Читать книгу Дерогативно маркированные этнонимы в английском языке - Татьяна Александровна Цебровская - Страница 3

Прежде, чем перейти к изложению материала, определим задачи Главы 1: анализ взаимосвязи понятий этноса и этнонима, этнической идентичности и бинарной оппозиции «Свой-Чужой», изучение их влияния на формирование ДМЭ в языке, а также рассмотрение этноединиц в ключе междисциплинарного исследования. Целью является определение позиции этнонимов в смежных с лингвистикой дисциплинах, а именно, этносоциологии и лингвокультурологии. Автор также ставит целью разработать методологическую базу для исследования ДМЭ современного английского языка, что вносит вклад в изучение их структурно-семантических и этнолингвистических характеристик.

В настоящее время едва ли в мире найдутся этнические общности или государства, которые полностью изолированы от межкультурных и межъязыковых коммуникаций, а также языкового и культурного обмена. Обилие межъязыковых и межкультурных контактов, стремление к познанию особенностей стран и народов мира, характерные для начала XXI века, благоприятствуют структурно-семантическим, этнолингвистическим и лингвокультурологическим исследованиям современного этнорасового взаимодействия.

А. П. Садохин определяет межкультурную коммуникацию как «коммуникацию между людьми, чье культурное восприятие различно» [123, c. 295], отмечая, что данное явление «широко охватывает все формы общения между людьми из различных социокультурных групп, так же как и между различными группами» [123, c. 96].

Нейтральные и положительно окрашенные этнонимы способствуют успешной вербальной межкультурной коммуникации, в то время как ДМЭ препятствуют продуктивному общению на межкультурном и межъязыковом уровнях. Стилистически маркированные этнонимы, являясь частью языковой картины мира, представляют собой важный компонент языка. Структурно-семантический и этнолингвистический анализ ДМЭ позволяет выявить с позиций науки о языке некоторые интра- и экстралингвистические составляющие, которые определяют отношение носителей английского языка к другим этносам и, как результат, степень распространения стилистически окрашенных этнономинаций на территориях стран англоязычного мира.

В геополитических условиях второго десятилетия XXI века качество межэтнических отношений играет первостепенную роль. По меньшей мере, 8 тысяч этносов населяют нашу планету [164], каждый из них может гипотетически претендовать на получение суверенитета, тем самым юридически оформив географические границы, репрезентующие компонент «Свой» в бинарной оппозиции «Свой-Чужой» и сформировав основания для последующего возникновения межэтнического конфликта с группами людей, представляющих компонент «Чужой». Для предотвращения подобного сценария необходимо придерживаться принципов толерантных взаимоотношений между представителями дихотомии «Свой-Чужой». Сбалансированное развитие межэтнических отношений является приоритетным направлением социокультурных процессов в многополярном мире. Мирное сосуществование, занимая особую нишу в общественном сознании, выступает одной из первостепенных государственных и международных геополитических и социокультурных задач. Исследование лингвистических аспектов данной проблемы способно внести вклад в поиск бесконфликтных решений.

В результате межэтнических противоречий целые регионы оказываются на гране политических кризисов и вооруженных конфликтов. Из 180 государств мира, лишь немногим более 20 считаются этнически однородными. Во второй половине XX века произошло более 300 этнических конфликтов. По данным Организации Объединенных Наций, в результате гражданских столкновений, в том числе на этнической почве, погибло больше людей, чем в целом от международных конфликтов [164].

Моника Д. Тофт в книге «The Geography of Ethnic Violence: Identity, Interests, and the Indivisibility of Territory» («География этнического насилия: менталитет, интересы сторон и территориальная целостность» – перевод Т.Ц.) называет территориальный фактор ключевым в возникновении межэтнических конфликтов: «For ethnic groups, the key factor is settlement patterns – that is, where groups live and whether they are concentrated in a homeland, and a majority or a minority. Settlement patterns bind the capability and legitimacy of an ethnic group’s mobilization for sovereignty.» («Модели расселения являются ключевыми для этнических групп, иными словами, это места компактного проживания групп и степень их сосредоточения на родине. Модели расселения определяют возможности и законные основания для мобилизации сил в борьбе за суверенитет» – перевод Т.Ц.) [216, с. 2].

XIX век принято считать отправной точкой формирования современных представлений о народе и этносе. В 1830-ые годы этнические проблемы начали приобретать острую политическую обусловленность. Это определялось несколькими факторами: вычленением некоторых отдельных наций и образованием новых суверенных государств (Итальянское королевство (1860), объединение Германии (1871), отделение Греции от Османской империи (1830)) с одной стороны, и бурным развитием научной мысли, налаживанием междисциплинарных связей между лингвистикой, этнографией, культурологией, социологией, философией и иными науками, с другой стороны.

«Национальный вопрос» приобрел особую актуальность между Первой и Второй мировыми войнами. В этот период происходила дискуссия о необходимости самоопределения «молодых» наций. В масштабе нашей страны, после Великой Отечественной войны наука об этносах сфокусировалась на детальном изучении культуры и быта всего многообразия представленных в СССР этносов. Как результат, в 1970-ых годах начали активно разрабатываться теории этноса.

Термин «этнос» происходит от древнегреческого ethnos – «народ», «народность», «племя», «род», «группа людей», «чужое племя» [220, с. 600]. Отечественный этнограф и этнолог С. М. Широкогоров первым представил теоретическое обоснование понятия «этнос», рассматривая его как биологический организм, выживание и развитие которого обусловлены внешними условиями [167]. Позднее, Ю. В. Бромлей, С. А. Арутюнов [14] и Н. Н. Чебоксаров [15] и Л. Н. Гумилев занимались фундаментальными исследованиями проблем этноса.

Л. Н. Гумилев определяет этнос как «устойчивый, естественно сложившийся коллектив людей, противопоставляющий себя другим аналогичным коллективам, что определяется ощущением комплементарности, и отличающийся своеобразным стереотипом поведения, который закономерно меняется в историческом времени» [62, с. 541].

Стремительное развитие этнологии XX века пришлось на послевоенный период. Более 70% мировых исследований в области этнологии и антропологии в 1970-ые годы проводились в США, что закономерно было связано с обострением этнорасовых противоречий в Америке и поиском доступных решений для урегулирования данного вопроса.

В 1980-ые годы наблюдалось чрезвычайное увеличение межэтнических проблем во многих полиэтнических странах. Антрополог и автор статьи «Куда идут „нация“ и „национализм“?» К. Вердери, отмечает: «В период 80-х и 90-х годов научная индустрия, созданная вокруг понятий нации и национализма, приобрела настолько обширный и междисциплинарный характер, что ей стало впору соперничать со всеми другими предметами современного интеллектуального производства» [43, с. 297].

В начале XX века Н. М. Могилянский впервые в отечественной науке использовал понятие «этнос» в значении «народ», а в 1923 г. С. М. Широкогоров, который проложил тропу в исследовании этнических проблем, выдвинув предположение, что термин «народ» слишком обтекаемый, заменил его термином «этнос» и стал рассматривать как биологическую единицу. Ученый определил этнос как «группу людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличающих его от таковых других групп» [167, с. 13].

В процессе анализа основных принципов изменения этнических и этнографических явлений, С. М. Широкогоров пришел к выводу о гомогенности как развивающихся, так и развитых этногрупп. В основу сопоставлений был положен тезис о наличии у каждой этнической общности отличительных культурных признаков. Проанализировав накопленный научный опыт, ученый отказался от традиционного для современников редукционистского подхода к исследованию этнических явлений, предполагавшего разложение комплексной проблемы на простые составляющие, в пользу комплексного подхода, ибо при компонентном анализе на основании общности культурных, социальных, духовных, экономических и прочих интересов, повторное объединение в исходную структуру не представлялось возможным.

Итак, данный метод сводит исследование проблем этноса лишь к одному аспекту, поскольку «классификации с антропологической, лингвистической и этнографической точки зрения до настоящего времени еще не дали возможности построить согласованную схему. Быть может ввиду неустойчивости всех признаков и легкого их заимствования, этого и невозможно сделать вообще» [167, с. 46].

Таким образом, С. М. Широкогоровым был избран способ рассмотрения этноса как исходно унитарного организма через связи с составными компонентами его окружения. Основным компонентом выступала естественная среда обитания рассматриваемой общности, которая коррелировала со специфическими приемами и средствами адаптации, обеспечивавшими выживание и успешную жизнедеятельность группы. Культура (в широком понимании – преобразовательная деятельность человека и ее итоги) рассматривалась в качестве второго важнейшего компонента этноса. И, наконец, третьей составляющей стали взаимодействующие с данной этнической общностью дружественные и вражеские этносы. В связи с этим, этнолог рассматривал этнос не как комплекс варьирующихся показателей, а как набор непреложных признаков [167, с. 124—126].

С учетом основных черт, характерных для человека как члена социальной группы, С. М. Широкогоров предложил собственную характеристику этноса, в которой биологическая составляющая является определяющей в функционировании целостной этнической структуры. Во многом биологический компонент стал причиной критики и неприятия теории учеными-современниками. Интерпретация понятия «биологическое» варьировалась. Выделялись такие его значения, как «минимальное количество людей, необходимое для существования этнической группы», «условия жизни» и «способы адаптации к ним».

В концепции С. М. Широкогорова, сознание выступает основным свойством человека, определяющим такие особенности этноса, как адаптация к изменяющимся условиям жизни. Согласно теории исследователя, сознание формируется в непосредственной взаимосвязи с социальной культурой группы, поэтому может принимать различные формы в разных общностях. Проводя аналогию между генетической популяцией этнических групп и животных, С. М. Широкогоров утверждал, что адаптация животных проявляется во внешних и поведенческих изменениях, в то время как человек приспосабливается к изменениям условий, развивая собственное сознание и культуру.

Выживание этноса в изменяющейся среде обусловлено балансом его составных черт, важнейшей из которых является устойчивость, иными словами способность к выживанию в сложных обстоятельствах: «Каждый этнос во имя своего существования стремится к сохранению равновесия, которое иногда достигается слабым развитием одних элементов за счет сильно развитых других» [167, с. 22—23]. Устойчивость общности детерминирована несколькими факторами: количественным составом, характером общественной организации и культурой. Успешный баланс данных компонентов обеспечивается оптимальным пропорциональным соотношением. Так, в условиях уменьшения количественного состава населения, должен быть обеспечен культурный всплеск или качественное изменение социальной организации общества для выживания и сохранения целостности этноса. Гармоничное развитие культуры, по утверждению С. М. Широкогорова, способно также восполнить некоторую ограниченность территории [167, с. 125].

Примечательность методологии исследования этнических явлений С. М. Широкогорова состоит в определении этноса через призму взаимодействия с околоэтническими условиями существования (естественная, культурная, социально-экономическая, межэтническая среды). Следующим этапом научных изысканий стало выявление элементов, определяющих развитие этнической группы (количественный состав населения, состояние культуры, территориальный признак) и условий их взаимопроникновения. Обобщая изложенные факты, в концепции С. М. Широкогорова этнос, прежде всего, – целостность, в пределах которой происходит сбалансированное функционирование ее составных частей.

Большинство идей, предложенных ученым, нашли отклик в научной методологии в 70-ые годы XX века и были введены в антропологию и этнологию из смежных дисциплин в сокращенном варианте.

Особое место в теории межэтнических отношений занимает пассионарная теория этногенеза Л. Н. Гумилева. В понимании ученого, пассионарность – «активность, проявляющаяся в стремлении индивида к цели (часто иллюзорной) и в его способности к сверхнапряжениям и жертвенности ради достижения этой цели» [62, с. 528].

Этнос, его свойства и характерные черты занимают центральное место в исследованиях Л. Н. Гумилева. Ученый ставит принцип комплементарности («ощущение подсознательной взаимной симпатии или антипатии членов этнических коллективов, определяющее деление на „своих“ и „чужих“» [62, с. 523]) в основе стремления людей объединяться в этнические общности.

Исследуя иерархию этнической структуры, Л. Н. Гумилев выделяет:

– консорцию – комплементарное «объединение небольшой группы людей, связанных, часто эфемерно, единой целью и исторической судьбой» [62, с. 524]. Он относит сюда такие добровольные объединения, как секты, банды, политические группировки. Роль консорций в процессе этногенеза велика, так как на их основе формируются этнические системы более сложного порядка, например, Римская империя образовалась из консорции, расположенной на реке Тибр;

– конвиксию – «небольшая группа людей со схожим бытом и общим местом обитания, существующая в течение нескольких поколений; наряду с консорцией – низший таксон этнической иерархии» [62, с. 524], например, сельская община;

– субэтнос – «этническая система, выделяющаяся внутри этноса своим стереотипом поведения и противопоставляющая себя окружению на основе взаимной комплементарности составляющих ее членов» [62, с. 533], например, субэтнос казаков;

– этнос. Ученый рассматривает «этнос как природную общность, несводимую ни к каким другим типам объединения людей». Он не поддерживает «отождествление этноса с биологической популяцией: феномен этноса лежит в поведенческой сфере» [62, с. 541];

– суперэтнос – этническая система, состоящая из нескольких этносов и противопоставляющая себя всем подобным целостностям; высшая ступень в этнической иерархии [62, с. 533].

Пассионарная теория этногенеза Л. Н. Гумилева также видится чрезвычайно важной при теоретическом обосновании понятия «этнос». Ученый выделяет следующие фазы этногенеза:

– этнический гомеостаз – состояние этнической системы, при котором ее жизненный цикл повторяется из поколения в поколение;

– пассионарный толчок – точка отсчета, начало существования этноса;

– инкубационный период продолжительностью около 150—160 лет, характеризуется постепенным ростом пассионарности;

– подъем напрямую зависит от стремительного роста пассионарности и сопровождается борьбой и медленным расширением территории; длится 300 лет;

– акматическая фаза – этап этногенеза, когда пассионарное напряжение достигает наивысших для данной системы уровней; сменяет фазу подъема [62, с. 538];

– надлом – «фаза резкого снижения пассионарного напряжения после акматической фазы, сопровождающегося расколом этнического поля, ростом числа субпассионариев, острыми конфликтами внутри этнической системы»; длится 150 лет [62, с. 538];

– инерция – фаза этногенеза, в которой после фазы надлома наступает некоторое повышение и затем плавное снижение уровня пассионарного напряжения; характеризуется процветанием, длится 250 лет [62, с. 538];

– обструкция – фаза разрушения, уровень пассионарности ниже среднего; продолжается 150 лет;

– мемориальная фаза – воспоминания об этносе остаются лишь в памяти.

Ю. В. Бромлей выступал главным оппонентом теории этноса Л. Н. Гумилева, в частности, указывая на излишний биологизм и недостаток социологического компонента. Ю. В. Бромлей рассматривает этнос, в первую очередь, как социальное явление, а именно как «совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными чертами и особенностями культуры и психики» [35, с. 176], которые не способны существовать «вне собственных социальных институтов различных уровней (от семьи до государства) … Ведь социальное в широком значении слова включает в себя и этническое, следовательно, этносы сами представляют собой социальные институты» [36, с. 31].

Ю. В. Бромлей разработал дуалистическую теорию этноса, в соответствии с которой этнос имеет двойственную природу, включая как собственно этнические характеристики, так и вспомогательные факторы (географическое положение, социально-культурные условия). В узком понимании, этнос назван ученым «этникос» и содержит собственно этнические компоненты. В широком понимании, этнос – это этносоциальный организм, который трактуется как «часть соответствующего этникоса, который размещен на компактной территории внутри одного политического (потестарного) образования и представляет, таким образом, определённую социально-экономическую целостность» [35, с. 15].

Информация – одна из важнейших составляющих современного мира. В связи с радикальными изменениями средств и методов социальной коммуникации в первой и второй декадах XXI века, а также появлением информационного общества, необходимо отметить важность информационной теории этноса, предложенной С. А. Арутюновым и Н. Н. Чебоксаровым.

Под информационным обществом принято понимать «социологическую и футурологическую концепцию, полагающую главным фактором общественного развития производство и использование научно-технической и другой информации» [83, с. 235]. Основой концепции послужила теория постиндустриального общества, разработанная Д. Беллом [25], З. Бжезинским («технотронное общество»), О. Тоффлером («сверхиндустриальное общество») [148], Г. Каном и другими исследователями.