Читать книгу Её Дневник - Татьяна Адриевская - Страница 4

Прошло ровно три часа сорок минут. Я сидела уставшая, прислонив голову к стенке шкафа. Никакой надежды на высвобождение. Виновница всех моих бед, Лера, оборвала телефон, но ответить не было возможности. Мы недолго переписывались. Подруга наивно считала, что после того, как ты прочитаешь о моих чувствах к тебе, наши отношения изменятся. Глупая…

За пределами шкафа работа кипела. Первое время я наблюдала за вами, разглядывала людей, что приходили к вам с рабочими вопросами, даже подслушала совещание, что было назначено на десять часов. Не смотря на явное пренебрежение к порядку, твой напарник умел работать и руководить. По крайней мере, на совещании он, несомненно, лидировал, это сразу бросалось в глаза. Не удивительно, что персонал в первую очередь считает здесь руководителем именно его. Мне почему-то стало обидно за тебя. Ведь ты умный, уравновешенный, рассудительный, справедливый и совсем не бабник…

Через ещё два часа, я убила почти всю батарейку на своём телефоне, играя в "Зуму". Мне дважды пришлось сбросить звонок от отца, от чего сердце сжималось от страха – он точно подобного не стерпит. Нужно было срочно придумать причину гораздо весомее, чем пребывание в шкафу твоего офиса. А сколько придется здесь ещё сидеть одному богу известно. Ведь даже когда один из вас покидал кабинет, второй оставался на месте. Обед Воронцов просидел в кабинете, спокойно попивая кофе с сэндвичем. А ближе к вечеру, когда ты отъехал с работы забрать замечательную Олесю с института, твой напарник не уходил дальше приёмной. Ну а про Наденьку теперь я могу с полной уверенностью сказать, что своего босса она действительно соблазняла. Причем очень настойчиво и откровенно. Она постоянно наведывалась к нему в кабинет под любым предлогом. А я тайно радовалась, что клеится она не к тебе… В последний раз блондиночка несла документы на подпись. Встала непозволительно близко к креслу Андрея, пока тот читал бумаги, и на вежливое предложение присесть ответила отказом.

– Ну что вы, Андрей Владимирович! Давайте я вам лучше помогу разобрать бумаги, – сладко улыбнулась она, намерено выгибаясь вперёд и демонстрируя свою округлую ровную попку, обтянутую плотной тканью.

Воронцов моментально напрягся, невольно опуская взгляд на то, что ему демонстрировали, и тут же вновь уткнулся в бумаги. Я улыбалась его стараниям оставаться невозмутимым.

– Не стоит, Надежда. Вы можете быть свободы. – Сухо высказал он.

– Мне не сложно, – мягко возразила секретарь, подаваясь ближе и опуская руку ему на плечо. – А вот вам, хоть иногда, нужно расслабляться.

Поистине дамские пальчики с ярким маникюром заиграли на его твердых мышцах. Андрей шумно выдохнул и поднялся с кресла, перехватывая руку Наденьки. Она моментально замерла, поднимая к нему голову, и не сводила своих влюблённо-восхищённых глаз от его потемневшего взгляда. Я следила за ними, как заворожённая. Момент казался настолько интимным, что мне стало совсем не уютно. Но отвернуть голову было нереально. Щёки алели, глаза округлялись, и даже сердце забилось чаще… Наблюдать за таким Воронцовым мне почему-то нравилось…

– А вы Наденька так хотите помочь мне расслабиться? – проникновенным, будто зародившимся на уровне груди волшебным звучанием, спросил он.

Я замерла, не веря своим ушам. Никогда раньше не слышала, чтобы мужчины умели так разговаривать. Девушка едва заметно кивнула и издала непонятный хриплый всхлип, когда большой палец его руки стал мягко и в то же время с нажимом массировать ей ладонь. Это казалось нереальным! Разве можно так реагировать на прикосновение мужчины?

Андрей так резко развернул её спиной к себе, и прижал к столу, что Наденька непроизвольно ахнула. Честно сказать у меня самой дыхание спёрло. Склонился к её уху и прошептал:

– Нельзя, Наденька, путать лёгкий флирт с откровенным соблазнением. Что бы тебе ни говорили обо мне, секретари прощаются с этим кабинетом не из-за того, что не могут достойно греть мою постель, а от того, что начинают в неё лезть…

Секретарь испуганно вытаращила глаза, её частое возбужденное дыхание моментально стихло. Она резко выпрямилась и бросила на начальника крайне оскорбленный взгляд.

– Вообще-то я имела в виду массаж!

Я изумлённо вздохнула от такой откровенной лжи. Даже мне, ничегошеньки не соображающей в таких прелюдиях, было вполне понятно, что эта Наденька имела в виду на самом деле. Вздох получился достаточно шумным, и я тут же закрыла руками рот, нечаянно задев локтём стенку шкафа. Глухой стук привлёк внимание Воронцова, но он не придал ему значения в этот момент. Подарив блондиночке вежливую улыбку, он достаточно мирно завершил разговор:

– Надеюсь, впредь вам будет понятно, что в массаже я не нуждаюсь, Наденька. Можете быть свободны.

Девушка не заставила себя ждать – ретировалась моментально. А темный взгляд Андрея вновь скользнул к шкафу. Я затаила дыхание. Кажется будто его глаза, обрамлённые чёрными густыми ресницами, смотрят прямо в мои глаза. Испугалась не на шутку и медленно отстранилась от щелочек. Перестала даже моргать! А он тем временем пошёл в сторону рабочей зоны, как раз мимо шкафа. Я уже знала, что у вас там была дверь в уборную. На тот момент мне казалось, что у меня наконец-то появился шанс выбраться! Я даже была готова раскрыть себя Наденьке, лишь бы убежать! Но всё испортил живот, который КАК НАЗЛО, заурчал в самый неподходящий момент. Именно когда Андрей рядом проходил! Конечно, я была голодная и измученная. Тогда он остановился, упер руки с бока и снова посмотрел на шкаф. Не могу передать, что испытала, когда он в один шаг оказался рядом и открыл дверцу. Наверное, даже если бы меня выгнали на улицу абсолютно голой, мне бы не было так стыдно. Синие, нет, даже не синие, а васильковые, словно перенасыщенным цветом глаза смотрели в мои голубые крайне изумлённо и недоверчиво.

Он молчал, всё то время пока я пыталась заставить свое затёкшее за этот мучительно долгий день тело двигаться. Кое-как выкарабкалась, отряхнула пятую точку и постаралась сделать вид, что ничего особенного сейчас не произошло. Невозмутимо задрала подбородок, ещё раз посмотрела в его странно-невероятные глаза и спросила, больше для разрешения, чем уточнения:

– Прошу прощения, вы не подскажите где здесь туалет?

Он вперился в меня ещё более изумлённым взглядом и пристально оглядел. Держала достоинство, как могла, ожидая ответа.

– Дверь прямо перед вами, – послышался наконец ответ.

Я благодарно кивнула и пошла на колючих ногах в указанную мне сторону. Провела там минут пять, но будь у меня даже месяц в запасе, я не смогла бы выдумать достойную причину своего явления внутри шкафа. Но в отличие от меня, этот Воронцов уже пришёл в себя и выжидал моего возвращения, воинственно скрестив руки на груди и недобро хмурясь.

В кармане джинсов завибрировал телефон. Я остановилась перед мужчиной и нервно взглянула на дисплей. Это он проверил свою догадку о том, что именно я выгнала его утром на улицу, чтобы прокрасться сюда.

– Вот и шутница, – недобро пробасил он.

Стояла, не зная, куда себя деть от стыда. Лицо пылало, я нервно пригладила волосы рукой и мирно попросила:

– Извините, могу я уйти?

– Нет, – рыкнул Андрей.

Покорно стояла, опустив голову, и ожидала своего приговора. Готова была покаяться, ведь ему всё равно известно о моём дневнике и уже раскрыла рот, как он заговорил первым:

– Я, конечно, знаю все минусы нашей компании, проходная система у нас ни к чёрту, но чтобы до такой степени… Первый раз вижу, чтобы шпионили так. И от кого ты? От Непрячина что ли?

Хочу возразить, но он не даёт, продолжая засыпать вопросами. А мне только и остаётся отрицательно качать головой.

– Надежда тебя пропустила? А про день рождения наврала для отвода глаз? Номер мой дала тоже она? И весь этот спектакль с соблазнением разыграла, чтобы я повёлся и ушёл вместе с ней? Дал тебе шанс сбежать. Умно.

– Нет. Я не шпионка…

– Что выкрасть хотела? – не слушал Андрей, внимательно изучая мою реакцию.

– Свой дневник!

Повисло долгое молчание. Мы, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза целую вечность. Потом Воронцов всё же спросил кто я.

– Соболева Милана, – быстро ответила я, но он не поверил.

– Показывай паспорт. Наговорить сейчас можешь что угодно. Чего ты тут только не слышала за целый день.

– Но у меня нет с собой.

– Тогда придется вызвать охрану.

– Водительское удостоверение! – тут же нашлась я. – Подойдёт?

Он не ответил, просто ждал, когда я вытащу маленькую пластиковую карточку. Внимательно изучил и вернул обратно. От того, что он убедился в моей личности, тон его мягче не стал:

– Почему просто у Надежды не забрала конверт, раз передумала передавать Алексею?

– Опоздала.

– В конце концов, могла мне всё объяснить, я бы сам отдал!

Я решила ему всё подробно рассказать. Что принесла конверт не я, а подруга, что мне не хотелось говорить о дневнике ни одному твоему знакомому. И самое главное объяснила причину, почему ты не должен знать о влюблённой в тебя «малышке Соболевой». Ведь между нами есть замечательная Олеся…

Твой напарник не настолько плохой человек. Он выслушал и понял меня. А когда я попросила его вернуть мою исписанную толстенную тетрадь, без колебаний открыл ящик стола и отдал. На радостях, я в сердцах пообещала, что непременно сожгу его. На что Воронцов отреагировал как-то странно. Он попросил меня продолжить вести дневник для тебя. И когда я спросила зачем, он подарил мне красивую, лёгкую улыбку и сказал:

– В жизни всякое бывает. Только вот прятать советую понадёжнее.

А может и правда?

Чтобы не шокировать секретаря, Андрей предусмотрительно отослал её в другой отдел перед моим выходом. Невольно заметила: губы у него были с чётким контуром, словно очерченные, и широкие. Неудивительно, что Наденька так желает получить с них поцелуй. Как по мне, Лёша, от таких парней, как твой друг, нужно держаться подальше. Что я и сделала. Попросила ещё раз прощения и распрощалась, но, даже уходя, меня не отпускал цепкий, внимательный взгляд васильковых глаз.

К сожалению, мои неудачи на этом не закончились. Не смотря на то, что снегопад отступил, с приходом час пика пробки стали только больше. Я потеряла как минимум три часа, и опоздала домой на ужин. В просторной столовой сидел всё тот же неизменный состав. Всё семейство Соболевых собиралось за столом каждый ужин четверга. Были не все, только Дядя Илья и жена Елена, двоюродный дедушка Прокофий, тетя Лариса с мужем и сыновьями Антоном и Данилой, бабушка Лида с троюродными внучками близняшками Аней и Кристиной. Ещё конечно наша семья. Точнее их семья, а я никогда по-настоящему не была достойна стать её членом. Плохо, что я опоздала именно в этот день. Отец и мачеха смотрели на меня осуждающими, укоризненными взглядами, но не решались ругать меня при большой компании. Да только вот старая бабушка Лида не постеснялась в выражениях:

– И где же, Наташенька, твоя падчерица пропадала весь день? – проквакала она, оглядывая меня подозрительным скользким взглядом. – Совсем девчонка от рук отбилась, даже на ужин заявилась с опозданием. Говорила, я тебе, Николаша, не балуйте вы её! Глазом моргнуть не успеете, как она вам ребёночка от первого проходимца принесёт!

Я молча двинулась к столу, как отец словом меня остановил.

– В свою комнату, Лана! – строго скомандовал он. – Раз опоздала на ужин, значит – останешься без него.

– Да она, небось, и не голодная! Покормил её тот, с кем она пропадала весь день, – продолжала глумиться бабка.

– Мама, ну что ты! – пропела тоненьким елейным голоском мачеха, но я видела, как ликовали её глаза за мои унижения. Одно притворство! – Миланочка у нас очень скромная. Не наговаривай…

Я перестала их слушать, развернулась и вышла из столовой. Кто бы сомневался, что в этом огромном богатом доме, для меня вдруг найдётся лишняя порция еды. Но я не отчаиваюсь, начинаю вспоминать твои золотистые глаза, что видела сегодня так близко, и прячу обиду глубоко внутри. Как всегда…