Читать книгу Анастасия. Дело о перстне с сапфиром - Тата Орлова - Страница 4

– Как давно вы знакомы с Джейн? – я подняла на князя усталый взгляд.

Девять часов вечера. Следующего за тем, когда я хотела попасть домой.

– Около двух месяцев, – отозвался Северов, глядя в окно. Развесистая крона дерева мешала обзору, но его это нисколько не смущало.

Осмотр мы закончили около семи. Группа Ковальски и Сэм с Энгином остались в заведении госпожи Ли – опрашивали свидетелей, а мы с Вильеном вернулись в Департамент. Сюда же, разобравшись со своими делами, полчаса назад приехал князь.

Каковы были его успехи, спрашивать не стоило – свою ярость он особо и не скрывал.

– При каких обстоятельствах?

Не самое лучшее время. Да и тема, которую мне вот так, откровенно, совершенно не хотелось поднимать, но сейчас было не до наших желаний.

– Ко мне обратился баронет Совин Аркадий Александрович с просьбой установления отцовства.

– Что? – не без труда заставляя себя думать, посмотрела я на князя.

Сейчас бы закрыть папку, убрать ее в стол, встать и…

– Баронет Совин Аркадий Александрович, – повторил Северов, но взгляда от того, что рассматривал за окном, не отвел. – Госпожа Джейн написала ему письмо, в котором заверяла, что он приходится отцом ее сыну. Баронет попросил меня разобраться с ситуацией.

– Она его шантажировала? – вскинулась я, очень надеясь на отрицательный ответ.

Джейн была взбалмошной, иногда кидалась из одной крайности в другую, но чтобы вот так, играя с законом, рискнуть благополучием ребенка …

– Нет, – ровно отозвался Северов. Сидел боком ко мне, так что я не упустила, как дернулся в понимающей усмешке краешек губы. – По ее словам у мальчика начали проявляться магические способности, она сочла необходимым сообщить об этом баронету.

– Вот значит как, – вздохнула я с облегчением. – И что предприняли вы?

– Убедился в приведенных в письме фактах, – Северов лишь теперь отвел взгляд от окна и посмотрел на меня. – Познакомился с госпожой Джейн и ее сыном. У мальчика действительно неплохие задатки, что я и подтвердил баронету Совину. Оставалось прояснить вопрос с отцовством.

– Прояснили? – приподняла я бровь.

Как это происходило, я себе представляла. Магический слепок крови позволял довольно точно установить степень родства.

– Да, – задумчиво кивнул Северов. – В том, что именно баронет Совин – отец мальчика, сомнений нет.

– И что дальше?

К расследованию это отношения не имело…

На этом этапе трудно было сказать, имело это отношение к расследованию или нет.

– Совин посчитал необходимым признать сына и дать ему соответствующее образование, но выставил одно условие.

– Джейн должна отказаться от собственного ребенка, – закончила я за него. – Она – согласилась?

– Да, – князь грустно улыбнулся, словно хотел сказать, что иначе и быть не могло. – Ее отсутствие в заведении было связано с приездом баронета. Он решил сам забрать сына.

Что тут можно было сказать?! Если только еще раз вздохнуть. Джейн жаль, но иначе и быть не могло. Кто – она, а кто – баронет.

– Осталось разобраться, почему Джейн просила у вас защиты? – шевельнулась я, расправляя плечи.

А вот теперь князь отвечать не торопился. Смотрел на меня и молчал, вроде как, предлагая догадаться самой.

Не так уж это было и сложно.

– Я так понимаю, предложение баронета устроило ее не сразу, – хмыкнула я, поднимаясь из-за стола. – Виль, – обратилась я к эксперту, который вел протокол, – вычеркни последний вопрос.

– Мы обошлись без угроз, – равнодушно заметил Северов.

– Этого ты тоже не слышал, – скривилась я.

В чем-то был прав – в подобных случаях закон защищал интересы аристократов, так что даже если и пришлось бы слегка нажать, добиваясь согласия, никто и внимания не обратил, но…

Из раза в раз натыкаться в протоколе допроса на этот факт мне не хотелось.

– Так и пишу: об угрозах в отношении госпожи Джейн я не слышал, – попытался разрядить обстановку Виль, но тут же стушевался, «поймав» мой жесткий взгляд.

– Теперь перейдем к госпоже Лильен, – подошла я к окну. Почти стемнело. – Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с хозяйкой «Птички».

– Когда? – задумчиво протянул князь. – Это произошло около десяти лет тому назад в доме госпожи Волконской, – произнес он таким тоном, как если бы это не имело ко мне никакого отношения. – Следующая наша встреча произошла, когда меня назначили старшим советником посольства.

– И с тех пор…

– Мы общались… время от времени, – закончил он начатую мной фразу.

– И насколько тесным было ваше общение?

– Не настолько, что бы мне пришлось что-либо скрывать, – невозмутимости Северова оставалось только позавидовать.

– К сожалению, я вынуждена повторить свой вопрос, – не оглянулась я. – Какие отношения связывали вас и госпожу Лильен Сорель.

– Сорель? – переспросил Северов, вынуждая меня обернуться. – Я считал, что ее фамилия – Дорышева.

– Ну, хоть чего-то вы не знаете, князь, – едва наметила я улыбку. – Госпожа Дорышева – вдова, по мужу – Сорель. Но вернемся к вашим отношениям, – не позволила я ему высказаться еще и по этому поводу.

– Ничего необычного, – сухо ответил Северов. – Она – хозяйка заведения, в котором я неоднократно бывал.

Переглянувшись с Вилем – в подобном… уклонении от ответов, князь был точно не новичок, кивнула. Подробности были не нужны, если только мне самой.

– Значит, вам было известно, когда именно Джейн будет отсутствовать в городе, – не спрашивая – утверждая, заметила я.

– Меня в чем-то подозревают? – на лице князя не дрогнул ни один мускул.

– Вас? – «недоуменно» уточнила я. Опять посмотрела на Вильена

Тот в ответ пожал плечами, вроде как, пытаясь сказать, что не представляет, на основании чего Северов сделал такой вывод.

Ухмыльнувшись – со стороны все это должно было выглядеть очень смешно, вернулась к столу. Села.

– На сегодня мы закончили, Ваше Сиятельство. Подпишите протокол и можете быть свободны.

Молчание было многозначительным.

Отвела взгляд от папки с делом, посмотрела на князя, лишь в этот момент сообразив, что попыталась отделаться ставшей уже слишком привычной фразой.

– Увы, Ваше Сиятельство, – отвечая на так и не заданный вопрос, вздохнула я, – порадовать вас мне пока нечем. Эксперты работают, обещали к утру дать хоть что-нибудь. Собираемся в девять, вот тогда и…. – Отвезешь меня домой? – решительно поднялась я.

Спать хотелось немилосердно, в голове ни одной разумной мысли.

– Буду ждать у кареты, – поднялся он. – Господин Эмир…

Северов подписал протокол и, не дожидаясь прощального приветствия Вильена, вышел за дверь, оставив нас вдвоем.

Воспользовавшись возможностью, сладко зевнула.

– Иди уже давай, – ворчливо протянул Виль, вставая. – А я подожду остальных.

– Ты уверен? – вздохнула я, разрываясь между желаниями отправиться спать и дождаться возвращения группы.

– Уверен! – улыбнувшись, подошел он ко мне. Приобнял за плечи, сделал шаг, заставив последовать за ним. – Думать будешь на свежую голову, – добавил он уже у самой двери.

И ведь прав. О таком можно было думать только на свежую голову.

***

– Я прошу извинить за поздний визит, – Северов склонился над рукой матушки, – но я счел возможным все-таки засвидетельствовать свое почтение.

– Полноте, Даниил Федорович, – радушно улыбнулась ему Елизавета Николаевна, успев кинуть на меня беспокойный взгляд. – Я не устану повторять, что в этом доме вы – желанный гость. Вы ведь позволите угостить вас чаем?

Несмотря на усталость, я залюбовалась их общением. Княжеская надменность, украшенная слегка нарочитой любезностью, намекала на куртуазность придворных манер. Елизавета Николаевна же выбрала иную роль. Этакой матери семейства, пытающейся произвести приятное впечатление на возможного жениха своей засидевшейся в девицах дочери.

Игра стала уже едва ли не привычной и имела своей целью пощекотать мне нервы. Мол, все мои выходки не останутся безнаказанными.

Выходок, как таковых, не было. Все, что я делала – избегала вопросов о нашем с князем будущем, считая, что говорить пока не о чем.

– Прошу меня простить, – сожаление в голосе князя было вполне искренним, – но я вынужден отказаться. Госпожа Анастасия нуждается в отдыхе.

– Благодарю вас за заботу, Ваше Сиятельство, – позволила я себе легкий сарказм. – Князь. Матушка. – велеречиво попрощалась я с ними и направилась к лестнице. – Ковер держи наготове, – довольно громко шепнула Петро – старшему лакею теперь уже почти в моем доме.

– Как прикажете, госпожа Анастасия, – в пояс согнулся он, намекая, что готов служить новой хозяйке.

Звонкий смех матушки не дал мне услышать то, что произнес Северов.

Наверное, к лучшему.

Елизавета Николаевна догнала меня на втором этаже:

– Я так волновалась! – войдя следом в комнату, прижала она руки к груди. – А еще предупреждение Фариха…

Оглянувшись, посмотрела на вполне спокойную матушку. Она действительно беспокоилась, все остальное было заслугой ее жизненного опыта.

– Печать молчания, – грустно улыбнулась я, догадываясь, от чего именно предостерег ее глава Департамента и матушкин жених в одном лице.

Елизавета Николаевна была весьма осведомленным человеком в империи. И дело не только в близком знакомстве с императором Асселем. Точнее, не только в нем.

Не очень-то тяготея к светской жизни, она, тем не менее, успела покорить достаточно чужих сердце, чтобы теперь быть в курсе происходящего не только в Аркаре, но и Ровелине, от гражданства которого Волконская не отказалась, даже сменив место жительства.

– А князь? – тут же уточнила матушка, посмотрев на меня с лукавой улыбкой.

– Мне будет интересно понаблюдать за вами, – подойдя, коснулась я губами ее щеки. – Если узнаешь что-нибудь, поделишься? – отступила, наблюдая, как азартом зажглись ее глаза.

Магии в моей приемной матери, было немного, но вполне хватало, чтобы сохранить ее зрелую красоту. Безукоризненные манеры и флер таинственности, немалую роль в появлении которого сыграло ее затворничество, непроходящая симпатия императора, любовницей которого она когда-то была.

В столице Аркара о матушке предпочитали говорить шепотом. Ее влияние на все происходящее в Марикарде трудно было переоценить.

– Посмотрим, – на мгновение отвела она взгляд. Улыбка тут же сошла с ее лица: – Тебе письмо.

Я нахмурилась:

– От него?

– Да, – кивнула матушка и, развернувшись, направилась к выходу. – Я прикажу принести ужин, – добавила она, открыв дверь. Оглянулась и, так ничего и не сказав, вышла в коридор.

События последних суток отодвинули другие проблемы, но не решили их.

Мое родство было одной из них.

Дочь Ольги Вертановой, подданной Ровелина, и Ибрагима Аль Абар, командира летучей стражи и верного воина султана Мурада, ставшего теперь первым советником принца Орана.

Когда я искала правду о своем рождении, не могла догадываться, что она будет именно такой. Опасной.

До тех пор пока я не вышла замуж, Аль Абар не мог признать своего отцовства. Законы степи. Стать воином я не могла – их готовили с раннего детства, только усладой для того, кого выберет для меня султан.

Письмо от отца лежало на столике в спальне. Все, как всегда – ничем не примечательный конверт без подписи. Я даже знала, что будет внутри. Несколько золотых песчинок – символ защиты и изящная вязь знакомого почерка.

– Госпожа Анастасия, – в спальню заглянула Лала, моя служанка. Воспитывалась она в том же приюте, что и я, но судьба у нас оказалась разной.

Насколько я видела, ее это нисколько не смущало.

– Приготовь мне ванну и можешь быть свободна, – не оглянувшись, попросила я.

– А ужин? – не скрывая грозных ноток, уточнила она, заставив меня улыбнуться.

Старшим следователем я была в Департаменте, здесь – барышней, за которой требовался глаз да глаз.

– Ужин оставь на столе, – не стала я спорить. Как бы немилосердно не хотелось спать, голод тоже чувствовался.

– Как прикажете, госпожа, – проворковала Лала, направляясь в купальню.

А я, подойдя к окну, сломала сургучную печать, которой был скреплен конверт.

Голубое сияние окутало ладони. Ласково пощекотало кожу, нарисовало на ней несколько завитков и растаяло, оставив после себя ощущение одиночества.

Чтобы не поддаться минутной слабости, развернула лист, тут же невольно улыбнулась:

«Моя маленькая дикая кошка! Моя воинственная дочь…»

Его каждое письмо начиналось с этих строк, заставляя вспоминать нашу первую встречу в степи. Ибрагим командовал отрядом летучей стражи, я – следовала во дворец принца Орана, четвертого из сыновей султана Мурада, чтобы оказать помощь в расследовании.

Ночь, степь, зыбкий свет разожженных костров и неожиданное появление воинов.

Даже среди них, одинаково жилистых, «сухих», быстрых в своем умении убивать, Аль Абар выделялся не только статью, но и какой-то властностью, умением «покорить», обуздать одним взглядом.

А еще – красотой. Мужской, но какой-то изысканной в своей жесткости.

Следующая строчка заставила меня вздрогнуть:

«В степи неспокойно. Участились нападения племен на юге. Приходят злые. Вырезают целые селения…»

Для меня это была особая боль. Во время одного из таких налетов был ранен отец. Тогда же погибла мама, которой он не сумел прийти на помощь.

Звенья одной цепи, как он написал однажды. Тогда племена будоражили из Ровелина. Сейчас…

Ответа на этот вопрос у меня не было. А у него?

– Ванна готова, – сбила меня с мысли Лала. – Вы сначала поужинаете?

– Нет, позже, – качнула я головой. Взгляд скользнул по ветвям деревьев в раскинувшемся с этой стороны парке.

Середина августа, но усталость в природе чувствовалась. Не было того задора, устремленности ввысь, свежести.

Лала, прикрыв за собой дверь, вышла из комнаты.

Хорошая девушка, которую я едва не потеряла по собственной беспечности – недооценила опасность. Оставалось надеяться, что это расследование не затронет никого из родных и близких.

Вздохнув, вновь развернула письмо отца. Я никогда не читала их быстро, предпочитая вникать в каждую написанную фразу. Представлять, о чем он думал, когда смотрел на еще чистый лист бумаги. О чем вспоминал. О чем мечтал.

«Если верить моему предчувствию, в Ровелине опять что-то происходит…»

Его предчувствию можно было верить. Перстни с императорским вензелем и трое убитых.

О том, что они связаны друг с другом, сомнений у меня не было.

«Мне известно, что тебе не нравится вмешательство… покровительство князя, но бывают случаи, когда стоит поступиться своей гордостью. Хотя бы для того чтобы не стало поздно.»

Вмешательство. Покровительство.

Моя улыбка была грустной. Ибрагим знал цену своим словам, очень точно употребив оба. Северов был из тех, кто не пропускает мелочей и предпочитает всё держать под своим контролем.

Всё и… всех!

Хорошее правило, пока ни касалось лично меня.

«Я надеюсь на твое благоразумие. Помни, ты обещала подарить мне внуков…»

И ведь действительно, обещала.

Я уже собиралась свернуть письмо, уничтожив его в магическом огне, когда обратила внимание на приписку, сделанную наспех и карандашом:

«Твой брат жив. Теперь я в этом уверен!»

***

Твой брат жив. Твой брат жив.

Даже ночью, сквозь сон, я повторяла написанные отцом слова. Мой брат жив!

Эта же мысль не дала мне покоя и утром, лишив аппетита и добавив беспокойства матушке, которой я ничего не сказала о содержимом письма Ибрагима.

Излишне молчаливой я была и в карете Северова. Князь посчитал, что его присутствие на утреннем совещании будет вполне уместным и заехал за мной.

– Господа, – вошла я в наш кабинет на третьем этаже и замерла, буквально напоровшись на полные нетерпения взгляды. – Я же говорила вам, Ваше Сиятельство, – обернулась к остановившемуся у меня за спиной князю, – что нам стоит поторопиться.

– Да, госпожа старший следователь, – сухо заметил он, – вы оказались правы.

А мне послышалось… на этот раз.

Не став заострять на этом внимание, прошла за свой стол. Села, неторопливо достала из ящика папку, «сняла» магическую печать:

– Насколько я понимаю, – подняла взгляд на стоявшего у окна Сванетти, – готова экспертиза по телу.

– По телам, – поправил он меня и, нарушая все правила приличия, зевнул.

Мы сделали вид, что не заметили. Небольшая цена за то, чтобы узнать, когда и как были убиты дипломатический курьер и барышня из заведения госпожи Ли.

– Присаживайтесь, Ваше Сиятельство, – указала я князю на стул рядом со своим столом. – Думаю, это надолго.

Спрашивать, нет ли у него других, более срочных дел, я не стала. Все, что было между нами, осталось за этой дверью.

«Я надеюсь на твое благоразумие….»

Мне стоило прислушаться к словам отца.

– Будь у нас хотя бы на одно тело меньше, установить точное время смерти вряд ли удалось, – Николас посмотрел на меня, потом на князя.

Старая история, до сих пор отдававшая горечью.

Матушка говорит, что не вина сильной женщины, что ее добиваются уверенные в себе мужчины, умеющие ставить цели и достигать их. Николас Сванетти, бывший сотрудник магического корпуса, а ныне – руководитель экспертного отдела, был из таких.

В случае с Николасом я была с Елизаветой Николаевной не согласна. Мне стоило раньше понять, что в отношении меня этот мужчина настроен очень решительно.

– Первым был убит курьер. Произошло это в комнате барышни Джейн в ночь с девятнадцатого на двадцатое августа, где-то между полуночью и двумя часами ночи. После того, как мы максимально очистили тело от магического воздействия, на нем проявились следы борьбы. Прежде чем умереть, виконт отчаянно сопротивлялся.

Двое суток назад…

– Виконт Рокалев был слабым магом, – подал голос Северов. Произнес спокойно, словно это не он говорил о своей дружбе с отцом убитого. – Выше второго, но до третьего уровня не дотягивал.

– Да, Ваше Сиятельство, я читал протокол. Более того, именно этот факт и помог нам определить причину смерти, – Николас заглянул в папку, которую держал в руках. – Мощный магический удар в основание позвоночника, который одномоментно «выбил» источник его дара, остановив сердце и создав ложную картину преступления.

Я сделала пометку на лежавшем передо мной листе бумаги. Все отчеты будут внимательно изучены, но это уже потом. Сейчас же – первые впечатления.

Убийце пришлось воспользоваться магией – боролись на равных, не уступая друг другу в силе и навыках.

Назвать виконта щуплым я бы не взялась, но и особой статью похвастаться он не мог. Прошел военную подготовку – других способов попасть в курьерскую службу не было, отличался хорошей выносливостью.

Мы искали мужчину. Вывод едва ли не очевидный, но он был первым, когда можно было говорить с уверенностью.

– Барышня Нико погибла в это же время. Следы борьбы на ее теле так же присутствуют, но незначительные. Синяки на левом плече и запястьях. Скорее всего, он удерживал ее те несколько секунд, которые потребовались, чтобы закончить заклинание.

– Какое именно? – оторвался от своего листа бумаги Вильен. Посмотрел не на Николаса, а на Ларса, эксперта из группы Ковальски.

Лица у обоих отекшие, глаза красные.

Вместо того чтобы отправиться спать, сидели всю ночь, разбираясь с тем, что у нас имелось.

Подумав о том, что надо будет их хоть на часок отправить в дежурку, перевела взгляд на Сванетти.

– Барышня Нико была убита магической петлей. На шее отчетливый след. Уровень – четыре с половиной – пять. Возможно, и чуть выше, но тут остается только гадать.

– А гадать мы не будем, – пробурчал Ковальски, опередив меня.

– А гадать мы не будет, – повторил за ним Сванетти. – Смерть графини Ланской наступила двадцатого августа, с трех до пяти после полудня. Причина – магическая несовместимость между матерью и плодом. Практически сразу после завершения ритуала по увеличению магической составляющей.

– Считаете, убийца знал о конфликте с магией в роду Ланских? – поинтересовался Ковальски, вновь успев раньше меня.

– В роду Стужевых, – уточнил Сванетти. – Подобная несовместимость передается по женской линии.

– Считаете, убийца знал о конфликте с магией в роду Стужевых? – тут же поправился Ковальски.

– Что-то считать или не считать, ваша прерогатива, – не задержался с ответом Николас. – Наша – предоставить вам нужные факты.

– Если у вас больше нечего добавить, – вклинилась я в короткую, но весьма многообещающую паузу – Сванетти в Департаменте не очень-то любили, – то можете быть свободны.

– Я хотел бы остаться, – заметил Николас, не сдвинувшись с места.

Несмотря на желание избавиться от раздражающего всех фактора, кивнула. Еще один взгляд… критичный, основанный на большом опыте взаимодействия с Департаментом. Отказываться от такой помощи точно не стоило.

– Тогда, подведем промежуточные итоги, – пару раз стукнув карандашом по столу, начала я. – Нам известна последовательность, в которой были убиты эти трое. Известно, что их убийца – один и тот же маг, – в этом месте я посмотрела на Сванетти. Конкретно данный нюанс он не озвучил, но воспринимались его слова именно так.

– Действовал один человек, – подойдя ко мне и положив папку на стол, подтвердил он. Отошел обратно к окну, закончив лишь там: – Магический слепок не очень отчетливый, но если не затяните с поиском подозреваемого, при опознании не ошибемся.

– Значит, дело за малым, – проворчал Вильен. – Только найти.

Когда я недовольно качнула головой – не спал, да еще и голодный, судя по тому, как посматривал на корзинку с провизией, которую я оставила у входа, примиряюще улыбнулся.

– Известно, что этот самый убийца, весьма осведомлен о некоторых магических особенностях рода Стужевых, что, скорее всего, является семейной тайной, – добавил Ковальски, воспользовавшись паузой.

– Но вряд ли знаком с особенностями использования перстней с императорским вензелем, – продолжила я, покосившись на Северова. Тот все это время предпочитал только слушать, о чем говорили другие.

– Среди его навыков – магическое бальзамирование, – вновь перенял эстафету Сванетти. – Знания достаточно редкие, на общем курсе их не получить.

– Целитель? Боевой маг? Мастер похоронной службы?

Я опять постучала карандашом по столу, заставив Ларса закончить перечисление. Сейчас мы говорили лишь о том, что было известно точно.

– Он неоднократно бывал в заведении госпожи Ли, – Энгин откинулся на спинку стула. – Хозяйка не жалует знакомство своих барышень за стенами «Птички».

Я не сразу, но кивнула. Нико по словам Лильен сбегала несколько раз, но каждый это было связано с кем-нибудь из клиентов, сумевших соблазнить ее своим хоть и временным, но покровительством.

– А еще убийца точно знал, что находилось в дипломатической почте, которую вез курьер, – совершенно неожиданно произнес князь, поднимаясь. – Прошу меня простить, господа, но я должен сообщить императору Владиславу о ходе расследования.

Выйти из кабинета Северов не успел:

– А вы, Ваше Сиятельство, – остановила я князя, дождавшись, когда он возьмется за ручку, – вы знали, что там находится?

– Нет, – не оглянувшись, коротко ответил он. И добавил, уже открыв дверь: – О содержимом футляра мне не было известно.