Читать книгу Перемены - Татьяна Эдельвейс - Страница 2

На следующий день Крайн пришёл в аэропорт пораньше. Утро было тихое и солнечное. Зайдя в кабину «Эска», Крайн обнаружил, что его опередили – на командирском месте сидел Мэтьюз, в фуражке и пиджаке со всеми полагающимися значками и нашивками. Тот не удивился, что Крайн одет как обычно. Первыми словами Мэтьюза были: «О, пришёл. Сфотографируй меня». Он уже приготовил фотоаппарат и теперь передал его приятелю.

– Что ж, – не отказался тот, – Хотя без формы ты выглядишь естественней, – и сделал пару кадров, – Командир на рейс.

– Хоть и на рейс, а приятно, – Мэтьюз забрал аппарат.

– Как бы не запутаться: штурман теперь командир, командир – помощник, помощник – проводник, и ещё штурман объявиться должен, – Крайн сел на место Ллойда.

– Ну, как тебе смотреть на всё глазами Ллойда? – поинтересовался Мэтьюз.

– Непривычно, рычаги – слева. Мэтьюз, на полном серьёзе, мы с Ллойдом должны занять свои места, иначе рейс придётся отменить, – заговорил о деле Крайн.

– Этот рейс не отменяется, потому что не отменяется эксперимент.

– Но ты ведь понимаешь, что вести самолёт должны мы. Полёт – это не шутка.

– А я и не шучу. Твоё поведение не удивляет меня. Я знал, что ты потребуешь освободить место у руля, но я останусь здесь, – не собирался покидать кабину Мэтьюз, – От меня вреда не будет. Я просто положу руки на штурвал, а поведёшь ты. Однажды, я уже сидел так с Ллойдом, в его самолёте.

– Мэтьюз, будь благоразумен.

– Я и так рассуждаю разумно. Для тебя, управлять самолётом одному будет несложно, ты летаешь каждый день. Я же не пытаюсь помешать тебе.

– Мэтьюз, если ты хочешь стать пилотом, могу устроить тебя на курсы, и тебе не придётся ловить случаи залезть в кабину, – предложил Крайн.

– Нет, мне не нужны курсы. Почему ты не хочешь согласиться с сегодняшним порядком? Ведь даже начальник согласен, а он-то знает, что можно, а чего нельзя. У меня появилась возможность почувствовать себя главным, а ты её у меня отбираешь?

– И что ты собираешься делать тут, как главный? Командовать, за какой рычаг потянуть и куда лететь? Нет ведь. Командовать в кабине нет необходимости, а почувствовать себя главным ты можешь и за её пределами.

– По-моему, ты не хочешь понять. Я всегда подчиняюсь кому-то. Мне постоянно приказывают, и я выполняю веленое, хочу того или нет. Я – пешка, а ты нет. Ты сам всеми командуешь, ты и с начальником споришь, ты всё делаешь по-своему.

– Ты говоришь убедительно, – согласился со словами Мэтьюза Крайн, – Но извини, я не могу сделать по-твоему.

– Понятно, – Мэтьюз сделался сердитым. Тут в кабину вошёл Ллойд. На нём была белая рубаха, с приподнятым свободным воротником, и чёрная жилетка: «Дурацкий вид, да? Мне не идут жилетки».

– Да нет, неплохо, – переключился на него Мэтьюз, – Сейчас немного подправим и будет отлично, – он встал с кресла, расстегнул Ллойду ещё одну пуговицу под воротником и слегка растрепал чёлку, чтобы она была более воздушной, – Вид слишком угрюмый. Ну-ка, сделай нормальное лицо… то есть такое, как обычно.

Ллойд попытался, но мало что изменилось.

– Взгляд какой-то тяжёлый. Ну-ка, повеселее, – велел Мэтьюз.

– Да как тут повеселее? Может, останемся каждый на своём месте, как прежде? – предложил Ллойд.

– Вот и я ему о том же, – подхватил Крайн, – Но он упирается.

– Между прочим, мне обидно. Я буду находиться там, где мне положено, – Мэтьюз сел обратно, в командирское кресло. В самолёт поднялся, по всей видимости, штурман на этот рейс, невысокий светловолосый: «Простите, кто командир?» – обратился он ко всем троим.

– Я, – одновременно ответили ему Крайн и Мэтьюз.

– Я, – повторил второй.

– Меня к вам штурманом прислали, – вошедший подал ему документ. Мэтьюз не знал, как отличить поддельный от настоящего, но внимательно, хотя и быстро, прочитал всё, что там написано: «Держи. Работай», – вернул он корочки. Штурман удалился.

– Крайн, давай, будем считать, что у нас – два командира, – предложил Мэтьюз, нервно трепля подлокотник.

– Один всё равно должен быть главнее, – Крайн имел в виду, понятное дело, себя.

– Хорошо. Значит, я буду командиром, а ты – моим заместителем, ассистентом. Ты и так сегодня являешься помощником командира, это одно и то же. Чего упираться? – не уступал Мэтьюз.

– Ладно, хочешь командовать – командуй, но не сидя здесь.

– Подожди, – Мэтьюз переключился на Ллойда, – Ллойд, пассажиры идут. Иди, встречай.

– Сам иди, – не хотел тот, – Ты у нас – полупроводник. Крайн, скажи ему.

Крайн хотел поддержать товарища, но Мэтьюз пресёк эту попытку: «Не надо прикрываться Крайном. Ллойд, немедленно иди и прими билеты», – велел он. Ллойд старался не смотреть на Мэтьюза: «Это не моя работа. Ещё напринимаю не того. Давайте уже, прекратим этот балаган».

– Но ты же подготовился. Ступай, – не дождавшись нужных действий, Мэтьюз перешёл к угрозам, – Я сообщу начальнику о всех нарушениях. Отказ выполнять приказы командира экипажа, отказ выполнять свои рабочие обязанности, срыв эксперимента – это очень серьёзные нарушения.

Ллойд возмущённо посмотрел на него: «Угрожаешь?»

– Предупреждаю. Эксперимент на грани срыва… из-за капризов команды.

– Ну, Мэтьюз… – прошипел Ллойд.

– Но ведь это правда, – спокойно заметил ему Мэт и велел вести себя ровно, – Без нервов там, с пассажирами.

Рассерженный Ллойд молча вышел в салон.

– Я думаю, мы должны прервать этот неудачный эксперимент, пока ситуация не усугубилась, – обратился к Мэтьюзу Крайн.

– Она не усугубиться, если вы прекратите свои капризы, – тот был непреклонен.

– Может, это ты перестанешь капризничать?

– Я-то как раз действую по инструкции.

Пассажиров оказалось немного, и Ллойд быстро вернулся обратно.

– Ну что, пассажиры сидят согласно билетам? – осведомился Мэтьюз.

– Да, – сдерживая гнев, ответил Ллойд.

– За минуту справился. И стоило упираться? Кстати, ты должен идти на кухню… или в кладовку… Как оно там?

– Мэтьюз, – перебил Крайн, – Дай нам с Ллойдом поднять самолёт в воздух. Без шуток. Моё терпение на исходе.

– Запускай двигатель, и начнём взлёт, – у Мэтьюза тоже сделался суровый вид.

– Мне больше некогда с тобой разговаривать, – Крайн встал с кресла и потянул его за рукав.

– Сдурел что ли? При пассажирах-то, – не поддался Мэтьюз. Крайн прекратил тянуть в проход его и оглянулся – обе двери, в кабину и салон, были открыты. Все трое уловили тихий ропот. Крайн закрыл дверь салона и вернулся в кабину. Мэтьюз переменился: «Послушай, – заговорил он печальным голосом, его взгляд стал полон грусти и надежды, – Сев на место Ллойда, ты сказал, что смотришь на всё вокруг его глазами. А я хочу посмотреть твоими. Дай мне узнать, что это за чувство такое, когда самолёт взлетает. Мне кажется, я вам совсем-совсем безразличен», – он опустил взгляд и, казалось, был готов зарыдать.

Крайн был тронут. Ему даже стало неловко за свою настойчивость в выдворении Мэтьюза из кабины: «Хорошо… Я ж думал, что ты из баловства всё это, но раз всё так серьёзно, то конечно. Ллойд, я останусь на твоём месте?»

– Оставайся, – Ллойд отошёл к дверям салона. Отсюда ему частично было видно кабину. Крайн сел и негромко сказал Мэтьюзу: «Фуражку-то сними». Тот помотал головой. Крайн не стал настаивать: «Если тебе так нравятся самолёты, что ж в лётчики не пошёл?»

– Тогда я знал только радио, не имел представления о работе на борту. А потом, зашёл сюда и увидел всё это… – объяснил Мэтьюз, – Я и то, и другое люблю… Не могу сравнивать эти две вещи.

Крайн перешёл к делу: «Ты же с Ллойдом катался, – заметил он, – Чего говоришь, что не знаешь, какое это чувство». Крайн не укорял его и не подлавливал на слове, он понимал, в чём разница, но хотел послушать, что скажет сам Мэтьюз.

– А-то ты не знаешь. Ты же с нами был. При взлёты, посадке, я в салоне находился, а в полёте посидел на соседнем кресте малость всего лишь, – Мэтьюз, пожалуй, впервые мог так досконально проследить за действиями Крайна.

– Так он ведь тебе управление передал.

– Да что ты? Хоть руки-то на штурвал положить позволил… Ну, оно и правильно, не спорю.

Мэтьюза возникло двойственное чувство: с одной стороны, всё, что он сейчас видел, слышал и ощущал, захватывало и воодушевляло его; с другой, пугало. Крайн хорошо справлялся один. Мэтьюза охватило волнение, когда самолёт выехал на взлётную полосу и встал в ожидании, как гоночный автомобиль перед стартом. Мэтьюз нечасто-то сидел на переднем месте в автомобилях, он вообще не часто в тех сидел, а тут – в самолёте. Одно дело для него было находиться в салоне, другое – в кабине. Мэтьюз было радостно сознавать, что рядом есть ещё кто-то. Кто-то, кто знает, что и как. Он не сомневался в нём.

– Ну, приготовься узнать то, что хотел. Лови момент, – Держись крепче… Да не за сиденье, за штурвал, – сказал ему тот самый «Кто-то», – Пристегните ремни. Взлетаем, – предупредил тот всех остальных, и самолёт резво побежал по полосе, и через несколько секунд вскинул нос кверху, что понравилось Мэтьюзу больше всего. Самолёт выровнялся быстро, продолжил набирать высоту, но он вдруг заторопился покинуть кабину: «Я, пожалуй, пойду».

– Во время набора высоты не ходят, – спокойно заметил ему Крайн. Мэтьюзу пришлось остаться на месте. Его охватывал страх, но он быстро успокоился. Через некоторое время Крайн обратился к нему: «Ну, что скажешь?»

– Я увидел больше, чем ожидал, – далее Мэтьюз сказал нечто неожиданное, – Я увидел тебя таким, какой ты на самом деле, без масок. Ты – на своём месте, – от него больше ожидали слов о полёте.

– Я рад, что ты понимаешь меня.

– Я догадываюсь, почему ты не хотел оставлять меня здесь, – Мэтьюз убрал руки со штурвала и касался его лишь пальцами, – Есть вещи, которые не хочется давать в руки другим.

– Вообще-то я думал о безопасности, но насчёт вещей ты прав. У тебя ведь тоже есть такие. Вряд ли тебе понравится, если кто-то начнёт крутить тумблеры в твоей рубке. Кстати, а ведь наш сегодняшний штурман то и делает, – Крайн сказал о том с умыслом. Мэтьюз не замедлил выскочить из кабины в рубку, а Крайн и Ллойд заняли свои места.

– Эй! – влетел в рубку Мэтьюз, – Ничего тут не трогать. Всё настроено было. Уже накрутил?

– Да нет, – вздрогнул штурман, – Почти, ничего.

– Ничего не перенастраивать.

– Как скажете.

– Без фокусов, – Мэтьюз вернулся в кабину, – Ну, нельзя выйти и дать распоряжения, нисколько.

– Ты недоволен тем, что твоё командирское место уже занято? – поддержал диалог Крайн.

– Я больше недоволен тем, что Ллойд уклоняется от работы.

– Отстань, я и так работаю, – назойливость Мэтьюза нервировала Ллойда.

– Ты строгий командир, – заметил Мэтьюзу Крайн.

– Так и надо. Совсем от рук отбились. Но, что ж, сидите пока, а я пойду, поприветствую пассажиров, – тот надеялся найти в салоне более благодарную публику. Мэтьюз раскованно чувствовал себя перед зрителями, поэтому ничто не мешало ему выйти к пассажирам и лично поприветствовать их. Представившись, он сказал: «Вы можете задавать мне любые вопросы. Я с радостью расскажу вам о нашей компании и этом самолёте в частности». Публика осталась безразлична и молчалива, но Мэтьюза это не смутило: «Одну минуту, простите меня», – он сходил на кухню за бутылкой лимонада и вернулся в салон.

Вопросы к нему появились: «Скажите, а разве вы не должны во время всего полёта находиться в кабине?»

– В этом нет необходимости. Я предпочитаю общаться с пассажирами, – у Мэтьюза возникла просьба, – Пожалуйста, поднимите руки те, кто летит впервые… О, почти, половина. Вы все… все очень смелые люди, ведь, как вам известно, это экспериментальный рейс, – похвалил он присутствующих, а сам подумал, – А может, у них в голове – ветер? – и продолжил, – И каковы ваши впечатления о полёте?

– Нормально.

Мэтьюз заметил, что один из пассажиров что-то строчит в блокноте. Он приблизился к нему и, попивая лимонад, поинтересовался: «Что это вы пишите?»

– Я специальный корреспондент газеты «Записки путешественника». Меня пригласили написать статью об экспериментальном рейсе, – не обрадовал его тот.

– Кто пригласил?

– Экспертная комиссия, ставящая данный эксперимент. Можно взять у вас интервью?

– Да не вопрос, – Мэтьюз вернулся в носовую часть, – Уважаемые пассажиры, я хочу кое-что рассказать вам о себе. Сегодняшний день можно назвать праздничным, потому что сегодня я впервые лечу на этом самолёте, как командир экипажа. Ещё вчера я был штурманом. Меня никто не замечал, а теперь я тот, с кем придётся считаться нашей разболтанной команде. Ей требовалась жёсткая рука, и это оказалась моя рука. Вам нет причины беспокоиться, перед полётом я очень серьёзно побеседовал с пилотом, и теперь он чётко выполняет свою работу… Хотя я всё же разрешил ему сесть на моё место.

Выступление Мэтьюза вызвало противоречивую реакцию у пассажиров. Очевидно, эксперимент начал казаться им не таким уж и безобидным. Пожалуй, только корреспондент чувствовал себя вполне уверенно и комфортно: «Можно снимок по такому случаю?»

– Да. Конечно, – разрешил Мэтьюз и очаровательно улыбнулся в кадре.

– Скажите, а где же проводник? – спросил один из пассажиров.

– О, он занят – он ведёт самолёт, – Мэтьюз заметил, что пассажир почему-то остался недоволен ответом, – Он делал это уже много раз, – попытался исправить ситуацию Мэтьюз, – Он хорошо справляется, – но это не помогло. У Мэтьюза появилась идея: «Да что нам этот проводник? У меня подарок для тех, кто впервые летит на самолёте: вы можете передать привет в прямом эфире. Вас услышат во многих аэропортах». Это пассажирам понравилось. Мэтьюз заглянул в рубку: «Пассажиры будут передавать приветы по нашей рации. Обеспечь связь».

– Но… – хотел что-то возразить штурман.

– Что «Но»?

– Посторонние разговоры в эфире…

– Выполнять.

– Слушаюсь.

– Пожалуйста, не толпитесь в проходе, заходите по одному, – попросил пассажиров Мэтьюз и, пользуясь их увлечённостью, заскочил в кабину и закрыл за собой дверь, – Фу, утомили, – обтёрся он рукавом.

– Что ты себе позволяешь? – Крайн был не рад, – Что за приветы в эфире?

– Я решил устроить праздник. И не спорь, не спорь, – Мэтьюз опёрся на ручки кресел, – У нас, между прочим, корреспондент.

– Представляю статью. Надеюсь, после неё аэропорт не закроют.

– Без паники. Если пассажиры останутся довольны, то не закроют.

Крайн включил громкую связь, чтобы Мэтьюз мог услышать, что передают по рации: «Рыжий? Рыжий? Ты меня слышишь? Это я – Митчелл. Представляешь, я сейчас лечу в самолёте с какими-то шарахнутыми лётчиками. Командир – шпингалет такой, а гоняет их. Мал клоп, да вонюч. Ну, привет там нашим!..» Мэтьюз закусил кулаки.

– Алло, Лёва? Привет танкодрому! – неслось по радио, – Физалис, встречай!..

– Мэтьюз, пусть они замолкнут! – не то просил, не то приказывал Крайн.

– Не могу, я сделал подарок. Уже бесполезно… Они сейчас выговорятся и замолчат, – Мэтьюзу самому стало не до веселья, – Я как-нибудь исправлю. Это же эксперимент, – он взял себя в руки, выпрямился и обратился к Ллойду, – Ллойд, нам нужен официант.

– У нас не кормят, – заметил тот.

– Надо раздать лимонад. Кстати, где моя бутылка?

– Ты уронил её, когда он включил громкую связь… Ну, ты не хочешь её поднять? – нервничал Ллойд.

– Из неё всё равно уже всё вылилось, – и не думал поднимать бутылку Мэтьюз. Ллойд, недовольный и суровый, взял её и убрал за боковину своего кресла: «Поаккуратней в кабине надо быть. То же мне командир выискался». Мэтьюза не задели его слова, он сейчас беспокоился о другом: «Итак, нам нужен официант».

– Ты хочешь, чтобы я прислуживал им? Они себя показали, – не желал Ллойд.

– Так покажи им себя. Хотя нет, нам не надо чтобы ты был строг с ними, иначе они нас не похвалят. Нам надо спасать ситуацию. Неужели ты этого не понимаешь?

– Это ты её испортил, ты и спасай.

– Но мы же команда. Если кто-то что-то испортит, другой должен помочь исправить.

Крайн прервал спор: «Тихо. Так мы ничего не решим».

– Послушайте меня, – после паузы продолжил разговор Мэтьюз, – Сейчас они замолчат, и, пока Ллойд будет разносить лимонад, я свяжусь с Дарби и узнаю, какая в аэропорту реакция. И главное: я попрошу пассажиров написать отзывы, а насколько те будут положительными – зависит от нас.

– Ага, и тогда нам оставят те должности, в которых мы оказались сегодня, – подумал вслух Ллойд.

– Тогда надо, чтобы полёт не понравился. Я, как командир, напишу в отчёте вывод «Каждый должен остаться на своём прежнем месте», – сразу сменил тактику Мэтьюз, но задумался, – А разве можно портить пассажирам полёт?.. Ох, хватит, у меня голова закружилась. Жарко.

– Стоп. Стоп, – сделал паузу Крайн, – Мы действительно не должны портить им поездку.

– Ну, и? – ждал конкретного плана Мэтьюз.

– Ну… раз уж ты начал, то командуй дальше.

– Но Ллойд не подчиняется.

– Так заставь его, ты же командир.

– Что?! – сурово взглянул на Крайна Ллойд, – Друг тоже.

– Ну, дружба дружбой, а служба службой. Ллойд, пожалуйста, ради нашей авиакомпании, – попросил его тот.

– Что ж, ради компании я могу, но если кто-нибудь выкинет номер, я не стану терпеть. Это касается и тебя, Мэтьюз, – заявил Ллойд.

– Хорошо. Будь готов, – Мэтьюз вышел к пассажирам. Вряд ли он уважал их, но обратился, как обычно: «Уважаемые пассажиры, несмотря на то, что в этом рейсе не предусмотрен обед, я всех вас угощаю лимонадом… Вот только сообщу нашему проводнику, что он может перейти от управления самолётом, к своей работе, – Мэтьюз подскочил к кабине, – Ллойд, по бутылке лимонада каждому, – и вернулся к пассажирам, – Должен сказать вам, его зачислили в проводники только вчера».

– Скажите, – обратился к нему корреспондент, – А у пилота сегодня тоже первый рейс в его послужном списке?

– А это имеет какое-то значение?.. Нет. Я рад сообщить вам, что наш самолёт ведёт первоклассный пилот, талантливый виртуоз, победитель соревнований в Чейне – ас Крайн Крэйз! – выразительно объявил Мэтьюз, словно ведущий развлекательной передачи, – А теперь лимонад. Угощайтесь, – он передал салон Ллойду, а сам ускачи в рубку, – Дайка сесть, – вытеснил он штурмана, снял фуражку и надел наушники, – Дарби. Дарби, приём.

– Дарби на связи. Мэтьюз, ты? – узнал его диспетчер.

– Я. Скажи, приветы в эфире были?

– Были. Ты устроил? Я уж начал думать, сбой системы.

– Ну, и как там реакция? Начальник сильно рассердился?

– Откуда я знаю? Даже не спрашивай. И вообще, зачем ты делаешь вещи, о которых потом жалеешь? Ты же знал, что пожалеешь.

– Я под эксперимент попал. Скажи лучше, самолёты там никакое с курса не сбились?

– Пока нет.

– Отлично, – Мэтьюз вздохнул, поменял наушники на фуражку и встал в дверях, – Надо идти к Ллойду, – подумал он, но сперва заскочил на кухню. Еда здесь не появлялась, зато тут хранилось много другого, поэтому это помещение скорее можно было назвать кладовкой.

Взяв блокнот и ручку, Мэтьюз вышел в салон: «Вот и я. У меня ко всем вам большая просьба. Нам очень важно знать ваше мнение о команде и этом полёте, поэтому я прошу вас написать отзывы. Пускаю по рядам, – он отдал блокнот ближайшему пассажиру, – Очень надеюсь, что все отзывы окажутся положительными… Думаю, нашему проводнику пора вернуться за штурвал». Ллойд с радостью вернулся в кабину. Через минуту туда пришёл и Мэтьюз: «А теперь что делать?»

– А может устроим авиашоу?! – предложил Крайн, – Надоело летать ровно.

– Шутишь?.. Нет?! Ты недавно обвинял меня в нарушениях, а теперь сам хочешь их учинить?!. Мы же их перепугаем, – не одобрил идею Мэтьюз.

– Ну, тогда иди к ним и спой что-нибудь, – Крайн считал свою идею хорошей.

– Наверно, статья будет называться «Летающие клоуны» или «Воздушный балаган», – высказал свою мысль Ллойд.

– Вот именно поэтому я и предлагаю превратить балаган в авиашоу. Это ведь захватывающе, море впечатлений, – стал отстаивать свою задумку Крайн, – Без сложных фигур. Просто полетим немного повеселее, этого будет достаточно, чтобы улучшить настроение и отзывы.

– Нет и нет, – не согласился Мэтьюз, – Ты только и знаешь, что кренделя выписывать, а я между прочим, как командир, решил ввести книгу отзывов и повесить её в салоне. Напишу об этом в отчёте.

– Да впору книгу жалоб вывесить, – недовольно ответил Крайн.

– Так, или вы вносите конкретные предложения, или я придумаю что-нибудь сам и не спрошу вашего мнения, – поставил условие Мэтьюз, – И тогда без жалоб.

– Я предложение внёс, ты его отверг.

– Крайн, ну… нет, – Ллойд тоже не хотел выкрутасов.

– Эх… Ну, Ллойд… Вот тоже… – вздохнул Крайн.

– Ну, и? Я жду, – поторопил обоих Мэтьюз.

– Придумывай сам, – отмахнулся Крайн.

– Ну, тогда… Тогда… Тогда давайте, познакомим пассажиров с устройством самолёта. Экскурсия, – придумал Мэтьюз.

– Э, совсем что ли? Хочешь, чтобы как в навигационной было? Нет и точка, – категорически отказался от такой идеи Крайн.

– М-да, – Мэтьюз и сам понял, что ничего хорошего из этого не получится, – Ну, можно устроить экскурсию другого характера: рассказывать о том, над чем пролетаем…

– Но внизу сплошной лес, – заметил ему Ллойд. Мэтьюз вздохнул.

– А ты спроси у пассажиров, чего они сами хотят, – посоветовал Крайн.

– Эй, ты чего говоришь? – одёрнул его Ллойд, – Ничего хорошего из этого не выйдет – им только позволь.

– Я только подумал, что они, возможно, хотят ещё лимонада. Или, может быть… музыку…

– А может, кто-нибудь и не хочет слушать музыку. Один хочет, другой нет. И вообще, так ли нужно что-либо выдумывать?

– Раз уж начали в таком темпе, надо в нём и продолжать. Пойду и спрошу, – Мэтьюз покинул кабину быстрее, чем его приятели успели что-либо ответить. Сам он тоже не успел что-либо сказать, один из пассажиров сразу задал ему вопрос, стоило выйти в салон: «Скажите, этот полёт ведь должен длиться два с половиной часа?»

– Три, – внёс поправку Мэтьюз.

– А можно лететь быстрее? – пассажир, судя по всему, чего-то не рассчитал.

– Теоретически, да. Но так не положено.

– Даже если это экспериментальный рейс? А в экстренных случаях?

– Только в экстренных.

– Может быть, можно прибавить? Я опаздываю, – просил пассажир.

– Должна быть очень веская причина, чтобы лететь не по графику, – не ответил ни «Да», ни «Нет» Мэтьюз.

– Я опаздываю на конференцию.

– Тогда вам следовало взять билет на другой самолёт.

– Я не хотел тратить деньги на билет, а этот рейс – бесплатный.

Мэтьюз был не против везти пассажиров быстрее, но ему надо было посоветоваться с Крайном: «Мне надо обдумать это… хотя бы пару минут», – сказал он и удалился в кабину. Крайн дал отрицательный ответ: «Конференция не входит в те веские причины, из-за которых мы можем прибавить ходу. Иначе все бы начали летать, как попало, и график пришлось бы выкинуть».

– Но, Крайн, если это экспериментальный рейс, то, может быть, нам можно лететь и не по графику? – Мэтьюз не хотел огорчить пассажира. Крайн помотал головой.

– Я не хочу его огорчать. На меня надеются.

– Прости, Мэтьюз, к сожалению, мы не можем лететь быстрее.

– На сколько минут раньше мы можем прибыть? – серьёзно спросил Мэт, – Теоретически.

Крайн не хотел отвечать, но сказал: «На сорок пять».

– Отлично. Я сейчас же свяжусь с аэропортом и сообщу, что мы прибудем на сорок пять минут раньше. А объясню им всё на земле, – принял решение Мэтьюз.

– Ты можешь вляпаться в большие неприятности, – предупредил его Крайн.

– Я это понимаю, но я решил сделать так, – Мэтьюз был очень серьёзен. Он сходил в рубку и лично сообщил о своём решении диспетчеру пункта назначения. Мэтьюз ничего не объяснил в деталях, а попросил освободить коридор, если тот занят, и полосу. Он знал, что на земле его будет ждать непростой разговор.

– Решено. Прибавь скорость, – велел Мэтьюз Крайну, придя в кабину.

– Ещё можно передумать, – тот не хотел проблем для него.

– Не спорь со мной. Выполняй, – приказал Мэтьюз. Крайн медлил, Ллойд не вмешивался.

– Сегодня я – командир, и я знаю, что делаю. Выполняй приказ, – повторил Мэтьюз на полном серьёзе.

– Да уж, это уже не шутки. Ллойд, начинай прибавлять скорость, – перестал спорить Крайн. В ту же минуту по громкой связи прозвучало (голосом Мэтьюза): «Уважаемые пассажиры, мы прибудем на сорок пять минут раньше».

– Давай, не подведи меня, – сказал Мэтьюз Крайну, отключив громкоговоритель.

– Попробую, – ответил тот так, словно не давал гарантий. Мэтьюз не стал обращать на это внимания: «Пойду, посижу в кладовке».

– Чего бы тебе не поболтать с пассажирами? – задержал его Крайн.

– Нет, не пойду в салон. Вдруг ещё что-нибудь попросят, – Мэтьюз чувствовал себя устало.

– Правильно, – поддержал его Ллойд, шутя, – Например, остановиться у ларька.

– Смешно, но они и такое могут запросить, – не смеялся Мэтьюз. Больше его не задерживали. Он прошёл на кухню и сел за стол, устало прикрыв ладонями глаза: «Минута передышки».