Читать книгу Россия – боль моя. Том 4 - Татьяна Александровна Борщевская - Страница 2

О русской культуре можно писать бесконечно, о ее взлетах и падениях, о ее богатствах и ее потерях в 20-м веке, но сейчас ее постигло новое бедствие.

После падения большевизма к нам пришла разрушительная, РАЗБОЙНАЯ СВОБОДА, превратившая в руины все, что построил социализм и не добил большевизм, и мы вот уже более 20 лет эту разбойную волюшку пытаемся ввести в рамки закона под свист и улюлюканье либералов и Запада, кричащих о попрании свобод в России.

Культура как категория духовная, может быть, в первый момент большевистского обрушения сохранилась более, чем другие общественные структуры, хотя понесла, в очередной раз, колоссальные потери с очередной, самой большой в 20-м веке волной эмиграции из России. Но то, что устояло, то, что сохранилось, почти с головой затопила гнилая волна западной «свободной» поп-культуры.

Культура – что она есть?

Мне думается, что это воплощение в человеческой деятельности Божественного промысла: это развитие духа на основе Божественных заповедей и Божественной Красоты мира и человека. Культура начиналась с религиозных писаний и книг, с религиозной живописи, со строительства храмов. Все остальное – от Лукавого. Но сила Лукавого велика при данной нам свободе воли. И обходить этот факт Культура не может, не должна. А потому культура – не только гимн красоте мира и духу Божественному в человеке, но и арена борьбы Света и Тьмы, Божественного и Сатанинского. Но если сатанинское начинает в явлении культуры побеждать, если Тьма вытесняет Свет, если попираются заповеди, угнетаются Божественные начала в человеке, – это не культура, не то, что человек назвал культурой. Назовите это нео-культурой, поп-культурой, псевдо-культурой, но не относите это к категории Культуры.

Ведь теперь гомосексуалисты требуют освящения их «браков» в храмах (и получают требуемое), возглавляют государства, выступают на телеэкранах и в газетах, пишут поучительные книги. (А еще совсем недавно в президенты не мог баллотироваться человек, когда-либо изменявший своей жене или состоящий во втором браке!) Проститутки получают официальные премии в виде сверхтехнологичных красочных дорогих порнографических изданий, избираются в парламенты. Секс занял прочное место на экранах и в литературе. Секс преподают в школе, ему обучают даже малолетних детей, обучают насильственно, часто вопреки воле родителей – по государственным законам, и это в странах, которые смеют называть себя передовыми (там набивают желудки доброкачественной колбасой, а души наполняют гнилью и зловонием, которые называются «свободой» и «правами человека»). Этот сексуальный психоз Запад привез к нам. Сдерживаемый государством (ведь нет в России «свободы»! ), он не дал таких пышных всходов, как на «свободном, демократическом, передовом» Западе, но в молодежной среде пророс, укоренился. Секс, убийство, насилие, кровь – без этого и детям теперь скучно смотреть на экран, а книг они уже почти не читают.

Вся эта Тьма не нова, стара, как мир, как род человеческий. Однако она всегда имела свое место – там, за чертою света, и не посягала на духовные сферы, не загрязняла те источники, из которых черпают знания молодые поколения; санируют, обогащают, спасают души, уже уставшие от жизни, тягот, ошибок и грехов, зрелые поколения.

Для всех существовали, не только в религии, но и в культуре возможности очищения, духовного обогащения, отдохновения, спасения от трудных, часто неправедных вызовов жизни. Сейчас эти источники замутнены. Очистятся ли? Или уже никогда?!

Почему человеку нужно искусство, красота? Почему с древнейших времен он украшает свою посуду, одежду, жилище; почему позднее в прекрасные дворцы, храмы превращал свои молельные дома? Он краски кладет на холст и творит картины, похожие на окружающий мир. Из слов он создает картины художественной литературы и музыку стиха. Он создает музыку – самое непостижимое и высокое из своих творений, самое Божественное.

Зачем это человеку нужно? Почему он не довольствуется вкусной пищей, теплой одеждой и удобным жильем? Чего ему недостает?

Наверное, двойственная суть человека не удовлетворяется только пищей для тела, ему нужна еще пища духовная. Ему нужна красота – как Смысл, как краеугольный камень Божественного мирозданья, ибо человек, как крупица Божья, как искра Божественного огня сущностно связан с духом этого мира, его Красотой и Смыслом.

Биологически человек тысячелетиями практически не меняется. Он бинарен. В его душе испокон веков идет борьба между Богом и Дьяволом, и от результатов этой борьбы расцветают и гибнут цивилизации.

Цивилизованному Западу достаточно было нескольких послевоенных благополучных десятилетий, чтобы скатиться к временам Древнего Рима. Римский плебс за счет колоний получал легкий хлеб, за счет рабов – массовые острые зрелища: рабы строили колизеи и на их аренах щекотали нервы публики кровавыми сценами гладиаторских боев и поединков со львами и тиграми. И еще древние очень любили спорт. Патриции разлагались, купались в роскоши, деньгах и разврате. Искусство поэзии и театра, науки постепенно отмирали, демократия и право подгнивали – все постепенно ухудшалось, вплоть до крушения великой цивилизации.

«Восставшие массы» Запада, эксплуатируя достижения техники и высоких технологий, нетрудно добывают свой хлеб и имеют достаточно денег, чтобы обеспечить себе самые роскошные яркие и острые зрелища, стадионные, сценические, телевизионные и спортивные. И индустрия развлечений соревнуется по темпам и затратам с индустрией вооружений.

Не колизеи, а огромные стадионы, а главное – экраны. И тот же спорт, только более жесткий, стоящий на огромных деньгах, в отличие от бескорыстных, честных игр древних.

Нет гладиаторских боев, но битвами гораздо более жестокими и кровавыми, погонями, изощренными убийствами и способами насилия упиваются, проводя многие часы ежедневно перед экранами своих телевизоров, десятки, сотни миллионов людей, в том числе – дети.

Секс, разврат, так же, как золото, убивал древний мир. Но сегодня он массовый, более изощренный, он вышел на большие экраны, страницы журналов, газет и романов. Он развратил не только детей, но и духовенство. Его тоже питают деньги, алчность, сатанизм.

Все это вместе называется поп-культурой. Она насыщена деньгами, оттого она агрессивна, масштабна. Она разрушает, разъедает классическую культуру во всех ее видах, постепенно подбираясь к самым высоким ее сферам. Это явление всеобъемлющее, всеохватывающее.

Сегодня культура бессильна перед «золотым тельцом» – основным оружием Дьявола. Она сама в его лапах, и она очень часто служит ему: уродству, растлению, низведению высокого к примитивному, низменному. И интеллигенция, носитель культуры, ее действующая армия, перестает быть интеллигенцией, прогибаясь под давлением «золотого тельца». Идейный гнет ее закалял – это была борьба в сфере духа; «золотой телец» ее разлагает – это борьба в низменном и за низменное. (Вспоминается старый чешский фильм «Сотворение мира». Там Бог творил, а Дьявол ему «помогал»: Бог сотворил Человека, а Дьявол прилепил ему аппендикс; Бог сотворил розу, а Дьявол вооружил ее шипами… Самый ядовитый придуманный Дьяволом шип, на который напоролось человечество, – это ДЕНЬГИ!).

Есть красивые громкие слова: «Человек – подобие Божие». В действительности же все мы муравьи, суетящиеся на огромной муравьиной куче, где каждый муравей тянет свою соломинку, прогибаясь под ней и не видя ничего, кроме узкой тропки, по которой он должен принести свою соломинку к цели. И есть очень немногие избранники Бога, которые силой своего таланта и воли могут подняться над муравьиной судьбой, получить более широкий обзор и выбрать себе достойную дорогу. Они несут не соломину – они несут груз таланта, великих трудов и нередко особо тяжелых ударов судьбы. Но они несут Свет, и искры этого света падают на узкие муравьиные тропы, озаряя их. Это тропы счастливцев, ибо этот свет поднимает их над серой муравьиной судьбой, одухотворяет, приближает к замыслу Божию! Свет этот – Культура в самом широком и высоком смысле этого слова!

Культура всегда – продукт своего времени. Она его отражает, она его формирует.

В наш век скрестили свои шпаги 2 процесса, взаимопитающие друг друга и друг другу противостоящие: технический прогресс и культура.

Технический прогресс взаимосвязан, сцеплен с явлением, которое философия 20-го века назвала «восстанием масс». Это втягивание в процесс производства, развитие общества огромного количества высококвалифицированных ремесленников, хорошо оплачиваемых и имеющих досуг. Они имеют деньги, благоустроенный быт и отдыхать они хотят «красиво». Это не элита: им не нужны симфонии, ариозо и па-де-де. Им нужны острые ощущения.

Бизнес оснастил доступную культуру ярмарок, народных праздников, дворовых представлений техникой, красками и блеском стадионов и театральных сцен. Непритязательный вкус и неразвитая душа не погружается в глубины и не поднимается к высотам – она ищет остроты ощущений и впечатлений. Отсюда такое специфическое и бурное развитие поп-культуры, которая есть непрерывная погоня за «острыми блюдами»: непрерывная схватка со скукой привычки и приеданием.

Культура прогибается под давлением цивилизации. Культуру человечество создавало в течение веков и тысячелетий в лоне Церкви и Божественных заповедей. Её творили таланты и гении, одухотворенные Красотой и Совершенством Божественного промысла. Творили, движимые Любовью и восторгом, а не корысти ради. Цивилизацию создают не гении, не одиночки, а высокотехнологичный коллективный разум и великое множество квалифицированных рабочих рук. Цивилизацию творит «свободный» человек – свободный от Бога и нравственных оков. И двигатель этого неудержимо развивающегося, ускоряющегося процесса – ДЕНЬГИ, алчность, ненависть, вражда. Цивилизация – это не результат развития чедовеческого Духа, Культуры – это результат гонки вооружений, от которой гражданскому обществу, как «крохи с барского стола» перепадают бытовые технические удобства и излишества. Деньги, удобства и излишества разлагают «свободного» человека. (Там, где нет Бога, правит Сатана).

Острые ощущения нужны многим, но одних они гонят покорять океаны, полюсы Земли, гоняться за торнадо, спускаться в жерло вулканов, покорять неприступные горы, а других – принимать наркотики, искать извращений секса, балдеть или драться на стадионах, извращенно убивать, насиловать детей.

СМИ обо всем нас информируют. Всё известно, всё доступно: бери – не хочу…

Но балдеть легче, чем покорять океаны. И индустрия развлечений кочегарит во-всю, но, к сожалению, дымит, коптит, отравляет атмосферу.

И низкие зарплаты у интеллектуалов и высокие у спортсменов, шоумэнов, у обслуги развлекухи и отдыха и т. п. – это тоже результат «восстания масс», засилья поп-культуры и «денежных мешков».

В этой массовой погоне крутятся огромные деньги, она захватывает и главные сцены мира, традиционно столетия принадлежащие классической культуре, она подавляет, попирает классику, приводит к ее атрофии и размыванию.

Сегодня, вероятнее всего, и западная интеллектуальная элита не захочет смотреть великих мастеров сцены, если представление не украшено яркими красками, дорогими костюмами или не сдобрено «острыми приправами».

Толпа древней цивилизации жаждала крови и мужества, толпа цивилизации современной жаждет ощущений более изощренных: той же крови и мужества, н еще секса и блеска. – Есть ли прогресс у толпы? – Вряд ли. Есть прогресс технический и, похоже, регресс нравственный…

Сейчас многие режиссеры театров, профессора театральных училищ, кинорежиссеры, писатели, художники, деятели искусств, особенно молодые, стремятся соответствовать «мировым стандартам», не отставать, т.е. подавать все под «острым соусом», в новой упаковке, в новых формах – шокировать зрителя, пугать, удивлять поверхностными эффектами, иногда весьма дурно пахнущими. Такова новая эпоха.

Но немолодые деятели культуры должны передать новому поколению память о прошлом, чтобы не порвалась связь времен, чтобы не были они «иванами, родства не помнящими».

(Господь, сотворяя землю, одарил ее невообразимой Красотою: красками небес, одухотворяющими своим многоцветьем все воды земли; неоглядностью океанов и морей, зеленою сказкой лесов и полей, могушеством гор; узорной фантазией цвета и формы бабочек и цветов; бесконечным разнообразием всего живого в водах и на суше; и, наконец, красотою венца Своего творения – человека. В основе бесконечной красоты Его творений лежит Гармония. Человек дарованное ему богоподобие реализовывал в постижениях и творчестве. И немало преуспел в этом. Он создал в своем мире, подражая Богу, великие произведения искусства, прекрасные, достойные своего богоподобия. Но он «устал» – устал подражать Богу. Он пустился в анализ, а потом в разрушение. Он вступил в спор, в борьбу с Богом. А в такой борьбе правит Сатана. И человек попрал Гармонию, разрушил прекрасное; взрыл, вывернул то, что Бог упрятал, укрыл; выволок на свет и обозрение интим, – уродуя материальное, замарал, отравил, обесценил духовное. Это мир Сатаны. Рано или поздно, если человек не опомнится, его накроет очередной потоп, разрушит комета или ядерная война. И Бог начнет всё сначала…)

Мы пережили великую историческую трагедию. Такого опыта, как у нас, не имеет ни один народ в мире. Мы должны его осмыслить, мы должны стать чище и мудрее. Мы не можем выбросить этот опыт из своей культуры, механически вбирая в себя чужую, вместе с пылью и пеной. Это не значит прославлять большевизм – наоборот, надо показать, как человек хрупок и как он стоек, как выжигается земля и как сквозь спекшиеся глыбы прорастает жизнь.

Когда-то, когда революционная волна смыла почти всю русскую культуру за рубеж, она оплодотворила, вдохнула новые силы в западную культуру. Сегодня западная культура отнюдь не в лучшей своей форме, и механически, без мысли и чувства переносить ее на русскую почву нелепо, а может быть, преступно, особенно в такие трудные наши времена. Наоборот, у русской культуры есть глубинный потенциал, чтоб подняться над сегодняшней разрухой и разбоем (надо надеяться, эти времена пройдут: не первая Смута в России), стать во весь рост, и тогда, возможно, и Запад найдет, что позаимствовать у России.

Эта задача очень трудна – «большое видится на расстояньи». Может быть, еще время не пришло осмысливать. Но если старшее поколение ничего не оставит молодежи, не оставит нитей для распутывания этого клубка, молодым с этим потом не справиться.

Раньше искусство занималось поиском прекрасного, сейчас – анализом, (а иногда не анализом, а смакованием!) уродливого, изнанки жизни. Не удивительно. Уродливого слишком много – оно бьет в нос.

История 20-го века, уже просвещенного, не нищего, страшнее веков дикости и тьмы. «Восставшие» сытые «массы» не требуют хлеба, а в зрелищах хотят, «остренького», «сладенького», «смрадненького». СМИ старательно и угодливо питают их требуемым (за это хорошо платят!) Мир заливает информационная похабщина: сплетни, стирка «грязного белья», чернуха, распри, кровь, разврат.

Неприличное и осуждаемое в прошлом подглядывание в замочную скважину обернулось в наше время модной, «горячей» темой: бесчисленное множество статей, сообщений, фотографий не только на страницах «желтой прессы», но и в престижных, лакированных красочных изданиях, на телеэкранах – сообщений самых интимных и скандальных подробностей из жизни поп-звезд, актеров, политиков, и чем значительнее «звезда», тем аппетитнее подробности, тем больше визга и денег. Раньше об этом шушукались торговки и соседки, а теперь СМИ трубят на весь мир. Анекдот «Верх смущения»: встреча двух взглядов в замочной скважине – потерял остроту… Позор стал прибыльным бизнесом. А стыд стал уходить из жизни.

Толпа всегда живет острыми ощущениями: бои гладиаторов, четвертование, колесование или поп-модели – лишь бы щекотало нервы, било в нос или ниже…

Каждая эпоха рождает свои зрелища, но толпа живет вне времени, вне смены эпох. Во все времена и эпохи она ищет «остренького», и каждая эпоха преподносит ей свое «фирменное блюдо»…

Мир вещей, общество потребления, эпоха перепроизводства порождают специфические ценности. В последние полстолетия «восставший» мир ошалел от изобилия еды и тряпья, обезумел в погоне за новыми марками автомобилей и телевизоров, компьютеров и мобильных телефонов. Человек духовно бедный легко развращается избытком материальных благ. А мода засасывает в это сопло всех, неслучайных и случайных. Цивилизация – это власть материального над духовным. Холить и лелеять тело – куда важнее, чем развивать душу. (Я знаю немало случаев, когда люди едут отдыхать в чужую страну, и все время проводят на пляжах, не интересуясь историей этой страны, ее всемирно известными памятниками, до которых от пляжей нередко рукой подать…)

Платье для венчанья стоимостью в 6 миллионов долларов (Италия, 1998) собрало тысячи зевак у церкви, где венчалась пара, ставшая сразу знаменитой. Профессия манекенщицы – самая дорого оплачиваемая и престижная. Модель – более значима, чем актриса (если последняя не поп-звезда или секс-бомба).

В таких условиях становится противоестественным показывать красивые сюжеты, высокие чувства. Может быть, больше хочется понять, откуда эта грязь, что она есть, что так влечет к ней. Но одни пытаются понять, другие просто смакуют и преподносят зрителям сомнительные «блюда». И высокие трагедии прошлых веков, оперы, балеты, классические драматические и литературные произведения переделываются на новый манер, преподносятся часто нарочито уродливо или просто грязно, как бы вскрывая изнанку той красоты, которой мы когда-то поклонялись.

Настоящее произведение искусства – бездонно, как все в этом мире. Поэтому дирижеры, режиссеры, актеры разных эпох черпают из этой бездонности в разные века и эпохи разные прочтения, которые изумляют, раздражают, поражают, восхищают. Поэтому настоящее искусство становится классикой, т.е. бессмертным.

Но сегодня не черпают – перевирают, искажают – кощунственно, грязно, пошло. Это не черпать из святого источника, а плевать в него.

Настоящее искусство бездонно, вечно, ибо его творят гении. А гений творит не один – ему помогает Бог!

(Не удивительно ли, что в течение нескольких десятилетий сверхсытые, переевшие мещанские «восставшие массы» обрушили величайшие ценности Культуры, которые аристократы человеческого духа создавали в течение веков и тысячелетий. – В начале 20-го века мир рушили голодные «массы», в конце его – «массы» сверхсытые. Похоже, «массы» как направляющая созидательная сила (и «диктатура пролетариата», и «демократия») – не решают проблем совершенствования мира… Нет в этом мире совершенства, но есть вектор. Его должны чувствовать «верхи» – интеллектуальная, культурная элита, духовная аристократия и направлять, подтягивать «низы» – те самые «массы» …)

Да, нельзя отрицать, что искусство отражает уродства нашего времени. В том, что происходит сейчас в искусстве, есть не просто развал культуры, но и чувство времени, уродство и развал как продолжение и отражение того, что происходит в обществе и в мире.

Советские тюрьмы, ГУЛАГ создали свой язык, потому что нормы жизни там не описывались в терминах здорового прекрасного русского языка.

И музыка Шостаковича – это не музыка Бетховена, тем более, не Моцарта. В ней мало победных маршей и красоты, больше руин и боли. Она описывает свой век и описывает его гениально. Она написана в 20-м веке и о 20-м веке. (Хотя после его Первой симфонии его называли Моцартом 20-го века…)

Но, к сожалению, конец 20-го века – начало 21-го – не дают гениальных поэтов, писателей, драматургов, как и художников, – вся творческая энергия уходит в ракеты и дизайн автомобилей.

А режиссеры рвутся в бой, они хотят быть современными, а где ж она, современность? Можно это явление понять и даже, с некоторыми оговорками, принять. Но они берут и курочат, уродуют классику, кощунственно и грязно: Пушкина, Чехова, Шекспира.

На телевидении (февраль 2003 года) идет «Гамлет» в новой постановке. По костюмам, декорациям и манерам все герои похожи на бомжей. И великий текст не спасает (наоборот!), когда на сцене кривляются и кощунствуют. А вот недавно услышала (на ТВ) новый звучный (такой модный, современно-технологичный, да еще и политизированный!) термин: «Шекспир – перезагрузка» (март, 2012). В политике «перезагрузки» не случилось, а с Шекспиром – весьма успешно…

Эти режиссеры сохраняют какую-то сюжетную нить, или ее ветвь (зачем?!), меняя характеры героев, их манеры, язык, костюмы – уродуют всё. Казалось бы – не проще ли создать что-либо, столь же грязное, но современное, своё?! – Но, нет, не даются нынешним творцам от искусства ни тексты, ни даже сюжеты… (Правда, известный чешский драматург пишет современную пьесу (кажется, политическую), в которой действие происходит в общественном туалете. (Впрочем, для политической пьесы это, возможно, наиболее подходящее место…)

Но те, кто кощунствует, кто ставит свои психопатологические сюжеты, должны помнить, что история никогда не кормила человечество сладеньким. Она была жестока, кровава, сложна, но сквозь все катастрофы, сквозь крушения цивилизаций человечество несло любовь к красоте, к прекрасному и превыше всего ценило два сцепленных явления: Любовь и Творчество – то, что мы получили от Бога, то, что делает нас людьми; то, что созидает; то, что противостоит Злу.

Каждое поколение, не заглядывая в глубины истории, считает свое время особенным, новым, последним словом истории.

Особенность, стержень нового времени – ПРАВА ЧЕЛОВЕКА! Без обязанностей, без ограничений, без здравого смысла. Для молодежи это – нет Бога, нет родителей, запретам – НЕТ! (Это западные «открытия» и ценности, но они накрывают и нас своей гнилостной волной). Вседозволенность разъедает все стороны человеческого бытия, и не добродетель, не таланты, а пороки все более и более правят миром. Таланты ушли: нет великих произведений ни в литературе, ни в живописи, ни в музыке. Успехи есть в военных науках, в технологиях, где процессы катализируют деньги. От человечества дурно пахнет распадом: всеми видами сексуальных извращений; невиданной алчностью сверхсытого общества и небывалым разрывом между богатством и бедностью; кровью разрушительных преступных войн, террористических актов; бесстыдной непрекрытой ложью, предательстом высоких политиков; ядовитой отравой продажных СМИ.

Да, не было в прежние века холодильников и спутников, ТВ и атомных бомб, но истинные двигатели истории были те же: алчность, зависть, тщеславие и жестокость. Были беспощадные войны. Рвалась не раз нить исторического процесса: терялся в песках Египет, рушился Рим; быть может, тонула Атлантида. Не танками и артиллерией, но копытами своей конницы стирал Аттила с лица земли целые страны. Но человечество через кровавые войны и пожарища, через огромные невосполнимые потери старалось нести и несло свою любовь к прекрасному и свою веру в него – несло через века, и это становилось классикой.

И наш страшный век, проливший крови, быть может, больше, чем все века предыдущие, дал нам столько примеров высочайших взлетов человеческого духа, героизма, стойкости, патриотизма, верности любви и долгу, творчества, самозабвения – об этом еще так мало написано…

Мое «совковое» поколение, пионерия 40-х, росло на героях войн и революций с романтическим ореолом идейных борцов или патриотов и на героях классики. Сегодня герои грабят банки и «рубят бабло», а другие герои их ловят… В этих условиях мельчает актер, мельчает Личность: ценность личности не в духе, а в мошне…

Сегодня нам грозят не копыта атилловой конницы, а атомная бомба, чума, нервнопаралитические яды, и мн. др., что нам, быть может, и не снилось.

И если сегодня наше искусство, наша Культура, призванные возвышать, питать, обогащать, лечить наши души, воспитывать новые поколения, будут только ковыряться в подкорке и ниже, человечеству в мире, нафаршированном средствами уничтожения жизни на земле, не удержаться от падения в пропасть.

Сегодня и литература, и даже музыка сдают свои высоты. Юные поколения сейчас чужды романтики, мечты. Они трезвы, расчетливы. У них есть желания (не мечты) – они знают: для их исполнения надо делать деньги, любыми путями. Во взаимоотношениях полов никакого трепета, никакой тайны – они все знают не понаслышке. Они и родителям могут дать много очков вперед: их обучают в школе «безопасному сексу». Это «кнопочное» образование без литературы, искусство без красоты, без сопереживания, без чувства, культура в рамках Интернета – всё без… без… без создали поколение весьма самоуверенных поверхностных людей. Они торопятся. Они бегут. За успехом – за деньгами…

Если отнять у науки тайну, остановится процесс познания. Если отнять тайну у любви, остановится искусство. Это все равно, что отнять у мира бесконечность – его суть… Все ограничить рамками примитивной и лживой пошлости.

В этих условиях компьютер, компьютерные игры заменят книгу; Интернет, в котором от серьезной информации легко скатиться к аннотациям, рефератам, анекдотам, отдельным картинам из отдельных галерей, – заменят библиотеки, музеи, театры. Какая уж тут поэзия, музыка?! И тогда наш технический прогресс, который мог бы служить нашему духовному развитию, станет его тормозом, и, быть может, компьютеры станут не менее страшны, чем ядерное оружие. А мир современный нафарширован и тем, и другим.

И, может быть, было бы не так обидно, ибо было бы естественно, если бы эта поп-культура, эта пошлость и грязь вызрели внутри нашего общества (больного), в недрах нашей культуры. Но нет. Даже наше больное, бедствующее многие десятилетия общество ничего подобного не породило. Эта тухлая волна пришла с благополучного, сытого, раскрашенного в яркие краски, компьютеризированного, казалось, «благоухающего» Запада.

Россия в течение нескольких веков впитывала в себя европейскую культуру; она врастала в культуру российскую, которая вызревала в культуру иного, не европейского – русского духа. (Но несколько десятилетий европейского сытого мещанского всеобщего благоденствия подрубили культуру тысячелетий).

Российский социализм загнивал и рушился уродливо и явно. Запад гниет глубинно, тайно и, возможно, значительно более опасно.

«Шпенглер увидел рождение чудовища планетарной техники из лона культуры Европы 17 – 18 – 19-го веков. Увидел, ужаснулся и честно написал об этом.»

«Итак, западноевропейская культура стала современной рациональной цивилизацией; цивилизация породила чудовищного «обитателя планеты, который развивается по своим законам, да еще приспосабливает к своим нуждам взрывообразно множащееся человечество. И уже современные «дети Земли» заговаривают о «постчеловеческом» мире информационно-компьютерном».

«Различение культуры и цивилизации Бердяев отнес к самым большим достоинствам книги „Закат Европы“, соглашаясь, что философия и искусство существуют лишь в культуре, а в цивилизации они невозможны и ненужны. Культура органична, цивилизация механистична, культура опирается на неравенство людей, на их качество как творческих личностей. Цивилизация проникнута стремлением к равенству, она апеллирует к количеству. Культура аристократична, цивилизация демократична… Все русские религиозные мыслители… испытывали ужас от сознания близкой гибели культуры и скорого торжества цивилизации, которую отождествляли с мещанством.»

«Пересмотр ценностей с переходом к цивилизации означает перемену точки зрения на мир „с орлиной“ (Шпенглер) на „лягушачью“ (Ницше), падение с высоты видения мира Эсхилом, Платоном. Данте, Гёте на „кочку зрения“ (Горький) обыкновенного потребителя, представителя структур повседневности (Фернан Бродель).» [374].

(Элитарная культура, искусство не принадлежали только высшим кругам общества, интеллигенции как категории кастовые. Культура – это было то, к чему интеллектуальная элита привлекала, чему обучала народ – всех его представителей, кто к этим вершинам стремился. Это было то, что преподавали в гимназиях и школах; то, что было на общедоступных сценах, в музеях и библиотеках. И народ понимал, что это ценности общечеловеческие, к которым надо приобщаться и приобщать своих детей. Это была возможность поумнеть для всех, кто этого хотел).

Шпенглер считает гибель культуры неизбежной, а сопротивление этому бессмысленным.

К счастью, не все философы, историки, деятели культуры разделяют точку зрения Шпенглера: «Закат культуры не может быть принят подлинными носителями и наследниками этой культуры как ее гибель, ибо признать это выше сил живого существа». [375].

Тем не менее, то. что мы наблюдаем сегодня, вызывает, если не пессимизм и отчаяние, то глубокую тревогу. Цивилизация – это не технический прогресс. Это демократизация и активизация масс и подавление их активностью и массой, их деньгами аристократии духа, культуры; торжество пошлости, поп-культуры, низменных вкусов и упрощенной морали и, в конечном итоге, загнивание общества в мещанстве, алчности и извращениях.

Разгадали ли психологи и психопатологи благословенного Запада, почему сытое общество от зеленых лужаек, богатых домов, изысканных обедов тянет в грязь сексуальных извращений, наркотического угара, к острым ощущениям коллективных оргий, «садистских» находок и рекордов, к фильмам ужасов?

Россия в начале 20-го века переживала невиданный духовный подъем. Это было бурное развитие культуры, науки, искусства. Революция смела культуру «эксплуататорского общества» вместе с ее деятелями и их творениями. Ей на смену пришла новая «пролетарская» культура, замешанная на большевистской идеологии и оформленная в социалистический реализм. И несмотря на всю ее ущербность и уродства, ее корни были в классической русской культуре. Это не была поп-культура. Это была урезанная и несколько извращенная элитарная культура.

В России советской не было поп-культуры: не было социальной базы, на которой она могла бы привиться. В России большевистской не существовало благополучных сытых масс, которые имели бы свободное время и на отдыхе желали бы, чтобы им пощекотали брюшко. Они были заняты беспросветной борьбой за хлеб свой насущный, которая называлась строительством светлого будущего человечества. Их отдых – водка и забытье.

В большевистской России искусство стало еще менее доступно народу, чем в России царской. Об этом говорят приведенные выше цифры. Спасал технический прогресс: «разумное доброе, вечное» в массы несли радио, кино и телевидение.

А сегодня на нас обрушилась западная поп-культура, примитивная «культура» сытых мещанских масс. Это не культура, даже не поп-культура – это часто просто мусор, массовый рынок развлечений разного пошиба.

Там, на Западе, она развивалась бурно в течение полувека, Растущее благосостояние, технический послевоенный прогресс, «восстание масс» переросло в перепроизводство, переедание, сверхсытость, сверхпотребление. Западное мещанство утвердилось как опора этого благополучия. Демократия и «права человека» обернулись вседозволенностью и развратом, всевластье денег – алчностью.

(Появился такой специфический термин: «шоппинг». Это не целевой поход за покупками (это всегда приятно) – это наслаждение ароматом товаров, праздник приобретения – обогащения, даже мелкого.

В вещизме так же мало ценного, как в нищете. Это два полюса материальной жизни человека, которая в сути своей не содержит понятия счастья. Материальное дает минутное удовлетворение и возбуждает новую погоню за новым призраком мгновенно ускользающего счастья.

Моральные устои стали атавизмом. Низменное набирало обороты, утверждалось, теснило, разъедало возвышенное. Поп-культура наступала, давила, размывала классическую элитарную культуру.

На нас поп-культура обрушилась пеной своего девятого вала. Невезучая страна Россия подверглась этому разлагающему воздействию в тот момент, когда наше общество забурлило и вспенилось само накопившейся грязью и гнилью, когда лживые идеалы отвергнуты, фальшивые «иконы» сброшены, когда нас захлестнула чернуха позорной жизни нескольких поколений, когда внутри нас нет ничего, кроме руин, особенно в беззащитных наших детях, родившихся на обломках нашей жизни, отравленных ядом ненависти, безверия и цинизма. «Пена» поп-культуры – самая низменная ее часть, которая, по дешевке, к нам доходит, – пища, которую они легко усваивают, на которую они жадно набрасываются в пустоте своего существования. Высокое искусство требует развитой души, подготовленной почвы для духовной работы. У них этого нет. Это очередная наша трагедия, ибо сейчас, быть может, более, чем когда бы тони было нам нужно молодое поколение, способное расчищать завалы большевизма и строить, созидать новое, наконец, «разумное, доброе, вечное». Но… 3 изувеченных поколения – для возрождения потребуется не меньше.

Сейчас нам почти нечего противопоставить агрессивной поп-культуре. Наша культура «прогнулась» под копытом «золотого тельца». Пока – много потуг, выспренности, изощрений, «новаций», но мало таланта, истинной высоты и глубины, необходимых искусству.

20-й век показал, что любая, даже самая красивая идея, доведенная до абсолюта, ведет к ее извращению, превращению ее в абсурд и преступление. Так было с фашизмом, большевизмом. Сейчас мы имеем дело с европейской демократией и Правами человека. Всепронизывающая демократия, Права человека обернулись вседозволенностью; замешанные на крутом западном индивидуализме, мещанстве и всевластьи денег они привели к гниению весьма благополучного западного общества.

Когда Наталью Бехтереву, Академика, Директора Института Мозга (ныне покойную) несколько лет назад спросили, что она считает наиболее значимым явлением в жизни современного общества, она сказала: «Сексуальную революцию». Стоило бы прислушаться к этим словам.

Запад так увлекся «правами человека» («Свобода Личности», «Права человека» стали визитной карточкой второй половины 20-го века!), что не заметил, как преступил черту, за которой Тьма и Содом. Есть ли равные права в человеческой жизни у Света и Тьмы, Божественного и сатанинского?! Свобода вне нравственного поля – это Тьма и Содом. Если человек вершина мирозданья, если в мире нет Абсолюта, нет Высшего Суда, то нет и черты, которую человек не должен преступить.

Человеческий закон говорит: не мешай другому. А как определить, мешает или нет и в какой мере мешают на экранах ТВ или Интернета кровавые сцены насилия, «игры» голубых и розовых, феерические половые акты и т.п., особенно, когда это видят детские глаза? Сколько изломанных судеб, умопомрачений, самоубийств, наркоманий, детей-сирот, сколько надругательств над тем, сто должно быть свято? Само понятие святости исчезает в мире вседозволенности. Счастлив ли человек в мире, где все – напоказ, где нет интима, нет тайны, нет глубины, где все плоско, схематично, энергично?

Мы уже хорошо знаем разрушительную силу социальных революций. Но губительную силу сексуальной революции мы еще не оценили, мы еще пребываем в преступном благолепном спокойствии.

Откуда она пришла? Что ее породило? Обычно революции порождают беды, нищета, голод. Эту революцию породило переедание и абсолют «Прав человека» в гордом демократическом обществе! (Утописты-романтики 19-го столетия считали, что человек сытый, одетый, не имеющий материальных проблем, будет светел душой, благостен и созидателен. 20-й век показал, что сытый человек, особенно сверхсытый, страшнее голодного).

Господь создал единое из двух противоположных половин. Эти две половины связаны любовью-ненавистью, враждою-дружбою, миром-войною. Из энергии вечного напряжения, страстного кипения в отношениях этих половин рождается новая жизнь в бесконечном множестве вариантов от тех звездных мгновений, когда они становятся единым. В этом суть, содержание и красота земной жизни человека.

Секс никогда не уходил из жизни человеческой и не терял своего значения, иначе род человеческий прекратил бы свое существование. Но общественное отношение к сексу менялось в разные времена чрезвычайно. Эта тема бурлила вечно, как котел, выбрасывая миазмы диаметрально противоположного действия. Не уходя в глубины древности, где и свободно блудили, и побивали блудниц камнями, обратимся к более близким временам. В Индии, где существует храм, воспевающий секс и блуд любых, самых невероятных форм, теперь штрафуют за поцелуй на улице. К храму ведут лишь туристические тропы. А сегодня на центральной площади столицы одной из благополучных северных стран, как Вандомская колонна, как Александрийский столп, торчит половой член.

Да, в Индии в те времена блуд приводил к необходимому тогда деторождению. А что сегодня нужно северной стране – увеличить деторождение? Возможно. Но это не сработает: слишком много противозачаточных средств. Это только пробуждает похоть… Тем более, что новые технологии предлагают, а «продвинутые» деятели новых времен заявляют во всеуслышание, что любовь, связь двух половин не нужна; она заменяется свободным сексом «голубых», «розовых», разноцветных, а новые человеческие особи при новейших технологиях при необходимости могут зарождаться в пробирках от простого слияния разнополых клеток. Это оскорбление природы, насмешка над Создателем…

В мире, где бесчисленными методами, средствами, изысками, химией и хирургией холят и лелеют тело, (не заботясь о душе), секс – как пик телесных ощущений, не может удовлетвориться тем, что ему отведено природой. Он ищет: изощряются в играх однополых; совокупляются с собственными детьми, с животными, насилуют маленьких детей. Разве это не дорога к концу Света?! Разве человечество без Любви и Красоты, без нравственных критериев, без Бога, не подписывает себе смертный приговор, живя на планете, нафаршированной оружием?! Оно может десятки раз уничтожить уникальное явление во Вселенной, дивную, прекрасную планету Земля, дарованную Богом недостойному человечеству. И человечество уверенно и бодро шагает к Концу…

Большевики интенсивно старались разрушить любовь и семью. Институт брака отменялся. Женщины становились общественным достоянием (как и дети). Доступ к ним обеспечивался партийными и профсоюзными билетами, квотировался по числу встреч и времени общения (это была обычно местная самодеятельность, развивающая общую партийную установку); отменялись стыд, буржуазная мораль и мн. др.. Кончилось противоположностью: измена жене строго каралась по партийной линии. Развод разрушал профессиональную деятельность, ломал карьеру.

В кинофильмах, не только наших, допускался только один поцелуй, весьма непродолжительный.

В свободном сытом западном обществе огромные массы людей, освобожденные от тяжелых забот о хлебе насущном, отнимающих все силы и время, получившие доступ к «сладостям» мира сего, сделали главной ценностью жизни здоровье тела и телесные наслаждения. Сытый благополучный человек приобрел определенный облик: великолепный цвет лица, здоровая кожа, шелковистые волосы, белоснежные зубы, прекрасные фигуры; стройные длинноногие женщины, широкоплечие мужчины. И все бы прекрасно, если бы эти внешние красоты не обнаруживали, как правило, удивительную внутреннюю пустоту и примитивизм. Иначе и быть не могло: слишком быстро произошел скачок от трудностей, кризисов и войн к обществу потребления. Естественно, что искусство для этих пробудившихся и жаждущих утех масс должно было спуститься с высот аристократических гостиных и классических сцен до уровня стадионов и арен: спорт, шоу разных масштабов и видов, мюзиклы как вершина поп-культуры; технические изыски, костюмы, краски – блеск, треск, не чувства, а ощущения, возбуждение, балдеж. А секс – вершина ощущений, подстегиваемых наркотиками на пике «сладостей» жизни и балдежа. Секс стал просто острой приправой к веселому времяпрепровождению, приятному ужину, к неожиданному знакомству. Но самое страшное – он стал детской забавой. На смену высоким и острым романтическим чувствам пришли острые ощущения. «Свято место» пусто не бывает: человек не может жить пресно, человеку всегда нужно что-то будоражащее, зовущее. Весь вопрос в том, что этот зов порождает: духовные запросы или физиологические. Теперь, в век «восстания масс», духовно не развитых, имеющих возможность желать и платить, это стало угрожать стабилизации мира через разрушение культуры.

Теряя высокие чувства, оставляя лишь ощущения – радости тела, человек может утратить Божественный дар Творчества. Развивая интеллект, не развивая чувства, человек, возможно, будет способен творить роботов, клонировать клетки, но в творчестве своем он сам будет подобен роботу. Музыка, поэзия, иррациональное в искусстве и творчестве, метафизическое будет ему недоступно. А не питаемый чувствами, интеллект постепенно, но неизбежно начнет отмирать.

Рэй Бредбери в своем фантастическом романе «451 градус по Фаренгейту» описал, что грозит человеку, который отказался от книги, а Кестель в «Колыбели для кошки» хотел показать, что весь мир и человечество превратятся в ледяную пустыню, если оно утратит чувство, добродетель, нравственность. Таких пророчеств было много, но человек семимильными шагами идет вперед в области познания: он углубляется в Космос, он научился выращивать человеческий зародыш в пробирке; выращивать не клетки, а клонировать живые существа; уничтожать человечество не только с помощью газов, эпидемий, ядерных или нейтронных бомб, но зомбировать целые народы, превращая Homo Sapiens в стало идиотов или послушных роботов. И, наверное, не случайно природа предупреждает нас глобальным потеплением, страшными катастрофами, частота и разрушительность которых из десятилетия в десятилетие, из года в год угрожающе растут. Человечество не останавливается в научном поиске и творчестве. Это мотор цивилизации. Но оно одновременно уходит от нравственных основ, вне которых это путь к гибели.

В древности жрецы прятали открытия: порох, бумагу, колесо. Но открытия нашего времени можно доверить только высоконравственному, духовно развитому человеку – человеку, не ушедшему от Бога, от Его заповедей. А это требует самого глубокого серьезного воспитания человека в духе религии и высокого искусства и культуры.

В нашу страну, на нашу социалистическую «стерильность» хлынула мощным потоком западная сексуальная зараза через СМИ в самых низкопробных формах, которые и на Западе уже отфильтровываются и запрещаются. Ежедневно в каждый дом входит эта мерзость разнузданного секса, сексуальных извращений, сексуальной развлекухи и наркомании, вовлекая в это миллионы людей, а более всего молодежь и, что страшнее всего, – детей. И зло разрастается, как плесень.

И раньше люди любили, женились, рожали детей, умирали от любви, от любовной горячки, чахотки, сходили с ума. Но они не выносили свою жизнь напоказ. Было понятие «интим». (»«Интим» – сокровенный, самый глубокий, внутренний, глубоко личный», – так пишет Словарь Ожегова.) Не было реклам, зазывал. «просветителей», развратителей с миллионными аудиториями.

Раньше выдавали в крестьянских семьях (и не в крестьянских) замуж девочек 11 – 12 лет. И вряд ли это приносило им счастье. Но детского секса как общественного явления – не было.

Сегодня на сцену, на экраны ТВ, а следовательно, в каждый дом, вытаскивают то, чему место в спальне, за закрытыми дверями, при погашенном свете. Причем в самых отвратительных и грубых формах – под софитами. Вытаскивают то, что происходит в психиатрических лечебницах, отравляя, разрушая зрителя. К этому приучают с детства, и человеку ничего не остается, как считать это нормой, нормой жизни…

Без денег, без СМИ, без созданного таким образом массового потребителя этой рекламируемой грязи тотальное распространение разврата было бы невозможно.

Когда все приходит в дом на экранах ТВ, DVD и Интернета, вступает в силу фактор «энтропии». Всё сложное: музыка, поэзия, опера, балет, язык и коллизии классических спектаклей – для восприятия требуют затрат энергии, работы души, предварительной подготовки. Наоборот, бесконечные шоу с их яркими красками, веселыми плясками, плоскими шутками, легкими песнями, остросюжетные детективы – легко доступны. Не требуют никакой работы души, хотя и не оставляют ничего в «запасниках» ее.

Раньше надо было ходить в концертные залы – сегодня все пришло в дом. Выиграла ли от этого культура? В основном на этот вопрос дан ответ выше. Но есть еще один аспект: раньше искусство приходило в дом не через технику, а через обучение. Люди учились музыке, пению, музицировали, ставили домашние спектакли, читали стихи. Сегодня все это из актива ушло в пассив. Да и темп нашей жизни не позволяет музицировать и ставить спектакли. Но куда мы бежим – мимо прекрасной природы, великих произведений искусства, человеческого общения? Куда, за чем? За деньгами? А дальше? – Холить и лелеять тело?

И встает еще один очень важный вопрос: что больше влияет – поп-культура на верхи или классическая культура на низы?

Высокая классическая культура (и та культура сегодняшнего дня, которая останется в веках и станет классической) в общем потоке информации, на экранах ТВ и кино составляет очень незначительный процент, а вал развлекухи усваивается легко и поглощается, в основном, молодежью, он заваливает своей легкой «перевариваемостью» пути к более богатой и сложной духовной пище. Замечательный канал «Культура», жизненно важный для интеллигенции, молодежь никогда не смотрит. И на концертах классической музыки, романса, оперной музыки, на классических спектаклях (там, где они еще сохранились) молодежи чрезвычайно мало.

Можно было бы смириться с поп-культурой, если бы она занимала свою нишу. Но она ядовита и агрессивна, она проникает во все поры культуры и общественной жизни, разъедает, теснит, разрушает их. Культура тает, как полярные льды, и это «таяние» страшнее глобального потепления.

Деньги правят миром. Деньги разлагают все слои общества: и верхи, и низы, и сытых, и переевших, и голодных. Только аристократы духа: истинно образованные люди, или истинно верующие, или то и другое – могут противостоять натиску денег. Деньги правят экономикой, политикой, СМИ и культурой сегодня – тоже. Деньги формируют непосредственно и опосредовано современного человека. И роль СМИ в этом процессе чрезвычайна. СМИ – это четвертая власть! СМИ отравлены деньгами, их алчность опосредовано уродует отдельного индивидуума и общество в целом и замыкает всеразрушающий патологический круг всеобщего денежного оболванивания. Туда же медленно, но верно засасывается и культура.

СМИ и культура работают на зрителя, они же его и воспитывают в своем патологическом кругу: они формируют его вкусы, а потом их удовлетворяют…

Деньги дает массовый зритель, – он и «заказывает музыку». Массовому зрителю нужна развлекуха и «погорячее» … (Так ли это? Но это в последнее время утвердившееся мнение, пришедшее с Запада: в Советском Союзе были 1 – 2 программы на телевидении и одна на радио – для всех, и очень высокого качества.) Но теперь для масс (но постепенно этим начинает так или иначе питаться интеллектуальная элита) дают насилие, погони, там-тамы, спецэффекты, технические и сексуальные изощрения.

Человечество никогда уже не откажется от СМИ. Но кто убережет эту страшную власть над миром от грязных рук, замаранных деньгами и мерзостями жизни, кто поможет человечеству?

Несмотря на все превратности нашей жизни наш народ в целом все же менее порочен, чем герои наших СМИ и их проповедей. СМИ на все лады воспевают, разрисовывают сексуальные отношения нетрадиционной ориентации. Эти противные естеству отношения, возникающие при специфических обстоятельствах или как проявление комплексов неполноценности, теперь в молодежной среде считаются нормой и даже более привлекательными, чем традиционные.

Молодежь не читает книг: вся классика пишет о том, чего в жизни нет. Им не понятны и смешны герои этих книг, нелепые их страдания: они ведь знают, что все разрешается в жизни легко и просто… Это касается и старых лент кино, живописи, старого театра. Они не воспринимают не только классическую литературу, они не смотрят старые фильмы, даже военные. Им не интересны события и чувства – им нужен темп, успех, власть, сила, секс, кайф. Наша пошлая, преступная ТВ-реклама, которую категорически отвергают 90% взрослого населения страны, врезается в сознание детей, вырабатывает у них клиповое мышление примитивов. Даже полезные фильмы о дикой природе изобилуют ненужными подробностями сцен спаривания и деталями жестокой охоты, загрызания бьющейся жертвы и аппетитного пожирания только что бегавшей живой жизнерадостной плоти. – Не переиграла ли психология с сексом, ужасами и насилием? Не обернулась ли сублимация активизацией? Иногда хочется крикнуть: «Назад, к черной тарелке радио!» Но многие, оберегая детей, не включают телевизор или просто выбрасывают его.

Мы сначала создаем вкусы у молодежи, а потом сетуем на то, что они таковы. Душа должна соприкасаться с великим, в окружающей жизни или в воображении своем, иначе она мельчает. Разлом, который образовался у нас между поколениями, прошел прежде всего по линии нравственности и культуры.

Среди многих прочих потерь у молодежи исчезло чувство благодарности. А это суть отношения к родителям, учителям, старшему поколению, к миру, к Богу. Говорят, кристаллы воды реагируют на духовную атмосферу, на слово. (Если это действительно существует, это уводит нас в глубины сущего, в глубины сути духовного… И самый красивый кристалл вода образует на сочетание двух слов (вместе): Любовь и Благодарность. Невозможно в это поверить. Но так это или не так, сочетание этих слов – основополагающее в отношении ко всему лучшему, что есть в этом мире.

Гениальный Эйнштейн повесил над своим столом портреты великих ученых, чтобы никогда не забывать, кто проложил ему дорогу открытий.

Молодежь, дети ругаются матом на уроках, не стесняясь пожилых учителей, мальчики и девочки. Они с 12 лет занимаются сексом. Они сидят в Интернете часами, играя в детективные игры или выискивая (что не представляет труда) «желтые» страницы, «жареные» факты, щекочущие картинки. Газета печатает статью: «Как я продавала свою девственность за 20 тысяч долларов». [«Комс. правда», сентябрь 2007-го]. Другие статьи не мене экстравагантны: «В постель – не замуж»; «Переспать – не повод для знакомства» и т. п. Стыд исчез как категория. – «Всё на продажу!».

Деньги правят бал в разрушенной и униженной стране, где объявили «свободу» – не свободу, а волю, не создав предварительно законов. Деньгам, безнравственности, цинизму, алчности – нужна воля и противопоказан закон.

Свобода – это закон. Свобода – это ответственность. Законы у нас кисельные, да и те не работают. Ответственность воспитывается. Но у нас теперь никто никого не воспитывает: ни семья, ни школа. Нас воспитывают СМИ, которыми правят деньги, а нередко и злая воля. (Может быть, действительно, нужна цензура? От одной этой мысли наши либералы и западные «демократы» придут в ярость. Да и кто станет судьями, цензорами? Но над этим необходимо думать. Должен быть какой-то нравственный контроль.)

Сексуальная революция, действительно, изменила всё: поведение, психологию, одежду, искусство, а главное – душу, ибо она проникла в святая святых, где душа формируется, – в школу, в Церковь: педофилия священников как массовое явление, уроки безопасного секса в школе – разве это не катастрофа? Растление детей священниками – неужели этот вопиющий позорный факт не заставит задуматься воителей сексуального фронта?! Это, может быть, самый впечатляющий факт, но далеко не самый опасный. Сексуальная революция требует от секса больше, чем он может дать, требует того, что не «запланировано» Природой. Для повышения его значимости и обогащения сексуальных ощущений выпускается бесчисленное множество красочных порнографических журналов, сотни (а может быть, и тысячи) порнофильмов, пропагандируются различные сексуальные извращения, нетрадиционные отношения, использование наркотиков, и соответствующих «художественных» фильмов. Все это пропагандируют СМИ. Думаю, что этот позор нашего века, как новый Содом, войдет в анналы истории, если этот мир не будет уничтожен Божественным гневом, как Содом и Гоморра.

Но, может быть, самое существенное то, что сексуальная революция обесценила главное, что есть в этой жизни, – Любовь. Любовь – фундамент мирозданья; Любовь есть Бог: все благое в этой жизни творится любовью. Любовь – это особый Божественный дар мировосприятия, это дарованное Богоподобие и основа творчества, как действенной энергии (как реализации) Богоподобия. (одна из песен В. Высоцкого кончается словами: «Я дышу и, значит, я живу; я живу и, значит, я люблю…»

Сексуальная революция обесценила чувства, свела все на уровень ощущений – она стала разрушать основы мирозданья. Ее воздействия можно обнаружить в самых, казалось бы, удаленных от нее сферах. И все они – разрушительны.

Открытия физиологии во времена Сеченова и Павлова очень взволновали служителей муз. Говорили о том, что теперь все порывы чувств будут рассматриваться под тем углом зрения, как кровенаполняются те или иные органы, как учащается пульс и т. д.

Но это было давно. В начале прошлого века. Мы «спрогрессировали». Теперь не говорят об учащении дыхания и ускорении пульса при проявлении тех или иных чувств. Теперь не говорят о чувствах, не говорят о любви. И теперь не любят, а занимаются любовью. И объясняют любовь (теперь все анализируется) сексуальными потребностями. И забывают о том, что: любовь дарована нам свыше, как искра Божественного огня. Она имеет множество форм: любовь к природе, к Красоте, к предмету исследования или творчества, к Родине, к родителям, к детям, к предмету противоположного пола. Она находит материальную точку своего приложения, и тогда Любовь творит чудеса: человек преодолевает непреодолимые препятствия, забывает о сне и пище; и дыхание учащается, и сердце громко стучит (иногда разрывается от избытка чувств). Когда любовь находит свой предмет и ложится на гормональные всплески, разгорается чудесное пламя и в любви рождаются прекрасные дети (рожденные без любви дети часто бывают ущербны, особенно психически).

Любить умеют и дети, любить горячо, страдать, любить преданно и долго – тогда, когда гормональной основы для этого еще нет. Они часто любят и страдают, как взрослые. Иногда эта любовь доживает до возникновения гормональной основы, на которую она ложится со всеми вытекающими последствиями.

Мы знаем из литературы и жизни примеры великой любви, которая не знала (по разным причинам) того последнего акта, который сегодня вынесен из интимных покоев частной жизни на сцены, экраны, площади, который объявлен основой, целью и содержанием бытия. Чувства заменяются ощущениями, душевные порывы – расчетом. Любовь уходит из жизни, опустошая духовную сферу. Если уйдет Любовь, уйдет Свет, наступит Тьма инстинкта, расчета, холода. Можно, не раскладывая весь логический ряд, сказать: это – гибель… Есть надежда: иногда на краю пропасти человек останавливается. Но не всегда…

В нашей стране демографической катастрофы, генетически выбитой, сексуальная революция грозит усугублением этой нашей тяжелой болезни: детская проституция – это ненужные, нежеланные, неполноценные, брошенные дети и бесплодие в детородном возрасте. Брошенные дети чрезвычайно редко становятся полноценными людьми. Как правило, это слабоумные, недоразвитые, психически неустойчивые больные люди или просто уголовники, которые тяжелым бременем ложатся на плечи общества. А бесплодие не победишь ни дотациями на рождение детей, ни даже решением нашего неразрешимого жилищного вопроса.

Возможно, все не случайно в этом мире. Наверное, любви действительно нет места в условиях тотальной гонки: гонки вооружений, новых технологий, гонки на дорогах. погони за богатством, престижем, модой, высоким рейтингом, новой моделью автомобиля, телевизора, унитаза…

Красоту заменяет удобство, чувство – ощущение, мысль – Интернет, книгу – _компьютер, любовь – секс. Пустот нет – всё заполнено. Пусто только в душах. А в пустых душах воют волки… (Иногда сегодняшнее искусство мне кажется отрыжкой культуры, переевшей цивилизации.)

И высокому искусству тоже нет места в пустых душах.

Есть плоскостное видение мира, есть объемное, многомерное. Это видение времени, смысла, любви, взаимосвязи вещей и многих других нюансов этих и иных измерений – красок, звуков… Здесь все плоско. Понятно, примитивно, однозначно. Все закономерно и органично: пустеют души, уходит одухотворенность из искусства. (Это очередной патологический круг).

В этом погибельном опустошении СМИ, а телевидение – особенно, играют огромную роль. В эпоху развития культуры они бы наполняли души, но в эпоху гибели культуры, подавления ее цивилизацией – деньгами, прежде всего, они заполняют не души, а пространство и время – более всего время.

Сексуальная проказа не единственная болезнь наших СМИ. Наше ТВ дает огромное количество мусорных, лженаучных и откровенно мракобесных передач. Наш великий просветитель Сергей Петрович Капица, человек истинной науки, высокой нравственности, истинной, почти забытой, уходящей из нашего мира интеллигентности, сказал, что избыток информации ведет к оскудению души. Неожиданно – не правда ли, но как глубоко! Шерлок Холмс сравнивал человеческий мозг с чердаком, заваленным ненужными вещами. В наш перенасыщенный информацией век эти замечания чрезвычайно актуальны. В этом завале, в этой погоне за информацией нет места мысли. (Хочется сравнить это с современным балетом: невероятное плетение, нагромождение узоров в танце, напряжение мышечного действия не оставляет места чувству),

Вспоминается Турин-2006. закрытие Олимпиады. Невероятное количество стилей, красок, спорта, театра, комедии, трагедии, исторических событий, современных – представление, съевшее, несомненно, баснословное количество денег, на которые, наверное, можно было бы прокормить в течение полугода не менее половины бедствующих народов. И очень мало вкуса, стиля, гармонии. На арене одновременно поют, танцуют, что-то представляют, что-то строят, кувыркаются – наверное, это панорама мира, но бесконечно скучные лица разодетых и размалеванных толп на арене удручают. Трибуны шумят, лиц их не показывают – вряд ли там много восторга. Такое количество внешних эффектов, которые не трогают душу – только органы ощущений, – очень быстро надоедают; они перестают вызывать удивление и, следовательно, интерес.

Особого внимания заслуживает реклама – это тоже развращение и замусоривание душ: отвратительная реклама «сладкой» жизни, шампуней, средств от пота, перхоти, дурных запахов, прокладок, даже презервативов; призывная реклама новых марок машин. У детей, выросших на рекламе, развивается клиповое сознание. Они рвутся, бегут смотреть рекламу и не могут смотреть ничего, что требует внимания и мозгов. Самое омерзительное, пожалуй, то, что она врывается во все передачи, она не дает ни на чем сосредоточиться ни чувству, ни мысли, принижая все возвышенное и достойное, утверждая свою пошлую власть. Это вызывает раздражение зрителей, неврозы, психозы; ее никто не смотрит, ее выключают, выключают звук. Но ее с удовольствием смотрят дети, быть может, с большим удовольствием, чем то, что эта реклама прерывает. А ведь вполне можно было бы, не раздражая зрителей и не уродуя детей, давать рекламу отдельно от других передач. Но тогда ее будут смотреть только те, кому она нужна, а не те, кому ее насильно навязывают, хотя к. п. д. этих навязываний – почти нулевой.

Сейчас по телевидению идет большое количество зарубежных фильмов о живой природе (бесконечные мыльные сериалы о жизни животных), фильмы о происхождении Вселенной, человека, о современной биологии и т. д. Это, безусловно, хорошо. Но это информация. Недостает просветительских передач. Вот уже нет «Очевидного невероятного» – просветитель ушел из жизни. Между информационными и просветительскими передачами есть довольно тонкое, но очень существенное различие. В просветительской передаче есть свет – обаяние личности, воздействие ведущего. Научно-популярные фильмы от просветительских передач отличаются, как художественные полотна великих мастеров от фотографий.

На доперестроечных телевидении и радио было много просветительских передач. Новое поколение 90-х смело это все, как устаревшее (как всегда, вместе с грязной водой – и ребенка…). Ольге Доброхотовой, например, которая много лет вела просветительские музыкальные передачи, было сказано, что у нее язык не тот (конечно – не тот!) и тема эта никого не интересует…. Вот и имеем теперь то, что имеем…

Теперь ТВ нам, с нашим уголовно-лагерным воспитанием огромной массы народа, дает мастер-классы потоком фильмов с романтическим воспеванием насилия и секса, рисует сладкую жизнь в стране, где ее обеспечить можно только насилием и воровством. И нигде, никогда нет речи о том, что благополучие – это прежде всего честный труд: благополучие дома, благополучие страны. Может быть, считают, что это будет звучать смешно. Возможно. Да, мы до этого дошли. А где выход?

Наш великий театр, который в России – миссия, школа, религия, камертон, ныне являет нам тяжелые признаки вырождения. Наш театр. «задрав штаны», бежит за вырождающимся Западом.

Петр Наумович Фоменко, недавно ушедший от нас, незадолго до смерти говорил, что «новаторы» называют дух старого театра «нафталин». – «Да, – сказал Фоменко, – я – нафталин, а другие – моль…»

Моль – всеразъедающая, превращающая драгоценности культуры в труху, а нафталин, противостоящий этому разрушительному разъеданию, почему-то слишком податливо и легко выветривается. Почему? Злобное дыхание денег? Желание бежать впереди паровоза?

Раньше классическое искусство воспевало Красоту, потом оно стало воспроизводить реальность. Современное искусство выковыривает из жизни всю грязь, учит этому молодых, будто именно это (и, в сущности, только это) и есть жизнь.

Диспуты «Культурная революция», которые ведет на ТВ Михаил Швыдкой, проходят на фоне «живой» картины: за стеклом дутые огромные человекоподобные фигуры, непрерывно двигаются, как в воде, выделывая какие-то невероятные «колена», извиваются, падают, ложатся, встают – все это выглядит довольно уродливо и противновато. На диспуте по теме: «Русская литература умерла» – в процессе довольно бурного обсуждения этой темы на вопрос кого-то из зала: «Так чем же занимается сейчас литература?» – гость программы литературный критик Лев Аннинский ответил: «А вы посмотрите на эту картину за стеклом. – Вот тем и занимается.»

Я не сразу оценила гениальную находку вести диспуты на темы «Культурной революции» на фоне этого безобразия. Да, культурная революция, ползучая, не шквальная, несомненно произошла, и, как всякая революция – это разрушение и это не «шаг вперед», а, как минимум, «два шага назад». Революция – это не только отрицание и разрушение, это часто надругательство и уничтожение…

Вот некоторые высказывания В. Максимова – писателя, живущего за рубежом, о западном обществе: «Никто здесь не читает толстых журналов. Надо признать, что демократия – это не отбор лучших из лучших, это отбор себе подобных. Крупный деятель на Западе появляется в экстремальных ситуациях – Черчилль, де Голль… но многие ли американские-то писатели появляются на экранах? Единицы, уверяю вас! Зрителям мнение писателя не интересно.