вышла из ванной комнаты.

С улицы раздался очередной заразительный взрыв смеха и я сама невольно улыбнулась. Протянув правую руку, чтобы открыть входную дверь, я вдруг ощутила резкую боль в левой руке и одновременно с этим почувствовала в шаге от себя насыщенный ментоловый аромат. Буквально подпрыгнув на месте, я моментально развернулась назад и увидела Романа, схватившего меня за локоть.

– Не торопись, Марта. Надолго я тебя не задержу, мне нужна лишь минута твоего драгоценного внимания, – чуть слышно, сквозь зубы процедил он. – Просто хочу донести до тебя одну незатейливую мысль. На тот случай, если ты ещё не разобралась в своих запутанных чувствах. Не вздумай снова кинуть Глеба. Ты поняла? Я не позволю тебе его убить.

Остолбенев, я молча смотрела на Романа, черты лица которого прямо-таки перекосило от праведного гнева. Даже не подозревала, что он может быть таким.

– Ты поняла меня?

Тут я сообразила, что боль в руке исходит от его стальных пальцев, сжимающих мой несчастный локоть. Что происходит, а?

– Немедленно отпусти меня, – зашипела я на Романа и с силой толкнула его в грудь свободной рукой.

Он не упал, конечно, но с удивлённым видом заметно пошатнулся.

– Чёрт, всё забываю, что ты уже изменилась, – пробормотал он, послушно отступая на пару шагов назад. – Ты не ответила. Я ведь доступно объяснил? Я найму тех, кто будет следить за каждым твоим шагом Марта, и если у меня возникнут хоть малейшие подозрения…

– Так значит, это твоих рук дело?! И давно ты за мной шпионишь? А я-то голову сломала – кому я вдруг так сильно понадобилась. И ведь инсайдеров нашёл для слежки…

– Каких инсайдеров? Подожди… За тобой что, следят? Давно?

Роман растерянно таращился на меня во все глаза, а я с трудом сдерживалась, чтобы не разбить об его глупую голову китайскую вазу, стоящую на небольшом комоде рядом со мной.

– Марта, подожди. Ты ведь очень много ещё не знаешь! – начал он снова, но в этот момент я услышала приближающиеся с улицы шаги, и предостерегающе шикнув на Романа, стремительно скрылась за дверью ванной комнаты, не забыв сразу же запереться на замок. Хотя, кого тут из нас можно остановить запертой дверью? Никого.

Уф… Сидя на крышке унитаза, я запустила обе руки в свои волосы и с силой сжала голову, как будто бы опасаясь, что из неё выскочат последние разумные мысли. Так, ну совершено ясно, что знать об этом отвратительном эпизоде никому не следует. Ни Глебу, ни тем более Хелли. Что-то у меня много тайн становится в последнее время. Причём, от самых близких мне людей.

Стоп. А про что, со слов Романа, я ещё очень много не знаю? И судя по тому, как он удивился услышав о слежке, к нему она всё-таки не имеет никакого отношения. Кругом одни загадки.

Ладно, надо выходить, а то Глеб точно заподозрит неладное. Даже не взглянув на себя в зеркало, я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого. С улицы по-прежнему доносились хиты рок-н-ролла – на смену зажигательному Чаку Берри теперь пришёл красавчик Элвис. Вот под его мелодичный баритон, повествующий о коварных превратностях любви, я и вышла ко всей компании.

Роман уже сидел в своём кресле, и как ни в чем не бывало, в полушутливом тоне жаловался на невозможное поведение своей жены в период подготовки к очередной её выставке. Хелли вяло защищалась от его нападок, красноречиво закатывала глаза и по-кошачьи фыркала. А вот Глеб встретил меня своим фирменным сканирующим взглядом и без тени какой-либо улыбки.

– Ты долго, – заметил он, когда я устроилась в кресле и взяла в руку свой бокал. – Всё в порядке?

– Абсолютно. Просто не могла никак с волосами справиться. Ты же знаешь, они у меня живут своей собственной жизнью.

– Если ты устала, можем подняться наверх и пораньше лечь спать.

– Что ты, я полна сил! Налей мне лучше ещё вина.

– Уверена? Это третий будет, – с мягкой улыбкой сказал Глеб. – Ты ведь сама всегда говоришь, что три бокала это твой разумный предел.

– Хм, а может я уже не пьянею как раньше? Кстати, я вот и правда почти трезвая, – с удивлением сообщила я, отлично понимая истинную причину такого состояния. Страх на меня всегда действовал отрезвляюще.

– Хелли, – позвала я. – Ты хотела показать мне свою новую антикварную шкатулку, помнишь?

– А! Точно, дорогая! – спохватилась она и резво поднялась с кресла, не забыв, впрочем, крепко поцеловать мужа в губы. Тот кинул на меня настороженный и не очень добрый взгляд, но промолчал. Испугался, что я пожалуюсь на него? Слабак. Ну, вот пусть помучается.

– Мальчики, мы вернёмся не скоро, так что развлекайте себя сами, – объявила Хелли, и прихватив с собой почти полную бутылку вина, вышла из-за стола.

Мы уже заходили в дом, когда я услышала, как Роман спросил у Глеба не хочет ли он послушать какую-нибудь другую музыку. Глеб отказался, сказав, что просто обожает рок-н-ролл.

Да уж, наша с ним теперешняя жизнь действительно очень смахивала на неистовые и безудержные рок-н-ролльные хиты.

Шкатулку мы с Хелли, конечно же посмотрели, она на самом деле оказалась изумительной. Старая лаковая миниатюра, да ещё в отличной сохранности, настоящая находка для истинного коллекционера.

– Ну, а теперь, Марта, раскрой мне наконец секрет, – произнесла Хелли с грустной улыбкой, когда мы с ней наконец оторвались от шкатулки.

– Какой секрет?

– Каким образом тебе удалось выбраться из всего этого ужаса?

– Да я и не выбралась толком…

Мы с Хелли спряталась в их с Романом спальне, усевшись на большой кровати и раскидав вокруг себя невероятное количество декоративных подушек самых разнообразных размеров. Бокалов у нас не было, идти за ними не хотелось, и мы просто отпивали по очереди прямо из бутылки. Хелли слушала меня очень внимательно, печально поддакивая и кивая головой в знак солидарности. Я даже не разревелась – поразительный факт. Естественно, Хелли и так была в курсе происходящих со мной событий. Ведь именно ей я позвонила после нашей с Глебом катастрофической ночи, когда он попытался внушить мне смертельно опасную дозу любви, чуть не убив меня этим. Потом мы с Хелли тоже регулярно созванивались, но телефонный разговор не в состоянии заменить живого общения. Глаза собеседника иногда лучше слов отвечают на любые вопросы. Особенно, если это немые вопросы. Те, что озвучить вслух не хватает смелости и душевных сил.

Я на удивление спокойно рассказала Хелли о том, как Свен выхаживал меня после моего побега в Петербург, как я злилась на его присутствие и одновременно с этим судорожно цеплялась за него, очень быстро осознав, что он мой единственный спасательный круг в окружившем меня море безумия. Я почти равнодушно поведала про моё возвращение к нормальной жизни, как вернулась в Москву и устроилась на новую работу. О своих новогодних питерских каникулах со Свеном я говорила сдержанно, но этот эпизод мне дался уже тяжелее. Про то, как Глеб пытался покончить с собой, а Свен его спасал, спасал ради меня, я рассказывала совсем тихим голосом.

– Ты прости меня, – начала Хелли после того, как я замолкла, – я в шоке от того, что тебе пришлось пережить… Слово идиотское, да? Пережить. В твоём случае оно слишком буквальное. Так вот, ты прости, я дура, наверное. Но, слушай – Свен?! Он ведь в подмётки не годится Глебу. Во всех смыслах! И он убийца, Марта. Настоящий убийца. Да он даже на фото выглядит страшно. Брр! Я не общалась с ним лично, но слышала всякое… Когда я представляю, сколько несчастных жертв на его счету, у меня холод по коже…

– Мороз.

– А, не важно. У меня и холод, и мороз, и я вся как айсберг!

– Очень точное описание, лирическое. Молодец, – похвалила я.

– Ох, Марта, ты ненормальная всё же.

– И Глеб так считает.

– И правильно делает, – хмыкнула Хелли, протягивая мне бутылку. – Давай выпьем.

– За то, что я ненормальная?

Хелли рассмеялась, и метнув в меня расшитую шёлком, пёструю подушечку, возразила:

– Нет, за то что все мы тут немного не в себе!

– Отличный тост!

Я едва успела сделать глоток, как Хелли вдруг спрыгнула с кровати и умчалась в коридор. Через минуту она вернулась, неся в руках внушительных размеров миску, доверху засыпанную крупной спелой черешней.

– Вот, – радостно сообщила она, – чуть не забыла. Мы купили этих ягод с Романом как только прилетели. Они у вас гораздо дешевле, чем в Париже, кстати. Забыла как по-русски они называются. Очень смешно как-то.

– Это черешня. Я тоже её люблю. Но с каких это пор, Хелли, ты стала заботиться о ценах на продукты?

– А я и не забочусь. Инстинкт. Получить что-либо дешевле, чем обычно – это в крови у любого человека. Даже у таких психов, как мы.

Я хихикнула и выбрав самую крупную и красивую ягодку, отправила её в рот.

– Сладкая. И аромат божественный! – прокомментировала я с довольным видом.

Хелли с набитым ртом утвердительно покивала мне в ответ и промычала что-то невразумительное. Чудовищный акцент в сочетании с пригоршней черешни, которую она запихнула в рот, напрочь пресекал любую попытку её понять.

– Слушай, Марта, – справившись с черешней, сказала Хелли, – но ведь ты так и не переехала к Глебу? Я правильно поняла, что вы пока не стали жить вместе?

– Нуу… да.

– А что вы тянете с переездом? Ты извини, если лезу не в своё дело.

– Что ты, всё в порядке. Объяснение на самом деле очень банальное: я пока работаю, а постоянно мотаться из области в город в час-пик довольно проблематично.

– Но ты же собиралась увольняться?

– Я и сейчас собираюсь. Но не сию же минуту. Увольнение я запланировала на осень. Понимаешь… Ох… Просто мы с Глебом решили не торопиться. В этот раз.

– Да-да, разумное решение, – поспешно согласилась Хелли, и я заметила, как быстро она отвела взгляд в сторону.

– Видишь ли, в доме Глеба в любом случае надо делать ремонт, – чуть тише продолжила я. – Спальню мы себе временно обустроили в одной из гостевых комнат, ну я рассказывала тебе почему… К ремонту мы ещё не приступали, так что спешить с увольнением большого смысла нет. К тому же мне удалось устроить себе очень удобный график на работе. Я убедила своего начальника в том, что трёх полноценных рабочих дней в неделю мне вполне достаточно для обеспечения качественного производственного процесса.

– Вот как? Хм. То есть, вот просто взяла и уговорила начальника? – с изрядной долей ехидства поинтересовалась у меня Хелли.

– Между прочим, я честно пыталась с ним поговорить по-нормальному, без всяких внушений, – с тяжёлым вздохом ответила я. – Потом махнула рукой, конечно… Да он бы в любом случае не согласился. А так, и рабочий процесс не пострадал – я всё успеваю, и начальник доволен. А самое главное, что оставшиеся четыре дня я провожу вместе с Глебом.

– Ну и молодец. И не надо оправдываться. Уж точно не передо мной, во всяком случае, – усмехнулась Хелли. – Значит, дело только в работе? С ума сойти. Знаешь, Марта, я бы точно не смогла так быстро вернуться к человеку, который пытался меня… Ну, ты поняла…

– Я и не возвращалась. Я была с ним всегда, на самом-то деле.

Хелли восхищённо присвистнула.

– Вот это круто, – произнесла она. – Ты, конечно, уникальна. Понятно, почему Глеб так в тебя вцепился. Но вот я одно не пойму. Как он смог пережить присутствие Свена в твоей жизни?! Пусть и недолгое, но оно ведь было. Было! А учитывая, что Глеб, мягко говоря, не очень хорошо умеет держать себя в руках, да и вообще…

– Как пережил, говоришь? Не знаю. Я часто вспоминаю то, что увидела тогда в нашей бывшей спальне… Которую он уничтожил. Там даже мебели не осталось. Да он там вообще ничего не оставил. Руины и обломки. А эти стены, Хелли… Чёрт побери, я бы много отдала, чтобы забыть эти жуткие следы на стенах! Следы от его ногтей… Не представляю, что с ним тогда было. Не хочу представлять. И не могу.

– Так, Марта, успокойся, пожалуйста. Ты начала всхлипывать, а это плохой знак. Очень плохой. Ну, не надо… О, нет. Что я наделала.

Я закидывала голову наверх – излюбленный мною приём, чтобы слёзы не вытекали из глаз, я глубоко и медленно дышала, но всё равно расплакалась. Ну вот. А я ещё удивлялась тому, как легко обо всём рассказала. Сглазила.

– Что за несправедливость… Я даже из всех инсайдеров самая ненормальная получилась, – сказала я, более-менее успокоившись. – Пока все глушат коньяк бутылками, почти не хмелея при этом, я по-прежнему валюсь с ног от трёх бокалов. Думала, что меньше реветь стану, ан нет, и тут не угадала.

– Зато ты можешь делать то, что другим инсайдерам не под силу, Марта! Ты в состоянии отменить любое предыдущее внушение, ты можешь влезть в мозг жертвы после того, как с ней уже успешно пообщался другой инсайдер. А этого никто не может сделать! – воскликнула Хелли и вдруг запнувшись, добавила чуть тише: – Фактически, ты сильнее любого из нас.

Я поморщилась, словно от приступа головной боли и закрыв лицо руками, пробормотала:

– Вот поверь, я вовсе не мечтаю стать сильнее всех.

– Верю, дорогая, – согласилась Хелли. – Верю.

Мы ещё немного поболтали, доели почти всю черешню и уже спустившись на первый этаж, я вспомнила, что так и не рассказала Хелли историю про своих возможных преследователей. Ну и ладно. Завтра расскажу. Может, и правда ничего такого нет, а у меня всего навсего развилась банальная мания преследования.

Мужчины к тому времени переместились с улицы в гостиную и сидели в креслах напротив друг друга. Мягкий, рассеянный свет в комнате исходил лишь от небольшого подвесного светильника, плафон которого был выполнен из толстого витражного стекла. И разноцветные, хоть и приглушённые блики ложились причудливыми узорчатыми тенями на пол, стены и даже лица. Роман курил толстую ароматную сигару и внимательно слушал Глеба, который едва слышно что-то ему рассказывал. Рассказывал, опустив глаза в пол, и нервно потирая пальцы рук. На лице его безошибочно считывался целый спектр эмоций – тревога, надежда, смятение. Богатый набор. Что-то не так? Надо мне наверное поинтересоваться у него? Но как-нибудь потом, сейчас же моя главная задача – добраться до постели и крепко проспать в ней до самого утра.

Глеб увидел меня, улыбнулся, и подойдя, тут же крепко обнял за талию. Заглянул в глаза.

– Устала?

– Устала, объелась черешни, валюсь с ног, и кажется, засыпаю на ходу, – вяло отрапортовала я.

– Вижу. Но где вы черешню отыскали?

– О, Хелли мастерица на сюрпризы.

Уснула я, едва коснувшись подушки. Мне снилась черешня. Огромные, кроваво-коричневые ягоды медленно катились на меня, пачкая своим липким, густым и приторно сладким соком. Когда одна из ягод всё-таки подкатилась слишком близко, я протянула к ней руку, чтобы оттолкнуть, но ягода внезапно взорвалась, окатив меня с головы до ног ярко-бордовой жидкостью.

– Ну и бред, – пробормотала я, проснувшись.

За окном начинался рассвет, ранний и яркий, как это всегда бывает в начале лета. Однако плотные тяжелые шторы не давали свету проникнуть в комнату, оставляя в ней приятный полумрак.

– Снова кошмары? – хриплым голосом спросил Глеб, притягивая меня к себе одной рукой.

– Нет, просто надо меньше есть перед сном, – ответила я, тут же прижимаясь к нему всем телом.

– Тогда спи дальше, тебе ещё рано вставать.

– Как я могу спать дальше, если ты уже почти снял с меня ночнушку…

– А зачем ты вообще надела этот несчастный кусочек кружева, не понимаю…

– Хорошо, я буду ложиться спать голой.

Глеб на секунду замер, хмыкнул, и плотоядно улыбнувшись, заметил:

– Прекрасная идея.

А я снова тонула в этих чёрных глазах. Вот удивительно, его сила внушения – смертельно опасная и невозможно притягательная одновременно, давно уже не действует на меня, но стоит ему лишь заглянуть в мои глаза… Что со мной творится, а? И почему? И только бы это волшебство никогда не прекращалась, никогда, пожалуйста…

Прохлада мятного аромата мгновенно окружила нас со всех сторон, моё сердце стучало где-то снаружи меня, и больше всего я боялась, что руки Глеба, сильные и нежные, вдруг разомкнут неимоверно крепкое кольцо своих объятий. Слишком для меня крепкое, но как выяснилось, жизненно необходимое.

– Марта, любимая, – шептал он, убирая с моего лица спутавшиеся за ночь пряди волос. И я тонула, снова тонула безвозвратно…

Проснувшись второй раз за сегодняшний день, я обнаружила, что солнце светит вовсю, Глеба рядом нет, и вообще, судя по звукам с улицы вся компания уже давно бодрствует и весело проводит время. Взглянув на часы, я быстренько поднялась с кровати и побежала принимать душ. Чёрт бы побрал эти дурацкие особенности инсайдеров – спать не больше трёх часов в сутки. Ну, нормальных инсайдеров, а не таких как я. Ладно, когда-нибудь и эта способность станет мне доступной. Всему своё время. И маленькими шагами. Я улыбнулась своему зеркальному отражению в ванной комнате, но тут же вспомнила вчерашнюю выходку Романа. Ох…

Я сидела у туалетного столика, замотанная в мягкое и пушистое банное полотенце, и наносила крем на своё слегка помятое после сна лицо, когда дверь открылась и вошёл Глеб.

– Подожди минуту, я сейчас закончу, – торопливо проговорила я, не глядя в его сторону. – Не думала, что уже столько времени. Почему ты не разбудил меня раньше? Вы все уже раза три наверное позавтракали, да?

Опустив голову вниз и подсушивая влажные волосы феном, я вдруг сообразила, что Глеб даже не пожелал мне доброго утра и вообще не произнёс ни слова. Резко подняв голову, я взглянула в сторону кровати, на край которой он присел.

– Доброе утро, Марта, – взгляд холодный, на губах кривая ухмылка. Господи, ну что ещё стряслось? Что успело произойти за эти несколько часов?

– Доброе…

– Почему ты мне не сказала, что за тобой следят?

Я застыла. Так, Хелли не могла проболтаться, потому как я ей даже не успела ничего рассказать о своих подозрениях. Значит, Роман донёс на меня. Вот зачем он это сделал?! Выходит, не зря я опасалась этих выходных, ох, не зря.

– Марта? Давно ты заметила слежку?

– Послушай, – я подошла ближе и нежно провела своей рукой по колючей, не бритой щеке Глеба. Но он тут же отстранился.

– Ты испугалась моей реакции? Поэтому молчала? Или не можешь доверять мне как прежде? Я угадал?

Злой огонёк обиды в его прищуренных глазах и никогда не потухающее пламя сомнений и тревоги. Пепелище бывших трагедий, разгорающееся снова и снова от этой его вечной готовности к опасностям.

Я глубоко и тяжело вздохнула. От этого движения полотенце на моём теле развязалось и медленно поползло вниз. Дав ему упасть, я осторожно покосилась на Глеба. Никакой реакции. Мда, плохо дело.

– А как, позволь узнать, ты сам выяснил об этой слежке? – язвительно поинтересовалась я, быстро поднимая полотенце с пола.

– Мне Роман сказал.

– Да ну? Прелестно. А как же он узнал?

– Марта, он хочет попросить у тебя прощения за вчерашнее. Я сам был в шоке, когда утром услышал его рассказ. Чуть в челюсть не врезал. Ромка не имеет никакого права доставать тебя подобными угрозами. И вообще никто не имеет. Но пойми, он не мог не сообщить мне о надвигающейся опасности, ведь ты сама так несерьёзно ко всему относишься! Правда, он просил меня не выдавать его. Но когда я узнал про слежку…

– Вы два старых, чокнутых параноика.

– Прости, – Глеб протянул руку к моему обнажённому плечу, но я резко отвернулась и села обратно к туалетному столику.

– Марта?

– Иди в сад.

– Куда? – почти испуганно переспросил он.

Я кинула на него как можно более презрительный взгляд, и махнув рукой в сторону открытой балконной двери, откуда явственно доносилось благоухание цветущих деревьев, чётко произнесла:

– В сад.

Глеб недовольно фыркнул, однако послушно поднялся с кровати и вышел из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Ну и как? Как мне со всем этим рок-н-роллом относится к происходящему серьёзно? Да я с ума сойду!

Компанию за завтраком составила мне Хелли. Мы расположились с ней в гостиной – я ела, сидя за столом, а она, забравшись в кресло с ноутбуком на коленках, рассказывала про подготовку к своей выставке. Ну, не совсем рассказывала, скорее жаловалась на недостаточно шустрых рабочих, возмущалась недальновидностью организаторов и глупостью собственных ассистентов.

– Не понимаю, – я пожала плечами, – если это доставляет тебе столько переживаний, почему бы не воспользоваться своими способностями и «уговорить» нужных людей совершать чуть-чуть более разумные действия? – с недоумением спросила я.

– Эх, дорогая, вот сразу чувствуется, что ты ещё новичок в нашем деле, – ответила она с грустью. – Жить обычной жизнью, с обычными для неё проблемами и трудностями – это не более, чем способ жить вообще. Иначе, затянет, не остановишься потом, выдохнешься, всё станет безразлично… Понимаешь, о чём я?

Я кивнула в знак согласия.

– Слово у вас есть подходящее, как же оно? – Хелли нахмурила лоб, почесала в задумчивости кончик носа, после чего радостно воскликнула:

– Вспомнила! Прикушивается. Иначе, всё прикушивается! Вот.

– Приедается, – давясь смехом, поправила я.

После завтрака я помогла Хелли убрать посуду и мы вышли с ней во двор. Она, извинившись, тут же уселась за уличный столик и открыв ноутбук, погрузилась в дебри скучной деловой переписки. Ну, а я с истинным блаженством растянулась на большом удобном шезлонге, подставив пока ещё робкому июньскому солнышку пока ещё бледные руки и ноги. Боже мой, ну почему я такая не аппетитно бледная? Всецело поглощённая разглядыванием проступающих сквозь кожу синеватых вен на своих конечностях, я и не заметила как ко мне подошёл Роман. За его спиной маячил Глеб.

– Доброе утро, Роман, – с олимпийским спокойствием произнесла я. – Хелли сказала, что вы с Глебом пошли что-то обсуждать в твой кабинет. Ну и как, обсудили?

Роман смущённо закряхтел, покосился на сидящую рядом Хелли, и наконец ответил:

– Я – дурак. Извини, Марта.

Хелли бросила свою важную переписку и с удивлением посмотрела на мужа. Глеб – само воплощение смирения и покорности, не говоря ни слова, сел в соседний от меня шезлонг. Не забыв, впрочем, бросить устрашающий многозначительный взгляд на Романа.

– Я вовсе не хотел тебя расстраивать и тем более пугать, Марта, – продолжал тот. – Но, заметив патологически влюблённые взгляды этого ненормального, я просто решил тебя предупредить. На всякий случай. Разумеется, меня не должна касаться ваша личная жизнь, но Глеб мой друг, и я не могу оставаться равнодушным наблюдателем. Понимаешь?

Я заметила, как Глеб нетерпеливо заёрзал в своём шезлонге, и повернувшись к Роману сказала:

– Понимаю, извинение принято. Но прошу тебя, не делай так больше. К тому же, угрозы на меня не действуют.

– Какие угрозы? Ты что, спятил? – с возмущением спросила Хелли. В считанные доли секунды она подлетела к своему мужу, и схватив его за футболку – прямо как в хорошем боевике, с силой притянула к себе. Далее от неё последовало несколько коротких вопросов на французском языке. Роман на том же языке ей ответил. Ответ этот Хелли совсем не понравился и она выдала весьма длинную и надо полагать красноречивую тираду, потому что по её окончанию, побледневший Роман резко развернулся и ушёл в дом, громко хлопнув дверью. Дверь подозрительно хрустнула и как-то особенно жалобно заскрипела.

– О нет, – почти простонала я. – Из-за меня у всех одни проблемы.

– Проблемы сейчас у кого-то будут самые настоящие, – буркнула Хелли и тоже направилась в сторону дома.

– Она пошла его убивать, – констатировала я, с ужасом взирая на ещё раз хрустнувшую дверь.

Глеб снисходительно хмыкнул, и не обращая никакого внимания на моё сопротивление, вытащил меня из шезлонга и пересадил к себе на колени. Потом поднёс мою ладонь к губам, и нежно поцеловав её с тыльной стороны, сказал:

– Вот из-за них точно не стоит переживать, Марта. Они помирятся. Увидишь.

И действительно они помирились. Да ещё как! К счастью, увидеть этого мы не смогли, но зато очень хорошо услышали. Не прошло и получаса, как через открытое в хозяйской спальне окно до нас донеслись весьма недвусмысленные звуки их страстного примирения. Я покраснела с головы до ног пока это слушала, а вот сами примирившиеся спустя некоторое время вышли во двор как ни в чём не бывало. Глеб, заметно повеселевший от того, что с него самого все обвинения сняты и он прощён, тихонько, но с явным удовольствием посмеивался над моим сконфуженным видом.

На обед мы единогласно решили заказать еду из ближайшего ресторана. Ехать куда-либо совершенно не хотелось. Пока мы разглядывали стремительно надвигающиеся с запада тяжёлые свинцовые тучи и решали где нам сесть обедать – на улице или в доме, тучи прохудились и начался самый настоящий тропический ливень. Обедать сели в доме.

– Ну что же, дамы и господа, хотим мы того или нет, а проблема имеет место быть, – объявил Роман, когда мы справились с закусками. – За Мартой активно следят. Но кто именно и с какой целью неизвестно.

– Как давно ты это заметила? – спросил у меня Глеб с плохо скрываемой тревогой в голосе. Актёр из него никакой, если честно.

– Да я вообще не уверена, что следят. Что вы все панику разводите?

На мой эмоциональный возглас никто не отреагировал. Даже обычно смешливая Хелли смотрела на меня сейчас серьёзно и сосредоточенно.

– О Боже мой, ладно, – сдалась я. – Примерно месяц назад это началось. Сначала в метро я стала ощущать мятные запахи и холодные сквозняки. Думала, совпадение. Но это повторялось почти каждый день. Не каждый, но часто. Спустя неделю я обратила внимание, что и на улице меня тоже преследуют эти ароматы. А я, могу вас заверить, уже очень хорошо научилась отличать запах обычной мятой жвачки от характерного запаха инсайдера. Ну, и где-то за неделю до свадьбы Лео за мной начали следить в магазинах, кафе и других общественных местах.

– Ты пробовала рассмотреть и заметить кого-нибудь подозрительного? – спросил Роман.

– Конечно! Но как только я начинала лихорадочно оглядываться, все эти признаки – запах и холодный ветер, моментально исчезали.

Хелли чуть слышно барабанила тонкими пальцами по столу, застыв взглядом на своей пустой тарелке. Роман задумчиво покусывал нижнюю губу, очевидно прикидывая в уме возможные объяснения. Взгляд Глеба, сидящего от меня по правую руку, прожигал насквозь.

– Но это ещё не всё, – сказала я, физически ощущая нарастающее вокруг себя напряжение. – В последние дни я научилась не выдавать свою реакцию и не крутить головой по сторонам, как полоумная. Собственно, мне удалось это сделать всего пару раз. Но в обоих случаях я заметила двух мужчин. Я заглянула им в глаза, и да, это точно были инсайдеры.

– Вот дьявол. Этого я и боялся… Как они выглядели? Опиши их, – потребовал враз побледневший Глеб.

Роман кинул на него предостерегающийся и очень красноречивый взгляд, не заметить который было крайне сложно. Что за тайны у них? И почему они вдруг так помрачнели?

– Ты молодец, Марта, – похвалил меня Роман. – А раньше ты их встречала?

– Не встречала.

Глеб едва заметно качнулся в мою сторону. Роман же с абсолютно бесстрастным видом продолжил задавать мне вопросы.

– Они были вместе или ты их видела по отдельности?

– Нет, по одному.

– Сможешь хотя бы примерно описать их внешность?

– Да. В первый раз это был совсем молодой темноволосый юноша, высокий, худощавый. А во второй – немного постарше мужчина, тоже темноволосый, но ростом едва выше меня.

Кажется все за столом услышали с каким явным облегчением выдохнул Глеб. Он что, боялся услышать описание внешности кого-то другого? А кого?

– Я поняла, – вдруг заявила Хелли. – Это Агата за ней следит.

Агата. А я и забыла про неё. Собственно, мы с ней и встречались-то всего однажды. Зимой. Она подкараулила меня тогда в кафе и подсев за мой столик, сначала попросила продемонстрировать ей суперспособности, ну а потом, убедившись в том, что я действительно ими обладаю, предложила сотрудничество. Позволив себе при этом довольно оскорбительные намёки на мою запутанную личную жизнь. Вообще Агата вела себя крайне высокомерно и у меня создалось впечатление, что она сама толком не знает чего больше хочет: чтобы я согласилась с ней сотрудничать, или же, наоборот, чтобы я отказалась и больше вообще никогда не попадалась ей на глаза. Очень странная и неприятная особа. Брр…

Машинально я передернула плечами. Роман смотрел на меня изучающим, и я бы даже сказала, оценивающим взглядом. Как на подопытного кролика. Типа: выживет – не выживет? Мне абсолютно не понравился такой экспериментально-научный подход, но поворачивать голову в сторону притихшего Глеба хотелось ещё меньше. В конце концов, не выдержав всеобщего молчания, я растянула губы в естественную, по моему субъективному мнению, улыбку и спросила:

– Почему же именно Агата? Ведь я вполне доходчиво всё ей объяснила в нашу прошлую встречу. Неужели, она так сильно хочет во второй раз выслушивать мой отказ? Я в любом случае не приму её предложение.

– Не припомню, чтобы кому-либо удавалось не принять предложение Агаты и остаться при этом живым, – угрюмо заметил Роман.

Я почувствовала предательскую дрожь в своих пальцах, сердце мощно бухнуло в районе ушей и сразу сорвалось куда-то вниз. Так, надо успокоиться. Всё хорошо. Или не совсем хорошо?

– Встречалась я с ней как-то раз, – задумчиво произнесла Хелли, – давно ещё, я училась тогда. До сих пор жутко от воспоминаний. Её манера говорить, поведение, да и этот ледяной взгляд…

Дрожь в моих пальцах не унималась, и кажется, перешла на всё тело. И что мне делать? Что??

– Ну, дорогая, правильный взгляд это всего лишь психология, – мягко возразил Роман. – Я с Агатой общался неоднократно, она просто очень сильный инсайдер. К счастью, не суприм, как наша Марта. Холодная, расчётливая женщина, жёсткая, умная и лишённая какой-либо рефлексии. С прекрасным образованием. Она, безусловно, не привыкла к отказам. Хотя, я не точно выразился. Пожалуй, вернее будет так: Агата не знает, что такое отказы. И да, очень похоже на то, что инсайдерская слежка организована её усилиями. Выяснить бы ещё какие конкретные цели преследует Агата? Но, судя по динамично развивающимся событиям, это не долго останется тайной. Так что, Марта, постарайся пока быть предельно внимательной. И осторожной.

Не поворачиваясь, краем глаза я заметила, как Глеб поднялся со своего стула.

– Глеб! – я судорожно вцепилась в него обеими руками, – Глеб, ты куда? Не уходи, мне страшно. Она убьёт меня.

Он снова сел рядом, ласково пригладил мои волосы и уверенным твёрдым голосом произнёс:

– Во-первых, тебя никто и пальцем не тронет. Такого не может быть по определению. Во-вторых, я встал, чтобы принести тебе бокал вина, потому что ты трясёшься как осиновый лист на ветру. А в третьих, Марта, что я слышу? Ты боишься? Ты – и вдруг боишься?

Я смотрела на его печальную улыбку и никак не могла взять в толк, о чём он говорит. И почему он вдруг стал так подозрительно спокоен?

– Это даже забавно, Марта, – продолжал Глеб, – выходит, что все мои смертоносные способности и почти удавшаяся попытка ими воспользоваться тебя не испугали, да? А вот существующая где-то отдалённо Агата тебя, значит, перепугала до смерти, как я погляжу?

– Да.

– Но это ведь совсем не логично!

– Не логично. Но чертовски страшно.

– А со мной тебе, значит, не было страшно?

– Было.

– И?

– И я всё равно тебя не боюсь.

– Марта, ты сведёшь меня с ума…

– Но в мои планы не входит сводить тебя с ума, Глеб. Я всего лишь люблю тебя, вот и всё.

Хелли едва слышно охнула.

– Ребята, вы такие классные, – улыбаясь, сказала она.

– Больные на голову они оба, а не классные, – проворчал Роман, но тоже улыбнулся.