Читать книгу Имя звезды - Татьяна Бот - Страница 1

Ей нравилось в Дэнэбе – она чувствовала себя здесь как дома. Данко и Весея, в доме которых она жила, заботились о ней и опекали её, как собственную дочь, но делали это так деликатно и ненавязчиво, что даже она не противилась.

История со свадьбой не могла пройти незамеченной, и Лаэрта рассказала своим друзьям из цирка, как познакомилась с Радимом и почему расстроила его свадьбу, упомянув также, что Рада – несостоявшаяся невеста – была её младшей сестрой. В конце концов, если не друзьям, то кому ещё говорить правду? Впрочем, о звезде и некоторых других фактах своей биографии, таких как, например, потеря памяти, она всё же умолчала.

– Вот почему ты умеешь готовить блюда, о которых я и слыхом не слыхивала, видом не видывала. Уж я представляю, как в вашем замке заморские повара и не такое готовили, – пробурчала Маргана после довольно длинного рассказа Лаэрты.

– Серьёзно?! Это всё, что ты вынесла из моего рассказа? – расхохоталась девушка.

Маргана была неисправима: больше всего её интересовала стряпня. Интересно, как с такой страстью к кулинарии она стала хозяйкой преуспевающего цирка, а не великой поварихой?

Дэнэб меж тем расцветал день ото дня, словно проснувшись ото сна. Их усилия не прошли даром: о городе заговорили, его узнали, торговцы перестали проезжать мимо, а с новыми людьми в город вернулась жизнь. Он стал шумным, живым, дерзким, молодым и приносящим прибыль. Неудивительно, что вскоре мастер Онагост пригласил Лаэрту и, вспомнив об обещании, компенсировал потраченное ею время, заплатив за её услуги. Приятно удивившись, а также посчитав, сколько денег ей стали приносить цветочные лавки, девушка с радостным изумлением осознала, что теперь может сама себя обеспечивать.

Однако несмотря на то, насколько ей становилось спокойно и хорошо в Дэнэбе, она ни на секунду не забывала о встрече, обещанной Стоумами. Теперь, когда она вспомнила, кем была, Лаэрте как никогда раньше хотелось узнать, кто она. Потому что Мерцаной из Баско она точно не была, она была Лаэртой: самостоятельной, независимой, взбалмошной, эгоистичной, сильной. И такой ей быть нравилось. А потому она непременно должна была узнать, что именно сделали Стоумы, потому что быть Мерцаной она уже не хотела и должна была убедиться, что та не вернется и она, Лаэрта, не канет в небытие. Неделя прошла быстро, и Лаэрта, верная своему слову, вернулась в замок Стоумов.

Девушка сама отворила двери, наплевав на предательски напавшую дрожь. Она не спеша вошла в роскошный зал, своды которого утопали во мраке, и, оглядевшись по сторонам, поняла, что её опасения были небезосновательны: в замке никого не было. Абсолютно никого: ни слуг, ни охраны, ни тем более радушных хозяев. Девушка устало опустилась в центре зала на колени. События не спешили развиваться, и она со вздохом легла на спину и уставилась в темноту потолка.

– Однако это уже совсем перестает быть интересным, – пробурчала девушка в пустоту, совершенно не понимая, что же делать дальше. Вместе с хозяевами замка ушли ответы на так давно мучавшие её вопросы. – И долго мне здесь лежать?

Девушка села и еще раз огляделась. Хозяева даже записки не оставили. По всему выходило, что сидеть ей здесь предстояло действительно долго.

Впрочем, уже через несколько мгновений все трое Стоумов спокойно вошли в зал и, казалось, несколько удивились, увидев девушку. Запоздало подумав, что она бы тоже удивилась лежавшей посреди своей гостиной девушке, юноше, да даже собаке, девушка почти грациозно встала и, сделав вид, что не делала ничего предосудительного, вместо приветствия заметила:

– Неделя прошла.

– Ты не рассказала про звезду, – недовольно пробурчал Вид, так, словно они и не прерывали разговор на неделю.

– А что я должна была вам рассказать про звезду? – Лаэрте не нравилось, когда её обвиняли в чём бы то ни было, и она сразу ощетинилась.

– Ты слышала о пророчестве Чародея? – гораздо более миролюбиво спросил Искрен.

– Нет, а должна была? – в свою очередь сменила тон девушка.

После долгих пяти минут молчания самый старший из них – хранитель знаний – заметил:

– Есть пророчество, согласно которому во время, когда магии нельзя станет доверять, появится то, что поможет вернуть равновесие, вот только… – Он задумчиво замолчал.

Еще после долгих трёх минут молчания у девушки не выдержали нервы, и она переспросила:

– Вот только что?

– В пророчестве говорится о носителе со звездой, вот только у нас не было таких уже лет сто пятьдесят.

– Ну и не факт же, что он уже появился? – с надеждой спросила девушка, отводя глаза, ей совсем не нравилось, куда они клонят, а становиться участницей какого-то древнего пророчества хотелось меньше всего.

– Хочешь сказать, что звезды у тебя нет? – с усмешкой заметил Вид.

– Я вообще не хочу говорить про свою звезду, – буркнула Лаэрта и прикусила язык, а Искрен рассмеялся: даже если она хотела скрыть он них что-либо, то этой фразой выдала себя с головой. Недовольно поморщившись, она поспешила сменить тему: – Так что там с пророчеством?

– Пророчество говорит о трёх признаках, по которым мы узнаем ЭТО, – размеренно произнес Вид. И не дожидаясь вопросов, продолжил: – Первый – ЭТО не будет знать себя, второй – ЭТО соединится со звездой. Как видишь, ты подходишь под оба.

– Третий? – спросила девушка, не ожидая ничего хорошего, поскольку никогда не желала ответственности.

– Третий, самый непростой, – ЭТО принесет в наш мир нелюбовь.

Девушка невольно усмехнулась, поражаясь тому, что даже столь могущественные люди верят в непоколебимость любви. Но прежде чем её рот открылся для очередной насмешки, она вспомнила то, что её память услужливо скрывала от неё. Она вспомнила, каким оставила своего принца накануне.

Что ж, она действительно принесла в этот мир НЕЛЮБОВЬ.

– И как я дошла до жизни такой? – вымученно простонала Лаэрта и поинтересовалась, с удивлением услышав в своем голосе жалобные нотки: – А мне-то что делать?

– Исполнить предназначение, – как само собой разумеющееся заметил Всемудр – старший из Стоумов.

– Я не о том, – раздраженно отмахнулась Лаэрта, она любила сарказм, только когда он был направлен не на неё.

Но, как она ни билась, больше ничего вразумительного от них она не услышала. И до того им в итоге надоела, что её вновь самым бесцеремонным образом выставили за ворота, пообещав перед этим всё же поискать в рукописях что-нибудь, что могло бы ей помочь в исполнении её предназначения.

– Замечательно, – пробурчала девушка и, вздохнув, произнесла: – Желаю оказаться дома.

Не в пример обычного несколько долгих мгновений ничего не происходило, а затем она обнаружила себя в уютном кабинете, по обстановке которого она не сразу, но всё же признала замок Озара.

– Единорожком мне в бок, – выругалась она, поняв, чем вызвано промедление: звезда просто не знала, что именно она считает домом.

– Что, прости? – привлекая её внимание, переспросил Озар, не сильно удивившись её появлению.

Лаэрта обернулась и покраснела, общение с Марганой не пошло на пользу её лексикону, и хоть она и не считала Озара своим отцом, по сути, он таковым являлся.

– Извините, я не хотела Вас беспокоить, это случайность, – поспешно затараторила она, скрывая смущение.

– Ничего, ничего, – так же поспешно успокоил он её, опасаясь, что девушка вновь исчезнет. – Ты же знаешь, что, несмотря ни на что, это твой дом и ты можешь вернуться, когда пожелаешь?

Лаэрта задумалась, этого она не знала, но осознавать, что есть место, куда она может прийти, было приятно. Что она ему и озвучила.

– Лаэрта – странное имя, почему оно? – после некоторого молчания спросил Озар.

Девушка пожала плечами и уселась в одно из кресел, как бы то ни было, ей здесь нравилось, а общаться с ним было приятно.

– Просто первое, что пришло в голову, я тогда не помнила ничего иного.

– А теперь?

– Теперь я помню, помню всё. Помню, как росла здесь, помню, как была Мерцаной. Но я всё равно не она, я – Лаэрта, не знаю, как это объяснить.

– Если уж Стоумы не знают, куда там нам понять это, – прервал её путаные объяснения Озар и на её удивленный взгляд пояснил: – Я разговаривал с ними. Когда моя дочь приходит домой и называет себя другим именем, я обычно не сижу сложа руки.

Лаэрта кивнула, да, это было на него похоже.

– А что насчёт звезды?

Озар удивленно поднял бровь, похоже, про это он не знал, и как ни хотелось ей доверять ему, она всё же не стала рассказывать ему всей правды:

– Стоумы говорили про пророчество Чародея и что-то про звёзды, но напустили такого тумана, что я ничего не поняла.

Озар пожал плечами, про это он действительно ничего не знал. Но обведя глазами библиотеку, предложил:

– Может, в книгах что-то есть? Хочешь, я поищу?

– Да, было бы неплохо, – отбросив ложную скромность, согласилась Лаэрта. Обведя глазами длинную череду книжных полок, она задумчиво пробормотала: – Хотела бы я знать, что в них есть что-то, что могло бы помочь.

И тут же прикусила язык. Когда же она наконец научится быть аккуратней в своих желаниях? Она едва могла дышать, казалось, любое неаккуратное движение – и её вырвет. В голове была полная каша из обрывков фраз и цитат. Она одновременно узнала столько, сколько не вмещалось в её голове, и просто не могла сконцентрироваться ни на чём конкретном. Лаэрта хотела было пожелать отмену последнего желания, но тут же поняла, что знает, что не может этого сделать. Потому что вон в той книге с зеленой обложкой, третьей слева на крайнем правом стеллаже, говорится о том, что желание, исполненное звездой, невозможно отменить, ибо нет ничего сильнее звезды, даже она сама. И на любую её мысль, тень мысли в голове тут же всплывали тысячи строк. Да, у Озара была поистине огромная библиотека.

– С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросил он, заметив изменения в ней.

– Простите, просто устала, – аккуратно, стараясь больше ни о чём не думать, солгала Лаэрта. Если сидеть, не шевелясь, у неё это почти получалось. – Можно я тут посижу немного?

– Конечно, что за вопрос. Ты же останешься на ночь?

– Нет, моя домовладелица полгорода на ноги поднимет, если я не явлюсь ночевать, – ухмыльнулась Лаэрта, и Озар в очередной раз понял, что у неё теперь совершенно другая жизнь, никак с ними не связанная.

– Ты же ещё придешь? Потом? – всё же не смог не спросить он.

Столько надежды было в его голосе, что Лаэрта не смогла ответить иначе, чувствуя очередную порцию вины за то, что не может участвовать в жизни других людей так, как они этого желают:

– Да, конечно, потом.

– Я оставлю тебя, отдыхай, – видя, что ей с трудом стал даваться этот разговор, деликатно решил покинуть её Озар. Но уходя, уже в дверях не выдержал и обернулся. – Как ты в целом? Счастлива?

– Я не несчастна, – честно ответила девушка, и, удовлетворившись таким ответом, Озар оставил её одну в кабинете.

Посидев ещё пару минут, кое-как примирившись с обилием новых знаний в своей голове, Лаэрта пожелала оказаться в своей комнате в Дэнэбе. На этот раз пространства для манёвра в исполнении своего желания она не оставила, будучи предельно внимательна к мелочам.

Все выходные она просидела у себя, пытаясь хоть как-то сжиться с вечно не к месту всплывающими знаниями в своей голове. Но как бы плохо Лаэрта себя ни чувствовала, долго сидеть взаперти было выше её сил – слишком деятельной она была. А потому, сначала совершив небольшую вылазку до соседнего дома и проведя вечер с циркачами, она поняла, что вполне может общаться с людьми. Иногда она, правда, замолкала посреди разговора, но друзья деликатно не обращали на это внимания.

А к началу новой недели девушке настолько надоело сидеть в четырёх стенах, что она осмелилась, как это стало уже привычно, прогуляться к Главе города. На удивление общение с ним прошло гладко: они обсудили возможность постройки нового квартала, так как городу становилось тесно, а западная стена вполне позволяла перенести себя на несколько десятков метров, тем самым расширив город. Также она напомнила, что цирк Марганы в городе уже почти месяц и ещё через несколько недель они планируют пуститься в гастроли: циркачи не привыкли сидеть на месте, и пары месяцев в одном городе для начала было вполне достаточно. Девушка успокоила взволновавшегося было Онагоста тем, что первые гастроли не продлятся больше месяца и цирк вновь вернется в Дэнэб раньше, чем он успеет по ним соскучиться.

За разговорами Лаэрта не заметила, что стемнело. Отказавшись от провожатого и успокоив Онагоста тем, что на улице её дожидается Мрак, девушка уже по темноте отправилась домой. Мрака на удивление нигде не оказалось, но, не став сильно переживать по этому поводу, Лаэрта одна направилась домой. В конце концов, их город был довольно спокоен, а дом, в котором она снимала комнаты, располагался не более чем в пятнадцати минутах пешего шага от палат мастера Онагоста.

До дома она в этот вечер так и не добралась. Девушка успела заметить, как от здания впереди отделилась тень и быстро развернулась, чтоб уйти, но тут же столкнулась с другим мужичиной. Прежде чем она успела даже подумать о том, чтобы что-то пожелать, ей заткнули рот и, связав, потащили к лошадям.

Всю ночь они провели в дороге, и на этот раз на её мычания не обращали ни малейшего внимания, и, получив один раз ощутимый удар по рёбрам, Лаэрта перестала елозить. Остаток ночи она провела, всячески ругая себя: она пожелала узнать целую библиотеку, а вот узнать, кто пытался её похитить ещё со свадьбы с Говеном, как-то не додумалась.

На рассвете двое похитивших её мужчин остановились на поляне в лесу, по-прежнему полностью игнорируя сам факт присутствия Лаэрты. А ещё спустя полчаса к ним присоединился новый отряд, и девушка наконец узнала, по чьему приказу она оказалась в столь незавидном положении. Уже знакомый ей старик, что перенёс её из леса в замок Озара сразу после падения звезды, вновь был здесь. И она ещё раз отругала себя за то, что пустила всё на самотёк. Это же надо было быть настолько безалаберной, чтобы закрыть глаза на собственное похищение.

За последующие несколько дней пути девушке так ни разу и не развязали ни руки, ни рот. Ей лишь иногда давали немного воды, выливая на лицо несколько кружек воды, так что повязка, закрывавшая рот девушки, намокала, но этого едва хватало на пару глотков, так что напиться Лаэрте не удалось ни разу. Поэтому, когда почти через неделю они прибыли в замок, Лаэрта могла думать только о жажде, обуревавшей её. Если бы не это, она, конечно, оценила бы красоту замка, ибо он не походил ни на одни из ранее виденных ею: строгий и основательный, он так органично вписывался в окружающий лес, словно был частью его. Возможно, такое впечатление складывалось и благодаря тому, что кладку красного кирпича местами весело обвивал зелёный плющ. Когда они прошли сквозь ворота внешней стены, перед ними предстал широкий и чистый внутренний двор, усыпанный золотым песком, а дальше было ещё более красивое главное здание: высокие узкие окна отливали разноцветьем витражей, а остроконечные пики крыши строго и торжественно возвышались на фоне голубого неба.

Лаэрту спустили с лошади, поскольку сама она уже едва держалась на ногах, и подвели к колодцу, что стоял посреди внутреннего двора.

– Я развяжу тебе рот и дам воды, даже не пытайся ничего произнести, ты не успеешь, поверь, и это будет последняя вода, что ты выпьешь, – без особой деликатности заметил старик и, когда она утвердительно кивнула, подал знак, чтоб её развязали.

Лаэрта, даже если бы очень хотела, не смогла бы ничего произнести: во рту пересохло, как на сельской дороге в жаркий полдень, а язык наждачной бумагой царапал пересохшее нёбо и не слушался. Девушка с жаждой выпила предложенную воду и, покачнувшись, едва не упала, но удержалась, зацепившись за кладку колодца. И прежде чем она успела вздохнуть, ей вновь заткнули рот.

Надо отдать им должное – они отлично научились на её прошлом побеге и подобной ошибки не повторили. Крепко держа девушку под руки, её завели в замок так быстро, что она едва успела печальным взглядом проводить оставленный за спиной колодец. Рассмотреть интерьер замка ей тоже не представилось возможности, поскольку они без задержек пересекли холл, дойдя до непримечательной лестницы в дальнем его конце. Так же быстро они спустились по ней на несколько пролётов. Остановились они, лишь когда подошли к небольшому каменному мешку. В темнице Лаэрте наконец развязали руки и рот и, всё так же ни слова не говоря, оставили одну.