Читать книгу Не восточная сказка. Своя среди чужих - Тася Герц - Страница 1

Я осмотрелась, прежде чем подойти к краю обрыва. Раскинула в стороны руки, отдаваясь порыву ветра, словно свободная птица. Сквозь шум прибоя, слышала отдаленное тиканье часов. Тех, что с золотым маятником и боем, в корпусе из красного дерева. Они не намного выше меня. Отчетливо ощутила запах старого лакового покрытия. Часы стояли у стены в большой комнате между двух входных проемов. Эти часы имели значение. Хранили в себе тайну. Я понимала это, но никак не могла вспомнить, какую именно тайну они хранили. С тех пор, когда я в последний раз видела эти часы, прошло очень много времени. Пятнадцать лет, если быть точнее. Но сейчас это уже не так важно. Я опускаю голову и смотрю вниз.

Всюду запах мокрого песка и плесени. Солнце тихо садится за горизонт, окрасив небо в оранжевый цвет. Следом за лучами уходит и день. День, который не принес ничего, кроме переживаний.

– Эй, девушка, жить надоело? Отойдите от края! – послышался за спиной тяжелый мужской голос.

Я оглянулась и сделала шаг назад, что бы избежать недопонимания. Он явно принял меня за сумасшедшую, которая решила покончить с жизнью.

Эмми долго бродила, измеряя шагами свой большой кабинет. Подойдя к открытому окну, закурила. Белый клуб дыма рассеялся, оставив неприятный табачный запах. Она никогда не скрывала свою неприязнь к моему парню. И два года пыталась объяснить, что ничего хорошего из этих больных отношений не получится. Два года – это много. Нужно уметь не только давать, но и брать что-то взамен. А я так не умела.

– Ты не рада? – спросила я, видя хмурое лицо Эмм.

– Это зависит от того, насколько серьезно твое решение в этот раз. А иначе, зачем мне тратить время на твои глупые переживания вновь и вновь, – ответила она с еле заметным британским акцентом.

Я понимающе вздохнула и опустила глаза на свои руки, в которых нервно теребила салфетку. Хотела, что бы подруга помогла, невзирая на предыдущие попытки, которые всякий раз проваливались, так как я возвращалась обратно к нему.

– Напомни, сколько раз ты с ним расставалась и мирилась? И сколько раз я тебе помогала?

– И спасибо тебе за это. Я знаю, как ты его ненавидишь, – выдохнула я обреченно. – Но что я могу сделать? Разве у тебя такого не было? Когда ты хочешь уйти, но всякий раз останавливаешься. И потом, я его немного побаиваюсь, понимаешь?

– Поверь, с каждым разом ненавижу сильнее и, поверь, такого точно не было, – заметила угрюмо Эмми. – В плане уверенности и твердости мы разные. Что тебя останавливало, скажи?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Может, страх перед ним. Сама же виновата в этом, я знаю. И, да, признаю, была глупа.

– Не то слово.

– Признаю, что вела себя, как дура все эти два года. Но сейчас-то, поверь, все по-другому. Я устала от этого.

– Нужно что-то больше. Одного желания мало, понимаешь? Не хочу потом сожалеть о потраченном времени. И если это все зря, то лучше ничего не говори и не проси тебе помочь. Я тебя поддержу, но если узнаю, что ты снова с ним, прекращу общение с тобой.

Эмма улетела в Лондон в восемнадцать лет. По вечерам работала в кафе официанткой. Рано утром бежала в колледж, который оплачивал её дядя, находящийся в России. О том, что племянница подрабатывала в кафе, он не знал. И она старалась, что бы до него эта новость никоим образом не долетела. Закончив учебу, и сдав все экзамены на «отлично», возвращаться в Россию не спешит. Девушка устраивается в ресторан «The Riddle Of Sherlock», что находится в элитном районе Лондона. Это вам не какая-нибудь забегаловка на окраине. Спустя год, девушка встречает свою любовь. Он одинок, красив и богат, но на десять лет старше Эммы. Эта разница в возрасте никак не мешала им вместе появляться в его кругу общения. Эмм быстро привыкла к удивленным и завистливым взглядам женщин, когда те видели пару, держащуюся за руки. Спустя некоторое время она въехала в его большой лондонский дом. Одаривая её цветами и дорогими украшениями, мужчина долго не решался заговорить о свадьбе. Свадьба состоялась. Из Эммы Захарченко девушка превращается в Эмму Стюарт. И через пару недель после свадьбы частный самолёт, в котором находился он и его компаньоны по бизнесу, исчезает над Атлантическим океаном. Вскоре всех, кто находился в самолете, сочли погибшими. Начались тяжелые дни, когда Эмм просто не выходила из дома и постоянно плакала. Иногда она ощущала его невидимое присутствие в доме. Поутру, когда девушка просыпалась, в воздухе витал аромат его одеколона. Ей не хватало улыбки и взгляда любимого человека. Эмм долго не могла смириться с утратой, до конца не веря в его смерть. Вскоре улетает на родину. Дядя покупает для племянницы небольшой салон красоты в надежде, что девочка забудет прошлое и с головой уйдет в работу. Она так и сделала. Но Эмми была уже не той, что раньше. Произошли большие перемены.

– Сегодня дядя устраивает банкет. Мне бы очень хотелось, что бы и ты пришла.

– Ты знаешь, я всегда хотела побывать на таких мероприятиях, но у меня много дел, – начала глупо оправдываться я.

– И я бы поверила, если бы не знала тебя так хорошо. Ты врешь своей лучшей и единственной подруге. Я же знаю, что никаких дел у тебя нет, кроме как поедания шоколада за просмотром фильма. Если хочешь, что бы я тебе помогла, то прими мое приглашение. Но прежде, заглянем в твой шкаф.

Через полчаса Эмми была уже в моей квартире и широко распахнула дверцы шкафа. Отыскала платье глубокого синего цвета и разочарованно вздохнула. Когда в последний раз, куда-либо выходили в этом платье? А джинсовые брюки лежат не ношенные с момента покупки. Наверное, это тот самый момент, когда мне стало стыдно. Не за вещи, а за саму себя. И почему Эмм дружит со мной? Совершенно противоположные полюса. Подруга взяла в руку вязанную, растянутую временем, кофту и покосилась на меня. Через минут пятнадцать на полу образовалась куча из старых вещей: серых, коричневых и черных оттенков. На вешалке остались висеть: изящное синее платье-карандаш, которое я не решалась надеть, джинсовые брюки на пару размеров меньше и белая вязаная кофта. Все эти темные цвета в бесформенных одеждах, являлись для меня чем-то вроде прикрытия. В них я ощущала себя защищенной и неприметной, как в куполе.

В любой удобной вещи, будь это бабушкин балахон или старые кроссовки, ощущаешь комфорт. А для того чтобы купить что-то новое, нужно сначала избавиться от старого. И это не то, что бы трудно сделать, а просто невыполнимо. Эмм принесла с кухни большой черный пакет, и собрала туда вещи с пола. Комфорт, в котором я жила пару лет, оказался в мусорном контейнере. Ничего не решалось так просто, как уничтожение моих старых вещей. Я просто смотрела на все со стороны и мысленно прощалась с ними.

Войдя в кафе, остановилась у большого зеркала, и некоторое время наблюдала за гостями в отражении. Мне казалось, что наблюдая за людьми в зеркало, стоя к ним спиной, никто не заметит ни беспокойства, ни меня саму. Я – невидимка. Сердце бешено колотилось в груди. Чувствуя себя чужой, окинула взглядом себя. Красное платье до пяток сидело идеально на далеко неидеальной талии. За последние три месяца я набрала лишние килограммы, заедая стресс шоколадом. Считала себя не просто полноватой, а толстой. Бочкой. Мне не нравилась большая грудь. Ненавидела свою любовь к сладкому и ничего поделать с этим не могла. Туфли на невысоком каблуке, и аккуратно зачесанные волосы в хвост – что-то новое для меня. Стерев помаду с губ, задумалась о бегстве. Но разве я не мечтала хоть раз побыть на месте Эммы Захарченко-Стюарт? Как же трудно притворяться тем, кем ты не являешься, даже если, не знаешь, кто ты сама. «Перестань все усложнять, Тася», – требовала я от себя. Слишком много претензий.

Спустя час, я уже не стеснялась разговаривать с малознакомыми гостями. После очередного танца, устало села за стол и закрыла глаза ладонями. Подумала, а не сон ли это? Вот, сейчас открою глаза, и все это растворится в воздухе белым дымком, оставив приятное послевкусие. Зазвучала медленная мелодия, от которой по спине пробежались мурашки, и голоса в зале стихли. Изредка были слышны хлопки, вылетавших пробок из бутылок и звук бьющейся посуды. Я с интересом наблюдала за гостями, размышляя над тем, а что бы делала я, будь миллионершей. Быть может и хорошо, что я не богата. У миллионеров тоже найдутся свои проблемы, и похуже, чем у тех, у кого денег меньше.

Позже я разглядела мужчину, осторожно пробирающегося между гостями. Он припозднился и был, будто не в своей тарелке. Преодолев препятствия, направился к столику. Присев на соседний стул по левую сторону от меня, снял пиджак и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. «Красивое лицо», – заметила я и, смущаясь, отвернулась. Кристально белая и хорошо выглаженная рубашка на спортивном теле говорила о порядке. Недешевые часы на запястье левой руки изредка поблескивали при свете ламп. Не пахло алкоголем или табаком: лишь еле уловимый пряный аромат чего-то знакомого. Его рука потянулась к стакану с вином. Принюхавшись, он поморщил нос и оставил бокал в стороне. Отыскав на столе стакан с водой, залпом выпил всю воду и выдохнул.

– Тяжёлый день, – заметил он, словно оправдывался и улыбнулся.

Я заметила, как блеснули его голубые глаза. Словно зачарованной, мне хотелось узнать его ближе. И пока я думала, незнакомца увлекла молоденькая брюнетка. Вскоре, поймала себя на мысли, что наблюдаю за ними, не сводя глаз. Мне было неловко и в то же время наплевать, что вокруг много людей, и они могут заметить мой неприкрытый интерес к паре. Его руки обвились вокруг талии миниатюрной девушки. На фоне него, она казалась маленькой. Девушка положила голову ему на широкую грудь. Я представила себя на её месте. В его теплых руках, качающих, словно в колыбели, незнакомка двигалась медленно, под музыку. Я вдруг ощутила, как мои щеки наливаются румянцем. Прикусила нижнюю губу, несколько раз моргнула и отвернулась. Встав из-за стола, случайно задела рукой белый пиджак, висевший на спинке стула. Пришлось присесть, чтобы взять вещь с пола. Пока поднимала пиджак, ощущала сладковатый аромат от ткани. По спине пробежались мурашки. Музыка стихла. Пары начали расходиться. Повесив пиджак незнакомца на спинку стула, сделала шаг в сторону, и обернулась. Передо мной стоял седовласый мужичок. Он одной рукой опирался на трость с серебряной рукоятью. Вторая рука находилась за спиной. Смотрел с интересом и пристально, словно хотел что-то сказать или спросить. Хрипло произнес свое имя и протянул руку. Иво Нойманн являлся гостем из Германии. Я вежливо улыбнулась и в ответ протянула ему свою руку для приветствия. Затем появилась Эмми Стюарт.

– Я смотрю, вы уже познакомились?

Иностранный гость улыбнулся и что-то шепнул ей на ухо на немецком языке. От этого на лице подруги возникла странная ухмылка. Хитрая, как если бы это значило сговор против меня. Я тогда подумала именно так.

– Иво хочет пригласить тебя на танец.

Я смутилась, но просьбу не отвергла. И уже скоро танцевала вместе с Иво Нойманном среди других в центре зала. Я хотела сквозь землю провалиться, заметив, как на нас смотрят. Кажется, что они знают, кто я такая и не понимают, почему нахожусь здесь. Поверьте, для меня это тоже непостижимая загадка.

После того, как мы покинули ресторан, я не могла скрыть улыбку от всего происходящего сегодня.

– Не расскажешь, что означает твое глуповатое выражение лица? – поинтересовалась Эммили.

– Счастье, наверное, – отвечала я, пожав плечами. – Очень странное ощущение от того, что было сегодня. Ты не предупредила, что там будут гости из Германии, и мне придется танцевать с одним из них.

– А разве это плохо? Кстати, ты ему понравилась. У него дочь старше тебя на два года. Сегодня ты была совсем другой, – заметила Эмми, ничуть не скрывая своей радости. – Всегда будь такой.

– Мне самой понравилось.

– Жаль только, что принца подходящего для тебя не нашлось, – заметила Эмми, останавливая машину у светофора.

– Вот еще! Я не собираюсь прощаться со свободой, которую только обрела.

– Относительно, – заметила Эмми, аккуратно поворачивая руль вправо, въезжая во двор.

– Но так и есть, – уверенно ответила я.

– До того момента, пока Алексей не постучит в твою дверь. Как долго ты будешь от него бегать?

– В смысле?

– Тебе придется с ним встретиться и поставить точку. А иначе это никогда не закончится.

– Я думала, что в этом не будет необходимости.

– Напротив. Сама знаешь, недосказанность порождает сомнения. Лучше, что бы между вами не было неопределенностей. Точка, значит точка, и никак больше.

Я закрыла дверь квартиры и поспешила избавиться от обуви. Пройдя в спальню, не включая свет, сняла платье и распустила волосы. Подойдя к зеркалу, всмотрелась в отражение. Я любила смотреть на себя в зеркало при свете луны. Перед глазами промелькнул образ незнакомца. Голубые глаза и улыбка. Представила, как танцую с ним. Он обнимает меня и смотрит в мои глаза, а я сгораю от желания прикоснуться к нему. Но ничего из того, что я нафантазировала, не произошло. И не имеет значения, что имя незнакомца останется неузнанным, ведь я больше его не увижу.

Даниэль вернулся домой под утро. Сестра занималась на кухне приготовлением завтрака. Убедившись, что Элиза его не заметила, проскользнул в отцовский кабинет. Не включая свет, закрыл дверь. Снял белый пиджаки и, бросив его на пол, подошел к письменному столу. Сел в кресло. Посмотрел на фото с изображением отца и матери. Сжал кулаки, ощущая легкую ненависть. Сегодня он был там, куда его не приглашали. Где был чужим гостем. Но все же пришел, рискуя быть униженным и выставленным за дверь. Открыл штоф и налил виски в стакан. Кинул туда же пару кубиков льда.

– Где ты был? – дверь кабинета приоткрылась, и свет, идущий из коридора, осветил его лицо. Сестра заметила в руке брата стакан. – Ты снова пьешь?

– Там, где не должен был быть, – ровно ответил мужчина, а затем добавил: – И нет, я не пью.

– И все же предпочел быть там, нежели на ужине с отцом. Ты не должен забывать, что унаследуешь его компанию. Кто кроме тебя займется этим делом? – в голосе Элизы прозвучало упрек. Она подняла пиджак с пола и присела в кресло. – Ты не серьезен, братишка.

– Ты много беспокоишься об отце.

– Ровно столько, сколько и он о нас.

– У меня есть планы на будущее. И они точно не связаны с отцовским делом.

– Тебе нужно обстоятельно поговорить с ним, а не вести себя, как подросток. Объяснись. Отец всю свою жизнь посвятил работе, что бы ты ни в чем не нуждался. Имей хоть немного уважения к нему.

– Он знает мою позицию по этому поводу, но упорно не хочет признавать.

– Вы оба упрямы. В таком случае, никакого взаимного согласия не будет. Неужели, ты готов потерять место в компании из-за своей мечты стать музыкантом?

– Это моя мечта, Элиз. Пусть вы в нее не верите.

– Тогда поговори с отцом. Убеди его принять твою сторону. И не дай разрушить ваши отношения. Потому как я уверена, что у тебя нет плана на случай, если отец вдруг решит перейти к воспитательному процессу. А ты знаешь, что это значит.

Элиза вышла из кабинета. Даниэль взял из ящика стола старую потертую книгу, которую ему в детстве читала мама. Небольшой томик стихов. Оставаясь дома один, он ходил из комнаты в комнату, нашептывая полюбившиеся строки. Подчеркивал понравившиеся слова или же целые предложения. Сейчас, он просто хотел поделиться с кем-то своими переживаниями. Облокотившись на спинку кресла, приложил книгу к груди. Посмотрел на стакан с нетронутым виски и тяжело вздохнул. Даниэль, не был пьян уже долгое время. Стакан с виски в его руке, это что-то вроде успокоительного процесса. Как для бывшего курильщика незажженная сигарета в руке или во рту. Остается привычка, с которой ему комфортно находиться.

Я проснулась от лая соседского пса. Умывшись, и одевшись, поехала к Эмми, чтобы выпить вкусный зерновой кофе и поговорить о прошлом вечере. Подруги еще не было на работе, и я решила подождать ее за завтраком, заняв столик у окошка. Сделав заказ, достала блокнот, и на чистой странице на первой строке написала цифру один. А далее вписала то, чем бы хотела заняться в ближайшее время. Это первый маленький шаг к новой жизни. Первая ступень поменять и полюбить себя. Потому что то, кем я сейчас являлась – это серое бесформенное пятно. Да, именно такой категоричной была к себе в последнее время. А что в этом такого?

Мужчина не спеша вошел в кафе. Обменялся рукопожатием с барменом и что-то спросил у него, наклонившись вперед. Бармен покачал головой и занялся своим делом. Даниэль присел на стул и осмотрелся по сторонам. Заметив Тасю, прищурился: кажется, он уже видел ее раньше. Незнакомка, что была вчера на вечере у Захарченко. Он даже вспомнил, какое платье было на ней. Даниэль медленно направился к ее столику. Но звонок мобильного телефона в кармане остановил его на половине пути. Ответив на вызов, мужчина поспешно вышел из кафе.

– Ты где витаешь? – голос Эмми вернул меня в реальность. Она положила передо мной журнал и улыбнулась. – Оцени. Интерьер, музыка, и даже шеф-повар с его изысканными блюдами будут в этом кафе восточного стиля. Тебе нравится? – радостно спросила Эмми, вставляя свой британский акцент в предложение.

– Я думаю, что это хорошая идея, но есть риск. Потому как большинство потребителей все же предпочитают классику.

– Возможно. Но я готова к трудностям. К тому же всегда можно поменять решение. А пока все будет именно таким. И это кафе будет моим уже сегодня.

После долгожданного звонка, взгляд Эммы изменился. Она лишь смогла разочарованно выдохнуть:

– Не может быть. Он это снова сделал.

Прибыв на место, где располагалось кафе, Эмма уверенно вошла в двери.

– Что значит, вы не можете его продать? – направилась она к мужчине.

– Появился другой покупатель. И он предложил сумму вдвое больше вашей суммы. По-вашему, я должен был ему отказать?

– Да! – выпалила она, но тут же спокойно продолжила: – Послушайте, у нас с вами был уговор. Бумаги уже готовы. Вы обещали, что кафе будет моим.

– Я ничего никому не обещаю. Если сможете предложить больше, чем предложил ваш оппонент, тогда оно ваше. Это бизнес, Эмма Валерьевна.

– Тогда мне придется утроить сумму, и это кафе все равно будет моим, – Даниэль поправил воротник серого атласного пиджака.

На его лице красовалась довольная ухмылка. В глазах сверкали искорки. Этот мужчина и вправду знает себе цену. Горделивый и самоуверенный, он подошел к Эмми. Эмма смотрела на него сверху вниз, крестив руки на груди. Как же сильно она его ненавидела сейчас.

– Мои поздравления, – холодно сказала она, а потом добавила: – Не смог удержаться от возможности снова вставить мне палки в колеса?

– И всегда в цель. Не думал, что ты так легко сдашься. Еще немного и твоя мечта ускользнет от тебя, как и две другие. Не хочешь отстоять свое право владеть этим кафе?

– Нет, не хочу играть в твои игры.

Она была безумно расстроена и хотела съездить чем-либо ему по лицу. Но сжимая кулаки, выпрямила спину и направилась к выходу. А у дверей задержалась. Потом выдохнула, развернулась и спросила:

– Почему мы не можем быть друзьями, как раньше? Может, поговорим об этом вместо того, что бы спорить?

Даниэль не любил вспоминать прошлое. И всякий раз, при упоминании о разрушенных отношениях их семей, он разворачивался и уходил. И вот сейчас, он отвел взгляд в сторону и опустил голову.

– К чему эта война? Несправедливо обвинять меня в том, что сделал мой отец когда-то. Я всегда была на твоей стороне. Отстаивала твою позицию даже после того, как он выгнал тебя с фирмы. Тем самым, я окончательно разрушила с ним отношения. Я не общаюсь с отцом уже долгое время, – Эмми выдохнула, а после минуты молчания, добавила, пройдясь взглядом по помещению: – Даже сейчас, я нахожусь на твоей стороне. Хочешь это кафе? Забирай.

– Значит, вы раньше дружили? – спросила я, садясь в машину.

– Я до сих пор считаю его другом.

– Но он себя ведет иначе.

– То, что ты видишь, – его манера общения, – это ненастоящее. Я знаю его с детства. И считаю неправильным, настраивать нас друг против друга. Из-за вражды старших не должны страдать дети. Жаль, что не все это понимают. Рано или поздно он сдастся. Устанет от бессмысленной войны.

– И ты позволяешь ему выигрывать?

– Я с ним не воюю. Он может сколько угодно наступать мне на пятки и прижимать к стене, но я не стану вестись на это.

Эмми остановила машину поблизости от дома, где живу я. Она указала на стоящего у подъезда парня. Тот нервно курил и после каждой затяжки делал глоток пива. От его вида меня затрясло. Нет, я не готова говорить с ним сейчас. Пугало то, что и он не готов к серьезному разговору. От одной мысли о встречи с ним, затошнило.

– Я уже две недели бегаю от него. Не хочу встречаться с ним сейчас. Не готова.

– Хочешь, Олег с ним немного побеседует?

– Было бы хорошо, но это лишь подстегнет его еще больше.

– Он когда-нибудь бывает трезвым? И ты еще удивлялась, почему я его терпеть не могу. Моя ненависть к этому типу появилась в первый же день, как только ты показала его фото. Мне надо было еще тогда послать Олега поговорить с ним. И сейчас, я собираюсь сделать именно так.

– Эмм, не надо, – остановила я подругу, прекрасно зная, кто такой Олег.

– Тогда перебори свой страх и поговори с ним. Иначе, я дам полную свободу действий Олегу. Уж он-то знает, как таких перевоспитывать.

На следующий вечер я сидела в кафе за столиком напротив Алексея. Было сложно собраться и поднять на мужчину взгляд. Ощущала напряжение всем телом. Наличие посетителей не вселяло уверенности. Наоборот, стало еще более волнительно. Я рассчитывала, что выбрав людное место, он хоть немного будет сдержан. Но если раньше это не останавливало, то почему сейчас должно было быть иначе.

Эмм наблюдала за подругой со стороны, словно шпион, спрятавшись за меню.

За барной стойкой восседал Олег на случай, если понадобится грубая мужская сила. Был на старте, так сказать.

Даниэль появился внезапно. Он сел напротив Эмми, закрыв обзор. Теперь перед собой она видела лишь его лицо.

– Я не готова сейчас к разговорам, – сказала девушка, заглядывая за его плечо. – У меня нет времени на споры с тобой.

– Я не спорить пришел, а сделать тебе предложение, – она удивленно приподняла брови и посмотрела на Даниэля. – Это касается нашего с тобой дела.

– Какое дело может нас связывать?

– Не спеши. Подумай хорошо, прежде чем отказаться. И да, я не взял сегодня с собой палки. Не переживай, твои колеса в безопасности.

Она смотрела в его глаза и не могла понять, от чего сейчас он был доволен. И почему не строит из себя гордого. Да, и вообще, его голос звучит иначе.

– Ты сильно рискуешь, приходя в кафе моего дяди. Если он тебя увидит…

– Он сейчас в отъезде, – быстро ответил мужчина.

– Ты пришел вернуть мне кафе?

– Я думал над этим вчера. Кафе… я его не купил.

– Что? Не купил?

– Но и не отказываюсь от права владеть им.

– Ты пришел сюда поиздеваться надо мной? Это еще одна твоя игра?

– Я предлагаю совместное сотрудничество.

– Вместо того, что бы позволить мне спокойно жить, ты решил предложить мне партнерство?

– Разве это плохо?

– Мне кажется, ты забыл, что наши семьи враждуют. И на минуточку, ты меня ненавидишь.

– Я? Кто это тебе сказал такое? На счет отношений наших семей – плевать. Мне не важно, поймут они или нет. Мне важно, что ты скажешь.

– Ты предлагает разделить права между мной и тобой?

Как же я напугана. Холод пробирал все тело. Руки казались ледяными. Прежде, я просто бежала от него. Но сейчас побег не был лучшим вариантом. Алексей сжал кулаки и заскрежетал зубами. Подозвав официанта, заказал бутылку красного крепленого вина и тарелку мясной нарезки.

– Вот, гад! – прошипела Эмм.

– В чем дело? – интересовался Даниэль.

– А то, что эта сволочь, решила ужраться. А если он напьется, то и слушать не станет. Руки распускать начнет. Да чего же она медлит?

– Я ничего не понял. Что происходит? – Даниэль осмотрелся.

Эмми вкратце объяснила ситуацию. И в этот рассказ она вложила все самое важное.

Даниэль, уверенным шагом пересек зал. Ни минуты не сомневаясь в правильности своих действий, встал за моей спиной и положил руки на плечи. От неожиданности я чуть вздрогнула и подняла на мужчину глаза. Хотела возразить, но…

– Привет, – улыбнулся он, присаживаясь рядом.

Взяв мою руку, не сильно сжал. Потом поцеловал в щеку. Я растерянно смотрела на улыбающегося Даниэля и не понимала, что происходит.

– Кто это? – сквозь зубы процедил Алексей, обратившись ко мне.

– Ее жених, – ответил Даниэль, не дав сказать ни слова. – А кто ты, мне уже известно.

– Тебе давно морду не били, жених? Могу устроить, – озлобленно высказал Алексей, взявшись за вилку. А потом перевел взгляд на меня и добавил: – И давно ты с ним?

– Давно, – отвечал Даниэль спокойным голосом. А потом нежно коснулся губами моей ладони. – Достаточно давно.

– Так, объясните мне, что здесь происходит? – спросила я дрожащим голом, обращаясь к Даниэлю, и медленно встала.

– Успокойся, дорогая, присядь на место. Ну же, – потянул он за руку вниз, что бы я села на стул. А когда я все же присела, то продолжил: – Понимаю, ты сейчас в шоке от моего появления. Ты же хотела сама с ним поговорить, а тут я пришел и все испортил. Но что делать, я переживал. К тому же твоя подруга сильно волнуется. Бывшие должны оставаться бывшими, правильно?

– Я бы сама справилась. Мне не нужна поддержка со стороны. Это мое дело.

Я встала и вежливо, с улыбкой, попросила Даниэля уйти. Тот послушно кивнул и, обняв меня, чмокнул в щеку. А затем отошел к барной стойке. Не очень далеко, так, что бы видеть, и в случае чего, оказаться рядом быстрее Олега.

– Думаю, сейчас все стало проще, – заявила я Алексею, присаживаясь обратно за стол. – Я с тобой расстаюсь. Собственно, я уже это сделала две недели назад.

– Мы это уже проходили, и ты возвращалась, – раздраженно напомнил он о прошлых уходах. – Не один раз. Постоянно.

– Да, но сейчас все по-другому, – напомнила я о женихе, как если бы это было правдой. А затем, мягко добавила: – И это не изменить. Я уже решила и назад не повернусь. Тебе лучше принять все и забыть обо мне.

– Такое не забыть, – довольно выдохнул Алексей, облокотившись на спинку стула. – Не обещаю тебе спокойной жизни еще долгое время. Ты мне должна.

– А я другого ответа от тебя и не ожидала, хоть и надеялась на понимание. Как я сказала, это уже не изменить.

Алексей подозвал официанта и попросил принести еще бутылку вина, так как эта оказалась опустошена за полчаса.

– Твой жених заплатит, – он кивнул в сторону Даниэля, который стоял у барной стойки и наблюдал за ними. – Если хочешь, что бы я тебя оставил и больше не трогал…

– Это же смешно, – заметила я ему. – Я думала, ты взрослый, и мы спокойно поговорим и уладим проблему. Я просто хочу спокойной жизни. Чтобы ты не приходил к моему дому. Не названивал и не угрожал.

Сначала он молчал, а затем резко ударил по столу кулаком. От чего я вздрогнула. И люди за соседними столами обратили на нас внимание. Мне стало не по себе от того, что приходится притягивать внимание окружающих. А хотелось бы, что бы все прошло тихо и мирно. Где-то на заднем фоне напрягся Олег. Встал со стула и поддался немного вперед. Так же поступил и Даниэль. А позже…

– Думаю, достаточно поговорили, – заявил Даня, поставив перед Алексеем бутылку вина. Подозвав менеджера, добавил: – Если он попросит что-то еще, смело вызывайте охрану. А еще лучше, зовите полицию.

И взяв меня за руку, поспешил к выходу.

Алексей крикнул нам в спину несколько прощальных угроз. На что в ресторане стало еще тише и напряженней. За нами следом вышла и Эмм. В душе непонятное чувство, вызванное страхом и спокойствием одновременно. Это пугало. Хотелось смеяться и плакать. Нахлынула волна тревоги, от чего я сильно задрожала.

– Уже можно выдохнуть, – сказал Даня, отпуская мою руку.

– Не могу. Я знаю, что он не отпустить эту ситуацию. Скорее всего, уже завтра он придет к моему дому. В прошлый раз он разнес скамейку у подъезда и разбил окно соседской машины.

– Но это же не будет продолжаться вечно. Рано или поздно он отступит, зная, что у тебя есть… я,– заметил Даниэль. – Разве это не является причиной?

– Нет. Его предали. Он обижен и обозлен. Вы, как мужчина, думаю, должны это понять.

– Спорное замечание, – тихо сказал Даниэль. – Мы очень разные. Я себе такого не могу позволить.

– Может, поэтому ты первый бросаешь девушек, а не они тебя? – тихо заметила Эмми.

Я посмотрела на Даниэля с упреком. Для меня вся эта ситуация казалась неправильной.

– То, что вы сделали, было глупо, – заметила ему. – Вы не позволили мне все решить самой. Кто просил вас встревать?

– Это моя вина, – призналась Эмми. – Случайно проговорилась. Я и не думала, что он вмешается. Да и что в этом плохого? Сама-то ты, в любом случае, ничего не смогла бы решить.

Дальнейшую неделю Алексей приходил к моему дому. Высиживал часами у дверей подъезда. Названивал и посылал сообщения с угрозами. В общем, делал все, как и раньше. В какой-то момент пришлось воспользоваться помощью полиции. И даже вызывать Олега. Затем, все затихло.

– Как ты относишься к Даниэлю? – интересуется Эмми.

– Мы дружим, – как-то неуверенно ответила я подруге.

– Если ты так думаешь, то у тебя проблема. Полагаю, он воспринимает ваше общение не как дружбу. Недавно он спрашивал меня о подарке для тебя. Интересовался, чем ты увлекаешься. Куда лучше тебя пригласить. Какое кино смотришь, и все в таком духе.

– Он мне нравится, как друг. Разве я давала повод думать, что у нас может быть что-то, кроме дружбы? Разве, это не очевидно?

– А разве, нет? Что это за поцелуи в щеку и обнимашки в кафе? Между вами, несомненно, что-то есть.

– Думаю, он слишком близко принял роль моего жениха тогда.

– А поцелуи в щеку при каждой встрече? Может, он и не играет вовсе?

– А как же ты? У вас это постоянно происходит.

– Это другое. Мы с детства вместе. Тебе нужно с ним поговорить. Потому что роль твоего жениха слишком затянулась. Он воспринял все серьезно и это надо решать.

Вечером я решила встретиться с Даней в кафе, что бы внести ясность в наши отношения. Сказать, что я не испытываю к нему таких чувств, какие испытывает он ко мне. Игра в жениха не может продолжаться дальше. Этого вообще не должно было случиться. Я заинтересовано рассматривала людей, которые сидели за одним столом с Даниэлем. Гости говорили на ломаном английском и с восточным акцентом. Звучало странно. Даниэль улыбался и кивал головой, делая заметки в блокноте. Он был доволен и смеялся вместе с гостями. Заметив меня, извинился перед ними и покинул столик. Он шел ко мне, а я немного нервничала.

– Нам нужно серьезно поговорить.

– Серьезно? – растерянно спросил он. – Это не может подождать до вечера?

– Думаю, нет. Я и так откладывала этот разговор. Алексей уже давно не тревожит меня. И нет необходимости дальше притворяться моим женихом.

– Это будет трудновато сделать. Я имею в виду, что с моей стороны это не притворство. Я бы хотел развитий в этом плане.

– У меня нет к тебе чувств, – прервала я его мысль. – И, возможно, никогда не будет. Мы же друзья. Ты забыл, что просто играл роль моего жениха перед ним?

Его выражение лица потупилось. Минуту он просто сидел и смотрел на девушку. Кажется, он расстроился.

– Забыл, – тихо протянул он, будто только осознал это. – Похоже, я немного промахнулся. Хорошо, понял. Давай, поговорим об этом позже, ладно?

Даниэль вернулся к гостям. Только теперь его лицо было очень серьезным. Он не мог некоторое время сосредоточиться на тех, кто рядом с ним за одним столом. И эти гости должны были быть важнее моих слов, но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме.

Я сделала глоток кофе и вздохнула. Напряжение в теле не уходило. Желание быть понятой осталось без ответа. Кажется, он отрицает мои слова. Я разломала печенье с предсказанием, что лежало на тарелочке, и прочитала послание внутри.

– Что за бред!

Допив кофе, покинула кафе.