Читать книгу Сфера - Татьяна АРТЮХОВА - Страница 2

Меня зовут Антон, мне 14 лет. Я – самый обычный подросток, которого только можно представить. Представили русые волосы, карие глаза, средний рост, джинсы, футболка, кеды… Да-да, это я.

У меня самые обычные родители – ни богатые, ни бедные. Мы можем позволить себе отдыхать каждое лето на море, но только на Черном. У нас разумеется есть машина, но подержанная. Колбасу мама всегда выбирает хорошую, но со скидкой. У меня хороший телефон, но китайский. Я учусь в районной общеобразовательной школе и учителя вроде бы меня хвалят, но ничего особенного не показываю. То есть, мы, что называется, самый обычный средний класс.

Моя сестра на год младше меня, как и все младшие сестры, подлизывается к родителям и носит пушистый розовый брелок на рюкзаке. Мы с ней ругаемся и даже, когда мама не видит, деремся, но если что-то надо сообразить на двоих, лучшего товарища не найти.

Наверное, как и всем подросткам в моем возрасте, мне хочется чего-то особенного – приключений, славы, всеобщего признания, может быть, даже горячей, безответной любви, можно просто много денег… Но я настолько обычный, что сам себя от себя не отличаю. В конце каждого учебного года мои родители обсуждают, не перейти ли мне в физико-математическую школу с языковым уклоном, потому что эти предметы даются мне легко. Но каждый раз разговоры заканчиваются сомнениями потяну ли я, и сколько будет стоить подготовка, и есть ли смысл, а мне иногда хочется крикнуть: «Да переводите уже!» Мне хочется летом зайти в свою старую школу, встретить нашего завуча, а еще лучше директора, и услышать: «Антоха, ты от нас уходишь? Куда-куда? В 128-ю? Молодец! И правильно, ты способный мальчик, надо расти…» И чувствовать как старшеклассники внимательно смотрят в спину и молчат. Но увы, я – ребенок своих родителей, поэтому выслушиваю взрослых, соглашаюсь, оставляю этот вопрос на следующий год и ухожу гулять с друзьями-одноклассниками, один из которых профессиональный хоккеист, а второй – двоечник-любитель. Впрочем, весь наш класс – это 33 копии меня, то есть, самые обычные дети своих обычных родителей.

ххх

На следующий день по дороге в школу я рассказал Симе (то есть, Коле Симонову, тому самому другу-хоккеисту) субботнюю историю с сестрой. В воскресенье мы с ней не разговаривали, поэтому ничего более того, что произошло днем ранее я рассказать не мог.

– Ну и что? – Сима скучно пинал гравий по тротуару, – это же понятно, она вышла, потом вернулась, и ты ее увидел.

– Так она ушла в сарафане, а вернулась в джинсах, – попытался объяснить я свое беспокойство.

– Ну и что? – Сима снова скучно что-то пнул, – взяла у подруги джинсы померить. Девчонки всегда берут шмотки другу у друга.

– Слишком мало времени прошло, – не успокаивался я.

– Ой, отстань – раздраженно махнул рукой Сима. – Я ничего по геометрии не сделал, а тут ты со своими двойниками. Юлька живет через дверь от вас, у нее Лиса переоделась и вернулась домой, а ты-лопух, не видел, как она взяла ключи, чтобы открыть дверь. Она вас развела как лохов, понял, да? Я тоже однажды так попался, она согласилась пойти со мной в кино, а прислала вместо себя Юльку. А билеты я уже купил, пришлось идти с этой рыжей мымрой… Две дуры!

– Ты приглашал Лису в кино?! – Я замер.

– Ой, отстань, у меня геометрия не сделана… – Снова отмахнулся Сима, явно не желая продолжать разговор.

– Что тебе там надо по геометрии сделать? – буркнул я, чувствуя жалость по отношению к лучшему другу, которому взбрело в голову пригласить мою безумную сестрицу в кино.

Мы подходили к школе. Возбуждение от странной загадки ушло, осталось тупое ожидание первого урока – геометрии, насчет которого так переживал Сима, и жизнь на ближайшие 5 лет обещала мне показалось унылым, черно-белым кино без сценария.

ххх

Доделывая Симе домашнее задание я думал вот о чем: теоретически, конечно, можно попасть в квартиру с улицы. Я мог закрыть не тот замок, у нас их два, не закрыть его вовсе, закрыть, но не полностью… Но ключом открыть дверь с другой стороны невозможно!

Дописав задачу с равнобедренным треугольником, я отдал Симе тетрадку и поделился своими мыслями. Мой приятель-хоккеист хотел возмутиться, но потом, вспомнив, кто ему только что помог с домашним заданием, сделал заинтересованное лицо и сказал, что я этой истории уделяю слишком много внимания. Я ответил, что собственно говоря, уделять-то больше нечему…

– О чем базар? – Ворвался в наш разговор первый двоечник в школе и мой второй лучший друг – Жлоб. Нет, он совсем не жадный, я бы даже сказал, очень щедрый до равнодушия, а прозвище само собой воспроизвелось от фамилии Желобов. Мне приходится объяснять это каждый раз, когда мы с кем-то знакомились и к 8-му классу это порядком утомило, пару раз мы придумывали ему другое прозвище, даже называли по имени – Женя, но со временем все возвращалось на круги своя.

– Да, это как-то в двух словах и не объяснишь, – смутился я. И рассказал история как можно короче, от этого она получилась еще куда более дурацкой.

– Вот тебе заняться нечем! – Подивился Жлоб.

– Так, закрыли рты, раскрыли учебники! – Раздался в дверном проеме резкий голос лидера и, я бы даже сказал, предводителя нашего математического направления, Нины Васильевны Сермяжной. Когда я говорю про обычных детей в простом классе, само собой, подразумеваю и совершенно рядовых учителей, которые этих детей учат. Почему-то у нас так получилось, что рисование преподает молодая элегантная женщина, известная тем, что рисует портреты знаменитостей, а потом достает от них автографы. Иногда мне хочется, чтобы она взяла мой портрет и подписала его: «Дорогому Антону от…» Но я вообще не умею рисовать, мама говорит, это у нас семейное по отцовской линии.

Трудовик ремонтирует автомобили в свободное от работы время в мастерской своего соседа и по субботам мы толпой бегаем к нему, чтобы посмотреть, чем бензиновый двигатель отличается от дизельного.

Информатику ведет тщедушный, в толстых очках Виктор Афанасьевич, которого мы просто называем ВиктОр, уже не помню почему. Он получил золотую медаль на международной конференции за специальную школьную операционную сеть, которую сейчас использует министерство образования. В свободное время он придумывает социальные сети… Но об этом потом.

И только учитель математики высокая, худая как «кол», который она недавно мне поставила за диагностическую работу, с зализанной прической в сером шерстяном и зимой, и летом костюме пожилая женщина. Ей в большей степени бы подошла бы форма Смольного института благородных девиц. Справедливости ради, у меня никогда не было проблем с ее предметом, все мои плохие оценки я получал, как выражалась Нина Васильевна, «от лени, а не от незнания», я бы еще добавил: от скуки.

Мы никогда с ней не ругались, но и не дружили. А вот моему приятелю доставалось…

– Желобов, к доске!

В этот миг мы поняли, что у Нины Васильевны сегодня день не задался и дружно притихли. Мало что с такой скоростью наводит порядок в нашем классе, чем вызов первого школьного двоечника и второгодника к доске. Как будто сам учитель говорит: «видите, до чего я дошла – лучше меня не доводить дальше».

Жлоб, сунув грязные руки в карманы растянутых джинс и скинув засаленую челку на лоб, с нарочитым равнодушием потащился к доске.

– Ты сделал домашнее задание? – Спросила Нина Васильевна, что-то ища в журнале.

– Не ты, а – вы, – вяло огрызнулся Жлоб.

Класс засмеялся. Сермяжная ответ поняла по своему:

– Мог бы списать у Камолова.

То есть, у меня.

– Если вы знаете, что я спишу, зачем спрашиваете?

– Пока списывал, может, что-то и запомнил бы…

– Я третий год сижу в одном классе, думаете, много запомнил?

Класс хохотал в голос и успокоился, когда Жлоб уже сел на своем место, а Нина Васильевна с видом Наполеона при Ватерлоо объявила:

– Достали листочки и приготовились к самостоятельной работе.

– Бууууу, – загудели мы.

«Будни школьника – это учеба», – скажет вам любой взрослый. «Будни школьника – это перемена», – скажет вам любой ребенок. Мне кажется, если бы наша жизнь была изначально была поделена на 15-минутки для самых важных задач, то мы бы проводили ее существенно эффективнее. Посудите сами, на прохождение темы равнобедренных треугольников нам дается 45 минут, а чтобы найти пропавший планшет Сони Хачатурян, оказалось достаточно и 5.

– В общем, если не вернешь ей планшет, можешь начинать копить на новый, – подытожил свой монолог о недопустимости краж в нашей школе Жлоб, отпуская воротник рыжего как смола пятиклассника. Тот шмыгнул носом и исчез.

– Что сразу-то не сказала? Нашли куда обращаться – в полицию, директору… – Важно объяснил Жлоб к Соне.

Огромная как баскетболистка наша одноклассница могла бы и сама справиться с этим мелким, рыжим пакостником, но я знал Соню с 1-го класса – она была совершенно безвольной и ласковой как котенок. Втайне от всех Жлоб тихо по ней страдал, но я однажды сказал, что ему не сама Соня нравится, а ее манера гладить его по голове как мама. Мой друг взбесился и больше к ней не подходил, хотя в помощи ни разу не отказывал. Зачем я тогда это сказал? Ведь я знал, что мама у Жлоба – алкоголичка и …. в общем, неприличная женщина.

Во время перемены мы успевали подружиться, подраться, помириться, решить домашнее задание свое и чужое, сбегать на третий этаж с первого в поисках урока истории… Серега Тухонский, пока нес тетради из учительской в класс, все поставил пятерки за контрольную пятерки по английскому. Машка Косолапова согласилась идти в кино с Пашкой из 10В, но узнав от подруг, что он никогда не покупает мороженое, нашла давно страдающего по ней Юрика, передоговорилась с ним, чем вызвала приступ ревности у Паши, и все закончилось дракой с привлечением дружественных сторон и вызовом школьного охранника с полицией. Три подружки из 5Г – Настя, Оля и Алена уронили скелет на уроке биологии, быстренько его собрали, склеили по наводке уже изучавших тему старшеклассников, и еще долго биологиня Елена Владимировна не понимала, почему уроки анатомии вызывают такое веселье в классе.

Мы знали, что нам отводится лишь 15 минут, жалкие 1/4 часа, коротенькая червертиночка личной жизни, брошенная неразумным, беспокойным щенкам, и не упускали ни одной секунды. Мы верили, что если сейчас этого не сделаем, то не сделаем никогда. И мы делали всё и, самое парадоксальное, делали всё правильно.

Сегодня я после школы должен был бежать на тренировку в бассейн, поэтому задержался в школе, и в перерыве после уроков, слишком маленьком, чтобы дойти до дома, быстренько сделал домашнее задание. Когда последняя точка в рабочей тетради по обществознанию была поставлена, с чувством полного превосходства, я вытащил пакет со спортивной формой и пошел переодеваться в мужскую раздевалку. В нашем бассейне она тоже была, но сейчас скорее всего забита младшими группами, они заканчивали в это время, а я предпочитал пустынную, полутемную как железный вагон школьную комнату при спортивном зале.

Со второго этажа спускалась Юлька, наша соседка, о которой уже упоминал Сима. Она была на полтора года старше, и мы могли поболтать в лифте, но не дружили. Упоминания Симы и подтолкнуло меня:

– Юль, – остановил я ее, – а Лиса же с вами в субботу гуляла?

– Ну да, – зависла соседка на второй ступени, снисходительно глядя на меня снизу.

– А она не отлучалась куда-то минут на 10-15? – Продолжил я, уже вторым своим «я» понимая, каким будет ответ.

– Не-а, никуда, а чо?

Я пошел ва-банк:

– А она была в сарафане или джинсах?

Юлька рассмеялась:

– Джинсы, что ли, не поделили? Дай подумать, не-а, в сарафане точно – я у нее зажигалку в кармане прятала от бабки.

Я как можно свободнее махнул рукой:

– Да не, из-за наушников…

В раздевалке было прохладно, я не стал включать свет и вошел прямо в темный проем. Я не боялся темноты, а возможность побыть одному, в абсолютной, невидимой тишине показалось мне заманчивой. Я много раз переодевался в этом помещении, наверное, чуть ли не с детсадовского возраста и за много лет выучил расположение скамеек и крючков наизусть, поэтому сразу сел, не включая свет, и задумался.

Итак, что мы имеем? Алиса пошла гулять с подругами, я закрыл за ней дверь. По словам соседки Юльки, сестра никуда не отлучалась, но я ее видел в гостиной, причем в другой одежде.

Я начал переодеваться, снял и запихал школьную форму в рюкзак, достал кроссовки. А что, если сама Юлька в этом розыгрыше участвует? Или куда-то уходила и не видела, отлучалась ли моя сестра? В том, что это глупая шутка – я уже не сомневался и агрессивно настраивался на двухчасовую тренировку, после которой традиционно в голове не оставалось ни одной булькающей мысли.