Читать книгу Сердце Ники. Сказка-притча - Татьяна Александровна Бушмелева - Страница 4

Итак, Ника понесла Профессору пакет с пирожками и булочками.

Профессор жил в оранжевом доме. Первый этаж – большой рабочий кабинет. Здесь он принимал пациентов. Дело в том, что он был врачом. Профессор написал несколько научных работ. Вот за них-то его коллеги присудили ему научные звания: доктор медицинских наук, профессор. Поэтому его все и звали по-простому – Профессор.

Так как дверь никто не открыл, Ника сама вошла внутрь и очутилась в прихожей.

– Здравствуйте. Я принесла вам хлеб, – громко сказала она.

В доме повсюду были разбросаны окурки, под рабочим столом стояли пустые бутылки. Профессор сидел на стуле и с усердием натягивал кроссовку. Он, как и все профессора, курил сигарету. Спина его не сгибалась, нога – не гнулась.

– Помоги мне, – сердито сказал он Нике. – Принеси мне эту, как ее там, которой суют ногу в ботинок.

– Ложку для обуви?

– Вот именно! Да поторопись!

Чертыхаясь и пыхтя сигаретой, он надел кроссовку и уставился на Нику.

– Тебе чего? – рявкнул он.

Профессор был очень важным человеком и имел «имя в научных кругах». А потому ему вовсе не хотелось, что бы кто-то видел, как он с трудом надевает кроссовки.

– Мне с тобой болтать нечего! – пригрозил Профессор. – Видишь, сколько у меня работы: писать, читать, выступать. Некогда мне заниматься посторонними!

– А что вы пишете и зачем? – с интересом спросила Ника.

– Наука – основа всего! – объявил Профессор. – Кстати, девочка, уж если ты здесь. Ты умеешь гладить? – бегло спросил Профессор и, не дожидаясь ответа, добавил: – Погладь мне рубашки!..

– Наука – основа всего! – продолжил Профессор. – Ты ведь не знаешь Дарвина или Ньютона. А законы, открытые ими, лежат в основе мироздания! Я занимаюсь наукой! Я – сопричастен мирозданию!

При этих словах он закрыл глаза, поднял руки к небу и благоговейно запрокинул голову. Мысль о сопричастности мирозданию так поразила его, что он уже больше ничего не мог сказать.

– Но разве мир не существовал бы без Дарвина или Ньютона? – спустя какое-то время кротко спросила Ника. – Ведь этот мир такой, какой он есть. А Дарвин и Ньютон только описали его закономерности.

Как ты заметил, дорогой читатель, Ника была начитанной девочкой и хорошо училась по «основам мироздания».

– Ох уж эти пустые разговоры! – воскликнул Профессор. Сигарета потухла, и он с нетерпение зажег следующую. – Наука – основа всего! А я творю настоящее науки. Мое Имя известно в научных кругах! К моему мнению прислушиваются, – здесь он остановился, но тут же скороговоркой спросил: – Ты, кстати, не ответила, умеешь ли ты гладить рубашки?

– А вы что-то открыли? Что-то изобрели? – не унималась Ника.

– Нет. Я ничего не изобрел, – сердито сказал Профессор.

– Но вы же говорите, что вы ученый. А зачем вы тогда всем этим занимаетесь?

– Во-первых, – сказал Профессор, – теперь у меня есть Имя.

– Но у вас же было имя с самого рождения! Чего-то я не понимаю.

– Вот именно – ничего ты не понимаешь, – снисходительно сказал Профессор. – У меня есть Имя в научных кругах. Я Известен! Я даю консультации. Я помогаю лечить людей своими знаниями. В конце концов мне за это платят деньги. И немалые.

– Значит, если ваши знания ценные – вам платят большие деньги? – Ника, по правде сказать, не очень понимала стоимость знаний и денег, но это не мешало ей продолжать спрашивать.

– Да. Я хорошо зарабатываю, – честолюбиво согласился Профессор.

– А на что вы тратите деньги?

– Это мои деньги! На что хочу, на то и трачу!

– Но ведь вы, как я понимаю… Ведь вы, получается, думаете о людях? Разве вы не тратите деньги на людей?

– Ха! Зачем мне тратить мои деньги на чужих мне людей?! Я и так трачу мое драгоценное время на них. Нет! Ни за что! Деньги я трачу так, как подсказывает мне мое сердце. А уж мое сердце меня никогда не обманет. Я трачу деньги на себя! Я путешествую. Я занимаюсь охотой. Ты ведь и не подозреваешь, сколько денег стоит хорошее ружье. Оно стоит безумно дорого! Очень дорого! Непростительно дорого!.. Так что с рубашками? Погладишь?

– Могу погладить. А вы сами почему не гладите? Или ваша жена?

– Нет у меня жены! Была, а теперь нет! Она мешает. Конечно, толк от нее был – она готовила, стирала и гладила. Только вот в остальном – пустые разговоры! А я человек занятой. Мне болтать некогда.

– Да, но ведь она же ваша жена. И, наверное, она хотела с вами душевно поговорить. Ведь вы для нее – самый близкий человек.

– Вот я ее и прогнал. Пусть ищет душевное тепло в другом месте. Никакого покоя не давала. А я человек занятой! Некогда мне! Да и ты мешаешь мне сосредоточиться. Пойду писать, а ты лучше погладь мне рубашки. Они там – на диване. Я пойду… Некогда мне… – и профессор, хромая, ушел. Со второго этажа еще долго доносилось его ворчание.

«Странный он, этот Профессор», – простодушно говорила себе Ника, разглаживая очередную рубашку. Закончив, она вышла из дома и осторожно прикрыла за собой дверь.

Постояв немного на крыльце, Ника спустилась по деревянной лестнице и оказалась на небольшой мощеной улочке, вдоль которой были разбросаны яркие домики. За ними виднелись луга. Там она заметила Мэри-Энн, пастушку, собирающую в стадо своих коз.