Читать книгу Мертвые воды Московского моря - Татьяна Гармаш-Роффе - Страница 4

Алексей полагал, что коль скоро он выполнил просьбу Елены и установил причины смерти Карачаева, то и миссия его окончена. И, по правде говоря, с удовольствием расстался бы с этим мутным делом.

Но вышло иначе. Ляля пришла к нему вся в черном, словно именно теперь решила справить траур по «дорогому человеку». Да и сама будто почернела, и лицо ее застыло в жестком выражении какой-то решимости.

Забыв поздороваться, она с порога заявила, что желает знать, кто убил Афанасия. Посему просит Алексея Кисанова продолжить расследование.

– Но ведь милиция и прокуратура будут искать… – попытался открутиться Кис.

– Вы сами-то верите в то, что говорите?! Они вцепятся в Кешу, которого вы им собственноручно подарили как идеального кандидата на роль убийцы, вместе с его отпечатками! Меня это может устроить только в том случае, если Кеша действительно убил Афанасия. Если вы мне сейчас скажете, что уверены, что это он, то я согласна оставить вас в покое!

– Нет. Теоретически нельзя исключить заводской брак. В этом случае милиция окажется намного эффективнее, так как у меня нет реальной возможности проверять изготовителя.

– Это крайне маловероятно, – произнесла Ляля. – Инсулин выпускают крупные зарубежные фирмы. Подобный брак стал бы для них полным крахом. Поэтому у них контроль за качеством и соответствием нормам крайне жесткий, на него денег не жалеют.

– Кроме того, – кивнул Кис, соглашаясь, – инсулин в картридже мог быть подменен и раньше. И убийцей может оказаться некий другой человек.

– Вот вы мне его и найдите! – жестко произнесла Ляля, поднимаясь с кресла для посетителей. Ее черные зрачки смотрели на детектива пистолетными дулами.

Алексей проводил ее до дверей. Черный цвет ей так же не шел, как и бирюзовый, и в этом была какая-то загадка. Но Ляля ему была симпатична. Несмотря на всю ее «лошадиность», на решительно не идущие ей цвета, на ее внешнюю скупость в эмоциях, что-то в ней было… В ней угадывался мощный глубинный темперамент – и даже если к ней не прикладывалось слово «женственная», она была женщиной, умеющей страстно любить и страстно заниматься любовью. И, может быть, мстить?..

– Елена! – окликнул он ее уже в дверях.

Она обернулась, вскинула на него глаза, и детектив снова увидел два черных дула ее зрачков.

– Надеюсь, вы будете благоразумны…

Она еще секунду смотрела на Алексея, затем молча прикрыла за собой дверь, так и не спросив, что он имеет в виду. Стало быть, поняла…

Кис еще некоторое время думал об этой женщине, оставившей у него легкий холодок в груди – холодок тревоги и одновременно восхищения. Он хорошо представлял, что именно привлекло в ней Карачаева. Любопытно было бы узнать, почему они расстались…

Впрочем, это не его дело. Ему убийцу Карачаева надо искать и в первую очередь разобраться с Кешей. Он не обманул парня, сказав, чтобы тот ждал встречи со следователем. Сообщив об убийстве в следственные органы, Алексей, естественно, передал им и шприц-ручку, и подмененный картридж, и даже стаканы из-под виски. На стаканах были чьи-то третьи отпечатки, и этим тоже необходимо заняться. Потому как Кеша тянул на идеального подозреваемого, и вряд ли с ним станут долго чикаться и искать иную кандидатуру.

Загвоздка же была в том, что Кис и в самом деле не знал – верить Кеше или не верить?

Алексей поставил себя на место Иннокентия: если дядя попросил его принести новый картридж (старый кончился), заправить в шприц-ручку… У племянника, как и у Ляли, за годы общения с диабетиком появились навыки обращения с лекарствами и шприцами. И пошел Кеша за новым картриджем, взял его из коробки, вставил в шприц, подал дяде, ничего не подозревая, – и ушел… В точности как он рассказывает…

Могло такое быть? Могло!

А мог ли Кеша врать? Мог!

Кем бы ни оказался убийца, для него Алексей отвел весьма точно очерченную нишу: во-первых, этот человек хорошо знаком со сложностями жизни диабетика, а во-вторых, вхож в квартиру Карачаева.

Елену детектив уверенно исключил из подозреваемых, и не только потому, что он ей симпатизировал. И даже не потому, что у нее уже три года как нет доступа в квартиру Карачаева, – в конце концов, Ляля могла умолчать о некоторых подробностях своих отношений и встреч с Карачаевым. Куда важнее то, что она пришла нанимать его, частного сыщика. Нужно быть полной идиоткой, чтобы, будучи убийцей, запрячь в дело частного детектива. Особенно если учесть, что никакого следствия по делу о смерти Карачаева не было начато. Но Ляля идиоткой не была.

Пока что на роль убийцы идеально подходил Кеша: он отвечал обоим условиям.

Кроме него, этим условиям отвечала дочь Карачаева. Она тоже должна быть в курсе тонкостей жизни диабетика, и она имела массу реальных возможностей для подмены. Правда, к моменту смерти Карачаева она находилась уже дней десять в отпуске на каких-то островах.

С другой стороны, подмена инсулина в картридже могла произойти как в вечер убийства, так и загодя. В самом деле, ведь подмененный картридж мог лежать в коробке уже некоторое время, дожидаясь своей очереди… Алексей уже знал, что картриджа с «длинным» инсулином хватает на неделю, плюс-минус. В упаковке пять картриджей. Кеша говорит, что распаковал второй. И он оказался подмененным. Кто-то высосал из него «длинный» инсулин и влил в него «короткий». И это вполне могла сделать и дочь Карачаева перед отъездом.

Поначалу такая идея кажется бредом: она ведь первая подозреваемая! У нее и наследство в качестве мотива, и возможность подмены.

С другой стороны, преступник мог предвидеть именно тот расклад событий, который и случился: что Карачаев дойдет до подмененного картриджа прямо перед своим отпуском и никто не забеспокоится, считая, что он уехал… А когда найдут его труп, то медэкспертиза ничего не обнаружит.

Так что и дочь могла, вполне могла!..

Нельзя, однако, забывать, что люди убивают не только ради наследства. В бизнесе, к примеру, водится множество разных счетов и обид, нередко смертельных. Были ли компаньоны Карачаева вхожи в его дом? Достаточно ли знали об инсулине и его применении, чтобы произвести подмену?

Далее, с Лялей Карачаев расстался три года назад. А как там насчет новой любовницы? Если судить по фотографиям, Карачаев принадлежал к тому типу мужчин, которым не требовался длинный список разбитых сердец, чтобы увериться в своем мужском достоинстве. Что отнюдь не исключало возможность новой любовной связи или интрижки, породившей мстительницу на почве ревности…

Потенциальные мотивы для убийства ветвились, как молекулы в органической химии. «Дело – раз плюнуть», – порадовался Кис. Стоит всего лишь проверить всех коллег и партнеров по бизнесу, всех женщин, состоявших в любовной связи с Карачаевым, найти его дочь и расколоть ее на чистосердечное признание (поскольку, если что, доказательств ее причастности нет и не будет – отпечатки-то Кешины, хотя настоящий убийца мог работать в перчатках). Глядишь, не пройдет и года, как он разведет руками и признается Ляле в своей несостоятельности.

…Сияние августовского дня уже угасало в мягких розовых тенях приближающегося вечера, и Алексей, сверившись с часами, решил, что наступило время для личной жизни. На сегодня был намечен ужин в ресторане – дивный вечер вдвоем с Александрой, редкая роскошь по причине постоянной нехватки времени.

Ему хотелось рассказать ей о Ваньке, о его новой подружке и о том, что скоро парень заживет самостоятельно да съедет… И о том, что при этой мысли у него появляется внутри какое-то пустое, обескровленное место, и оно почему-то саднит… И еще о детях, которых у них нет, – ни вместе нет, ни по отдельности; и о том, что это, может быть, и неправильно; и о том, что надо все-таки решить жилищный вопрос и съехаться, чтобы жить вместе…

Но он ничего этого не сказал. Они погуляли по Нескучному саду, потом уселись на террасе одного из ресторанов, где любовались густеющим вечером, ели что-то страшно вкусное и болтали о разных пустяках. Это был отдых , настоящий отдых для души, и Алексей не захотел разрушать его магию. В конце концов, Ванька пока не закончил аспирантуру и пока не собирается жениться. Чего волну гнать?