Читать книгу Арендую семью на лето - Татьяна Донченко - Страница 4

Я замерла, прижав к себе Лёльку.

Снова эти люди и снова их наглые голоса, пропитанные ядом и угрозами

– Доброе утро, начальник дорожно-транспортной службы Москвы, Олег Михайлович Тихомиров. Чем могу помочь? – спросил наш гость-дракон официальным тоном.

Начальник? ДПС? Ни-фи-га-се-бе! У меня в прямом смысле отвисла челюсть.

Так и знала, что он из этих! Герой.

– Мы пришли к Елене Владимировне. Она дома? – раздался грубый голос одного из коллекторов. Я узнала его. У него была противная жесткая хрипотца. Именно он угрожал мне отобрать магазин.

– Она дома. Но прежде вы поговорите со мной, – Смауг говорил спокойно, почти равнодушно. – Я представился. А вы?

– …левский.

Что он протараторил – вообще ничего не расслышала, как на жд-станции.

– Да чего мы с ним церемонимся, Лысый, баба стопудово дома, она только через полчаса дочку в сад поведет, пошли, дождемся, перетрем с ней и все…

– Я же только что сказал, сначала поговорите со мной. Кто вы такие и на каком основании пришли? Где ваш официальный документ? Повестка в суд?

Наступила короткая пауза, напряжение в воздухе сгустилось до предела.

– Ты кто такой, герой выискался? – усмехнулся тот, что был Лысым.

– Будет сложно, – тяжело вздохнул Тихомиров. – Я же вам уже представился. Могу повторить.

– Да поняли мы уже, что ты крутой тип! Бабёнку нам свою позови.

– Прошу, говорите тише. Здесь ребенок. Давайте выйдем на улицу и поговорим по-мужски.

Я замерла, не веря своим ушам. По-мужски? Что он творит? Страх сковал, внутри все узлом завязалось. Я знала, на что способны эти люди.

– По-мужски, говоришь? Ну, выйдем. Только потом не плачься, – хмыкнул тот, что с жесткой хрипотцой.

Я услышала, как закрылась дверь. Шаги и голоса удалялись. Я медленно выдохнула и закрыла глаза. Что сейчас будет? Что он собирается делать?

Теперь мне было стыдно, что я втянула бедного Беззубика во все это.

– Мамочка, они ушли? – шепотом спросила Лёля и залезла ко мне на колени.

Я обняла ее, чувствуя, как бьется маленькое сердце. В груди все сжалось от боли. За что ей такие испытания? Она ведь еще совсем ребенок. И видела, как взрослые мужчины грубо разговаривали с мамой, угрожая ей. Бедная девочка не должна была это пережить.

Если я когда-нибудь увижу ее предателя-отца, ух, я не знаю, что сделаю с его холеной и слащавой мордой! О чем только его беременная любовница думает? Хотя сколько ей: девятнадцать? Не больше двадцати. Я в ее годы такая же дурында наивная была – верила в его «темки».

– Пойдем, детка, будем в садик собираться? – спросила я.

Я вдруг поняла: эти люди знают наше расписание. Они в курсе, когда мы выходим из дома и куда направляемся.

Вдруг они что-то сделают с нами? А если придут в сад, выкрадут Лёльку и потребуют выкуп? Черт побери! Может, снова набрать Павлову и попросить о защите?

Плюс один к фобиям.

Я собирала дочку механически, не в силах избавиться от тревоги. Где же наш гость? Он давно исчез. Может, он уехал домой и не вернется?

– Мам? – позвала Лёля, когда я начала надевать второй носок на одну и ту же ножку дочери. – Ты мне два носочка, что ли надеваешь?

И захохотала, вызывая во мне ответную улыбку.

– Всё, мама, ку-ку, – я чмокнула ее босую ногу и чуть прикусила пальчик.

– Хочу тут без носочка, чтоб ножка голенькая была, – она пошевелила пальчиками. – Мам, а у Стаса из моей группы тоже потом щеки колюченькие станут?

Краш моей малютки, этот Стас! Столько я уже про него наслушалась! Ох, красивая, влюбчивая дочка – лишний повод для переживаний.

– А тебе так понравились колючки нашего гостя?

Который, походу, больше к нам не вернется. И нет, я нисколечко не расстроилась! У нас тут и без драконов полная гора приключений в жизни!

– Он и внутри колючий? – дочку так впечатлила его небритость, я не могла перестать улыбаться.

– И внутри тоже колючий, – ответила я, вспоминая его отстраненность и холодный тон.

– А они ему не щекотятся?

– Кто?

– Колючки внутри.

– Ну, жить они ему точно мешают, – я чмокнула ее и пошла сама переодеваться.

Только успела надеть любимое лавандовое платье А-силуэта из хлопка и завязать волосы в высокий пучок, как раздался звонок в дверь.

Я встрепенулась. Лёлька заскулила.

После звонка никто не постучал. Внутри меня вспыхнула надежда: возможно, это не коллекторы, а вернулась наша Ночная Фурия.

– Елена, это Олег. Не бойся, открывай, – раздался его тихий голос за дверью, когда я подкралась посмотреть в глазок.

Открыла.

На пороге стоял он. Вернее, стоял – это громко сказано. Он скорее висел, держась за косяк, как Тарзан. Рубашка порвана под мышкой, на щеке ссадина, а губа разбита. И дышит, как будто с самих джунглей к нам пожаловал.

Его губа кровоточила, а он дотронулся до нее и нахмурился, будто бы сам факт, что пострадал его жутко злил.

– Скорую вызвать? – спросила я

– Зачем? Это же ерунда.

Я будто оскорбила его своим вопросом. Но…

– А я не для тебя спрашиваю, – мотнула головой в сторону улицы, куда он до этого увел троих коллекторов. – А для них.

Его лицо изменилось. На долю секунды гнев отступил, сменившись… чем-то похожим на удивление. В его взгляде мелькнула искра, тонкий намек на то, что мои слова достигли цели.

Но он быстро взял себя в руки. Брови снова сдвинулись к переносице, словно он пытался силой мысли вернуть себе утраченное хмурое выражение.

– Нормально все с ними, живы, – отмахнулся он.

Я схватила его за руку и потащила в квартиру. Усадила его на стул, а сама понеслась в ванную за полотенцем и к морозилке за льдом.

Черт, черт, черт!

Ну почему я такая дура? Человек по моей вине пострадал, а я не могла перестать улыбаться, радуясь тому, что он вернулся. Вот же вляпалась!