Читать книгу Лаврушка - Тата Кит - Страница 3

Что может быть прекраснее, чем прошвырнуться после бесконечно долгого рабочего дня по гипермаркету близ дома и запастись продуктами до конца недели?

Только дотащить пакеты с этими продуктами до двери квартиры, пыхтя как старый паровоз.

Лифт, как и всегда, сказал, что устал кататься. Это он говорит еще со дня основания этого дома, так что могу сказать ему в ответ: «Спасибо за накаченные ноги и крючковатые после тяжелых пакетов пальцы».

Оставив поклажу у двери квартиры, стала рыться в сумочке, в поисках ключей. Как всегда в моей сумочке можно найти всё, что угодно, кроме того, что ищешь. Тут тебе и аккумуляторная отвертка, которой очень удобно прикручивать стенды с информацией; тут тебе и фитнес-браслет, который следит за моей активностью прямо со дна сумочки; тут тебе и пустые упаковки от жевательной резинки, чеки из магазинов, использованные ватные палочки, которыми собирала потеки туши в уголках глаз, и просроченные скидочные купоны, перемешанные с ненужными визитками. В общем, я ежедневно ношу с собой кожаный мусорный пакет, с которым всё никак не дойду до урны.

– Есть! – порадовалась сама с собой, когда пальцы нащупали холодный металл ключей. Потянула их из сумки и поняла, что они запутались в проводе от зарядки. – Да, чтоб вас!

Со стороны лестницы послышался женский смех. Знаете, такой смех – как бисер, который рассыпается по мужскому эго, служа ему самым любимым массажем.

– Ой, Андрюш, – вздохнула девушка, голос которой был всё ближе. – У меня уже живот болит. Я столько не смеялась с самого садика.

– Это я еще даже не пытался тебя рассмешить, – мурлыкал сладко Лавров, подводя одноразовую пассию к двери своей квартиры.

– Я в предвкушении, – томно выдохнула девица.

А Андрюшка развесил свою лаврушку и рад стараться сыпать шутками налево и направо, считая себя самым сексуальным стоячим пупком влажного девичьего мира.

– Думаю, сегодня ночью нам будет не до смеха… – подыграл ей Лавров, и я звучно изобразила рвотный позыв. – …И не до сна.

Снова делаю вид, что мне плохо. Едва могу попасть в замочную скважину, сотрясаясь от сдерживаемого смеха. Я бы с радостью повернулась заглянуть в глаза дамочке, которая наверняка кривит напомаженные губы, но, скорее всего, завтра с самого раннего утра мне придется изображать внезапно вернувшуюся из командировки жену Лаврова, поэтому сегодня будет лучше, не светить лицом, чтобы завтра это лицо, действительно, испугались.

– Детка, заходи в мою берлогу, полижем мёд, – щебечет альфач Андрюха, а я снова едва сдерживаю «рвоту», эхо которой разносится по лестничной площадке. – Проходи и чувствуй себя как дома, – говорит Лавров и дверь за моей спиной тихо закрывается.

С чувством выполненного долга открываю дверь своей квартиры и подпрыгиваю на месте, когда в ребра впиваются твердые пальцы.

– Язва ты кучерявая! – шипит Андрей мне в затылок, продолжая щекотать.

– Лавров, блин! А ну, убери свои лапы! – задыхаюсь от смеха, не зная, как отделаться от него.

Хватаюсь за дверной косяк обеими руками и толкаю соседа задницей в область паха.

– Ау! – взвывает он, и пальцы исчезают с ребер.

– Я предупреждала, – поворачиваюсь к нему лицом и выставляю вперед руку, как бы устанавливая между нами дистанцию. – Когда меня щекочут, я перестаю быть адекватной.

– Ты и без щекотки не очень-то в себе, – находится он с ответом, продолжая придерживать ушибленное место.

– Что там? – спрашиваю нарочито сочувствующе. Даже глаза округлила для большей достоверности. – Мёд расплескался? Беги скорее домой, а то твоей подруге лизать ничего не останется.

– Вот ты… – грозит он мне пальцем, но нужного слова подобрать не может. – Я еще займусь тобой, поняла?

– Как нам страшно! – притворно хватаюсь за сердце и начинаю раскачиваться из стороны в сторону. – Ой, как нам страшно!

– Бойся-бойся, – произносит он и наклоняется к моим пакетам. Хватает их одной рукой за ручки и молча проносит в кухню, оставляя на барной стойке. – Видишь, какой я молодец? Помогаю старушке пакеты домой заносить.

– Ладно, молодец, – соглашаюсь с ним и бросаю многозначительный взгляд на его ширинку. – Можешь медка своего лизнуть в качестве поощрения.

– Я тебя запомнил, – указывает он пальцами от своих глаз к моим, и выходит из квартиры.

– Надеюсь, ты меня запомнил лучше, чем свою новую бывшую, – шепотом кричу ему в спину.

– Черт, точно! Детка! – корчит он рожицу и почти бегом исчезает в своей квартире.

Ветреный он, всё-таки, Лаврушка.