Читать книгу Витаминка - Татьяна Александровна Грачева - Страница 4

Игнат открыл глаза и какое-то время смотрел в потолок, восстанавливая воспоминания о предыдущем вечере. Картинка получалась целая ровно до того момента, как вездесущий Лёлик притащил коньяк. У Игната не было привычки к регулярным возлияниям, а тут ещё поесть как-то забыл. Сначала не хотелось, а когда аппетит проснулся, шашлык благополучно исчез в чужих желудках. Игнат нахмурился, пытаясь вспомнить, куда делась Даша и когда это произошло. Получилось как-то по-свински. Он изначально не планировал с ней ничего серьёзного, но раз уж привёл на праздник, обязан был о ней позаботиться.

Игнат поднялся, ожидая боль в голове и тошноту, но к счастью, коньяк оказался хорошим, и похмелье не накрыло скверными ощущениями. Первым делом принял контрастный душ, обмотал бёдра полотенцем и вычистил остатки вчерашнего веселья зубной щёткой. Поворачивая голову из стороны в сторону перед зеркалом, поскрёб колючий подбородок. Серебристая щетина покрыла нижнюю часть лица, будто его присыпало инеем. Игнат ухмыльнулся: если отпустит бороду, то она, видимо, будет совершенно белая, и он превратится в старика Хоттабыча. Первая седина окрасила его шевелюру уже в старших классах, он ещё любил шутить, что это выпускные экзамены довели его до ручки. А для девушек озвучивал версию о муках неразделённой любви.

Игнат снова нахмурился: память подкинула воспоминание, как чьи-то руки ощупывают его бёдра. Само по себе это было ожидаемо, но вот чьи это были руки? Он напрягся, но ничего нового из чертогов мозга не смог выудить. Привёз его вроде Матвей, и если он не ошибается, то ничего предосудительно на пикнике не сделал, кроме того, что потерял Дашу.

Игнат вышел из ванной комнаты, намереваясь выпить кофе, и замер. Квартира-студия, где основательно поработал дизайнер, радовала глаз опрятностью и обилием пространства. Почти вся мебель была из светлого дерева, но всё остальное не слишком отклонялось от двух цветов: чёрного и белого. Поверхность стен представляла собой грубый необработанный бетон, пол был покрыт выбеленным дубом, подушки на кровати и диване – всех оттенков серого, шторы висели только в кухонной зоне – кипенно белые.

Стену напротив двери, из которой вышел Игнат, подпирала современная кухня. Кроме холодильника и кофеварки он не пользовался никакой техникой, хотя тут было всё, о чём мечтает профессиональный повар. От гостиной кухонную зону символично отделял остров, выполняющий роль обеденного стола и места для приготовления пищи одновременно. Вокруг него располагались высокие барные стулья. Слева у панорамного окна, занимающего почти всю стену, разместились тренажеры и беговая дорожка. Часть стены от окна до кухни занимали книжные полки, заполненные красивыми книгами с подходящими по цветовой гамме корешками. С тех пор как они были расставлены, ни одна не покинула своё место, чтобы скрасить вечер хозяина квартиры. Игнат их не читал, книги выполняли функцию элементов декора, так же как и техника на кухне. Перед полками расположился королевских размеров письменный стол на тяжелых основательных ножках, под стать этому монстру было и кресло монолитного чёрного цвета. Скорее трон, чем стандартный предмет мебели. Кровать занимала угол квартиры, ближайший к гардеробной и ванной комнате. Выглядела она так, что у всех, кто её видел, возникало много вопросов и идей. Здоровенный мягкий круг без бортиков, на который можно забраться с любой стороны. На стене напротив, претворяясь чёрным квадратом Малевича, расположился исполинский телевизор, чуть в стороне – две гитары – чёрная и белая.

Центр занимал мягкий уголок и два кресла чистого белого цвета. Вот тут-то и закралась ошибка – яркое зелёное пятно на диване было лишним. Игнат подошёл ближе, он уже понял, кого увидит. Никто из его знакомых не носил таких странных нарядов, будто сшитых из занавесок. Тая спала, поджав колени и уложив ладони под щёку, синие пряди упали на лицо, сквозь них таинственно сверкнула звездочка в носу. Солнце позолотило щёку, высвечивая лёгкий пушок на коже.

Игнат опешил. В его воспоминаниях не было этой девушки. Обойдя диван, он направился к кофеварке. В голове вертелись всё возможные догадки, но ни одна из версий его не устраивала. Он налил кофе, немного подумав, сделал ещё одну порцию бодрящего напитка и вернулся к дивану.

Тая проснулась от запаха кофе. Вкусный аромат защекотал ноздри, пробуждая аппетит. Она ещё не открыла глаза, когда осознала, что не помнит дороги домой, кормила ли Дядю Петю и как парковала машину Юли у подъезда. Тут же мозг подсунул последнее воспоминание: стеклянный столик с бликами луны и мягкие объятия чужого дивана.

Игнат даже не успел сесть и удобно расположиться, как гостья открыла глаза. Он замер с двумя чашками в руках напротив неё, вдруг вспомнив, что на нём в качестве одежды только полотенце.

– Доброе утро, хотите кофе? – чопорно, сразу же обозначая дистанцию, обратился он к гостье и протянул руку, предлагая напиток.

Тая села и спустила ноги, попутно поправив платье. Балетки она скинула ещё ночью совершенно неосознанно, и теперь босые стопы касались прохладного пола. Она посмотрела на белую чашку в руках мужчины, но её взгляд тут же сместился на голый плоский живот с чётко очерченными кубиками пресса.

– Спасибо, – она слегка приподнялась и, обхватив чашку ладонями, снова опустилась на диван.

Игнат продолжал стоять, и нагота совершенно его не смущала. Повисло молчание, нарушаемое только прихлёбыванием горячего напитка и периодическими короткими сигналами телефона.

Первый нарушил тишину Игнат.

– Может, объясните, как вы тут оказались? – Он метнул взгляд на кровать, многозначительно приподняв бровь.

Тая мгновенно вспыхнула.

– Игнат Савельевич, ничего у нас с вами не было.

– Я уже понял, иначе вы бы спали не на диване и не в платье.

Игнат не рискнул сесть, боясь, что полотенце свалится или задерётся, поэтому продолжил стоять, ощущая некоторую неловкость от того, что собеседница периодически натыкается взглядом на его обнажённый торс. Это была до комичности нелепая ситуация. Последним человеком, кого он ожидал увидеть в своей квартире, была эта девушка с работы, чье имя он даже не знал.

– Вы вчера были пьяны, я отвезла вас домой и привела в квартиру. Было уже начало пятого, я села на диван, просто передохнуть и, видимо, заснула, – протараторила Тая и, подумав, не искренне добавила, – извините.

– Спасибо, что не воспользовались слабостью пьяного мужчины, – неловко пошутил Игнат. На самом деле, в его бурной личной жизни были и такие случаи.

Тая откровенно развеселилась от этих слов.

– Даже пьяный вы мало похожи на беспомощную тургеневскую барышню.

– Не понимаю, почему Матвей меня не привёз? Вы же не на велосипеде меня доставили? – озадачился Игнат.

– На машине, – коротко хохотнула Тая, опасаясь представить, как бы эта рискованная перевозка выглядела на её транспорте.

– Не знал, что права от велосипеда подходят к моему автомобилю, – сказал он и понял, что улыбается.

Тая поставила пустую чашку на столик и встала.

– Ваша чёрное чудовище осталось у Матвея, я бы даже до руля не достала. Мы приехали на машине моей подруги.

Игнат тоже поставил чашку на столик и подтянул полотенце, сползающее с бёдер.

– Спасибо, – сказал он галантно, считая, что такой благодарности вполне достаточно.

Тая нашла взглядом часы на стене и охнула.

– Чёрт возьми, уже десять!

В этот же момент прозвучала трель дверного звонка. Игнат, наконец, обратил внимание на телефон, светящийся дюжиной пропущенных звонков, последние пять были от отца. В голову постучалось воспоминание о том, почему он так торопился домой и не остался после пикника в домике на озере, как изначально планировал – утренний семейный завтрак.

Игнат нехотя побрёл к двери, оставив Таю в растерянности посередине огромной комнаты. Сначала вошёл недовольный Савелий Иосифович, его аккуратные седые усы воинственно топорщились, глаза метали молнии. Следом за ним в помещение вбежала девчушка пяти лет, за ней плавно отработанной грациозной походкой вошла красивая женщина с белой коробкой в руках, а немного позади скользила её чуть более молодая копия.

Девочка пробежала мимо хозяина квартиры, запрыгнула на смятую кровать и принялась щёлкать пультом. Здесь она явно была не первый раз.

Остальные застыли, превратившись в подобие музейных экспонатов. Тая изумлённо всматривалась в лицо светловолосой женщины, чей возраст никак не получалось определить. Очень ухоженная, стройная, наделённая аристократически редкой красотой, гордой посадкой головы и красивыми покатыми плечами. Но не внешность так поразила Таю, эта женщина подходила Игнату, словно вторая половинка.

Первый пришёл в себя Савелий Иосифович.

– Доброе утро. Как ты мог забыть, что у нас планировался семейный завтрак. Я же неоднократно напоминал, – укоризненно заметил он, помня все уловки, что предпринимал его сын, чтобы избежать этих посиделок.

Тая не в первый раз видела Барса Старшего. Сыну многое досталось от него, в том числе внушительный рост и серебристая седина, но вот мужчина явно не помнил, как сталкивался в «Стекляшке» с девушкой с синими прядями.

Игнат пристально смотрел на красивую женщину, демонстративно игнорируя отца и ещё одну светловолосую девушку, притихшую, словно тень. Тая поняла, что он намеренно показывает своё отношение к этой даме, провоцируя отца или её саму. Таких чувств Тая раньше не замечала за своим начальником, это её удивило. В напряжённой искрящейся обстановке она явно была лишней. Чтобы там ни произошло между Барсом Страшим, его сыном и этой женщиной, это доставило много боли и не меньше проблем.

Девочка на кровати отвлеклась от телевизора, встала во весь рост и громко спросила:

– Дядя Игнат, а кто эта тётя?

Как бы Тая этого не хотела, но её заметили сразу же. Божьи коровки буквально бросались в глаза, диссонируя с остальной обстановкой. Она двинулась в сторону двери, но рука Игната неожиданно перехватила её и притянула к горячему обнажённому боку.

– Это моя девушка.

Глаза женщины изумлённо округлились, она даже не смогла сдержать вздох, но быстро взяла себя в руки, а вот ревность скрыть не успела. Это заметил не только Игнат, но и Тая, в который раз убедившись, что всё тут не просто.

Савелий Иосифович отступил на шаг, окинул яркую особу в объятиях сына долгим внимательным взглядом и снисходительно улыбнулся.

– Как же зовут твою девушку? Познакомь.

Игнат на мгновенье растерялся, даже ослабил хватку.

– Это … Витаминка.

Савелий Иосифович сделал вид, что это вполне нормальное для человека имя и церемониально представил своих спутниц.

– Это Евгения, моя жена.

– Ещё нет, – прошептал Игнат, но Тая услышала эти слова.

А его отец продолжил:

– Мои будущие падчерицы Элеонора и Пелагея. – Он развернулся и жестом подозвал девушку, которая продолжала топтаться ближе к выходу. – Раз уж мы познакомились, давайте вместе завтракать.

Тая сделала попытку вырваться, но Игнат продолжал её удерживать, одновременно прожигая взглядом будущую мачеху. Евгения держала в руках коробку с логотипом итальянской кондитерской, её лицо оставалось бесстрастным, а вот пальцы судорожно сжались, вонзая ногти в картонные бока. Тая чувствовала себя словно на линии огня в кровавой перестрелке, в любой момент шальная пуля их взглядов могла сразить наповал. Игнат неосознанно сжимал её талию всё сильнее, сминая тонкую ткань платья и кожу под ним. Тая немного отклонилась и укусила Игната за плечо. Он едва слышно вскрикнул и ослабил хватку. Воспользовавшись моментом, она выскочила из-под его руки и остановилась в нескольких шагах.

– Меня зовут Тая. Милый просто забыл потому, что обычно обращается ко мне совсем не так. Вы знаете, все эти милые интимные прозвища.

Тая взяла коробку из рук Евгении и направилась к обеденному острову, Поставив ароматную ношу, оглянулась и подмигнула Игнату.

– Дорогой, будь добр, оденься, а то как-то неудобно перед гостями.

В этот момент отец и сын здорово походили друг на друга не только серебристой сединой и ростом, но и одинаково круглыми глазами, смотрящими в след Витаминке.

Этот приём пищи меньше всего походил на уютный семейный завтрак. Скорее, последний ужин накануне смертельной казни. Разговор никак не клеился. Евгения обращалась только к своему будущему мужу, но бросала такие жаркие взгляды на Игната, что у него порозовели скулы. Элеонора погрузилась в телефон и только изредка отвлекалась, чтобы в очередной раз в чём-то согласиться со своей мамой. Весело было только непоседливой Пелагее. За столом она практически не сидела, прыгала на тренажерах, висела на турнике и каталась на чёрном троне хозяина квартиры.

Игнат, уже одетый в спортивные штаны и серую майку, сидел рядом со своей предполагаемой девушкой и без интереса участвовал в беседе. Когда Тая подливала ему чай, он коснулся губами её уха и прошептал:

– Спасибо.

Она вздрогнула и пролила чай на стол. Вытирая лужу, Тая почувствовала пристальный взгляд. Все за столом внимательно смотрели на её руки, точнее на цветные короткие ногти. Евгения промолчала, а вот тихая Элеонора презрительно фыркнула.

– Наверное, сейчас так модно?

– Наверное, мне так нравится, – огрызнулась Тая. – Ладно, мне уже пора. Приятно было познакомиться.

– И нам приятно, шучу, конечно, – съязвила старшая дочь Евгении.

Тая быстро отвернулась, скрывая растерянность и обиду, и направилась к выходу. Проходя мимо дивана, она наклонилась за балетками и буквально побежала к двери. Тут её и догнал Игнат. Он преградил дорогу вытянутой рукой и слегка наклонился, чтоб со стороны казалось, будто они любезничают или собираются поцеловаться.

– Витаминка, я не знаю, почему ты мне подыграла, но спасибо.

– Ты её любишь? – прямо спросила Тая.

– Кого? – Игнат сделал вид, что не понял.

– Сам знаешь кого, то есть сами знаете кого, Игнат Савельевич.

– С вами я это обсуждать не обязан, – с нескрываемой холодностью ответил Игнат.

– Понятно. Хорошего вам дня.

Тая толкнула его руку, собираясь выйти, но мужчина не сдвинулся и оглянулся назад. Взгляды всех людей в комнате были обращены на них.

– До понедельника, – он запнулся на секунду и громко добавил, – дорогая. Потом наклонился с явным намерением поцеловать, но Тая повернула голову, и его губы коснулись щеки.

– До понедельника, дорогой, – прошипела она сквозь стиснутые зубы.

Прежде чем вернуть машину, Тая приняла душ, переоделась в трикотажные шорты и зелёную футболку. Покормила изголодавшихся животных и поехала к Юле. Из головы никак не выходило «сумасшедшее чаепитие». Симпатия Игната к будущей мачехе была настолько же явной, насколько явной была её испепеляющая ревность. Если между ними такая буря чувств, почему тогда они не вместе? Что заставило Евгению выбрать Барса Старшего? Почему они сами не дают проснуться Истинной любви и мучают друг друга?

Тая оставила машину у подъезда, отзвонилась подруге, что вернула транспорт и побрела в парк.

Наставница сидела на своей любимой скамейке и, как обычно, кормила голубей. Тая устало опустилась рядом и вздохнула.

– Почему люди отказываются от любви?

Фаина озадаченно повернула голову, в голосе подопечной слышалась несвойственная ей грусть.

– Например, по глупости, – предположила она.

– Но ведь если человек осознанно отрекается от Истинной любви, он же на всю жизнь останется несчастным. Вы меня так учили.

Фаина с тревогой посмотрела в лицо Тае.

– Так и есть. У каждого есть своя Истинная любовь и всегда дается шанс найти её; такого не бывает, чтоб она не встретилась. Наша работа в том и заключается, чтобы помочь людям преодолеть все эти препятствия, что они сами себе придумали, и открыть сердце. Некоторым это проще сделать.

– А кто-то упёртый осёл, – тихо процедила Тая.

Фаина не расслышала последних слов, но, увидев перемену в лице подопечной, заволновалась.

– Как там твой Игнат? Нашла ему пару.

Тая молчала, она впервые почувствовала желание что-то утаить от своей наставницы.

– Ещё не нашла. Вы же мне дали всего одну попытку, не хочу ошибиться. Пока займусь другими.

– Вот и правильно, – обрадовалась Фаина. – А что с Матвеем?

Тая обречённо опустила плечи, вспомнив свой провал на любовном поприще.

– Ничего. Я так опозорилась. Я почти поцеловала его, а он отклонился. Намерено отклонился, хотя понял, что я хочу сделать.

Фаина тепло улыбнулась и погладила Таю по голове, словно ребёнка.

– Не расстраивайся, ты же знаешь, если он тебе предназначен, судьба сама вас сведёт.

– А если я откажусь от своей Истинной любви? Я тоже превращусь в бесчувственную куклу и буду всегда несчастной? – воскликнула Тая и сама испугалась, как громко у неё получилось.

Птицы разлетелись в стороны, пожилой кормитель голубей у фонтана повернул голову в её сторону.

Фаина долго не отвечала, словно обдумывая какую-то неприятную мысль, и наконец-то веско произнесла:

– Если человек встречает свою пару, открывает сердце, и рождается Истинная любовь, но по какой-то причине намеренно от неё отказывается, понимая, что любит по-настоящему, он словно умирает. Но самое главное, что это происходит не только с ним. С его парой будет то же самое. Два бесчувственных бревна, которые никогда не смогут видеть сны. И хорошо, если на этом всё закончится, и эти люди будут одиноки. Каждый из них может построить бездушные отношения с другим человеком, который тоже не будет счастлив со своей Истинной любовью, если только не рискнёт порвать эти больные узы. Поэтому наша работа так важна.

Тая смотрела на свою наставницу почтительно, долгим внимательным взглядом. В голове, словно вспышки, мелькали лица Игната и Евгении, их ревность и злость друг на друга.

– Как вы правы! Мы…

– Это ещё не всё, что хотела сказать, – перебила Таю наставница. – У купидонов всё не совсем так. У нас есть выбор, которого нет у обычных людей. Ты можешь встретить свою Истинную любовь и отказаться от неё без последствий для этого человека и для себя. Твоя несостоявшаяся пара получит возможность встретить другую половинку и зародить настоящую любовь, но уже не с тобой.

Тая прислушалась, уловив в словах наставницы что-то личное.

– А купидон останется купидоном?

– Да. Сохранит способность находить пары, ощущать любовь и видеть судьбоносные сны, лямурные, как ты их называешь. Но Истинную любовь больше никогда не встретит.

Тая встрепенулась и уверенно заявила:

– Ну и прекрасно. Я бы отказалась.

Фаина развернулась к собеседнице и с хитрой улыбкой напомнила:

– А как же твой принц из сна? Ты, наверное, уже и забыла, а я помню, как в пятнадцать лет тебя накрывала гормональная волна, и ты только о нём и говорила.

Тая скривилась, будто ей напомнили, что в детстве она писалась в штаны.

– Когда это было! Я уже забыла этот сон, даже лицо этого мужчины стёрлось. С тех пор я добавляла ему черты от знаменитых актёров и певцов, кое-что прилепилось от воображаемых персонажей из любимых книг.

– Это тебе сейчас смешно вспоминать, а тогда ты вполне серьёзно убеждала меня, что это любовь. По причине его исключительности отвергла не одного парня, пришлось мне лично проверять твоих неудачливых ухажеров, чтоб ты случайно от Истинной любви не отказалась.

Тая громко засмеялась и, откинувшись на спинку скамейки, закрыла глаза, пытаясь воскресить образ того мужчины, что приснился ей четырнадцать лет назад.

– А ведь это был мой последний обычный человеческий сон, на следующий день я встретила вас и ночью увидела первое лямурное сновидение. Наверное, поэтому я так зацепилась за этого принца из сна, с тех пор все мои грёзы стали транслировать Истинную любовь. – Тая на мгновенье замялась. – А ведь вы не предупредили меня, что сны бывают …всякие.

Фаина хитро ухмыльнулась.

– Как бы я тебе это сказала? Сама потом и убедилась.

– Мне было всего одиннадцать, я даже по телевизору не видела французский поцелуй, а тут такое.

Они засмеялись, вспоминая, как Тая краснела, смущалась от воспоминаний об этих снах, не могла обсуждать их, а ведь поначалу перед наставницей требовалось отчитываться во всём.

Внезапно Фаина оборвала смех и, развернувшись к девушке, серьёзно произнесла:

– Тая, я хочу попросить тебя, если ты почувствуешь, что влюбляешься, пожалуйста, хорошо подумай прежде чем делать выбор. Не торопись. У тебя будет только одна возможность принять решение, не делай этого сгоряча.

– Хорошо, – легко пообещала Тая, она не планировала ни в кого влюбляться по-настоящему. Лёгкий флирт и поверхностная симпатия её вполне устраивали.