Читать книгу Лесной квадрат - Татьяна Богатова - Страница 12

Дорога в Сосновку приятно радовала глаз окаёмкой берёз, в нежной зелени пробивающейся листвы, с бордовым оттенком отцветающих почек. Едва заметный травяной покров ближе к деревне сменился сплошным изумрудно-зелёным ковром.

– Надо же, – восхитилась Александрина, повернувшись к попутчице, женщине лет сорока, которую подобрала на выезде из города, – какая чудесная трава. Интересно, почему здесь гораздо ярче?

– Да это не трава, – усмехнулась спутница. – Это озимые. Пшеница.

– Разве у дороги сеют пшеницу? – удивилась Александрина. – Я думала, только на полях.

– На полях само собой, – покивала женщина. – Только за них налоги большие платятся. А здесь, на обочинах, земля неучтённая. Урожай снимут – денежки в карман. Ну, ясное дело, поделится хозяин «Агрофирмы» с главой района. Просто так сеять никто бы не дал.

– Надо же, чего только ни придумают.

– Вот-вот, оттого и прибыль. Недаром хозяин себе в областном центре огромный особняк отгрохал. Да может и ещё где, на каких-нибудь Майямях, – горько ухмыльнулась попутчица. – Мы ж не знаем, нам не докладывают. Только, знай, работай, паши с утра до ночи. Ох, – вздохнула она следом, – хорошо ещё, хоть работа есть. У меня сестра в соседнем районе живёт. Так там вообще податься некуда. Почти все, кто работу ищет, в город мотаются за сорок километров. Нам-то в Сосновке грех обижаться. И местная «Агрофирма»; и французская, где клубнику выращивают; и гостиница, с развлекательным центром; и «Заводь рыбака»; и полигон для стрельбы.

– И правда много всего, – отметила Александрина. – Достаточно близко от города, и места благодатные. Сосны и смешанный лес. Больше всего люблю сосновый воздух, – улыбнулась она. – Я же сама из таких мест. В Боровом родилась.

– Там тоже хорошо, – согласилась женщина. – У меня муж из тех краёв. Только далековато, конечно, от города. А так вполне жить можно. Рыбалка там знатная. И таких гостевых домов, как наша «Заводь рыбака» там, кажись, штуки три будет.

– Воздух здесь целительный, – с наслаждением опустила окно пониже Логвинова. – Для меня, если хвоей не пахнет, значит, это и не деревня.

– Поди ж ты, – покрутила головой попутчица. – А мы привыкли и не замечаем. Остановите, пожалуйста, вон там, у магазина. Спасибо, что подвезли! Сколько я вам должна?

– Ну, что вы! Мне же по пути. Приятно было вместе скоротать дорогу, – улыбнулась на прощанье Александрина.

– Спасибо! Спасибо! – ещё раз горячо поблагодарила женщина, выбираясь из машины.

Дом, где жил Виталий, находился среди прочих, возведённых в советское время. Построен из сосновых брёвен. Снаружи обложен силикатным кирпичом. Крыша единая для двух квартир, в каждой из которых: закрытая веранда, прихожая, одна большая жилая комната, две поменьше, кухня и крохотное помещение для ванной, в которой большинство жильцов, в том числе и семья Лесных, оборудовали санузел. Забор из сетки-рабицы, огораживающий небольшую территорию для хозяйственных построек и выгула птицы. Здесь же приютился гараж. Позади дома за оградой – участок, с десятком фруктовых деревьев, ягодных кустов и огородом.

Остановив машину перед воротами, Александрина вышла и огляделась. Виталия не было видно.

– Здравствуйте, Александрина Григорьевна, – поприветствовал её сосед Виталия – шестидесятивосьмилетний мужчина; невысокий; поджарый; с короткой стрижкой седых волос; густой щёточкой рыжих усов, с сильной проседью; неизменно одетый в клетчатую фланелевую рубаху, заправленную в тёмно-синие спортивные брюки из плотного эластика и джинсовый жилет.

– Здравствуйте, Илья Иванович, – молодая женщина вспомнила имя соседа, когда тот поздоровался.

– Виталий, кажись, в огороде копался, – подсказал пожилой мужчина. – Да вы проходите прямо в калитку. У нас ни у кого собаки нету, – напомнил он.

Виталий с отцом не заводили питомца, после того как не стало верного пса, прослужившего хозяевам двадцать лет. Сосед тоже не решался заводить собаку, до сих пор горюя о погибшей восемь лет назад дворняжке по кличке Табакерка. Собака пала от руки младшего брата Ильи Ивановича, Игната, сбежавшего из тюрьмы, где он отбывал длительный срок за убийство. Тот прикончил дворняжку сразу, ступив ночью во двор дома умерших родителей, где одиноко жил Илья Иванович. Младший брат не пустил Игната на порог, озлобившись за гибель собаки, и ничем не помог ему. Нагрянувшие к Илье Ивановичу поутру сотрудники полиции так и не смогли напасть на след сбежавшего заключённого, до сегодняшнего дня числившегося в розыске. Впрочем, Илья Иванович доподлинно не знал и не интересовался, закрыто ли дело, вычеркнув брата из своей жизни.

***

Словно почувствовав приближение Александрины, парень поднял голову от грядки, где сеял морковь. Выпрямившись, радостно заспешил к молодой женщине. Чёрный тонкий свитер, камуфляжные штаны, высокие ботинки на шнурках – Александрина отметила, что, несмотря на рабочую одежду, парень выглядел опрятно.

– Осторожно, – предупредил Виталий, – земля сырая после дождя. Да ещё закультивирована отлично. Мягкая. Проваливаешься чуть ли не по колено. Здравствуй, – приблизился парень. – Рад, что ты приехала. Сейчас вымою руки и будем с тобой обедать.

– Здравствуй, – улыбнулась Александрина, у которой при виде молодого человека, неожиданно для себя, разлилось тепло по сердцу. – Подожди с обедом. Давай-ка, я помогу тебе закончить посадку. Не волнуйся, я умею, – предварила она возможный отказ парня. – У Ларисы половина участка посажена моими руками. У меня и переобуться есть во что. И перчатки резиновые имеются. Декоративным маникюром не увлекаюсь, но руки у врача должны быть ухожены.

– Ну, что ты, – залился краской от восторга и смущения Виталий, – я сам потом досажаю.

– Не доверяешь? – прищурилась Александрина.

– Доверяю, Аля, – тихо произнёс парень, справившись с волнением. – Только гостя надо за столом принимать, а не в огороде.

– А желание гостя берётся во внимание? – задорно обернулась она через плечо, направляясь к своей машине. – Сначала посадка, а потом уже займёмся обедом, – безапелляционно заявила Александрина. – Заодно и аппетит разыграется.

– Желание гостя это святое.

– Как там петух-винодел? – спросила молодая женщина, оглядываясь по сторонам на пути к автомобилю. – Цел ещё?

– Вот он, – указал Виталий на домашних птиц, упорно вышагивающих туда-сюда вдоль сетки, ограждающей участок, – пытается коварно проникнуть в огород, вместе со своим куриным батальоном. Поковыряться в земле в поисках червей и заодно расправиться с посадками.

Словно в подтверждение слов хозяина, петух бойко протрубил свой: «Дом Периньон!»

– А ещё у него появился молодой конкурент, – улыбнулся парень. – Чистокровный русский.

«Ку-ка-ре-ку-у-у!» – отчётливо ответствовало юное дарование старшему «товарищу».

– Надо же, – восхитилась Александрина, – и впрямь, настоящий русский.

Посадку завершили довольно быстро. Не прошло и часа, как морковка и лук заняли своё место в грядках.

– Бабушка как поживает? – поинтересовалась за столом Александрина.

– Спину вчера скрутило, – ответил Виталий. – Должно быть, остыла на ветру. Позавчера сажала у себя, так даже жилетку не накинула. Вот и прохватило. А то бы мы сегодня вместе с ней посадкой занимались. Убеждаю её не сажать свой огород, говорю, что нам вполне одного хватит. Она ни в какую. Не будет, говорит, земля пустовать, пока я жива.

– Пойдём-ка, я её осмотрю, – решительно заявила Александрина, наскоро завершив обед.

***

– Александрина Григорьевна, радость-то какая, – заулыбалась пожилая женщина при виде спутницы своего внука. – А я вот расхворалась. Еле-еле поворачиваюсь. А тут ведь время такое: самый огород, посадка. Как говорится, день год кормит. То бы мы с Виталием сейчас хлопотали, а теперь ему одному приходится. Ещё и для меня еду готовит.

– Ничего, Виталий, как вижу, справляется, – ответила Александрина. – Давайте, я вас посмотрю. Надо курс уколов проделать, – сказала она по завершению осмотра. – Таблетки пропить. Сегодня и завтра я уколю, а потом надо будет кого-то подыскать. Может Виталий сумеет? Он же наверняка отцу делал.

– Ой, что вы, Александрина Григорьевна, – воспротивилась Анастасия Петровна, – будет ещё парень на мою голую задницу смотреть. Я соседушку попрошу, Оксану. Она у нас совсем молоденькой вдовой осталась с двумя ребятишками. Всё, лапушка моя, умеет, и уколы, и капельницы, если надо. У неё муж, Антоша, астмой болел. Она, бедняжка, всё делать научилась.

– Она медсестра?

– Нет, Александрина Григорьевна. Оксанушка у нас повар. Здесь, в Сосновке, в гостинице работает. Но вы не волнуйтесь, она и правда уколы хорошо делает. Рука у неё лёгкая. А если она не будет успевать, Виталий фельдшерицу привезёт с медпункта.

– Хорошо, – согласилась Логвинова. – Тогда я сейчас съезжу в город, в аптеку, и куплю всё, что надо.

– Аля, ты напиши, я сам съезжу, куплю, – подал голос в открытую дверь из другой комнаты Виталий, вспыхнувший от радости, когда Александрина, говоря о возможности сделать укол, сказала «сегодня и завтра».

– Оставайся дома, мне будет сподручнее купить самой, – отказалась Логвинова.

– Тогда я сейчас быстро за деньгами.

– Виталик, – сказала бабушка, – возьми у меня в тумбочке. – Там тысячи полторы должно быть. Хватит, Александрина Григорьевна?

– Вполне, – торопливо поднялась молодая женщина. – Только с деньгами, давайте, потом разберёмся.

Накупив медикаментов на пять тысяч, Александрина постаралась увильнуть от расчёта, попытку которого предпринял парень после её возвращения. Потом, когда окружённая тёплой заботой, накормленная Анастасия Петровна задремала, молодые люди вернулись в дом Виталия. Вскоре о денежных расчётах, к воодушевлению Александрины, было забыто, поскольку молодые люди занялись друг другом.

***

Проснувшись утром, Виталия рядом не обнаружила. Поэтому Александрине не удалось сравнить свои нынешние ощущения с теми, что одолели её в первое утро с парнем. Зато несомненным оказалось настигшее молодую женщину умиротворение. Лишь неожиданно для неё зазвучавшие строки внесли смятение.

«Есть, теперь я знаю, ты на свете есть,

И каждую минуту я тобой дышу, тобой живу

И во сне, и наяву».

Сердце по-прежнему тянулось к Владимиру. Но простота обстановки свидания с Виталием словно оттенила ярчайшую гамму чувств, что испытывала к любимому Александрина. Так обыкновенная с виду деревянная рамка придаёт дополнительное очарование изысканной картине.

– Аля, – выдохнул парень, появившись в дверях комнаты, – ты проснулась, – произнёс он, на излёте удержав готовую вырваться благодарность за то, что молодая женщина дождалась его возвращения. – Я поймал рыбу на завтрак, – объявил Виталий, сияя широкой горделивой улыбкой.

– Когда же ты успел? – улыбнулась в ответ Александрина, испытывая непреодолимое желание приблизиться вплотную к молодому человеку, восторженно объявившему о своей добыче. – На реке, должно быть, прохладно, – прильнула она к парню, вдыхая упоительный запах речной свежести. – У тебя даже волосы замёрзли, – потянувшись к его голове, взъерошила пальцами тёмную шевелюру.

– Это влажность тумана, – объяснил Виталий, не решаясь обнять в ответ молодую женщину, тёплую и невероятно соблазнительную спросонок. – Там совсем не холодно. А ближе к обеду обязательно разыграется солнце.

– Откуда ты знаешь?

– Утренний туман – верный признак того, что день будет солнечным.

– На мотоцикле гонял на рыбалку? – спросила Александрина, направляясь вместе с парнем в кухню.

– Нет, решил не рисковать. А то однажды мы с Дэном забуксовали в песке на краю леса. Ну, там, где дорога к реке. Сейчас ездили с Денисом на его «УАЗике».

– Денис это твой приятель-участковый? А «УАЗик» служебный?

– Машина отцовская. Тот пригнал ещё в девяносто седьмом из Ульяновска. Дэн до сих пор на ней разъезжает. И «УАЗ» хоть бы что, как новый. Из-за него Дениса все зовут Анискиным.

– Не обижается?

– Наоборот, очень доволен.

– Я проголодалась, – весело заявила Александрина. – Давай-ка, прежде чем пожарить рыбу, быстренько соорудим омлет.

– А рыбу пока могу поставить в духовку, запекаться в фольге. Жарить я не умею, – извинительно улыбнулся Виталий.

– Какая рыба? – заглянула в раковину Александрина.

– Голавль.

– О, классная рыба! Раньше нравились караси, а теперь почему-то предпочитаю язей и голавлей.

– Кто научил разбираться в рыбе? – с затаённой ревностью осторожно спросил Виталий.

– Угощает приятель мужа Ларисы. Она, кстати, терпеть не может возиться с рыбой. Но есть очень любит, – хохотнула Александрина. – Поэтому приходится готовить мне. Её муж, Миша, самоотверженно чистит и потрошит. Ну, а потом уже я могу жарить или запекать рыбу в любых количествах. От бабушки научилась, – тепло пояснила она, – у которой жила на каникулах.

Утолив первый голод, незаметно для обоих, надолго растянули удовольствие совместного завтрака. Чай сменялся кофе; сырный крекер пряниками; на столе, в дополнение к сгущёнке, появлялось малиновое варенье, яблочное повидло и мёд.

– Как Винни в гостях у Кролика, – потешалась Александрина, пробуя по ложечке каждое из угощений. – «Ну, если вы больше ничего не хотите».

– Не уходи, – вскочил Виталий, позабавив гостью своим испугом. – Сейчас сгоняю в магазин за шоколадками и мороженым.

– Я, конечно, сладкоежка, но не до такой же степени, – покатилась со смеху Александрина. – Не надо никуда гонять, – успокоила она парня. – Уходить я пока не собираюсь. Сначала зайдём к Анастасии Петровне, сделаю ей укол. А потом желаю прогуляться к реке, где ты поймал эту замечательную рыбу. И в лес тоже неплохо наведаться. Тебе же нельзя забывать свои лесные владения.

– Везде с тобой побываем, – пылко заверил Виталий, вне себя от радости, что проведёт с Александриной ещё несколько часов.

С удовольствием прогулявшись к реке и довольно долго побродив по лесным владениям, расстались в завершении дня с необыкновенным ощущением того, будто каждый из них обменялся с другим толикой счастья, многократно приумножив при этом своё.