Читать книгу Любовь к женщине - Татьяна Агибалова - Страница 3

Семену нравилось находиться со своей семьей. Он веселился от души. Давно ему не было так хорошо! На следующий после основного праздника день, Сема плавал с Петром на время в любимой реке, у которой проходила вся их жизнь. Потом, он жарил шашлыки с подоспевшими бабушками и дедушками. Они приехали только днем. Вечером, он снова и снова будет танцевать. Он не может остановиться.

Ему нравилось все. Здесь, он мог быть собой. Все его принимали и любили. Единственной ложкой дегтя для него явилась, непонятно, почему, гувернантка Ларисы и Петра. То есть, их детей, конечно. Он бросал взгляды в ее сторону, пытаясь понять причину своей глубокой неприязни, возникшую у него, как только он ее повстречал в день приезда. Изначально ему казалось, что это из-за внешнего вида. Она была женщиной, к которым он всегда испытывал в лучшем случае равнодушие, а в худшем – отвращение. Худая, плоская, бледное, ничего не выражающее лицо, худые обветренные губы, ни грамма косметики, огромные очки, закрывающие лицо. Серая убогая одежда. И тихий, сиплый голос. Все это отталкивает, вне всяких сомнений.

Но, постепенно, он понял, что его раздражает не только это. Ему не нравилось то, как она двигалась. Не вызывало симпатии то, как она общалась с детьми их семьи. Он видел, что она справляется со своими обязанностями. Дети были довольны. И родители тоже. Но то, как она себя вела, как подавала себя, то, что она из себя представляла, вызывало в душе отторжение, неприязнь, даже ненависть. И Семен удивлялся своим мыслям.

Конечно, как правило, таких женщин он вообще не замечал. Она являла в себе все то, что отталкивало его в противоположном поле. Семена всегда окружали женщины, пышущие сексом, жизнью, движением… Он любил все шикарное, яркое, ухоженное… Его манило тело, ведь это продолжение души. И он не понимал, кто может возжелать такое чучело.

Кажется, у нее двое детей. Петя сегодня рассказал ему об этом за завтраком. Она всю семью сюда притащила, даже бабушку и дедушку. Это недопустимо! Но, видимо, Лариса с ней близка, и Петя не перечит жене. Это понятно.

Как у этого убогого, нелепого существа могли родиться двое детей? Это непонятно.

После обеда, все разошлись по комнатам, чтобы приготовиться к танцам, что случатся вечером. Проведя видеоконференцию и немного поработав, Сема и его коллеги решили списаться завтра. Делать было больше нечего. А до вечера еще несколько часов. С кухни доходил чудесный аромат. Мама готовит его любимое жаркое. Вероника, наверное, с матерью. Кажется, Петя, отец, Слава и Стас пошли в город. Может, догнать их?

Сема вышел из дома и огляделся. Повсюду было пустынно. И жарко. Пришло, наконец, лето. И впустило жару. Семе, кстати, жара и холод всегда нравились. Он вообще не любил что-то наполовину. Все экстремальное, сильное, живое… Это было ему по душе.

Обойдя дом, с другой стороны, он заметил мамин розарий и беседку. А рядом, стояли два домика для прислуги. И перед одним из них, в песочнице, возились двое детей. Старший ребенок, мальчик, дал девочке какие-то распоряжения, и отошел в сторону, чтобы прокатиться на качелях, что были установлены под дубом. Хорошо, что дети играют в тени, вдруг подумал мужчина. Он заметил стариков, сидящих рядом на лавочке. Все понятно, смекнул он. Вот и семья.

Какое-то время, он продолжал наблюдать за ними. Дети были активными, веселыми, очень живыми. Они смеялись, лепили куличики, когда мальчик принес из дома ведерко с водой. Бабушка с дедушкой что-то читали вслух. Девочке это очень нравилось. У Семена создалось впечатление, что это – счастливая семья, живущая своей тихой, уединенной жизнью. Наверное, так и есть.

Семен повернул обратно за дом и пошел к реке. Несмотря на жару, он не боялся обгореть, так как был уже загоревшим и “бронзовым”, как его называла Вероника. Раздевшись до трусов, он оглянулся. Странно, что он боится кого-то смутить. Ему вообще все равно, кто его увидит. Усмехнувшись своим мыслям, он зашел в воду и, нырнув, проплыл несколько десятков метров кролем. Как хорошо! Как свежо! Какие же все люди разные, подумал он. Эта гувернантка, такая унылая, серая и слабая. Но может, способна дать своим детям ту жизнь, которая делает их счастливыми. И своим бабушке и дедушке.

Он посидел на песке, подставив лицо солнцу. Затем, быстро натянув одежду, прошел в дом, чтобы принять душ. Скоро уже танцы. Надо приготовиться.

Ангелина в этот момент сидела на небольшом возвышении рядом с берегом. Это было ее укромное место. Здесь густо росли деревья и кустарники. Сюда никто не захаживал. Но с этого холма можно было видеть и слышать все, что происходит на берегу. Когда она почувствовала, что кто-то идет на пляж, то побоялась, что ее увидят сидящей здесь, практически голой, с мокрыми волосами. Искупавшись, она поднялась сюда обсохнуть лишь несколько минут назад. Ее ждут дети, она отлучилась ненадолго. Бабушке и дедушке уже пора возвращаться в дом.

Но потом, увидев, кто нарушил ее уединение, она затаила дыхание. От страха, зубы ее затряслись, а волосы, мокрые и приставшие к лицу, зашевелились у корней. Он ни в коем случае не должен заметить ее. Она подождала, пока он уплывет далеко от берега, легла под деревце, где часто отдыхала и, расстелив платье, свернулась в комок. Он не должен услышать ее. В течение последующих получаса или около того, Ангелине казалось, что она слышит каждый его вздох, каждое движение. Когда он сидел прямо под ней и подставлял лицо жаркому солнцу, панике Ангелины, казалось, не будет конца. Все ее тело напряглось, ощетинилось, приготовилось в любой момент отразить нападение. Отчего-то, на подсознательном уровне она пыталась отразить нападение, которое, почему-то должно последовать, если этот мужчина ее здесь обнаружит. Но вот, он поднялся. Она слышала каждый шорох. Собрал одежду. И ушел.

Ангелина еще целых пять минут выравнивала дыхание. И расслаблялась. Наконец, она легла на спину и закрыла глаза. И две струйки слез потекли по ее лицу. Ей было страшно. И больно. Но теперь, он ушел. И ей будет лучше. Перед глазами женщины Семен стоял, практически обнаженный, на речном берегу. Он подставлял лицо солнцу. Она видела стройные ноги, широкую спину, мускулистые крепкие руки, узкие бедра… И широкую шею, на которой билась жилка… Ей было страшно. Она боялась его. Он очень опасен. Но чем он может быть опасен для нее, она не понимала. Она слышала его жаркое дыхание, плеск воды, когда он уверенными руками рассекал ее, плывя кролем. Ангелина часто дышала. Он – сама опасность. Наконец-то, он ушел.

Вечерние танцы, смех, веселье: все это не утомляло гостей, а, наоборот, вызывало ответное чувство задора и радости жизни. Сема весь вечер провел в кругу семьи. Тосты, шутки, смех, танцы, снова тосты… Все это вертелось головокружительным хороводом, заставляя сердце биться чаще от осознания того, какая же у него замечательная дружная семья. Сема не мог насмотреться на мать, которой так шел возраст. И на отца, который постоянно был при ней, влюбленный по уши.

Он удивлялся дедушке Ростику и бабушке Жене, которые вдруг решили повторить свадебные клятвы, которые не звучали из их уст после их свадьбы, что состоялась ни много ни мало, 50 лет назад. Несмотря ни на что, они выглядели отдохнувшими, веселыми, радостными. Но от этих цифр внуку становилось не по себе. Было решено, что в конце этой недели состоится церемония. Это будет берег Волги. И закат. Любимое время суток бабушки. Сема поделился своими переживаниями со Стасом и Петром.

– Да… – Стас задумался, вглядываясь в бабушку и дедушку, принимавших поздравления за своим столиком. Всем присутствующим идея пришлась по душе, и все считали своим долгом поддержать старшее поколение тостами и поздравлениями. – Они уже не молоды, верно?

– Это верно. – Улыбка Петра получилась очень грустной. – Я так люблю их! Они всегда вместе. Они пример для нас.

– Я присмотрю за ними. – Сема решительно тряхнул головой. – Они сейчас разнервничаются. Вдруг, здоровье подкачает. Надо помочь им справиться с этим праздником.

– Верно! – Петр сжал плечо брата. – Мы все поможем.

Сема был огорошен этим событием, которое произойдет через несколько дней. Мама и Вероника собирались заказать лучшие розы для украшения пляжа, отец – привести большой красивый торт… Семен не понимал, как можно прожить всю жизнь с человеком, и потом, спустя полвека, повторить свои клятвы. Это может означать только одно: они до сих пор любят друг друга. Братьям он о своих размышлениях не поведал. Они бы только усмехнулись и подтвердили его слова. Они же тоже любят.

Мужчина, задумавшись, отвлекся от конкурсов, которые устроила мама на танцплощадке и, выпив пару рюмок с братьями и Славой, отошел немного от той веселящейся компании.

Немного побродив по округе, он пришел на пляж, на то самое место, где сегодня днем так классно провел время в мыслях. Здесь и правда неплохо думается! Мужчина смотрел на блестящую в свете луны воду. Что такое любовь? Что это? В детстве, ему говорили, что это и есть Бог. Это светлое, истинное чувство, заставляющее жить. Это и есть сама жизнь. Сема и сам часто обращался за помощью к Богу. Он, в своих мыслях, говорил с ним, старался услышать Его голос. Голос любви. И иногда ему действительно казалось, что он улавливает тихий, но такой уверенный и сильный голос внутри себя.

Но, все же, что такое любовь? Неожиданно, он сглотнул комок в горле. На глаза навернулись слезы. Но, почему? Стерев их с лица, он удивленно уставился на влажную ладонь. Он не плакал, наверное, несколько последних десятилетий своей жизни. Слезы остались в детстве. И вдруг, воспряли откуда-то из глубины души. Что такое любовь – он это знает. Его семья – это и есть любовь, как и Бог, к которому он обращается с молитвой. Но… Сема сжал руки в кулаки, пытаясь совладать с охватившим его отчаянием. Что такое любовь к женщине? Что такое – любимая женщина?

На эти вопросы ответа у него не было. Он знал все о женщинах. Но о любви к ним – ровным счетом ничего. То, что он обычно к ним питал, никогда не выходило за рамки легкой влюбленности.

Бабушка и дедушка… Они благословлены Богом. Они, в ранней молодости обретя друг друга, живут вместе уже всю жизнь. Это, наверное, неплохо. Сема мрачно усмехнулся. И тут, неожиданно, он почувствовал шорох. Мгновенно, он оглянулся. Шум более не повторился, но Сема отчего-то был уверен, что здесь кто-то есть. Он это чувствовал. Он внимательно оглядывался по сторонам. Тихо. Более, ни звука. Но Сема по природе своей был человеком, который должен все выяснить до конца. Этот кто-то, кто бы он ни был, видел его в таком состоянии, так ему не свойственном. Этот кто-то видел его слабым. Нужно выяснить, кто это. Незаметно, Сема ушел с пляжа.

Ангелина рано освободилась сегодня. Дети хозяев почитали перед сном. И быстро уснули, переутомленные насыщенным днем. События, впечатления, гости, игры… Они были в восторге. Она оставила их на попечение Томы и быстро ушла к себе.

Игорь, 10-ти летний мальчуган, ее сын, был крайне любознательным и физически развитым ребенком. Он излазил здесь уже все деревья, проник во все норки, ямки, ущелья и еще во все те опасные места, из-за которых его мама постоянно переживала. Ангелина понимала, что Игорю не хватает отца рядом, примера и опоры. Ведь для мальчиков это так важно. Но ничего с этим поделать не могла. Милена была тихой, спокойной и рассудительной. Но тоже любила пошалить и поиграть. И, порой, Игорю удавалось подговорить сестру на какую-нибудь шалость.

В общем, мама все время переживала за своих детей. Тося и Паша не могли уследить за ними, поэтому мама всячески настаивала в разговоре с сыном на том, что тот уже взрослый, и, в ее отсутствие, он несет ответственность и за себя, и за сестру. В последнее время это начало срабатывать. И тревог стало меньше.

Ангелина, едва распахнув дверь домика для прислуги, вбежала на второй этаж, чтобы обнять своих “медвежат”, как она их называла. Они уже лежали в постелях в своей комнате. Бабушка читала им сказки.

– А вот и мама. – Ласково улыбнулась бабушка. – Оставлю вас одних. Отдыхайте, детишки.

– Спокойной ночи, бабушка. – Игорь и Милена по очереди расцеловали Тосе щечки. И та вышла.

– Мам, ты сегодня успела нас уложить! – Малышка – Милена прыгнула к маме на колени.

– Да. – Мама поцеловала макушки своих медвежат. – Сегодня, я уложу вас спать.

Через полчаса, счастливая и отдохнувшая, она схватила два пледа, что всегда дожидались ее в коридоре. Бабушка и дедушка не спрашивали ее, куда она ходит. Они уже давно знали про ее тайное место. И не мешали ей. Придя на холм, Ангелина не спеша расстелила плед под деревом, и, накрывшись вторым пледом, вдохнула прохладный вечерний воздух. Как же прекрасна природа! Как божественна! Она засмотрелась на звезды, что горели белым светом на темно-синем небе, и, не заметив, уснула. Во сне, ей неожиданно приснился бывший муж. Он целовал в ее присутствии какую-то женщину… Потом, оторвался от ее губ, уставился на Ангелину. И захохотал, держась за живот… Тяжело дыша, Ангелина неожиданно проснулась в холодном поту. Страшные сны с участием Даниила ее не мучили уже давно… Почему же они вновь вернулись?

Тяжело дыша, нетвердым шагом, она подошла к краю холма, чтобы взглянуть на берег и воду реки. Но, онемев от ужаса, увидела его. Семена. Он стоял на берегу и прислушивался, озираясь по сторонам. Не дыша, Ангелина на цыпочках подошла к дереву и, обхватив его руками, спрятала лицо в его кроне. Только бы он не нашел ее, только бы не пришел сюда… Не понимая, почему, Ангелина испытывала сильнейший страх перед этим человеком. Он внушал животный ужас. Он казался сейчас таким темным, огромным, опасным. Ангелина не смела более пошевелиться. Ее руки, обнимавшие сухую, потрескавшуюся кору, занемели. Она не поняла, как искусала губы в кровь. Ее ноги тряслись. В изнеможении, она опустилась на плед и, присев, свернулась калачиком.

Тихо… Он ушел, решила она. Дыхание ее выравнивалось. Появилось некоторое спокойствие. Она пригладила рукой волосы и встала.

И оцепенела. Он стоял на вершине холма, там, куда она подходила всего несколько минут назад, и смотрел вниз, на реку. Он упер руки в бока. Затем, пригладил густые волосы назад. И повернулся лицом к ней. Минуту, они смотрели друг на друга. Она была так поражена его появлением здесь, в ее тайном месте. Теперь, оно уже таким не будет. Исчезла ее сказка, лопнула, словно мыльный пузырь. Постепенно, она осознала, что, не моргая, смотрит на этого человека. И, в спешке опустив глаза, начала собирать трясущимися руками пледы. Кожей она чувствовала – он подошел вплотную.