Читать книгу Я лежала на стене… - Татьяна Андреевна Д'Баржак - Страница 2

Моей подруге Лидке никогда и ни при каких условиях нельзя говорить две фразы: «Тебе это не идет!» и «Тебе это мало!».

К Лидке идет ВСЁ! А понятие «размер» ее совершенно не волнует.

Перетекая из одной египетской лавки в другую, мой взгляд вдруг падает на красное, совершенно крошечное платье. В этой крошке было что-то такое, определяемое мною как «вызов обществу». Метнув взор в сторону подруги, я увидела, как платье и Лидка визуально соединились воедино.

– Тебе нравится? – с надеждой на «нет» спросила она.

– Да – ярко и живенько, – выстрелила я.

– Мне тоже, – ответила Лидка, – но можешь померить, – снизошла она.

Я рванулась к узкой раздевалке в конце магазинчика, но через несколько секунд вышла оттуда с потухшим лицом, как будто свежепобитым этим же платьем.

– Ну что, мало? – улыбнулась довольная подруга. – Ну, а теперь мой черед!

Не прошло и секунды, как с воплем: – А мне как раз! – она вылетела из примерочной комнаты.

Несколько слов о Лидке…

Далеко не худая блондинка бальзаковского возраста, как будто только что сошедшая с полотна Рубенса, без всяких комплексов и проблем.

Я – худосочная брюнетка, вряд ли бы вдохновившая фламандского живописца творить такие полотна своим легким намеком на грудь. И к тому же с кучей всяких комплексов и проблем.

О платье…

Яркое, красивое, красное, и если бы оно висело в отделе белья, то называлось бы красивой майкой.

Мелкий смуглый продавец прыгал как мяч вокруг пышного Лидкиного белого тела и вопил: «Это стретч!»

«Стретч» по-русски означало – тянешь вниз – прикрываешь трусы. Но при этом автоматически оголяешь соски.

– Ну что ты стоишь, как каменная? – бросила Лидка на ходу и, процитировав свою коронную фразу: «Кому не нравится, тот пусть не смотрит. Это их проблемы. Я на отдыхе», – направилась к выходу, положив драгоценную покупку в футляр от солнечных очков.

Уже в отеле, еле дождавшись наступления вечера, мы с Лидкой наконец торжественно двинулись в сторону ресторана. Продавец не обманул, это был действительно стретч, который стал при любом колыхании Лидки превращать платье в майку, а уже при ходьбе – в лиф, при этом демонстрируя окружающим Лидкины «прелести». Вместе с Лидкиными стрингами наружу стали выползать все мои комплексы, и я вяло проблеяла:

– Лидк, может, тебе постоять немного, не двигаясь?

– Тебе надо, ты и постой, это твои проблемы, – фыркнула она.

– Да нет-нет, перед зеркалом. Вон там, такое большое и красивое висит, не шевелись только! – взмолилась я.

И вот мы все у зеркала: Лидка, тело, туфли на высоком каблуке и красное платье-лиф, перемещающееся то вверх, то вниз. Лидка ведь живая, все-таки дышит.

Самой трудной нашей (скорее всего, моей) задачей было добраться до столика в ресторане до того момента, как платье успеет превратиться в лиф. Лидка уверено сделала несколько размашистых шагов и двинулась вперед, я чуть поодаль для контроля ситуации. В воздухе воцарилась тишина. Туристы замерли. Весь обслуживающий персонал вытянулся в шеренгу. Лидка буквально разрезала онемевшую толпу, как торт ножом. Она чувствовала себя генералом, а я – «платьехранителем». Мне казалось, что такой вход военные называют «свиньей». Чем ближе мы подходили к столу, тем улыбок становилось больше, платья меньше, а «гуд ивнингов» чаще. Наконец дойдя до нашего столика, Лидка плюхнулась в кресло, закинула ногу на ногу и вынула узкую длинную, пахнущую свежим ментолом сигарету.

– Мадам! – и пятнадцать зажигалок вспыхнули одновременно. Она прикурила ото всех.

– Как хорошо, Танюшка, – потянулась Лидка, – мы на отдыхе, кому не нравится, пусть не смотрят, это их проблемы!

– Да, – тупо соглашаюсь я и заказываю водку с жирным пирожным.

P.S. Я утоплю в стакане свои комплексы, наберу вес, расправлю спину и буду учиться жить без проблем, а кому не нравится, пусть не смотрят! Это их проблемы!