Читать книгу Моцарт в метро. Альманах - Татьяна Евгеньевна Помысова - Страница 10

Председатель задаёт священнику вопрос по делу: уверен ли святой отец в именно таком течении Божьего суда. Ведь они залили глаза и заткнули уши лишь от уныния, и сделали это разве не по словам Спасителя? Может ли святой отец сказать точно, кто из пирующих умрёт сейчас, кто следом, не подстерегает ли гибель и самого св. отца наравне с ними, разве мы не помогаем своими песнями отойти от горя и не ты ли первым останавливаешь нашу радость.

Священник: видит серьёзность в печали, а в радости – пустоту, и говорит об этом коротко и мягко, потому что верит в это искренне

Альбер: Он согласен с тем, что за столом – радость. Ему не доводилось до этих пор пировать столь приятно, не будет кичиться своим дворянством. Он удивлён, что св. отцу действительно совсем не понятно: какой глоток свободы, достоинства, чести он увидел за этим столом. Пред ним сундук с громадным количеством золота. Все предыдущие знакомые Альбера, увидев этот сундук вьяве, забыли бы про все болезни, про родство, про честь, про старость, ныряли бы и попробовали утянуть что-либо, но мы сидим за столом и слушаем золотые россыпи мудрости председателя, нежности Мери, страсти Луизы, дружеской преданности благородных юношей. Может быть св. отец лучше поймёт, если эти деньги будут предложены ему на серьезные нужды церкви (дальше выразить аккуратно). Быть может в деньгах св. отец обнаружит весомость, которую не находит в наших речах.

Председатель: Обращается к Альберу: добрый юноша, мы благодарим тебя вновь за обеспечение этого собрания и пира и, более того, именно присутствие св. отца наводит меня на мысль о том, как прекрасен этот пир именно во время чумы, и прекрасен порыв пригласить принять участие в нём св. отца в соответствии с понятием его. Воистину надо сказать ваше намерение достойно титула молодого барона. Божиим соизволением взятые деньги ищут быть отданными. Но если мы пьём на эти деньги сейчас, то успеет ли св. отец применить эти деньги во имя жизни. Мы едим и пьём с радостью, и не горюем о том, что это может быть наш последний час. А св. отец говорит о горе и могилах. Что если мы от наших грешных и недостойных сердец в порядке чумного бреда, устремим в небо дикую просьбу, возможно, она позабавит нашего Творца. Пускай не ради нас, грешных и недостойных, а ради искреннего намерения св. отца. Чума отойдёт от этих денег, и они помогут страждущим по воле Творца и Его промыслу.

Мэри: Эдмонд бы обрадовался, что я попрошу Творца об этом

Хор гостей: И наши матери и близкие были бы рады такой нашей просьбе. И обращение к чуме, где раскрывается суть чумы: грозное испытание, но от кого ты? Мы остро чувствуем жизнь, когда близка смерть. Мы не знаем, увидим ли следующую зарю после тёмной и холодной ночи, когда погаснут свечи за нашим столом. Но увидят же новый день другие счастливцы, ведомые Творцу и укрытые Им. Да будут с ними наш привет, наша любовь, наши погибшие мечты, наше преданное счастье. Да будет их еда Божией пищей, да будет их питие ангельской вестью. Почувствуют ли они нас, вспомнят ли. Кто знает, кроме творца.

Св. Отец: Вы множите безумье за безумьем. Вы утрачиваете последнюю надежду получить благо на небе.

Председатель: Довольно, отец, довольно речей, забирай деньги и уходи. Если все твои слова о благости Творца верны, он не оставит просящих и тебя. А если они лживы, то тем более они нам не нужны.

Священник делает движение забрать сундук и открывает его. Дальше он должен сказать: Господь, ты удивляешь меня. Я вижу, что здесь собрались чада праха и своими бескрылыми желаниями они пачкают образ Твой. И всё же я удивляюсь, как они могут быть не привязаны к деньгам. Я не встречал такого прежде. Господь, разве Ты можешь допустить эти падшие создания до дел милосердия и великодушия. Здесь так много богатств. Они не истратили и толики от этого состояния. (Из сундука вдруг выскочили прекрасные танцор и танцовщица. И был их танец подобен птичьему полёту. Удивительным образом к танцующим присоединились несколько гостей из-за стола).

Председатель сказал: Я узнаю Чарлза и Юлию, чью свадьбу прервала чума. Выходит, что теперь они живые.

После этого появляется певец. Мери его узнаёт, называя по имени и вспоминает, что его удивительные песни прервала чума. Песня певца о том, что с милым и в шалаше – рай. В другом куплете я дышу, а значит я люблю, я люблю, а значит я – живу. При первом куплете декорация представляет картину дворца и шалаша. После этого по сцене пробегает группа школьников, их прокомментирует Альбер и вспомнит песню Мери и произносит фразу «Он несколько занёс нам песен райских». Мне непонятно, это явь иль смерть.

Председатель: Отец, ты здесь ещё? Что происходит с нами? Мы живы или умерли, скажи? Но если мы мертвы, здесь рай иль ад? Я чувствую в себе невиданные силы, новые мысли и песни приходят со скоростью и лёгкостью, и в чаше вместо вина – что-то сияющее. Подойди, отец, посмотри. Что это?

Хор гостей: Подойди, отец, посмотри, какой новый цветок появился. Ещё один, ещё. Ой, они распускаются на глазах! Что это?

Отец: Я не знаю, не понимаю, у меня рябит в глазах. Как будто бес хочет забраться в мои глаза и уши. Уйди, сгинь, я не поддамся. (Ужель он прав, и не спасёт сутана? Значит зря молился непрестанно?) (убегает).