Читать книгу Сильные духом - Татьяна Гищак - Страница 1

В оформлении обложки использованы фрагменты фотографий с http://www.vkurse.zp.ua/sites/default/files/m/sinevir-i-dolina-narcissov-mayskie-201826148.jpg; https://nashzeleniymir.ru/wp-content/uploads/2016/01/голова волка.jpg

Часть 1. Долина Трех озер

Далеко в горах брала свои истоки река Трех озер. Три небольших озера давали жизнь реке, растениям, животным и людям. Со всех сторон долину окружали горы, только русло реки пробивалось сквозь них и уносило потоки воды в неведомые людям земли.

Людей было немного. Их можно было бы назвать племенем, хотя давно прошли те времена, когда люди жили племенами. Горы ли отрезали их от остального мира или, может, они сами отделились от него, этого никто не помнил. Они отличались от тех, других, живших за пределами долины, единственной особенностью – способностью понимать друг друга без слов. Они редко использовали голос, чтобы общаться друг с другом. Они не знали, что такое обман, у них почти не было тайн, хотя… Тайны все же были.

Они должны были выжить – среди гор, зарослей леса, преодолевая голод, холод и нападения хищников. Самое главное – выжить. Так, по крайней мере, казалось Дэну и другим детям, которых с самого рождения учили обороняться и самим нападать как хищники, уметь находить пищу и воду в любых ситуациях.

Самым тяжелым, пожалуй, был этот год. Хотя в долине всегда было значительно теплее по сравнению с пещерами в горах, в эту зиму людям не удалось остаться на берегу озера. Из года в год им приходилось бороться со стаей волков за право обитать в долине. В теплое время года стая уходила через перевал в горы и дальше в лес. Зимой волки возвращались, и тогда в долине оставались те, кто был сильнее.

Глава 1. Тяжелая зима

Дэн боялся волков. Про них были самые страшные сны. Они убили его старшего брата. И хотя Дэн всегда помнил слова отца о том, что страх перед волком более опасен, чем сам волк, он никогда не мог сдержаться от того, чтобы не вздрогнуть, услышав охотничий волчий зов или увидев промелькнувшую серую тень. Ноги переставали слушаться, а зубы начинали предательски стучать. Тогда он старался куда-нибудь спрятаться, потому что дети из-за этого смеялись и дразнили «дрыгликом».

Только Лейла не смеялась и всегда защищала его. Несмотря на то, что она была на четыре года старше, они много времени проводили вместе. Когда Дэн чувствовал, что надоедает ей, то отправлялся гулять в лес один, принося немало волнений родителям, особенно когда исчезал надолго.

Сейчас, правда, он не отходил от людей ни на шаг.

– Стая разрослась, настроена агрессивно, – говорил старейшина, собрав людей перед первыми заморозками. – Переговоры с вожаком оказались безрезультатны.

«Снова будет тяжелая зима», «нам не хватит пищи», «малыши не выживут» – прокатился вал мыслей.

– Прекратите! – старейшина обвел суровым взглядом собравшихся вокруг людей. На какой-то миг наступила тишина. Они знали, что этот седовласый и седобородый старик всегда выбирает самое правильное решение. – Мы собрали достаточно запасов, чтобы перезимовать в пещерах. Вы знаете, волки все чаще стали появляться у Верхнего озера и могут перекрыть дорогу в горы. Они чувствуют свое превосходство, и место в долине нам не отвоевать. – Старейшина снова сделал паузу и через какое-то время продолжил: – Отправляемся завтра с рассветом.

Дети радовались в отличие от взрослых. Сборы, суматоха, шум, скрипы повозок, дорога – для детей большая игра. Для взрослых – риск, изменение привычного ритма жизни, опасения. Две последние зимы прошли здесь, в долине. Хотя и пришлось воевать с волками, здесь хорошо шла охота, озера на зиму не замерзали, так что и рыбы было вдоволь.

Дэн хотел идти рядом с отцом, помогать тащить повозку, но мама поручила присматривать за младшей сестрой, которая только-только научилась ходить и все время норовила упасть с повозки. Это значительно омрачало его радостное настроение. Даже в те мгновения, когда Ника сидела, она постоянно что-то требовала. Прошло немало времени, пока она угомонилась и заснула.

***

Пещера встретила людей теплом и влагой – во многих местах на каменных стенах просачивалась вода. Огонь очага бросал кривые тени от проходивших мимо него людей. Тени мгновенно росли и расплывались, отчего стены пещеры казались подвижными.

На следующее утро после того, как люди перебрались на новое место зимовья, выпал снег. Дэн выбежал из пещеры, с восторгом разглядывая ослепительно белое пространство вокруг.

– Эй, Денни, иди сюда! – Лейла была не далеко, но он не сразу её увидел – глаза слезились от яркого снега. – Посмотри, как здесь красиво!

Дэн подошел ближе, чтобы хорошо все рассмотреть, и оказался на широкой каменистой площадке.

В нескольких местах ровную поверхность нарушали запорошенные снегом кустарники, а дальше, куда ни глянь, поднимались скалы. Все это было такое огромное и бесконечное, что Дэн онемел от изумления.

– Идем! – Лейла с силой потянула его за руку.

Они стали подниматься по ближайшему склону. Хотя Дэн и был здесь две зимы назад, он мало что помнил. Практически все время проводил рядом с матерью. Ноги проваливались в снег по щиколотки и скользили по камням, так что приходилось цепляться руками за выступы. Бесполезно было что-то спрашивать, Лейла карабкалась впереди и все равно не слышала. В конце концов, они выбрались на один из выступов скалы. Вид, который открывался с этого места, был еще более захватывающим.

Они оказались довольно высоко. Впереди раскинулось широчайшее пространство снежных вершин, внизу виднелись верхушки леса и где-то далеко-далеко еще ниже – три озера. Там снега еще не было. Неожиданно рядом пролетел большой ворон, нарушив кратковременное оцепенение.

– Видишь, вон там Чертов палец. – Лейла показала в ту сторону, куда полетел ворон.

Далеко впереди сквозь низкие облака просматривались очертания узкого ущелья, через которое пробивалась река Трех озер. На одном краю ущелья вздымалась остроконечная скала.

– За ним земля дьявола, – сообщила Лейла, наблюдая, какое впечатление произведет эта информация на Дэна. Но вместо ожидаемого испуга увидела в его глазах вопрос:

– А что там? – Ден вглядывался вдаль, пытаясь различить мелкие детали реки, леса и гор.

– Сивилла говорила, что там человек превращается в зверя.

– В какого?

Лейла задумалась, но Дэн сам ответил:

– В волка.

Лейла удивилась, а Дэн попытался объяснить свое предположение:

– Волки всегда приходят оттуда.

Лейле трудно было что-либо возразить. Она знала, что для Дэна волк был самым страшным зверем на свете.

– Смотри, а там медведь. – Лейла показала в другую сторону. – Он такой маленький.

На самом деле медведь был довольно крупный, но из-за большого расстояния казался совсем крошечным.

– Медведи зимой спят. – Дэн недоверчиво перевел взгляд на едва заметного зверя.

– Там еще нет зимы. – Лейла была убедительной, и Дэн согласился.

– Он не сможет нас достать?

– Нет.

– А волки?

Лейла утвердительно закивала:

– Волки так высоко не поднимаются.

Дэн с облегчением вздохнул.

***

Как и ожидала Лейла, ее слова о землях за ущельем произвели на Дэна сильное впечатление. Тем же вечером он умостился рядом с мамой и задал приготовленный заранее вопрос:

– Мам, а кто-то туда ходил, на землю дьявола?

Удивившись такому вопросу, Эллис даже отложила в сторону свою работу – она шила теплые сапоги для Ники.

– Дэнни, туда ходить нельзя, – с полагающейся матери твердостью предупредила она.

– Я не пойду, – поспешил пообещать Дэн. – Но кто-то же знает, что там?

– Нет, это проклятая земля, оттуда живыми не возвращаются. – Она старалась предупредить даже мысли сына побывать за пределами долины. Дэн быстро это понял и поднялся, чтобы подойти к очагу в центре пещеры.

На половине пути его остановила Сивилла. Она была самой старой и мудрой из людей, знала, как лечить многие болезни, как поступать в сложных ситуациях, но Дэн всегда с опаской обходил ее стороной. Ему казалось, что Сивилла успевала слышать его мысли раньше, чем он сам начинал думать.

– Подойти ко мне.

Дэн сделал несколько шагов, не решаясь ослушаться.

– Запомни, на некоторые вопросы лучше не знать ответ. – Тягучие мысли Сивиллы пронизывали длинные паузы, и Дэн расслышал не все.

***

Наступили холода. Когда ветер становился особенно сильным, то начинал завывать подобно стае голодных волков. От этих звуков и от жгучего холода Дэн крепко прижимался к матери.

Ника по-прежнему не давала ему покоя. Дэн чувствовал, что мама специально оставляет сестру с ним, чтобы он больше времени проводил в пещере и не бродил неведомо где. Даже отец однажды возмутился:

– Он же не нянька, из мальчишки должен вырасти мужчина.

– Так бери его с собой.

– Ну, – Тэд не знал что ответить. – Он еще маленький, потом, ты же знаешь, я не уберег Ронни.

Ронни был старшим братом Дэна – его убили волки. Дэн прирос взглядом к отцу надеясь, что тот все-таки возьмет его с собой. Но мама сказала:

– Сивилла велела не отпускать его далеко, и мне тяжело.

Дэн знал, что мама носит в себе еще одного ребенка. Тяжело вздохнул, повернулся к Нике, и вовремя – та потянула в рот камень.

– Отдай, – Дэн с силой выхватил камень из маленькой ручки, от чего девочка вздрогнула и залилась громким плачем.

Это отвлекло родителей от разговора. Мама сурово посмотрела на сына и принялась успокаивать дочь, а отец стал собираться – мужчины уходили на охоту.

Дэну досаждало то, что дети в последнее время стали дразнить его не только «дрыгликом». Больше всех его доставал Люк. «Посмотрите, – говорил он, наш дрыглик – нянька». Тут же он как будто забывал о нем, но остальные не забывали и продолжали подшучивать. Дэн знал, что Люк издевается над ним, потому что ему нравится Лейла. Лейла всегда сердилась на Люка за это, считая, что тот не должен обижать малышей. «Малышей!» – Дэн приходил в ярость.

Иногда ему, конечно, удавалось «вырваться из рук Ники», поиграть с другими детьми. Мальчишки часто устраивали состязания – кто попадет в цель снежком или стрелой, кто быстрее выберется на скалу или на дерево. Дэн старался, как мог. Лейла всегда хвалила его, а не Люка. Понятно, что никому и в голову не пришло бы сравнивать высокого, сильного Люка, который на пять лет был старше, с ним, Дэном, который по росту еле доставал Лейле до плеча. Но это соперничество не давало покоя ни одному, ни другому.

– Лейла, а когда ты вырастешь, будешь жить с Люком? – как-то спросил Дэн, когда они снова сидели на выступе скалы, с которого открывался изумительный вид на долину, три озера и Чертов палец.

Лейла так заливисто рассмеялась, что Дэн отвел взгляд и покраснел.

– Ничего смешного, – пробурчал он, так и не получив ответ. – Почему ты тогда ходишь со мной гулять?

Лейла перестала смеяться и сказала почти серьезно:

– Ты меня всегда понимаешь.

Дэну отлегло от сердца. Пусть Люк хорохорится как хочет, но Лейла приходит на это место не с ним.

***

Со временем в долине тоже выпал снег. Остались не белыми только три озера и небольшой участок берега вокруг. Озера никогда не замерзали благодаря подпитывающим их горячим ключам. Иногда, в те годы, когда люди зимовали в долине, в не холодные дни зимой можно было даже купаться. Сейчас, правда, об этом никто и не мечтал. Запасов пищи оставалось все меньше и меньше, мороз становился все крепче, и кроме этого в пещеру пришла беда. Начали болеть дети.

Казалось, морщины на лице Сивиллы еще больше углубились. Так было каждый год. Дети всегда болели в холоде и сырости, но на этот раз что-то было не так. Были пущены в ход все необходимые снадобья. Сивилла всегда справлялась с любым недугом, если это только не была смертельная рана или травма. Неизвестно, могли бы люди выжить в таких суровых условиях, если бы она не знала, как заживить порезы и раны от укусов, исцелить сломанную руку или ногу, побороть боль. По неизвестно кем и когда придуманным законам только она одна знала секреты борьбы с болезнями и должна была передать их другому хранителю, когда почувствовала бы, что скоро умрет. Но на этот раз что-то было не так.

Сначала умер трехлетний Эрни. В течение двух дней он лихорадил, потом перестал реагировать на окружающих и умер. Через день после того, как его похоронили, заболело еще трое детей. Карэн, Эрик и Ник. Эрик боролся за жизнь семь дней, Карэн и Ник – и того меньше.

Людей охватила паника. Не помогали ни снадобья, ни молитвы. Хотя Эллис и оставалось до родов еще много времени, у нее все чаше стал болеть живот. Она прислушивалась к каждому дыханию Ники и Дэна не отпускала от себя ни на шаг. Когда у дочери появился жар, она перестала спать. Ника постоянно плакала, ныла. Дэну казалось, что она болеет бесконечно долго, и этот плач никогда не закончится. Но он закончился, и Дэн невольно подумал: «наконец-то она не будет ныть». «Хорошо, что мама не услышала, о чем я подумал»,– вслед за первой промелькнула другая мысль. На какое-то мгновение ему показалось, что его услышал отец, но Тэду было не до сына. Эллис не отпускала безжизненное тельце дочери.

Горе накатилось на всех, заползло в самые потаенные уголки пещеры. Дэну очень хотелось спрятаться от нависшего тяжелого ощущения, но было негде.

Эллис родила раньше времени. Все были уверены, что этот ребенок не выживет, но, каким-то чудом, болезнь прошла мимо него.

Дэну потом не хотелось вспоминать то время. Оно осталось в памяти как один из страшных снов. Когда болезнь отступила, люди решили, что на следующую зиму больше сюда не вернутся.

Сивилла все чаще стала задумываться над тем, чтобы передать свои знания другому.

– Я не справилась, – бормотала она часто, – я слишком стара.

Сивилла выбрала Лейлу, чем немало удивила всех взрослых.

– Она слишком молода! – возмущались старейшины. – Ты пережила свой ум.

– Я знаю, что я делаю, – настаивала Сивилла, невозмутимо обводя выцветшими глазами совет старейшин. – Эта девочка достаточно умна и никому ничего не расскажет. Кроме того, я не собираюсь умирать завтра, все дети когда-то становятся взрослыми.

Дэн был горд за Лейлу. Он видел, как уважали Сивиллу, как прислушивались к каждому ее слову. Представлял Лейлу, важно восседающую на месте Сивиллы, и его просто распирало от гордости. Правда, совсем было непонятно что значит «ничего не расскажет».

– Ты умеешь прятать свои мысли? – недоверчиво спросил он у Лейлы.

– Сивилла сказала, что выбрала меня, потому что я не умею громко говорить и если попаду к врагам, то не смогу рассказать секреты нашего племени.

Дэн пытался понять, но тогда у него ничего не получилось.

– Волкам?

Волки были их единственными врагами. Но ведь для того, чтобы разговаривать с волком, не нужно обязательно говорить громко. Отец учил, что жизнь людей их мало интересует, им более интересно, чтобы люди вообще не жили.

– А какие это секреты?

Лейла не смогла ответить.

Она стала больше времени проводить с Сивиллой, и Дэну это не нравилось. Он не любил попадаться Сивилле на глаза. Ему казалось, что хранительница смотрела на него как-то по-особенному. С другой стороны, настойчиво распирало любопытство – что такое будет знать и уметь Лейла, что не дано всем остальным?

А еще Люк. Он уже не играл в детские игры, за зиму он еще больше вырос, стал шире в плечах, его уже брали на охоту. Но он все равно пускал свои колкие шуточки при малейшей возможности. Дэн тоже помогал взрослым, но у него никогда не получалось так быстро сделать стрелу, как у Люка, или связать снасти для ловли рыбы, или нырнуть так глубоко и надолго, как это делал Люк. Дэн злился, а Люка это веселило.

– Что, малыш, кишка тонка?

Дэн просто бесился. Отец часто хвалил Люка и ставил его в пример Дэну. И Лейла, когда этот выскочка подарил ей шкуру первого убитого им оленя, просто расцвела. Она так ему улыбнулась, что Дэн захотел разорвать его на клочки.

Глава 2. Можно ли на все вопросы знать ответы?

Пришла весна.

В пещере стало совсем мокро и люди поспешили перебраться вниз, к озерам.

Поселок располагался на границе леса невдалеке от Среднего озера. Состоял он из полуземлянок-полудомов, окруженных мощным частоколом. Зима почти не повредила поселок. Небольшой ремонт – и он быстро зажил привычной для всех жизнью.

Люди оживали вместе с природой. Постепенно начала приходить в себя и Эллис. После смерти дочери она почти все время находилась будто в оцепенении. Сидела, смотря в одну точку, почти ничего не ела и очень похудела за зиму. Новорожденного малыша у нее забрали, и она не противилась этому.

Зайдя в свой дом, она как будто очнулась. Подошла к столу, положила на него ладони, какое-то время так стояла, закрыв глаза. Но потом повернулась в сторону мужа и сына, остановившихся в дверном проеме.

– Вот мы и дома, – произнесла еле слышно, слегка улыбнувшись, но Дэн почувствовал в этих словах и в этой улыбке прежние родные интонации.

После этого она стала почти такой, как была раньше. Иногда, правда, Деррика, так назвали младшего брата, называла Никой. Сивилла постоянно поила ее снадобьями, сетуя на тяжелую судьбу людей и свою старость.

Как-то раз, когда снег уже совсем сошел, и начала появляться первая зелень, Дэн заметил, что Лейла исчезла на несколько дней. С тех пор, как Сивилла решила передать ей свой опыт, она и раньше могла не ночевать вместе с родителями, но тогда она жила в доме у Сивиллы. На этот раз ее не оказалось и там. Вернее, не было ни Лейлы, ни Сивиллы. Дэн долго решался подойти к дому хранительницы, чтобы заглянуть, нет ли там Лейлы. А когда подошел и заглянул внутрь, вместо нее встретил Люка, который пришел за тем же самым.

– Привет, дрыглик, ты Лейлу не видел? – Люк был озабочен пропажей, но это не помешало ему обозвать Дэна «дрыликом».

– Нет, – Дэн разозлился и развернулся, чтобы уйти.

– Увидишь Лейлу, скажи ей, что у меня для нее что-то есть, – бросил ему вдогонку Люк.

Пришлось идти одному. Когда-то Лейла показала ему, где самыми первыми появляются медовики – небольшие мясистые цветки с очень сладким нектаром. Это было недалеко от горячего источника. Цветы прятались в камнях и издали не всегда были видны, зато запах их выдавал с лихвой. Дэн шел на запах, ведомый голосом желудка, и совсем забыл про осторожность. Остановился в последнее мгновенье, чуть ли не носом к носу столкнувшись с большим медведем, который уминал медовики!

«Прозевал», – сокрушенно подумал Дэн и тут же спохватился, вспомнив, что перед ним грозный зверь. Он начал медленно отходить назад, стараясь не вызвать шороха. На счастье Дэна, запах медовиков перебивал любые другие запахи, и медведь, занятый поиском сладостей, его не заметил. Сделав несколько десятков осторожных шагов, Дэн пустился бежать и остановился только возле поселка.

Охота куда-то идти одному пропала, и весь оставшийся день он постарался держаться рядом с Тэдом. Узнав про приключение сына, Тэд отвесил ему хорошую затрещину, и Дэн в который раз пожалел, что не умеет скрывать свои мысли и переживания.

– Я тебя сколько раз просил не слоняться одному?

Дэн не обиделся. Он знал, что отец, разозлившись, отходит быстро. Через какое-то время он подозвал сына к себе:

– Я принесу тебе меду, когда буду у дальнего озера.

Это было сигналом к примирению, и Дэн решился спросить:

– Папа, знаешь… Вот ты всегда слышишь, о чем я думаю, и я тоже знаю, о чем ты думаешь, и остальные. А Сивилла умеет скрывать свои мысли, как она это делает?

– Я не знаю. Она много умеет такого, что не умею я, и тем более ты. Спроси у нее сам.

– Я боюсь, – признался Дэн, что вызвало невольную улыбку у Тэда. – Она мне не скажет. Она опять скажет «на некоторые вопросы лучше не знать ответ».

– Может и так. Нам надо думать, как сберечь себя, как выгнать из долины волков, как выжить. Все остальное не имеет значения.

– Да, я знаю. – И тут Дэн вспомнил: – Папа, а куда они ушли?

– Кто?

– Сивилла куда-то увела Лейлу. Я вчера целый день их искал, и сегодня с утра ее не было ни дома, ни у Сивиллы.

– Они ушли за росой трех озер. – Увидев немой вопрос на лице у сына, Тэд продолжил: – Ты не знаешь? Как ты думаешь, что у тебя в баклажке на поясе?

Дэн опустил взгляд на небольшую выдолбленную из дерева и плотно закрытую пробкой емкость, которая всегда был при нем. В ней была похожая на обычную воду жидкость. Правда, от обычной воды она отличалась тем, что если капнуть ею на порез на коже, это место мгновенье очень пекло, как обожженное, но скоро порез быстро затягивался, не оставляя следа.

– Это роса? – Он никогда не задумывался, откуда берутся все те снадобья, которыми Сивилла исцеляет людей. Лейла теперь будет столько знать! – Но они ушли только вдвоем, да? Это не опасно?

– Ты волнуешься?

– Там могут появиться волки.

– Волки? – Тэд улыбнулся. – Эти цветы опаснее, чем волки.

Дэн от удивления открыл рот:

– Цветы?!

– Они могут съесть волка и человека, и даже большого сильного оленя, если не знать секрет, который знает Сивилла.

– И Лейла?

– Наверное, и Лейла.

– А ты знаешь этот секрет?

– Дэнни, – отец ухмыльнулся. – Ты помнишь, на некоторые вопросы лучше не знать ответ.

– Ты тоже не знаешь, я спрошу у Лейлы.

– Она не скажет.

– Скажет, она не умеет прятать свои мысли.

– Дэн, – тон Тэда стал более серьезным. – Есть закон, которому подчиняются все беспрекословно. Пойми, это не просто запрет, такой как… ну, хотя бы не шататься одному по лесу. Это закон, нарушив который, ты можешь обречь всех нас на гибель. Эти цветы растут у Верхнего озера. Если тебе придется побывать там, ты тоже их увидишь. Это – цветы-хищники. Они охотятся на живых существ, и ни один человек не может подойти к ним, кроме хранительницы. Между прочим, они ушли не вдвоем. Хранительница никогда не покидает поселок одна, с ней всегда есть рядом те, кто может уберечь ее от опасности, так что не волнуйся за Лейлу.

Дэн кивнул и задумался.

«Почему? – этот вопрос не оставлял в покое его голову весь следующий день. – Почему я не могу спросить у Лейлы про эти цветы? Почему я не могу знать, как сделать так, чтобы они меня не съели? Что в этом плохого?»

Рано утром Лейла и Сивилла вернулись и закрылись в доме у Сивиллы. Прошло несколько дней, пока Дэну, наконец, удалось увидеться с Лейлой. Он так и не решился спросить у нее, помня слова отца. Раньше Дэн никогда не задумывался над этим, но, поразмыслив, он вспомнил, что в жизни людей много было прикрыто словом «закон». До сих пор он знал единственный закон – поступать так, как говорят родители. Но у взрослых были «взрослые законы», многие из которых Дэн еще не мог понять.

Глава 3. Друзья по несчастью

Волки вернулись в долину в самый разгар весны. Весной, правда, они мало интересовались людьми. Проще было охотиться на молодых неокрепших оленей и коз. Кроме того, весна – время появления потомства, а о своих детях волки заботились не меньше, чем люди. Крепкое потомство давало силу стае. Новый вожак был уверен: стоит разрастись стае, и они уберут с дороги людей. Ему нужна была полная власть над долиной, и в этом году он намеревался покончить с конкурентами навсегда. Но чуть позже, ближе к осени.

Люди не знали планы волков, но, имея достаточный опыт, старейшины чувствовали, что приближается сражение, которое надолго определит расстановку сил в долине. Хотя сейчас и у людей была весна. Весна пробуждала жизнь и любовь.

То, что случилось, многое изменило в жизни Дэна. Лейла не отходила от Сивиллы ни на шаг, она говорила, что ей некогда гулять с ним, но почему-то для Люка у нее всегда находилось время. Они подолгу сидели рядом по вечерам у костра. Здесь собиралось много людей – готовилась еда, шли разговоры. Дэн тоже проводил здесь много времени, но его не покидало ощущение, что когда Лейла рядом с Люком, то она никого и ничего вокруг не замечает, в том числе и его. Это было очень неприятное ощущение.

Когда Эллис заметила, как меняется настроение сына, и поняла причину этого, она даже удивилась: «Малыш, ты ревнуешь?» Дэн не выдержал и вспыхнул: «Я не малыш!» Хотя конечно было понятно, что по сравнению с Лейлой и Люком он выглядел «малышом». С тех пор, как Лейла стала учиться у Сивиллы, она очень изменилась. Она перестала так заливисто смеяться, как раньше, бегать вприпрыжку, не говоря уже про куклы и детские игры.

– Лейла стала взрослой, Дэнни, – объясняла мама, но Дэну совсем не нужны были такие объяснения. Правда, Эллис сказала ему и другое: – Лейла будет хранительницей, она не сможет иметь свою семью.

– Почему она не сможет иметь свою семью? – Дэн не отрывал настороженного взгляда от матери.

– Семья для хранителя – все мы. Такой закон, малыш, не расстраивайся.

Эллис попыталась погладить сына по голове, но он увернулся.

– Опять закон. Почему так много законов? – вопрос безнадежно повис в воздухе.

Как раз накануне был этот разговор, а сегодня Дэн ни Лейлу, ни Люка в поселке не обнаружил. «Вот тебе и закон», – угрюмо подумал он, зная, что совет старейшин с тех пор, как волки вернулись в долину, постановил никому не выходить без крайней надобности за пределы поселка. Недолго думая, он и сам через мгновенье оказался за частоколом. «Им можно, а мне нельзя?» – успокоил сам себя по дороге.

Глаза разбегались. Весна так быстро вступала в свои права, что за те ближайшие несколько дней, который Дэн провел, не выходя за пределы поселка, все вокруг неузнаваемо изменилось. Еще недавно набухали почки, а сейчас вокруг было полно листвы. Зеленая молодая трава раскинулась в бесконечность пышным ковром, буйство весенних запахов надвигалось со всех сторон и толкало на безрассудные поступки.

«Куда пойти? К озеру! Как раз недалеко». День был теплым, и так захотелось искупаться! «Я быстро, туда и обратно», – оправдывал он сам себя, почти бегом спускаясь по тропинке к озеру.

Самым теплым было Среднее озеро, возле которого и жили люди. Озеро питалось горячими ключами, и вокруг него было уже почти лето – зелень была здесь выше и сочнее, и даже росли некоторые растения, которых Дэн нигде больше не встречал.

Добежав до первых валунов, громоздившихся на берегу по всему периметру озера, Дэн на всякий случай спрятался за один из них и выглянул проверить, нет ли какой-нибудь опасности рядом. И увидел… Лейлу и Люка! Они плескались в озере, так близко друг от друга…

Дэн присел обратно за камень и почувствовал, как лицо бросило в жар. «Прошлым летом она ходила купаться со мной». Что-то мерзкое закрутило в животе и сдавило в груди.

«Мама говорила, что это ревность», – подумал Дэн, и тут же в голове зароились мысли – захотелось что-то сделать. Помешать.

«Можно выйти на берег и закричать им, чтобы шли домой. Но Люк тогда обязательно скажет что-нибудь обидное. Если сейчас выйти из убежища, то они сразу поймут, что я подглядывал».

«Можно незаметно вернуться и выйти к берегу, как ни в чем не бывало, но они все равно узнают, что перед этим я здесь прятался». – Дэн ведь не умел скрывать свои мысли!

«Можно вернуться в поселок и попытаться не вспоминать, пусть их отругают родители за то, что ушли, когда нельзя было уходить».

Но то, что мама назвала ревностью, не отпускало от этого злополучного камня.

Одежда Лейлы и Люка лежала совсем рядом. Решение возникло мгновенно: «Я спрячу одежду и уйду».

Подтянуть ее к себе и остаться незамеченным не представляло особого труда. Лейла и Люк не заметили бы его, наверное, если даже он встал бы в полный рост, настолько они были поглощены друг другом. Ближе лежала одежда Люка. Платье Лейлы он решил оставить. Представил, как будет выглядеть Люк, если придет в поселок без одежды. «Он тогда поймет, как это, когда над тобой смеются». Неприятные ощущения в животе и груди прошли, и Дэн остался доволен собой.

«Только где же все спрятать, чтобы Люк не нашел? Он умеет искать по следам!»

Дэн замешкался в нерешительности, но отступать от принятого решения не собирался. Свернув плотным узлом одежду Люка, он тихо стал пробираться вдоль озера подальше от этого места.

Он шел и шел, потом свернул в сторону от озера и направился к лесу. Оказавшись под прикрытием деревьев, Дэн почувствовал, что ушел достаточно далеко, Люк не смог бы выследить его. Но, успокоившись, вспомнил про волков! «Надо бежать домой. Где бы ее спрятать?» – Нигде не находилось подходящего места. Дэн метался от одного дерева к другому, а потом подумал: «Когда узнают, что это я подшутил над Люком, мне придется ее найти, лучше спрятать ближе к дому». С этой мыслью Дэн пустился бежать, как ему казалось, напрямик через лес в сторону поселка. Возвращаться к озеру было рискованно, мог столкнуться с Лейлой и Люком. Идти через лес тоже было не безопасно – здесь был меньше обзор для того, чтобы вовремя заметить опасность. Но Дэн надеялся, что скоро узнает знакомые места в окрестностях поселка, и тогда можно будет уже не волноваться.

Знакомые места не появлялись.

«Может, все так изменилось за зиму?» – промелькнула искра надежды и тут же погасла. Места были действительно незнакомые.

Стало страшно. А страх, известно, не лучший помощник в таких ситуациях. Дэн прислушивался к каждому шороху, к каждому треску и совсем не смотрел под ноги. Он не заметил, что прямо перед ним оказалась прикрытая ветками и травой яма – ловушка на крупного зверя.

Дэн очнулся на дне от резкой боли в руке и от ощущения, что кто-то вцепился в нее зубами. Открыл глаза и закричал, и тут же зубы отпустили руку. Это был волк. Вернее – волчонок.

– Мама, он живой!

Откуда-то высоко сверху послышалось рычание. На краю ямы стояла волчица, заглядывая вниз.

– Ешь, что есть. Позже что-нибудь еще принесу, – прорычала она, отойдя от края ямы, так что Дэн ее не мог уже видеть. Он повернулся к волчонку.

Видно было, что волчонок был испуган не меньше, чем он сам.

Бежать было некуда. Дэн попятился к стене ямы, прижавшись к ней спиной. Падая, он, по всей видимости, повредил ногу, но боль в колене и в руке от укуса никак не могли сравниться с тем ужасом, который овладел им. Оказаться в яме с голодным волком!

– Мама! – снова заскулил волчонок. – Он слишком большой, ты мне должна помочь!

Волчица снова появилась на краю:

– Если бы тебя не угораздило провалиться в эту яму, мы давно были бы уже в стае. И учти, между прочим, если ты не убьешь его, он убьет тебя.

– Мамочка! – еще жалобнее заскулил волчонок.

А Дэн, который до сих пор, стуча зубами, наблюдал за их разговором, только теперь стал что-то соображать. «Он меня боится, может, я выберусь. Но наверху волчица, она уж точно меня…», – мысли оборвались.

– Только попробуй, напади. Я тебе перекушу шею! – послышался вызов с противоположной стороны ямы.

И Дэн решился на переговоры.

– Я тебя не трону, и ты меня не ешь…, ладно?

Волчонок, поджав хвост, точно так как Дэн прижимался к стене ямы, только с противоположной стороны.

– Мама! – опять позвал он. – Он говорит, что не убьет меня.

– Никогда не верь человеку, дурачок!

Волчонок снова ощетинился и оскалил зубы.

– Нет, нет, подожди! – от страха Дэн совсем впечатался спиной в стену ямы и закрыл глаза.

Волчонок не двинулся с места.

Прошло немало времени, пока Дэн решился открыть глаза. Волчонок не сводил с него взгляд, но напасть не решался.

Дэн попробовал осмотреться вокруг. Яма была достаточно глубокая, с отвесными краями, хотя если постараться, то выкарабкаться можно было. Но волчица!

Может, ее можно перехитрить?

«Она заснет, и я выберусь», – подумал Дэн и тут же услышал с противоположной стороны ямы:

– Я перекушу ему горло, когда он заснет.

Дэн снова прикипел взглядом к волчонку.

– Посмотрим, кто заснет первым, – вызывающе подумал он, от чего волчонок еще больше поджал хвост, а Дэн немного освободился от ощущения страха. Это помогло заметить на дне ямы довольно увесистую палку.

Вооружившись палкой, Дэн занял свою прежнюю позицию и с надеждой подумал: «Может, Лейла и Люк меня найдут?» Потом посмотрел на одежду Люка, которую он по-прежнему держал в руках: «Нет, я слишком хорошо запутал следы. А взрослые? Может, взрослые найдут? Придут проверять яму, не попался ли кто-нибудь, и найдут меня? Заметят же, что я исчез».

Но время шло, и никто не приходил.

Наступил вечер, затем ночь. Дэн не спал: «проснуться от того, что кто-то перекусывает тебе шею? Или вообще не проснуться?» – Эта мысль помогла дождаться рассвет. И еще очень пригодилась одежда Люка. Ночи были холодные. «Хорошо, что я не спрятал ее на берегу». Ближе к середине ночи появились другие мысли: «Что скажет отец, когда меня найдут? Ушел без спроса, заставил волноваться родителей, меня наверняка уже спохватились». Перспективы явно были не радужные.

«Господи, пусть он меня побьет, сильно-сильно, но только чтобы нашли!» – Утром сонливость и чувство голода переплелось в единое чувство: он был готов первым напасть на волчонка. Почти решился. Крепко сжав палку, Дэн подошел ближе к противнику и увидел, что тот спит! «Надо сейчас ударить палкой, несколько раз, сильно-сильно». Но что-то мешало ему это сделать. Дэну еще никогда не приходилось убивать зверей. Когда-то убил змею, но та чуть не напала на него. «Но этот волк тоже чуть не напал на меня! Какое-то время он будет спать и не нападет». Дэн снова отошел не свое место, прислонился к стене и моментально заснул.

Их разбудил дождь. Дэн проснулся от ощущения, что полностью мокрый. На дне ямы быстро собралась вода, и он оказался в луже. Волчонок, тоже весь мокрый, скулил и звал волчицу. На какое-то мгновенье Дэн подумал, что это сон, но холодная вода быстро прогнала дремоту.

Волчица принесла убитого зайца.

Волчонок набросился на зайца, разрывая его на куски, и лужа на дне ямы окрасилась кровью.

«То же будет и со мной». – Желание есть пропало. Дэн подставил ладони к одному из бежавших по стенам ямы потоку воды и напился.

Только теперь он почувствовал безвыходность своего положения. Потекли слезы. Отчаяние перемешалось со злостью на себя самого. Дэн плакал долго и безутешно. В конце концов, слезы закончились, и дождь тоже. Близилась следующая ночь.

– Я тоже очень плакал, когда попал сюда, – неожиданно сказал волчонок. – Но потом привык.

– Ты тут давно?

– Да.

– И что, люди ни разу не приходили?

– Нет, только мама. Она приносит еду.

Накатилась очередная волна паники. Люди давно сюда не приходили и вряд ли придут в ближайшее время. Он умрет от холода и голода, или его съест этот волк.

– Я не голодный, – прервал мысли волчонок. – Только очень холодно.

– Мне тоже, – вздохнул Дэн. – Если ты не голодный, я тогда посплю, чуть-чуть.

Трудно было представить более нелепое решение и более неподходящие условия для крепкого сна: промокший до нитки, голодный, в луже грязи, дрожащий от холода. Но для того, чтобы быть в постоянном напряжении вторые сутки подряд совсем не осталось сил. И он заснул.

«Если волк нападет, проснусь и ударю его палкой», – единственное, о чем подумал Дэн, прежде чем погрузиться в бездонную темноту неспокойного сна.

Где-то в середине ночи он проснулся от ощущения, что его что-то греет. Нащупал нечто теплое и мягкое у себя под боком и сквозь сон не сразу даже понял, что это волчонок прислонился к нему, чтобы согреться. Дэн крепче прижал его к себе.

Утром волчица снова принесла волчонку еду – сырое мясо молодого оленя или косули. Проснувшись, мальчик и волк в немом согласии остались сидеть рядом – так было теплее. Сбрасывая вниз еду, волчица недовольно зарычала, но не стала ничего говорить сыну.

Волчонок набросился на добычу, а Дэн прикипел взглядом к еде. Он когда-то пробовал сырое мясо, но оно было жесткое и невкусное. Мама всегда готовила мясо на огне.

– Хочешь? – предложил волчонок.

Дэн кивнул. Вдвоем они быстро справились с добычей.

– Ты знаешь, – неожиданно подумал Дэн. – Нам надо как-то выбраться. А вдруг взрослые меня найдут? Вы же для них враги. А я бы мог вылезти и вытянуть тебя.

– А у тебя получится? – с надеждой взглянул на него волчонок.

Дэн посмотрел на отвесные края ямы:

– Ну, я бы мог попробовать. Если только твоя мама меня там не… убьет.

– Мама! – тут же завопил волчонок, но ответа не последовало.

«Она ушла, надо действовать». – Дэн моментально обвел взглядом стены ямы. В некоторых местах из земли торчали корни деревьев. И он начал карабкаться. Давала о себе знать поврежденная нога. Одно дело – сидеть на дне, почти не двигаясь, другое – лезть по скользкой отвесной стене. При каждом движении нога жутко болела. Несколько раз, добравшись почти до середины, Дэн срывался, но это не мешало ему в очередной раз снова бросаться на стену. «Волчица может вернуться с минуты на минуту».

В конце концов, ему таки удалось выбраться. Осмотрелся вокруг – волчицы не было. «Бежать подальше отсюда, – первое, что пришло ему в голову. – А как же волчонок?» – Там, на дне ямы, доверчивый волчонок с надеждой держал поднятую морду и ждал, когда его вытащат.

– Подожди, я сейчас.

Если бы была веревка! Единственное, что можно было придумать, это связать части одежды между собой. Второй раз пригодилась одежда Люка. «Спасибо тебе, Люк, хотя ты меня и прибьешь, если это раньше не сделает кто-то другой». Получилось довольно длинное сооружение, один конец которого Дэн опустил в яму.

– Хватайся!

Волк подпрыгнул, ухватившись зубами, но тут же сорвался.

Дэн разделся сам, удлинив «веревку», предприняв еще одну попытку вытянуть волка, но тот снова не смог удержаться. Тогда он привязал один конец связанных частей одежды к ближайшему дереву и полез вниз.

Некогда было размышлять, зачем он это делает. Обмотав как можно крепче волчонка, Дэн снова выбрался наружу, благо, карабкаться цепляясь за самодельную веревку было значительно легче. Пришлось еще потерять немало времени и усилий, чтобы вытащить волчонка. И когда они оба оказались наверху, ни на что другое уже сил не было.

Немного отдышавшись, Дэн разобрал самодельную веревку и как можно быстрее оделся. Но дальше остановился в нерешительности, – в какую сторону идти, он не знал.

«Куда-нибудь, только подальше отсюда».

Волчонок, тем временем, занялся обнюхиванием территории вокруг ямы в поисках следов матери. Когда Дэн собрался уходить, он остановился и поднял голову в его сторону.

– Прощай, волк, в следующий раз смотри, куда бежишь, – сказал Дэн.

– Ты тоже, – ответил волчонок. – Подожди маму, она тут все знает, поможет добраться домой.

– Нет уж, с меня волков уже достаточно, лучше я сам.

Дэн нырнул в заросли, которые сразу же скрыли его от глаз волчонка, и как можно быстрее зашагал прочь от этого места.

Волчица нашла его через несколько часов.

– Эй, человек, подожди! – прорычала она, а у Дэна все замерло внутри. – Ты идешь не в ту сторону.

Дэн ничего не мог ответить. Моментально нахлынуло привычное чувство страха перед волком – застучали зубы, и задрожали колени.

– Вот бестолковый! – В волчице явно боролись желание напасть с ощущением, что она оказалась в долгу перед этим трусливым маленьким человеком. – Ты спас моего сына, хотя мог это не делать. Придется отвести тебя к людям, хотя мне проще выпустить тебе кишки. Пошли!

Уже погодя, когда Дэн рассказывал, как он добрался домой, именно эти слова волчицы вызвали больше всего удивления у людей. Его даже привели на совет старейшин и велели в подробностях рассказывать про это злополучное приключение.

И даже не наказали за украденную одежду!

«Тебе не кажется, что провести три дня в компании двух волков – вполне достаточное наказание?» – быстро охладила разгневанного отца Эллис.

Тэд не стал с ней спорить. «Люк обещал ему устроить веселую жизнь! Может, он подумает в следующий раз, прежде чем брать что-нибудь чужое!»

После этого Дэну еще долго было паршиво на душе. Люк не стал мстить. Наоборот, делал вид, что вообще его не замечает, отворачиваясь при случайных встречах. После того случая Люку и Лейле запретили бывать вместе. Можно было бы порадоваться, ведь их отношения Дэну не нравились. Но было что-то не очень радостно. Было просто паршиво.

Лейла тоже обиделась. Она только сказала: «я от тебя такого не ожидала», но для Дэна это было все равно, что «я тебя ненавижу».

Так прошло лето. Встречи с волками хватило, чтобы запомнить, что одному за пределы поселка ходить не следует, и Дэн сидел дома с братом, помогал матери, выполнял поручения отца.

А осенью люди стали укреплять стены поселка, так что всем, и детям, в том числе, было чем заняться.

Совет старейшин постановил остаться на эту зиму в долине. Как показал прошлый год, зимовать в горах оказалось не так уж и безопасно. Более того, невидимая болезнь, которая унесла жизни самых маленьких детей почти в каждой семье, казалась значительно более сильным врагом, чем стая волков. Главное – непредсказуемым, в то время как действия стаи нетрудно было предугадать.

Работали все. Надо было наносить земли, в некоторых местах заменить бревна в частоколе, отремонтировать ворота, чтобы надежно укрыться от возможного нападения волков.

Занятые одним общим делом, Лейла и Люк перестали игнорировать Дэна. Лейла стала даже разговаривать с ним почти как раньше, по-дружески. И Люк несколько раз обратился, как бы между прочим, по делу, а Дэн постарался все сделать так, чтобы тот остался довольным.

***

Люди готовились к встрече с волками, и вскоре она состоялась.

Их было трое – вожак стаи и его сыновья. Старейшина в сопровождении двоих мужчин отправился на переговоры, а весь поселок замер в ожидании.

После их возвращения старейшины долго обговаривали результаты переговоров. В конце концов, под вечер они вышли к людям, собравшимся в центре поселка.

– Нам объявлена война, и мы ее принимаем. По крайней мере, у нас нет другого выхода. – Глава совета старейшин был, как всегда, не многословен, но убедителен.

Стали готовить оружие и запасаться пищей.

Тэд сделал для сына два ножа.

– Тебе придется научиться пользоваться ими раньше, чем может, надо было бы, но ты должен уметь себя защитить.

– Ты так говоришь, как будто я маленький ребенок. – Дэн постарался ответить серьезно, но Тэд все равно невольно улыбнулся.

– Ты сможешь решиться убить волка?

Дэн вспомнил, что тогда, в яме, он не смог напасть на волчонка.

– Но если он набросится на меня или на тебя, маму, кого-то другого, я постараюсь.

– Запомни, малыш, убивать – это плохо. Нет ничего предосудительного в том, что ты не смог кого-то убить. Это – не трусость, это – нормально. Мы вынуждены убивать зверей во время охоты, потому что нам нужны их мясо и шкуры, чтобы выжить. Мы вынуждены драться с волками, потому что мы им мешаем быть полноправными хозяевами долины. Их стая разрослась, и зимой когда пищи становится меньше, мы должны забрать ее у волков, а волки, наоборот, у нас. Ты понимаешь, о чем я?

– Ты считаешь, что они правильно делают, что нападают на людей?

– По-своему они правы.

– А то, что они убили моего брата – это тоже правильно? – Дэну сложно было понять, что волки могут быть в чем-то правы.

– Нет, конечно. – Тэд всегда с болью вспоминал о том, что случилось с его первенцем, хотя прошло уже больше пяти лет. Тогда он был такой, как Дэн. Не-е-т… Тэд постарался отогнать от себя страшную мысль, что и с Дэном может случиться что-нибудь подобное. – Я тебя научу защищаться.

За несколько дней отец больше рассказал Дэну про волков, чем тот узнал за всю свою жизнь, не такую, правда, еще и длинную.

Они тренировались нападать и обороняться.

Эллис только глубоко вздыхала при виде подобных сцен, стараясь думать, что эти навыки ее сыну в ближайшее время не пригодятся.

Глава 4. Новый ученик

Волки не стали штурмовать поселок. Они знали, что у людей есть огонь, с которым зубами не справишься, и что крепкие стены вокруг поселка им не преодолеть.

Они взяли поселок в осаду, решив, что если не дать людям из него выйти, то, в конце концов, люди вымрут от голода.

Несколько десятков волков постоянно находились рядом с поселком, то и дело окутывая его воем. От этих звуков Дэн сначала вздрагивал, но потом постепенно привык.

Пока хватало пищи, люди предпочитали не вступать в бой с волками. Но прошла неделя, другая, близились холода, а волки не уходили. На смену одним приходили другие и, в конце концов, пришла пора добывать пищу.

Мужчины собирались на охоту почти так, как обычно. Единственное – оснастились большим количеством оружия и не взяли самых молодых. Люк и несколько таких, как он ребят, недовольно хмурились, провожая вместе со всеми тех, кому суждено было уйти за добычей. Дэн представлял себе, как отец возьмет его с собой. Ему совсем не было бы страшно рядом с Тэдом, и он уже кое-чему научился. Он бы справился не хуже Люка.

Эллис, которая была рядом и сразу же услышала размышления сына, подтянула его к себе и крепко прижала, как будто стараясь не пустить.

В этот первый раз мужчинам удалось прорваться через волчий кордон. Они принесли с собой достаточно пищи, хотя ее и не могло хватить надолго. Это была первая весомая победа. Возможно, волки переоценили свои силы. Многие из них были убиты и ранены. Люди вернулись тоже не все целы, но все живы!

Сивилла, охая и кряхтя, обходила раненых. Вместе с Лейлой они несколько дней только и занимались тем, что обрабатывали раны и поили снадобьями пострадавших.

Тэду удалось избежать глубоких ран, хотя то, что было на нем одето, уже нельзя было назвать одеждой. Во многих местах она была разодрана в клочья.

– Ничего, – Эллис как никогда заботливо помогала мужу раздеваться. – Я это все выброшу.

Она осмотрела Тэда со всех сторон, и только окончательно удостоверившись, что он цел и невредим, села на лавку возле стола, обхватив голову руками.

Им не надо было слов, чтобы понять состояние друг друга. Тэд примостился рядом, крепко обняв жену, и они еще долго так просидели молча.

Дэн не стал им мешать. Царившее в поселке напряжение все эти дни не покидало и его. И сейчас, вечером, когда отец вернулся живым, можно было, наконец, расслабиться. Он улегся рядом с малышом Дерриком, благо тот уже спал, обнял его и закрыл глаза, решив, что обо всем расспросит отца завтра.

***

Несколько дней в поселке чувствовалось общее оживление. Люди много разговаривали, улыбались, шутили. Мальчишки живо обсуждали итоги сражения, наперебой хвастаясь смелостью и силой своего отца или брата. Дэн тоже не отставал от других.

– А мой отец одного схватил за горло, а тут другой на него навалился. А он тогда ему ножом прямо в сердце!

– А мой брат знаете сколько волков убил? Больше всех!

– А мне отец принес вот такой большущий волчий зуб!

– А мне…, – мимо прошла Лейла, и Дэн невольно запнулся. Он бросил компанию мальчишек и подбежал к ней.

– Я могу помочь?

Было видно, что она очень устала.

– Принеси воды. – Лейла отдала ему пустой кувшин и повернула обратно к дому Сивиллы.

Дэн что было духу помчал к колодцу. На обратном пути немного замешкался, не решаясь зайти, но оказалось, что Сивиллы дома не было, и Дэн, осмелев, поспешил к Лейле отдать воду.

На очаге в казанке кипело что-то с резким пьяняще-сладким запахом. Лейла сняла варево с огня и поставила другой казанок, в который налила принесенную Дэном воду.

– А что это? – Дэн втянул носом сладкий запах.

– Это синяя брезель, она уменьшает боль и придает силы.

– Она разве синяя? – Дэн присмотрелся, наклоняясь к вареву.

– Осторожно, не опрокинь! – Лейла остановила его рукой. – Она не синяя, она так называется.

– А-а. – Дэн отошел от огня. – А Сивилла скоро придет?

– Не знаю. Она ходит по домам. У Геша глубокая рана, а волчьи укусы медленно заживают. Приходится возиться.

– А роса трех озер? Помнишь, когда меня укусил волчонок, мама сказала, что если бы я сразу побрызгал росой трех озер, то не осталось бы шрама.

– Нет, росу трех озер можно использовать при поверхностных порезах и ссадинах. А глубокую рану Сивилла сначала смазывает живоростом, потом надо часто менять повязки, чтобы она не нагноилась, потом надо смотреть, когда пришло время сшивать края, а потом уже росой, чтобы не было шрама.

Дэн не смог удержаться, чтобы не восхититься:

– Ты столько знаешь!

– Дэнни, это самое простое, что мне нужно знать. Мне еще столько надо выучить. Вот, смотри. – Она достала с ближайшей полки что-то завернутое в тонкую кожу и положила на стол. – Это книга. Смотри, какая она толстая. Сколько здесь всего записано. У Сивиллы таких три. А я еще так медленно читаю!

– Читаешь? – Дэн первый раз слышал про «читание».

– Чтение, – поправила его Лейла. – Я уже давно учусь, но у меня никак не получается так как у Сивиллы. Такая книга может рассказать про все снадобья.

Дэн с опаской посмотрел на то, что Лейла назвала книгой. Она состояла из большого количества листов неизвестного ему материала, сшитых вместе. Она была явно не живой. Как она могла что-то рассказать?

Лейла попыталась объяснить:

– Я тоже сначала так подумала. Но оказывается, можно превращать слова в надписи. Вот смотри, это слово «орех», а дальше – «во-да». – Лейла показала на знаки на листах, которые Дэн сразу и не заметил. От удивления он не знал, что сказать.

– Ну ладно, – Лейла свернула книгу и поставила на место. – Надо перелить брезель в кувшин. Давай возьмем казанок вместе, а то он горячий – я всегда обжигаюсь.

– Что? – Дэн не успел быстро переключиться.

– Ты поможешь мне?

– Да, конечно.

Дэн помог сделать Лейле то, что она хотела. Потом они раскладывали по полкам травы, пока не услышали за спиной грозное ворчание Сивиллы:

– А он что тут делает?

– Я… помогаю. – Душа Дэна ушла в пятки.

– Лейла, я тебя просила! – Сивилла многозначительно посмотрела на Лейлу.

Дэн не дослушал, как можно быстрее постарался исчезнуть из дома Сивиллы.

«Надо же, – думал он. – Она загрузила Лейлу работой, что та чуть не падает от усталости, а мне нельзя даже немного ей помочь?»

– Тебя тоже гонят? – вечером спросил его Люк.

– Да. Она умеет читать.

Люк не сразу понял.

– Ну… Сивилла научила Лейлу понимать такую …, она называет ее книгой, представляешь? Она умеет говорить!

– Кто?

– Книга.

И Дэн рассказал Люку о сделанном им открытии.

– А, это. – Люка совершенно не удивило такое известие. Он слушал не вникая. – А тебе зачем это? Ты же не будешь хранителем.

– Да, конечно, – согласился Дэн. – Мне только интересно.

– А мне хотя бы просто побыть рядом с ней. – Люк глубоко вздохнул и пошел дальше по своим делам.

Что повлияло на Дэна, он и сам не мог себе объяснить, но его с новой силой потянуло к Лейле. Может, возможность быть с ней рядом, или возможность узнать что-то такое, что не знают другие?

Через несколько дней он набрался решительности и зашел в дом к Сивилле.

– Я тоже хочу быть хранителем! – выпалил еще с порога, ожидая ответ как удар.

– Этого я как раз и опасалась, – вздохнула Сивилла, даже не посмотрев в его сторону.

Дэн не ожидал такой реакции.

– Почему?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

Не получив сразу же отказ, Дэн с надеждой замялся на пороге.

– Я подумаю, – ответила Сивилла, продолжая раскладывать на столе пакеты с травами. Это было знаком к тому, чтобы Дэн уходил.

Хотя реакция Сивиллы оказалась для него неожиданной, реакция матери была вполне понятной.

– Ты что это придумал? Я не отдам тебя Сивилле. Тебя невозможно удержать в доме. То ты пропадал в лесу, теперь ты будешь пропадать у Сивиллы! Ты не понимаешь, что значит – быть хранителем! Это значит полностью отречься от обычной жизни! И… она тебя не возьмет. Ты еще бестолковый мальчишка! – Залп эмоций обрушился на Дэна. Эллис боялась потерять еще одного ребенка.

Снова уныло потянулся день за днем. И только когда уже зима полностью заполонила все вокруг, и скука почти что загрызла Дэна, настолько тесно ему было в пределах поселка и своего дома, к ним пришла Сивилла.

Ее пригласили, как почетного гостя, освободив лучшее место у очага – несколько дней стояли жуткие морозы. Сивилла устроилась удобнее и огласила свое решение:

– Мне нужен ваш сын.

Эллис невольно ойкнула, прикрыв рот ладонью, а Тэд растерянно улыбнулся. Все, что говорила Сивилла, воспринималось беспрекословно.

– Он будет жить у меня. Возможно, он окажется способным к тому, что я ожидаю. Если нет – я его отпущу.

Дэну трудно было поверить в то, что услышал. Он всегда старался обходить Сивиллу стороной, а теперь ему придется жить с ней?! Но он же сам этого хотел.

***

На следующий день Тэд отвел Дэна к Сивилле. «Может, еще ничего не получится», – с надеждой думал он.

Дэн, в отличие от отца, был уверен в обратном. Он готов был впитывать любую информацию, как земля впитывает дождевую воду после засухи, – в любом количестве и чем дольше, тем лучше. Даже страх перед Сивиллой отошел на второй план.

Когда они зашли в дом, Лейла и Сивилла сидели за столом.

Тэд подтолкнул сына вперед:

– Вот, привел. – Сам нерешительно замешкался на пороге.

– Хорошо, можешь идти. – Сивилла кивнула и, когда он развернулся, чтобы выйти, добавила: – Пусть Эллис не беспокоится, здесь он будет присмотрен и сыт. Захочет побывать дома – далеко ли идти?

Когда за Тэдом закрылась дверь, Сивилла подозвала Дэна к себе:

– Послушай и хорошо запомни то, что я скажу. То, что ты здесь узнаешь – это не игра. Это ответственность, которую я не возложила бы даже на некоторых взрослых. Вполне возможно, что ты не осилишь этот груз, посмотрим. Если почувствуешь, что тебе это не по душе – не буду тебя держать здесь ни минуты. И самое главное – никто и никогда не должен от тебя узнать того, чему я тебя научу. По крайней мере, до тех пор, пока ты почувствуешь, что сам уже не можешь выполнять свою роль и должен искать преемника, возможно так, как я сейчас. Почему? При неправильном использовании эти знания могут очень навредить нашему роду. А основная наша задача – сохранить его, сохранить и передать следующим поколениям наши способности и те качества, которые человечество безвозвратно утратило и поэтому обречено на вымирание.

Дэн, затаив дыхание, вслушивался в каждое слово. Многое ему было непонятно, но Сивилла обращалась к нему совсем не так как раньше. Она говорила с ним как со взрослым.

– Это ничего, что ты сейчас не все поймешь. Главное запомни эти слова, а понять их у тебя еще будет время.

Дни стали проходить быстрее. С одной стороны, они укоротились, потому что стало раньше темнеть. С другой – Дэн был занят делом, которое ему нравилось. За месяц ему удалось относительно хорошо научиться читать и писать, на что Сивилла, когда принимала решение обучать его своему мастерству, даже не рассчитывала. За этот срок Дэн узнал почти все, что знала Лейла, но количество вопросов у него только увеличивалось.

***

С наступлением зимы стало холодно и голодно, как впрочем и каждый год, так что людям было не привыкать. Если бы только не волки. Они еще больше ожесточились, не прекращая осаждать поселение людей и стараясь перекрыть людям все возможности добыть пищу.

С каждой охоты приходило много раненых. Однажды по поселку прокатился гул: «убили… убили…»

Дэн стремглав бросился домой.

«Ой, только не Люк. – Они встретились взглядом с Лейлой, и Дэн, выбегая из дома Сивиллы, успел еще подумать: Она постоянно о нем думает, и он только и вздыхает о ней». Но тут мысли переменились: «Только бы не отец».

Тэд и Люк остались целы и в этот раз, и в следующий, и до самой весны. Хотя во многие семьи пришла беда.

Сивилла не раз ворчала, сидя у очага: «Прошлой зимой – дети, этой зимой – взрослые. Как сохранить наш род, когда все время приходится кого-то хоронить. Волки заражаются злобой и жестокостью за пределами долины, они могут заразить и нас».

В чем-то она была права – люди ожесточались в ответ, в их душах закипала ненависть к волкам.

– Когда появляется ненависть – теряется рассудок, – учила наставница. – Хранитель должен уметь гасить эти чувства.

– А каким снадобьем? – спросил Дэн.

– Снадобьем? – переспросила Сивилла, и Лейла первой ее поняла:

– Против этого нет снадобья.

– А как? – не успокаивался Дэн.

– Я не знаю, дети. Если бы я знала средство, мы не жили бы в этой долине и не боролись бы с волками.

Дэн не стал спрашивать, где бы они жили. За время пребывания у Сивиллы он нашел ответы на многие свои вопросы, в том числе и на этот. Он уже знал, что они не могут жить за пределами долины, потому что там человек заражается неизлечимой болезнью и теряет человеческий облик.

– Может быть, любовь? – перебила ход его мыслей Лейла, и Дэн не сразу сообразил, что они с Сивиллой продолжают разговор.

– Любовь может вылечить ненависть? – Сивилла задумалась. – Пожалуй, ты права. Похоже, что я недаром тебя выбрала – мудрость нужна хранителю.

– Волков надо любить? – Дэн никак не мог это понять.

– А тебе до мудрости еще далеко. – Сивилла бросила на Дэна оценивающий взгляд: «странно, он хорошо запоминает, схватывает все буквально на лету, но не может понять банальные истины».

Взгляд Сивиллы моментально стал суровым, брови сдвинулись, и Дэн почувствовал себя неловко – как будто в чем-то провинился.

– Я постараюсь понять.

– Постарайся.

***

Лейла по-прежнему оставалась для Дэна недосягаемой, хотя и была все время рядом. В ней действительно было что-то такое, что делало ее похожей на Сивиллу.

Дэн по-прежнему восхищался ею, как раньше, когда они оба были меньше, и Дэн ходил за ней как привязанный. Но сравнивая свое отношение к Лейле с отношениями между ней и Люком, он пришел к выводу, что эти отношения были совсем разными. Ему, Дэну, Лейла была нужна как наставник. Появилась Сивилла – и значимость Лейлы уменьшилась, хотя и не исчезла полностью. Другое дело – Люк. Когда он оказывался рядом с Лейлой, у него начинали дрожать руки. Лейла совсем не интересовала его как источник знаний. Люк признался Дэну: «Она нужна мне как источник жизни, потому что я без нее не могу жить».

Но Сивилла была непреклонна:

– Если ты будешь вместе с Люком, ты не сможешь быть хранительницей, ты станешь заботиться о своей семье, а твоей заботой должен быть весь наш род – выбирай.

Лейла не могла уйти от Сивиллы, хотя и не думать о Люке у нее тоже не получалось. У Сивиллы никогда не было своей маленькой семьи, не было мужа и детей. А Лейле так этого хотелось.

Сивилла, конечно же, все видела. Возможно, это было одной из причин, почему она решила посвятить в тайны своего мастерства Дэна.

***

К весне люди достаточно сильно истощились. Нехватка пищи и холод почти всех сделали похожими на скелеты, обтянутые кожей. Глядя на Сивиллу, Дэн однажды подумал, что у нее кожи в два раза больше, чем нужно. Сивилла рассмеялась: «Что, такая старая? Ничего, весной появится зелень, и мы с вами приготовим омолаживающий раствор».

Дэн так и не понял – шутит она или нет. Он открыл книгу с записями про разные лечебные средства и нашел там рецепт приготовления этого раствора. Он внимательно перечитал и запомнил перечень трав, которые были необходимы для приготовления. Каждую из них надо было собирать в определенный день, и некоторые из компонентов должны были быть обязательно свежими.

Сивилла скорей всего пошутила. Они не стали готовить омолаживающий раствор – было много другой работы. Они готовили средство, которое придавало людям силы. Только вот на нее саму это средство почти никак не влияло. С каждым днем Сивилла двигалась все медленнее, больше сидела или лежала, а однажды позвала Дэна и Лейлу:

– Когда я буду умирать, вы должны быть рядом и держать меня за руку, тогда дух перейдет в одного из вас. – Увидев испуг на лице у обоих своих учеников, она добавила: – Не бойтесь, я умру тихо и спокойно.

Лейла не выдержала:

– А как же мы? Мы не справимся сами, мы так мало умеем. Дэн совсем еще мальчишка, а я… Я не смогу… – Лейла не на шутку растерялась.

– Сможешь, если будешь следовать законам нашего рода. Я была точно такой, когда приняла на себя это бремя, и как-то справлялась до сих пор, как видишь. И Дэна научишь. Он может вести летопись. – Сивилла велела принести одну их хранящихся у нее книг. – Дэн, здесь хранится память о нашем роде. Я старалась продолжать начатую до меня летопись, и ты будешь делать то же самое. Почитай – это тоже своего рода мудрость.

Глава 5. Роса трех озер

Дэн помнил, как в прошлом году с наступлением весны Сивилла с Лейлой уходили к Верхнему озеру собирать росу каких-то необычных, как сказал отец, хищных цветов. Близилось как раз такое время, но совет старейшин не спешил отпускать Сивиллу в столь далекий путь даже в сопровождении охраны. Волки, не преодолев людей за зиму, только и ждали повод, чтобы снова напасть на любого, кто выйдет за пределы лагеря. А хранительница рода для них была лакомым куском.

– Пойду я и Дэн. Лейла останется здесь. Если мы не вернемся, Лейла заменит меня, – настаивала Сивилла, и совет старейшин дал согласие на этот поход.

Перспектива «не вернуться» сильно напугала Эллис, в меньшей степени – Тэда, все же он отправлялся вместе с ними и считал, что сможет защитить сына, и совсем не насторожила Дэна. Наоборот, он настолько обрадовался, что сможет, наконец, выйти за пределы поселка, что вообще забыл про страх перед волками.

В качестве охраны с ними отправились еще десять человек, что было в два раза больше, чем в прошлом году, когда Сивилла и Лейла несколько дней провели на Верхнем озере.

Вышли из поселка рано утром. Эллис крепко прижала Дэна к себе и тихо прошептала: «Обязательно вернись».

Дэн хотел освободиться от объятий, но Эллис не отпускала:

– Пообещай, что вернешься.

– Обещаю, мама, – выдавил из себя Дэн и побежал догонять остальных.

Весь путь к Верхнему озеру прошли без происшествий, хотя чувствовалось, что волки все время рядом.

Обошли Среднее озеро, стараясь держаться на открытом пространстве. Волки же предпочитали не выходить из леса и неотрывно следовали за людьми.

– Сколько их? – Тэд всматривался в глубину зарослей.

– Не больше чем нас, – ответил ему один из его спутников.

Дэн тоже старался рассмотреть силуэты волков.

– Думаете, они за нами? – спросил кто-то.

– Скорей всего, что да, – ответил Тэд, посмотрев на сына. – Как ты?

– Я не боюсь, – поспешил отозваться Дэн. А Тэд перевел взгляд на Сивиллу. Он только начал было думать: «Была ли такая необходимость – брать Дэна с собой», как тут же услышал ответ.

– Возможно, это мой последний поход к Верхнему озеру. Я должна ему все показать.

Всю остальную дорогу она рассказывала Дэну о том, чем им придется заниматься.

Дэн уже много узнал про росу трех озер за время обучения у Сивиллы. Это была жидкость, скапливающаяся внутри больших белых цветов, которые росли на берегу Верхнего озера. Один раз в году, в ночь первого весеннего полнолуния, они появлялись над поверхностью земли, привлекая ночных насекомых. И только в эту ночь, один раз в году, они были безопасны. Утром они опускались обратно под землю и становились настоящими хищниками – для созревания плодов этим растениям нужна была живая плоть. Как только что-то живое, достаточно объемное по весу, ступало на берег озера, в любую секунду это живое могло быть съедено. Из-под земли моментально поднимался бутон и хватал своими лепестками жертву, затягивая ее обратно под землю. Если в это время человек оказывался на берегу озера, нужно было опасаться наступить на почти незаметные стебли, едва видневшиеся над поверхностью и служащие пусковым механизмом появления бутона.

Задача состояла в том, что бы дойти до берега, дождаться ночи и обойти несколько десятков цветов, собирая нектар в небольшие кувшины.

Только бы не помешали волки.

Когда люди остановились недалеко от Верхнего озера, волки тоже остановились. Сражение было неминуемо.

Взгляд Тэда упал на огромный дуб, раскинувшийся неподалеку:

– Ветки высоко и вполне крепкие, чтобы выдержать женщину и ребенка.

Дэн хотел было возмутиться – как это он будет сидеть там, когда другие будут сражаться.

– Без слов… и быстро, – сурово одернул его отец, и Дэн подчинился.

Он вскарабкался на достаточную высоту, чтобы его нельзя было достать снизу, и помог вылезти на дерево Сивилле.

Несмотря на свою старость, Сивилла на удивление легко туда взобралась. Остальные же приготовились к схватке.

Волки были не многословны.

Дэн прижался к стволу дерева, когда раздался охотничий клич волков. Дрожь прокатилась по телу, и он виновато посмотрел на Сивиллу, которая заметила его страх.

– Прижмись ко мне и не смотри, – с несвойственной ей ласковостью сказала в ответ Сивилла.

– Нет. Я не буду бояться. – Дэн смотрел на сражение, крепко сжав зубы и так крепко вцепившись пальцами в дерево, что потом еле их разжал.

Волки все сразу ринулись на людей. И все перемешалось: рычание, крики, тела, кровь. Дэн сразу же потерял отца из виду – мешали ветки дуба и кусты внизу.

Неожиданно внимание Дэна привлекли два волка в стороне от всех остальных. Они явно не участвовали в общей битве. Они тоже дрались, только друг с другом. Один из них был больше и сильнее другого и быстро одержал победу, оставив меньшего лежать совсем близко от дерева, на котором находились Дэн и Сивилла.

Сивилла тоже посмотрела вниз. Побежденный волк был ранен. Он заметил людей на дереве и пополз в направлении ближайших зарослей. Что-то показалось знакомым Дэну в нем.

– Я его знаю. Это тот волчонок из ямы.

Но тут появился Тэд. Тяжело дыша, он крикнул:

– Эй, уходим отсюда. Быстрее, быстрее.

Идя вслед за отцом, Дэн чуть не наткнулся на двух убитых волков, невольно отшатнувшись в сторону.

– Смотри под ноги, – предупредил Тэд, но Дэн, ошарашенный видом убитых, не успел отреагировать и вступил в лужицу крови перед собой.

Жуткое зрелище не переставало стоять перед глазами еще какое-то время. До него как из тумана доносились разговоры взрослых.

– Они могут еще вернуться.

– В любом случае, мы должны продержаться хотя бы до рассвета, прежде чем идти обратно.

– Волки знают, что на этот берег заходить опасно.

– Значит, мы должны разместиться прямо на берегу, только выбрать подходящее место.

***

Всматриваясь в языки пламени костра, который развели на берегу, Дэн не мог освободиться от мыслей о волках. «Возможно, их осталось и больше – умерших или умирающих. И тот волк „из ямы“. Он тоже еле двигался после того, как на него напал его же сородич. Может быть, он до сих пор еще там? Может, он тоже умирает, или уже умер?» Прислушался, и ему показалось, что с той стороны доносится далекий плач.

«Вряд ли меня туда отпустят», – подумал Дэн, но не переставал вглядываться в лесные заросли, которые в наступивших сумерках были страшны и без мысли о том, что там ходит смерть.

Взошла луна, и Дэн увидел такое, от чего невольно замерло сердце, он даже на какое-то время перестал думать о волках.

Почти одновременно, один за другим из-под земли поднимались они – удивительные цветы. Бутоны в рост человека раскрывались с легким хлопком, показывая ночи семь ослепительно белых лепестков. Мгновенно берег озера заполнился удивительным ароматом.

«Этот путь стоило пройти хотя бы для того, чтобы посмотреть на такую красоту», – подумал Дэн, а отец подхватил его мысли: «Невероятно, правда? И можно поверить, что эти удивительные создания могут кого-то убить?»

«Опять убить…», – Дэн будто вернулся с небес на землю. Еще и Сивилла потянула за руку:

– Идем работать. – Она вложила ему в руки деревянную чашку и большой глиняный сосуд и объяснила, как этим пользоваться.

Работа была не сложной, даже приятной. Дэн без труда наполнил данную ему емкость. Густой нектар скапливался на шероховатых венчиках цветов как большие капли росы, недаром его называли росой трех озер. Нужно было пробраться через лепестки и наклонить венчик в чашку, не касаясь жидкости, иначе можно было получить ожоги. Роса соскальзывала, наполняя почти всю чашку, а дальше – в кувшин. И так от цветка к цветку. Когда кувшин наполнился, Дэн даже пожалел, что больше не во что собирать росу. Хотя очень скоро почувствовал, что ужасно устал – ведь уже прошла половина ночи.

Дэн ложился спать, переполненный чувством своей значимости, как тот кувшин с росой, который отдал Сивилле. Он постарался заснуть как можно быстрее, ведь на сон было отведено всего несколько часов – с рассветом надо было возвращаться. Но Дэн не поспал и эти несколько часов. Ему приснилось, что кто-то зовет: «Помогите…, помогите, кто-нибудь… помоги-и-ите!!!»

Дэн встрепенулся, и зов о помощи исчез. Вместо него опять послышался звук, похожий на плач. Дэн хорошо знал ночные звуки. Это не была сова или другая птица.

Он приподнялся.

Небо над озером постепенно начинало розоветь, но все еще спали. Волки бы не стали нападать на них на берегу, зная зловещую славу белых цветов, и люди решили позволить себе отдохнуть перед долгой дорогой назад.

Дэн встал. Потрогал баклажку у себя на поясе. Она была наполнена приготовленным из росы трех озер средством, которое было у каждого из людей всегда при себе. Оно заживляло раны.

«Отец рассердится, что я пошел один, и Сивилла, наверное, тоже». – Он посмотрел на Тэда, потом перевел взгляд на Сивиллу. Те крепко спали и не слышали его. «Но по-другому они меня вообще не отпустят». И Дэн как можно быстрее зашагал в ту сторону, откуда доносился плач.

Он не ошибся. Это действительно был тот волк, с которым он провел три дня в яме, выкопанной людьми в качестве ловушки на крупного зверя. Только он стал в два раза больше по размеру, ведь с тех пор прошел почти год.

Волк тоже узнал его. Он лежал под кустом можжевельника и тихо скулил от боли. Когда Дэн подошел, перестал плакать.

– Выползай, я помогу тебе, – прошептал Дэн. Волк не двинулся с места:

– Мне никто не поможет, – вздохнул он и отвернулся.

– У меня есть средство, которое заживляет раны, – настаивал Дэн, но волк только еще глубже вздохнул:

– Мне все равно не жить.

– Почему?

– Отец и братья в ярости.

Дэн вспомнил стычку под деревом:

– Это был твой отец?

– Брат, старший. Я слабак и трус.

– Но… – Дэн не находил слов. Этот волк не стал нападать на людей, за что его чуть не убили. А если не убили, то убьют, когда он вернется в стаю. Дэн вспомнил слова,сказанные когда-то отцом: – Ничего, что ты кого-то не смог убить. Убивать – это очень плохо. Это не трусость и не слабость.

– Ты так думаешь? – Волк, наконец, повернул голову в его сторону.

– И мой отец так думает, и все остальные. Вылезай.

Волк еще несколько долгих мгновений не двигался.

– Ну что же ты?!

Волк все же решился. Выползти ему стоило немалых усилий. Дэн прежде почувствовал пронизавшую тело волка боль, усилившуюся от движения, а затем только услышал шорох и треск веток.

Самой большой была рана на шее. Из нее сочилась кровь. Волк двигался из последних сил. Дэн увидел раны еще на лапах и на туловище, но они были не опасными.

– Потерпи, сейчас запечет как огонь.

– Я не знаю как печет огонь.

– Узнаешь, только не скули громко.

Дэн вылил почти все содержимое баклажки волку на шею.

Волк мужественно перенес боль, только задрожал всем телом. Рана на шее покрылась пеной.

– Ну, как?

Вместо ответа волк втянул носом воздух:

– Там человек, он ищет тебя.

Дэн оглянулся, но никого не увидел. Волк тем временем пополз обратно под куст и почти скрылся из виду.

– Подожди…, – попробовал остановить его Дэн, но заметил отца и повернулся к нему.

Тэд сначала с облегчением вздохнул, но сразу же его лицо приняло суровый вид:

– Что ты тут делаешь?

– Я уже иду, – поторопился ему навстречу Дэн. Что-то подсказывало, что когда отец узнает, что он тут делал, одобрения ждать не придется.

Так и случилось.

Не успели они пройти и нескольких шагов, как Тэд резко остановился:

– Ты помогал волку?

– Мне послышалось, что он меня звал, – нерешительно попытался оправдаться Дэн, но отец не дал все объяснить. Лицо его покраснело, казалось, он вот-вот вспыхнет от ярости:

– Ты… помогал… волку?!

– Он не такой, как все, – только и успел сказать Дэн, прежде чем Тэд схватил его за шиворот. Дэн споткнулся, упал, расцарапал об ветки руку, но Тэд ни на что не обращал внимания. Волочил за собой, а когда они добрались до людей, со всей силы бросил перед всеми на землю. Оказалось, за это время все успели проснуться.

– Он нашел раненого волка и практиковался на нем. – Тэд тяжело переводил дыхание. – Лечил его, раны залечивал ему, ты этому его учила?! – Он бросил гневный взгляд на Сивиллу, забыв даже, что к ней надо относиться с почтением. – Если да, то я его заберу обратно. Я не хочу, чтобы из моего сына вырос предатель!

Все окружили их, но никто не торопился защищать Дэна. Он почувствовал, что все согласны с отцом.

– Ты его сегодня вылечил, а завтра он перегрызет тебе горло, или мне! Или вон ему! – Тэд надвигался на него, снимая пояс, и Дэн знал, что сейчас будет. Он привстал с земли, не отрывая взгляда от отца…

Тэд никогда так сильно не бил его. Он приговаривал: «Ты будешь обходить волков десятой дорогой? Ты перестанешь шляться один, и искать приключений на свою голову? Ты будешь делать то, что тебе говорят?»

Было больно и стыдно. Его, может быть в будущем хранителя, вот так, при всех…

На обратном пути с ним никто не разговаривал. Отец периодически подталкивал в спину, чтобы шел быстрее, а Дэн боялся поднять на кого-либо взгляд.

Тэд не забрал его у Сивиллы, как грозился. Дэн остался ночевать у нее в доме, а Тэд успокоился и извинился перед Сивиллой, что был с ней груб. Он так и не взглянул на сына, побывав у Сивиллы, и Дэн ложился спать с ужасным настроением.

Он не понимал такой реакции взрослых. «Конечно, – думал он, – волки были их врагами, но тот волк ни в чем не был виноват перед людьми. Даже наоборот, если бы тогда два волка не схватились друг с другом, людям пришлось бы тяжелее».

На следующий день Сивилла решила обговорить с ним случившееся:

– Ты не имеешь права необдуманно рисковать собой. И пусть это был кто угодно, даже твой друг или близкий, там могли быть другие волки. Ты должен запомнить – не будет хранителя – люди не выживут.

– Если меня не будет, то все умрут? – Он представил себе отца, маму, брата. Это совсем не укладывалось в его голове. Они же добывают еду без меня, и вообще, что изменится, если его не станет? Мама будет плакать. Отец тоже расстроится, но никто же не умер, когда волки убили его старшего брата.

– Я и не говорю, что люди исчезнут в тот же миг. Если ты хочешь быть хранителем, ты должен понять, что ты не просто сын своих родителей. Без хранителя исчезнет память и опыт поколений, которые жили до нас. И мы исчезнем как род, хотя, возможно, люди и останутся.

– Как это? – Дэн снова не мог понять Сивиллу.

– Иди, ешь, – вместо ответа сказала она и пододвинула к нему только что приготовленное мясо.

Вид и запах еды заглушили беспокойные мысли. А потом начался обычный день, заполненный работой – с собранной росой надо было немало повозиться, чтобы из нее вышло то целебное средство, которое должно было на весь следующий год стать первой помощью каждому из людей.

***

Проходили дни, а мысли про «того» волка возвращались. Дэн никак не мог от них освободиться. «Ему попало из-за людей, а мне – из-за него. – Дэн вспомнил о синяках, оставленных ему отцом. – Ему досталось больше. Он чуть не умер, волки ведь не умеют залечивать раны. Может, он вообще ушел из стаи и живет один. Одному очень трудно». – Дэн думал так, когда никого не было рядом. Даже Лейла не поддержала его:

– Как тебе такое вообще могло прийти в голову? Тратить росу трех озер на волка. Они ведь звери, а не люди. Они злые, жестокие. Они не жалеют никого!

– Нет! – чуть не закричал Дэн. – Ты не знаешь! Я просидел с ним в яме три дня. Ты не знаешь, что это такое.

– Конечно, не знаю, ни разу по глупости не проваливалась в охотничью яму. Но год назад он был таким же глупым, как ты, а сейчас, и еще пройдет время, и он нападет на тебя без зазрения совести.

– Но он вспомнил меня, – уже менее решительно продолжал протестовать Дэн. – И он не напал тогда на нас.

– Потому что струсил.

– Нет! – снова вспыхнул Дэн.

– Да! – Лейла была непреклонна. – При других обстоятельствах, стал бы ты ему на дороге, он без зазрения совести и косточки бы твои погрыз.

– Да, конечно, без зазрения совести, – трудно было успокоиться.

– Вот именно, у зверей нет такого понятия, как совесть. Они не мучаются от того, что сделали что-то не так. Он убьет тебя и тут же забудет.

Дэн после этого целый день старался не смотреть на Лейлу. Даже с ней он не мог поделиться своими мыслями. «Может быть, он не такой, как все волки».

***

Тем временем волки перестали так часто, как раньше, бывать у их поселка, и это придавало людям уверенность.

Поговаривали, что волки снова отправились за пределы долины через ущелье, а остались только те, кто не захотел уходить вместе со всей стаей.

«Может, и он тоже не ушел?» – подумал Дэн и обернулся. Не услышал ли кто-нибудь его мысли?

Совет старейшин, наконец, постановил дать людям больше свободы. Это значило, что можно было выходить за пределы поселка. Дэн, было, обрадовался, но тут же вспомнил, что он ограничен своим положением будущего хранителя. А так хотелось поучаствовать в какой-нибудь игре, поплавать вволю, поискать что-нибудь вкусное в лесу. Настроение испортилось. Сивилла это заметила и попыталась поднять его дух:

– Завтра мы пойдем в сторону ущелья. – Заметив, что Дэн заинтересовался, она продолжила: – Ты там еще не бывал. Это далеко. Это там, где начинается река. Я наконец-то смогу вам это показать, пока жива. Весной там обвалилась часть берега, и охотники говорят, что там кое-что для нас есть.

– А что именно? – Лейла тоже заинтересовалась.

– Метал, из которого охотники делают наконечники для стрел.

Ни Лейла, ни Дэн ни на секунду не задумались, зачем им знать, где охотники берут то, что необходимо для изготовления стрел. Хранитель должен знать все. Хотя эта идея Сивиллы не пришлась по душе совету старейшин – зачем вести детей в такую даль? Тем более, что опасность встречи с волками все еще существовала.

Люди бывали здесь несколько раз в году, снаряжая небольшую экспедицию, состоявшую обычно только из мужчин. Дорога и без угрозы нападения волков была нелегкая, а тут двое детей, да еще и старая Сивилла, которая уже еле двигалась. В итоге постановили, что Сивилла останется. Что же, если она считает, что Дэн и Лейла должны знать это место, значит, придется их брать с собой.

Поход выдался дальним. Они шли несколько дней, и Дэн старался, как мог не показать, что ему тяжело. Отец, казалось, следил за каждым его шагом, и это постоянно держало Дэна в напряжении. Все время после похода за росой трех озер они почти не разговаривали. У Дэна было ощущение, что отец ждет, что он снова сделает что-нибудь не так. Лейла в отличие от него была словно на парусах, – ведь Люк был все время рядом. Где только и брались у нее силы.

На третий день перехода, когда люди цепочкой спускались к реке, Дэн оступился и подвернул ногу. Он прошел несколько шагов, надо было ведь не отставать от остальных, но каждый шаг отзывался такой болью, что он все же остановился, виновато посмотрев на отца, который шел сзади.

– Спускаемся к реке, там разберемся, – Тэд взял его на руки.

– Не надо, я сам, – Дэн нерешительно запротестовал, но отец уже нес его, так что было поздно.

Пришлось остановиться на незапланированный привал.

Расположились среди больших валунов, устилавших берег реки. Дэна усадили на один из них, и Лейла взялась осматривать его ногу, а потом смазывать щиколотку правой ноги мазью, приготовленной из медвежьего жира.

– Нельзя было смотреть под ноги, – с укором сказал Тэд, а у Дэна подкатился комок к горлу. Он, таки, сделал что-то не так. Он как можно ниже опустил голову, потому что на глазах выступили слезы.

– Не надо, Тэд, – к ним подошел Рик, большой голубоглазый мужчина с копной светлых волос. Он всегда снисходительно относился к Дэну. – Надо было сбавить темп, у него еще с утра заплетались ноги. Вспомни, как Люк ныл целую дорогу, когда шел в первый раз.

– Да, было такое, – Люк утвердительно покачал головой. – Ты еще держался молодцом до сих пор.

То ли от мази, то ли от неожиданной похвалы, у Дэна сразу же уменьшилась боль в ноге, и он решился посмотреть на Тэда. Они встретились взглядом, и суровость Тэда в мгновенье выветрилась.

– Ладно, такое с каждым может случиться, ты ни в чем не виноват.

Все остальное время привала отец и сын сидели, обнявшись, и у Дэна совсем не болела нога. Но когда все стали собираться, сам идти он не смог.

– Мы с Дэном остаемся, – сообщил всем Тэд свое решение.

– Может, я как-нибудь пойду. Сивилла говорила, что мне нужно знать. – Дэну было неловко, что из-за него возникли проблемы.

– Нет. – Отец был непреклонен. – Тут не так далеко и осталось, – закончил он более мягким тоном.

А когда все ушли, они долго смотрели им вслед.

Река в этом месте уже набирала силу, хотя взрослый человек ее еще мог перейти вброд. Узкая полоска берега с обеих сторон была устлана осколками скал. А дальше поднимались огромные черные стены, почти отвесные, хотя в некоторых местах можно было увидеть цепляющуюся за жизнь на крутых склонах растительность – одинокие скособоченные деревья и чуть лучше чувствующие себя кустарники.

Здесь было прохладнее и как-то мрачновато. Вдобавок, наверху одного из обрывистых берегов возвышался Чертов палец. Дэн сразу узнал это место. Чертов палец ему показывала Лейла во время зимовья в пещерах. Вблизи он выглядел еще более зловеще.

– А они не попадут на ту сторону? – спросил у отца.

– Куда? – не сразу понял Тэд.

– На землю дьявола.

– Нет, – сказал Тэд. – Скала обвалилась совсем недалеко, они скоро вернутся.

Они какое-то время посидели у костра, но тот стал догорать, и Тэд отправился вдоль берега собирать ветки. Надо было поддержать огонь.

Дэн остался один.

И тут появились волки.

Дэн сразу их заметил, потому что смотрел в ту сторону. Волки спустились к воде по той самой тропе, по которой совсем недавно спускались на берег люди. Они двигались так быстро, что Дэн успел только встать и схватиться за нож.

Волков было много, так, по крайней мере, показалось Дэну.

– Тут только ребенок, – прорычал один из них разочаровано.

– Их было больше, держи след, – ответил вожак, который шел первым.

– А с этим что делать?

– Убить.

Дэн, как оглушенный громом, замер на месте. Из оцепенения вывел голос отца.

– К воде! – закричал Тэд.

Дэн не увидел его, но искать взглядом отца не было времени. Прямо перед ним был волк. Нужно было пробежать мимо волка до того, как тот прыгнет.

Волк повалил его, когда Дэн был почти у самой воды. Дэн почувствовал хриплое дыхание возле шеи, и… , отец стянул с него волка.

– В воду! – снова закричал Тэд, прежде чем другой волк набросился на него.

Дэн поднялся, крепко сжимая в руке нож, потому что рука дрожала. Мысль о том, что он должен помочь отцу, не давала ему двинуться с места, но следующий волк был уже на расстоянии прыжка от него, и Дэн невольно сделал несколько шагов в сторону воды. Ноги скользили по мокрым камням, он был по щиколотку в воде, по колено.

Но волк тоже зашел в воду. Еще несколько шагов… и Дэна подхватило течение.

Волки, отец отдалялись так быстро, что Дэн успел только увидеть, что отец тоже приблизился к воде.

Нож выскользнул из рук. Дэн попытался плыть в сторону противоположного берега, но течение было сильнее его. Он несколько раз ударился о камни. Казалось, что вода в реке чем дальше, тем двигается все быстрее. «Я не смогу", – промелькнула мысль. Дэн попытался уцепиться за валун, мимо которого его проносило течение, но только расцарапал пальцы. Мимо плыли ветки упавших в воду деревьев, но и они не смогли его удержать. Дэн старался уцепиться хоть за что-нибудь. Он увидел большую корягу, которая плыла ему вдогонку несомая течением реки. «Я схвачусь за нее». Но коряга налетела с такой силой, что Дэн почувствовал глухой удар и потерял сознание.

Часть 2. Чужие люди

Глава 1. Волк

Дэн не помнил, сколько времени провел в воде. Очнулся на берегу от ощущения, что его лицо кто-то облизывает.

«Я живой?» – была первой мысль, которая пришла в голову.

– Живой, – ответил кто-то рядом.

Мысли шевелились очень медленно. Дэн посмотрел в сторону ответившего. В глазах все расплывалось.

«Это волк», – наконец сообразил он.

– Ты меня не узнал? – спросил волк.

Дэн попытался еще раз напрячь мозги. Это был «тот» волк, «из ямы».

– А где все остальные? – Дэн вдруг вспомнил о случившемся на берегу.

Он попытался посмотреть по сторонам, но тут же почувствовал, что шевелиться очень больно.

– Кто? – не понял волк.

– Где волки?

– Никого больше нет, только я.

Но Дэн и так уже сообразил, что кроме их двоих рядом нет ни одной живой души.

– А отец?

– Я не знаю, – ответил волк. – Я нашел тебя на берегу.

Дэн снова попытался приподняться, чтобы осмотреться. «Но почему же так больно?»

И снова волк ответил за него:

– У тебя есть рана на голове и на плече. Все остальное – целое.

Дэн стал ощупывать поврежденные места. Вспомнились слова отца: «Опасно остаться одному, когда ранен, – становишься легкой добычей». Дэн стал искать свой нож, но тот потерялся еще тогда, когда его несла река. Вместо ножа нашел баклажку с росой трех озер. Не раздумывая, он вылил на голову и плечо почти все ее содержимое. Раны зашипели и запекли огнем.

Волк отскочил в сторону, когда Дэн скорчился и завыл от боли. Снова все поплыло перед глазами.

Волк лизнул ему лицо.

– Отстань! – На этот раз он отмахнулся от волка, стараясь сесть. Заметив немой вопрос в глазах волка, он попытался объяснить: – Мне сегодня чуть не перегрызла горло такая как у тебя пасть. Не очень-то приятно видеть у себя перед лицом волка.

– Это было не сегодня, – ответил волк.

На этот раз пришла очередь удивляться Дэну.

– Ты был почти мертвый два дня. Я спрятал тебя здесь. На берегу сейчас часто появляются медведи.

Дэн был ошарашен – два дня?! В голове быстро забегали мысли: «Меня не нашли… или отец тоже… остальные не знают, что случилось и возвращаются домой… они уже почти вернулись… мама увидит, что меня нет… она снова… она подумает, что я погиб…»

– Мне надо вернуться домой, и быстрее.

С помощью своей решительности он даже смог встать. Закружилась голова, и шатнуло в сторону.

– Покажи мне, где река.

Волк измерил его скептическим взглядом.

– Я же говорил, здесь ловят рыбу медведи.

– Я обойду это место. – Дэн пытался соображать как можно быстрее. – Меня принесло течение, так ведь? Я пойду вверх по течению к тому месту, где на нас напали волки. Если меня до сих пор не нашли, то подумали, что я погиб. Я тогда вернусь по той дороге, по которой мы шли. Я узнаю дорогу. Я буду идти по следам.

Чем больше Дэн говорил, тем меньше оставалось уверенности.

– Ты не пройдешь по берегу. Там скалы прямо над водой и быстрое течение.

После этих слов Дэн окончательно сник.

Какое-то время они молчали. Первым заговорил волк:

– Я не хотел туда возвращаться. Я живу один и почти привык, но без меня тебе не добраться. Так что пойдем той дорогой, которую знаю я… после того, как я тебя накормлю.

Через мгновение волк исчез в зарослях.

Дэн бессильно опустился на землю, прислонившись к дереву. Волк действительно спрятал его в укромном месте. Вокруг был густой кустарник, а дальше скалы, деревья. «Если бы он не притащил меня сюда, может быть, меня быстрее нашли люди? А может и нет».

Стоило ему немного расслабиться, как боль в плече и виске сразу дала о себе знать. Ему показалось, что волка не было целую вечность. Пустой желудок тоже все более настойчиво напоминал о себе. Через какое-то время Дэн выбрался из убежища поискать что-нибудь съедобное. Что можно было найти весной? Пару корешков, и то, без ножа добыть их стоило немалых усилий. Дэн сразу же почувствовал, насколько ослабел за эти дни.

Волк вернулся, когда начало темнеть.

– Покажи, что у тебя? – Дэн увидел в зубах у волка кусок мяса.

Волк положил свою добычу на землю.

– Это мне? – Не дожидаясь ответ, Дэн схватил еду. Сырое мясо – лучше чем ничего. Немного утолив голод, пожалел, что нечем разжечь огонь. Пришлось спать прислонившись к теплому волчьему боку.

Утром Дэн уговорил волка спуститься к реке. Река вынесла его в том месте, где делала поворот, образовав неглубокую заводь. Медведей на берегу не было.

Дэн вышел на открытое пространство и пошел вдоль берега, стараясь оценить свои шансы пробраться туда, откуда его принесла река. Река здесь хотя и была не намного шире, чем выше по течению, но шумела и бурлила куда сильнее. «Волк был прав, – согласился Дэн, – придется идти по верху». Он посмотрел вверх. Где-то там, где всходит солнце, должны быть долина, три озера, отец и мама. Но тут его будто что-то ужалило. Чертов палец. Его взгляд остановился на огромной скале, возвышающейся над одним из краев ущелья. Дэн не верил своим глазам – солнце всходило не с той стороны! Оно как раз поднялось над этой скалой, от чего она казалась еще чернее, чем обычно. Дэн стал к солнцу спиной, сверяя направление течения реки, и только теперь понял – он оказался на земле дьявола! Вспомнились слова: «Там человек превращается в зверя», и он невольно посмотрел на свои руки. «Ничего такого. Когтей нет, шерстью не обросли». Дэн потрогал лицо, потом для большей уверенности подошел к воде. На него смотрело его собственное отражение, ничем не отличающееся от того, которое он привык видеть. Правда, здесь было большое течение, а вдруг где-то пробивается кусочек шерсти?

– Эй! – побежал назад к волку. – Я ни в кого не превратился?

Дэн как мог, объяснил ему свои подозрения. Волк отнесся к ним вполне серьезно. Обошел Дэна со всех сторон, приглядываясь и принюхиваясь к нему.

– Нет, ты пахнешь человеком.

Дэн с облегчением вздохнул:

– Тогда идем быстрее, я должен попасть хотя бы на ту сторону от Чертова пальца. Я и так уже тут три дня.

И волк повел его известной ему тропой.

Они почти не отдыхали, останавливаясь только попить, и почти не разговаривали. В голове у Дэна крутилась одна и та же мысль: «Домой, пока ничего не случилось, вернуться домой, пока я не стал зверем, хотя бы увидеть долину». Но вокруг были только заросли и камни.

Они карабкались вверх и спускались. Ветки цеплялись за одежду, будто не пуская вперед.

Несколько раз Дэн спрашивал: «Мы правильно идем?» Но волк игнорировал эти вопросы. Так отец иногда вел себя с ним, и Дэну это ужасно не нравилось. Ему вдруг пришла в голову еще одна мысль, от которой побежали мурашки по коже.

– Стой! Да стой же ты! – настойчиво потребовал Дэн.

Волк остановился, переводя дыхание.

Дэн забежал вперед и присел, ловя взглядом взгляд волка.

– Ты не он? Ты не мой отец?

– Нет, – волк был невозмутим. Он двинулся дальше и только через какое-то время спросил: – Почему ты подумал, что я твой отец?

– Мне показалось. Ты спас меня, заботишься. Ты ведешь себя так, как он.

– Интересно…

– Да! И потом, он мог превратиться в кого-нибудь. Мне говорили. Сивилла говорила. Она ведь все знает.– Дэн тяжело дышал, стараясь не отставать.

– Нет. Я всегда был волком, сколько себя помню, – рассуждал по-своему волк. – Хотя, может быть раньше, я мог быть человеком, только уже забыл когда. Люди такие же трусливые как я.

– Кто? Люди? – Дэн возмутился. – Кто трусливый?

– Люди боятся умереть, – продолжал свое волк. – Они боятся холода, поэтому разжигают огонь.

Дэн тут же перебил его:

– Люди не боятся огня, а волки боятся.

– Но я же и говорю, что я – трус.

– А другие волки?

Спор получался бестолковым, и они оба скоро это поняли.

Видя, как тяжело дышит Дэн, волк сказал:

– Скоро будет легче.

И действительно, через какое-то время они вышли на более ровную местность. Деревья здесь были высокими, а кустарников и камней – мало. Передвигаться стало легче, но все равно, было как-то не уютно, и хотелось пройти это место как можно быстрее. Может быть от того, что высокие деревья почти не пропускали солнечный свет, или вечерело и стало холодать, или может… Дэн подумал: «Почему здесь так тихо?» Он привык, что в лесу всегда копошилось множество зверей и птиц, голоса и мысли которых сливались в один общий шум. Дэн обычно к нему не прислушивался.

Волк остановился, обдумывая дальнейший путь:

– Здесь пахнет человеком и опасностью. Надо обойти это место.

– Что ты сказал? Здесь где-то люди? – Дэн стал рассматриваться вокруг. Он мог увидеть следы, хоть что-нибудь, даже принюхался, но различать запахи, так как это делал волк, не умел.

– Они здесь были несколько часов назад.

– Так идем за ними! – у Дэна будто камень с души упал. – Значит, они живы, они побороли волков и, если не останавливаться, их можно догнать. Идем же, они станут на привал, и мы их догоним.

– Тут пахнет опасностью. – Волк не решался сдвинуться с места.

Дэн почувствовал его опасения и не стал настаивать.

– Я пойду тогда, спасибо тебе. Только я не вижу здесь ни одного следа.– Дэн не хотел расставаться с волком, да и вокруг действительно не было никаких следов человека.

– Я немного проведу тебя, но не далеко. Тут недаром никого нет. Они что, охотятся?

– Может быть. – Теперь тишина вокруг показалась Дэну менее зловещей. – Конечно, звери всегда прячутся, когда идет охота.

Через какое-то время Дэн и сам почувствовал знакомый запах дыма. Люди, по-видимому, разожгли костер и остановились на ночлег.

– Какой же ты молодец, – Дэн был готов расцеловать волка. – У тебя нос…, – он не находил подходящих слов. – Я не ожидал, что найду своих так быстро. Я бы сам точно не нашел.

– Ну ладно, иди уже, – волк не дал ему договорить. – Я – назад.

– А в долину, может, ты вернешься как-нибудь? Одному ведь плохо. – Дэн не знал, зачем он это говорит.

– Нет, я найду другую стаю.

– Да, тогда прощай.

Волк ничего не ответил, только развернулся и побежал назад.

Дэн какое-то время смотрел ему вслед, но темнеть стало все быстрее и быстрее, надо было торопиться.

Знакомый и приятный запах костра приближался. Дэн шел очень быстро.

Скоро показался и сам огонь, вокруг которого стали заметны люди. Издали трудно было различить силуэты, но рядом с людьми виднелись очертания каких-то животных.

Дэн остановился. «Что происходит? Что делают эти безрогие олени рядом с людьми?»

Он снова двинулся, но теперь значительно медленнее. Что-то было не так.

Совсем стемнело, и на фоне яркого пламени все отчетливее прослеживались очертания людей. Дэн никого не мог узнать. «Но это же люди!» Он растерялся. «И еще эти непонятные животные».

Спрятавшись за деревом, Дэн стал их разглядывать.

Он никогда не видел таких животных. Не слышал, о чем они переговаривались. Заметил только, что они стояли вместе и были привязаны к дереву. «Их поймали». А люди?

Это – «чужие» люди.

Что надо было делать?

Дэн осторожно пробрался поближе, чтобы расслышать, о чем они говорят. Но то, что услышал, еще больше насторожило. Вернее, он толком ничего не смог разобрать.

Возле костра расположилось шестеро мужчин, но Дэну показалось, что каждый из них разговаривал сам с собой, не слушая друг друга.

«Три дня ничего толком не ел, сколько еще придется шататься по этому лесу?»

«Я смогу отдать долг не раньше следующего месяца».

«Этот Гарольд, толстая жирная свинья, будет еще издеваться надо мной. Скажу ему, что он сволочь».

«Эльза сказала, что пойдет со мной за десять монет».

Дэн не понимал всех слов.

Потом один из них громко сказал голосом: «Эй, Роберт, тупая скотина, ты проверил клетки?»

Дэн напрягся, пытаясь сообразить – как это, он одновременно говорит одно, а думает другое: «Из-за этих придурков я могу вылететь в копеечку».

Он может летать? Что-то подсказывало Дэну, что надо уходить. Он машинально сделал несколько шагов назад и наступил на ветку.

Его увидели.

Тот, кто пошел проверять клетки, был ближе всего, он-то и схватил его за руку.

– Смотрите, господин, какой зверек. А вы говорили, то тут никого нет. Еще и сам пришел. – Он еще крепче сжал руку Дэна и потянул за собой.

Тот, которого Роберт назвал господином, недовольно посмотрел на Дэна.

– Это же мальчишка, какой-то ободранный и грязный. – Он окинул взглядом Дэна и скривил недовольную гримасу: – Толку-то с него. Нам нужны звери, хотя… – Подошел ближе, и Дэн почувствовал его руку у себя в волосах. – Ха, посмотрите, какой. Чем не зверушка?

Несколько человек засмеялось, и от этого смеха Дэну стало еще страшнее.

«Пустите», – попросил он, но его никто не услышал. Наоборот, тот, кто держал за волосы, потянул еще сильнее, заглядывая в лицо.

– Ты откуда взялся? Тут ни одного селения вокруг.

Дэн стал объяснять, что его отнесло течением, и идет он к Трем озерам. Но его никто не слышал!

– Он немой, – перебил его объяснения один из сидевших у костра. – Или дикий. Откуда тут людям взяться?

– Пожалуй, – согласился господин. – Неплохой экземпляр для зверинца. Роберт, поможешь мне посадить его в клетку.

«Нет, не надо». – Дэн попытался упираться, но потянувшие его четыре крепкие руки оказались сильнее.

– Осторожно, господин, еще укусит.

Дэна закрыли в клетке быстрее, чем он успел что-нибудь сообразить.

«Может, это сон? Во сне так бывает, что говоришь, а тебя никто не слышит, как будто бежишь – а ноги не двигаются».

– Связать для надежности? – спросил Роберт.

– Не надо, а то еще точно укусит. В этот раз я сам позаботился о клетках – медведя выдержат.

Как это случилось? Почему? Почему его никто не слышит? Зачем его закрыли в клетке? Может он действительно превращается в зверя? Но нигде же нет шерсти.

«Мне надо домой. Пожалуйста, отпустите, мне надо домой!»

Скоро все уснули. Дэн проверил на прочность каждый прут тесной клетки. Она была сделана не из дерева, дерево можно было бы перегрызть, а эти прутья были твердые и холодные.

Глава 2. В клетке

Утром Дэн проснулся почувствовав, что клетка движется. Клетку перенесли в повозку, в которой было еще несколько таких же клеток. Сова, уткнувшая клюв в перья. Две молодые лисы, в панике метавшиеся из одного угла клетки в другой. Медвежонок с испуганными глазами. Вчера Дэн их не заметил. «Как много я вчера не заметил. Я был как слепой». Еще одно сотрясение клетки не дало ему додумать. Сова встрепенулась и снова уткнула нос в перья.

Повозку тянули два животных. «Чужие» люди называли их лошадьми. Двое из этих людей сидело на повозке, а остальные ехали верхом позади повозки на таких же лошадях.

Дэн засмотрелся на лошадей и почувствовав, что к нему кто-то прикоснулся, вздрогнул от неожиданности. Волосатая рука одного из его стражей, сидевших на повозке, протягивала ему кружку с водой. Дэн взял ее.

«У тебя, неверное, и родители есть», – подумал этот человек, и Дэн кивнул.

«Да, есть. Мама, отец, и еще брат. Они волнуются. Мне нужно на восток, а вы меня везете в обратную сторону!»

Но в ответ мужчина только отпрянул от него: «Господи, святая дева, эти глазища смотрят внутрь меня».

Дэн опустил взгляд и стал пить.

– Эй, Леон, он, что, укусил тебя? – послышалось сзади.

– Да нет, – Леон с опаской поглядывал на Дэна. – Вы думаете, он точно дикий?

– Кто-то ему крикнул в ответ:

– Не возьмут в зверинце, продадим Кривому Джону!

– Кривой Джон не даст за такого худого и десяти монет, – ответил ему еще один голос сзади. Дэн не видел их за другими клетками.

– Это точно. Леон, подкинь ему что-нибудь поесть.

– Скорми ему все наши запасы, – недовольно буркнул тот, кто управлял лошадьми.

– Ты поговори еще. Кто тут хозяин, забыл? – в голосе «господина» послышались угрожающие интонации.

Леон еще что-то просунул в клетку, быстро забрав руку.

Это, по-видимому, можно было есть. Дэн вопросительно посмотрел в сторону Леона.

– Это хлеб, ешь, – сказал тот.

Дэн попробовал. Еда была непривычной, но как будто бы съедобной. Она немного успокоила. Под равномерное качание телеги стало клонить в сон. «Если они меня кормят, то, наверное, есть не будут», – подумалось Дэну. Он свернулся в углу клетки и уснул.

Проснулся, когда повозки снова остановились. Прямо возле себя увидел черную спину лошади. Лошадь паслась.

«Может, эти мне что-нибудь объяснят?»

– Что объяснять? – лошадь повернула голову. – Тебя везут, так сиди и молчи.

Лошадь не ожидала, что Дэн ее услышит.

– Ты знаешь, что это за люди? – Дэн умоляюще посмотрел на нее, а лошадь оцепенела.

– Ого! – через какое-то время она пришла в себя. – Эй, смотри, кого нашел хозяин, – позвала она другую лошадь, тоже черную, но более костлявую. Та подошла ближе. – Этот мальчишка не похож на человека, он слышит.

– Никогда такого не видела, – костлявая лошадь с интересом его обнюхала.

– Я ничего не понимаю, – вздохнул Дэн. – Вы не знаете, что они хотят с нами сделать?

Одна из лошадей фыркнула:

– Он не понял. Ты что, не слышал? Вас продадут.

– Что это – продадут?

– Похоже, что он точно вырос в лесу, – сделала заключение костлявая лошадь. А Дэн рассердился:

– Я вырос в долине Трех озер, и в лесу тоже, и хочу туда вернуться. Но меня почему-то посадили в клетку. Я же нормально попросил объяснить!

– Ладно, не нервничай, – сказала лошадь, что была моложе. – Когда меня продавали, то один хозяин отдал меня другому, а взамен получил монеты. И тебя на них поменяют.

– Зачем? – спросил Дэн.

– Спроси что-нибудь полегче, – махнула хвостом костлявая лошадь.

– Полегче? Вы давно с этими людьми?

Младшая лошадь охотно ответила:

– Я родилась на ферме. И сколько себя помню, всегда рядом были люди. Не эти – другие. А этот хозяин купил меня недавно.

– Другие? Есть еще и другие?

– Конечно.

Дэн старался бороться со своим замешательством как мог:

– Но… как, как вы им объясняете, когда что-нибудь вам нужно?

Костлявая лошадь ухмыльнулась:

– Кому объясняем, людям? Они не слышат даже друг друга. Ты хочешь, чтобы они слушали нас?

– Друг с другом они разговаривают голосом, – сказала вторая лошадь. – Прислушайся. То, что они говорят голосом, они слышат, то, что думают – нет.

Как Дэн до сих пор это не заметил? Где же этот Леон, он ему все сейчас объяснит.

Дэн переместился к противоположному краю клетки и наткнулся на его заросшее бородой лицо, выражавшее полное недоумение.

– Малец, ты, это… заколдовывал лошадь?

– Отпустите меня. – Дэн старался шевелить губами и языком как можно разборчивее и сразу догадался, что сказал слишком громко. Обычно дома он разговаривал так, когда надо было сказать что-нибудь на большом расстоянии.

Леон отскочил назад и стал бормотать что-то похожее на молитву.

– Отпустите меня, пожалуйста. – Во второй раз у Дэна получилось тише, и Леон остался на месте.

Трясущимися руками Леон достал у себя из-за пазухи небольшой деревянный крестик, который висел у него на шее, и направил его в сторону Дэна, по-прежнему бормоча молитву.

Дэн оглянулся, но кроме Леона никого вокруг не было.

– А где остальные? – спросил он.

– В поселке. Принесут поесть, – сказал Леон и сразу же подумал: «Дурак, испугался какого-то оборвыша».

Дэн подумал, что слово «оборвыш» означает название какого-то не известного ему животного.

– Я не оборвыш, я – человек, только еще не такой взрослый как вы. Но я могу превратиться в зверя, если не попаду домой.

«Оборотень», – подумал Леон. Видно было, что он еще больше испугался.

Такого слова Дэн тоже не знал.

– Называйте меня, как хотите, только я не могу никуда ехать, – надежда на освобождение снова стала таять.

– Я тебя никак не называл. – Леон стал догадываться, что Дэн услышал его мысли: «Или я перегрелся, или… выпил не так уж и много. Может, я сплю? Пойду лучше напою лошадей».

Леон повел лошадей к реке, и Дэн остался один. Не считая, конечно животных в клетках. Но что с них было взять? Они так как и Дэн ничего не могли понять в том, что произошло.

Прошло немало времени, пока вернулся Леон. Привязав лошадей, он снова подошел к Дэну: «Я сейчас все проверю. А ну, скажи мне, ты знаешь, о чем я думаю?» Он ждал, что Дэн что-то ответит.

– Да, – Дэн даже покачал головой, чтобы Леон в этом не сомневался.

– Вот так дела! – воскликнул тот и шепотом добавил: – Боже тебя упаси кому-то еще об этом сказать.

– Почему?

– Ты тогда никогда не вернешься домой. «Слишком много желающих захочет этим воспользоваться». Слышишь, никому не говори, тогда, может, что-нибудь получится.

– Вы меня отпустите?

– Я не могу тебя выпустить сейчас, у меня нет ключей от клетки. Но когда мы приедем, я что-нибудь придумаю, – сказал Леон, но подумал другое: «Я непременно найду, как лучше воспользоваться такой находкой».

Его наконец-то поняли! Дэн с облегчением вздохнул, не приняв во внимание мысли Леона.

Оставалась еще одна причина для беспокойства: как долго он будет находиться по эту сторону от Чертова пальца? Сколько времени он сможет оставаться человеком? Судя по реакции Леона, Дэну что-то подсказывало, что про то, что он может превратиться в зверя, эти люди тоже не должны знать.

Оставалось только ждать.

Прошло еще два дня.

Лес уже давно закончился. Шерсть не росла, и Дэн невольно успокоился. Более того, вокруг было столько интересного! Мог ли он раньше подумать, что кроме тех людей, с которыми он жил, существовали еще и другие. Он так хотел когда-то узнать о том, что находится за пределами долины, и вот – он не только узнал, но и видит все сам.

Они проехали несколько селений, останавливаясь на окраине, чтобы не привлекать особого внимания и пополнить запасы пищи и воды. Все вокруг было непривычным и поэтому ужасно интересным – растения, животные, люди, – их одежда, дома.

«Я все узнаю и расскажу Лейле и остальным. Отец может отругать, что меня не было так долго, но потом простит, когда все узнает».

Люди, которые его везли, мало обращали на него внимания, кроме Леона. Тот давал ему есть и пить, а ночью просунул в клетку свою куртку, чтобы Дэн укрылся. Правда, не разговаривал больше с ним. Дэн понимал – нужно подождать. И ждал.

Вскоре по разговорам людей он понял, что они приближаются к цели своего путешествия. Впереди показались очертания замка.

Когда подъехали ближе, Дэн рассмотрел огромные каменные стены, окружавшие еще более высокие башни. Дэн вспомнил Чертов палец. Они были такие же черные и зловещие. Он с опаской и вопросительно посмотрел в сторону Леона. А тот в первый раз за все это время улыбнулся:

– Ну, вот мы и дома.

Дэн снова перевел взгляд вперед. Это был их дом. Он ничуть не был похож на то, что Дэн привык называть своим домом. Может, только тогда, когда они жили в пещерах.

По дороге выложенной камнями заехали в ворота замка и попали во двор. Тут же появилось множество других людей, принявшихся с интересом рассматривать животных в клетках.

Гул мыслей и слов обрушился на Дэна. Он стал искать взглядом Леона, но тот будто растворился среди других людей. Вместо него появился Роберт, который открыл клетку и крепко схватил Дэна за руку. Не успел Дэн оказаться на свободе, как тут же Роберт связал ему руки и потянул за собой. Они спускались по каменным ступеням. Сзади несли клетки. От долгого сидения ноги не слушались, Дэн споткнулся и упал. Роберт хлестнул его кнутом, которым до этого погонял лошадей и закричал:

– Вставай, чертенок!

Дэну не надо было повторять еще раз. Внизу их встретили еще какие-то люди, но Леона не было и среди них. Внезапно Роберт резко потянул его в сторону, и Дэн снова чуть не упал. Теперь он смотрел только себе под ноги и иногда на кнут в руках Роберта. Через какое-то время они оказались на дальнем краю двора, где громоздилось множество таких же клеток, в которой привезли Дэна и животных. Большая их часть была пустой. Роберт привязал Дэна к одной из таких клеток и ушел.

А Дэн еще надеялся, что все плохое уже позади! Леона нигде не было, ноги дрожали. Он сел на землю, опираясь спиной об клетку, к которой был привязан, и закрыл глаза, чтобы не расплакаться.

Через какое-то время шум вокруг утих, и Дэн почувствовал обращенные на него несколько взглядов. Он открыл глаза и снова увидел Роберта, вернее сначала кнут у него в руках и его намерение им воспользоваться. Опираясь на клетку, поднялся.

Рядом с Робертом был «господин» и девочка. Она заметно выделялась среди окружающих своим внешним видом – пышное розовое платье, аккуратно собранные белокурые волосы…

– А это кто? – спросила она, внимательно разглядывая Дэна.

«Господин» наклонился и сказал совсем нехарактерным для него очень мягким голосом:

– Сударыня, этот мальчик потерялся в лесу, мы захватили его с собой, чтобы отвезти к маме и папе.

Дэн перевел на него взгляд:

– Вы уже не хотите меня менять на монеты?

Тот широко открыл глаза от удивления, не ожидая, что Дэн вообще может что-нибудь сказать. Приблизительно такая же реакция была и у Роберта, а девочка заливисто рассмеялась:

– Какой он смешной! – И тут же голос ее стал твердым и властным: – Артур, я забираю его себе.

– Как вам угодно сударыня, – таким же елейным голосом ответил «господин», но Дэн отчетливо почувствовал его закипающую злость – подобный поворот событий не входил в его планы. – Но он может быть чем-то болен.

– Так проверьте, болен он или нет. Позовите лекаря. Еще помойте и оденьте его как-нибудь. Вам понятно?

– Да, сударыня.

Девочка, еще раз оценивающе посмотрев на Дэна, ушла рассматривать привезенных животных. Роберт и Артур отправились за ней.

Вскоре Артур и Роберт вернулись. Не ожидая ничего хорошего, Дэн напрягся каждой своей жилкой.

– Так ты не дикий? – Роберт совсем близко подошел к нему.

Артур остановил его:

– Подожди. Кривой Джон найдет ему применение, но пока придется оставить его тут до утра. Герцог наверняка погонит его в три шеи.

На этом Дэна затолкнули в одну из клеток и снова закрыли.

Ночью он почти не спал.

Рядом было множество зверей и птиц, среди которых Дэн разглядел и незнакомых ему. Они ухали, рычали, подвывали. Опасаться было нечего, стены клетки были надежной защитой, но близость зверей не давала Дэну заснуть.

Были ли эти звери более опасны, чем люди, к которым он попал? Ждать опасности от людей? Мог ли кто-то из его племени себе такое представить? Но боль в спине от удара кнутом настойчиво подтверждала мысль – эти люди не менее опасны, чем волки.

Вспомнился волк, с которым Дэн недавно расстался. Он учуял опасность, а Дэн так глупо попался. А Сивилла еще хотела сделать из него хранителя. Тут же вспомнились мама, отец, Лейла.

Незаметно навернулись слезы.

Не было нужды их останавливать. Дэн был один. Совершенно один в огромном мире, о существовании которого он раньше не подозревал и от которого не ждал пощады.

Глава 3. Игрушки Агнии

Утром Роберт принес хлеба и воды. Дэн на всякий случай отодвинулся вглубь клетки и, не отрывая взгляд от Роберта, в один момент проглотил принесенную еду. Роберт разносил еду животным и не стал задерживаться долго возле него. Он был занят мыслями, от которых до Дэна долетели только обрывки, и эти мысли были явно не о нем. Дэн остался не менее голодным, чем был, но к такому состоянию ему было не привыкать. Больше беспокоила неизвестность: что дальше?

Дальше появился Артур. В отличие от Роберта, он пылал гневом. Его не устраивало, что приходится отдавать добычу. «Я – добыча?» Дэн присмотрелся – нет ли у него такого же кнута, как у Роберта. Кнута не было. Сосредоточив внимание на Артуре, Дэн не сразу заметил другого человека, который шел за ним. Они оба остановились у клетки. Второго мужчину Дэн видел в первый раз. Тот был моложе и стройнее Артура, и был настроен более миролюбиво. Они встретились взглядом.

«Какой проницательный взгляд», – подумал незнакомец.

– Забирай, – буркнул Артур.

Зазвенели ключи на связке, и клетка открылась.

– Ну что ты, выходи, – позвал незнакомец, видя, что Дэн не решается сдвинуться с места.

Дэн встал и медленно подошел к выходу.

– Идем со мной.

«Куда?» – Дэн смотрел на него, не отрываясь, забыв, что эти люди не понимают слов, не сказанных голосом.

– Ну, я же говорил, если он не дикий, то полудикий точно. Герцог не боится подпускать такого к своей дочери?

– Не нам решать, Артур, – ответил незнакомец. А сам подумал: «Продержать ребенка несколько дней в клетке. Сам бы тоже одичал».

Услышав это, Дэн вышел. «Может, этот отпустит?»

Незнакомец повел его за собой. Он не стал связывать ему руки. Он просто шел впереди, и Дэн нерешительно двинулся следом, ощущая спиной, что Артур смотрит им вслед. «Как только Артур перестанет меня видеть…»

Когда вышли во двор, на который накануне прибыли телеги с клетками, Дэн бросился к воротам.

Ворота были совсем близко, но незнакомец, забравший его, сразу же закричал:

– Стой! Держите его!

Тут же, у самого выхода, пара крепких рук схватила Дэна за плечи. Он вырывался, как мог, но все попытки оказались бесполезны.

– Ты глянь, какой верткий, – сказал один из мужчин, держащих его. – Это что, новая игрушка герцогини?

– Угадал.

На Дэна хлынула волна недовольства, перемешанного с испугом, исходившая от забравшего его человека: «Не хватало, чтобы этот сбежал в первый же день».

– Боюсь, мне нужна ваша помощь, чтобы завести его ко мне, – сказал он уже вслух, обращаясь к стоявшим на воротах стражникам. И Дэна потянули в сторону высоченных каменных стен, в которых был широкий и высокий дверной проем.

Скоро они оказались в комнате, напомнившей Дэну пещеру. Свет проникал через единственное небольшое окно, закрытое решеткой, и не освещал помещение полностью, очерчивая только деревянный стол и лавку. Массивная мебель, расставленная вдоль стен, показалась Дэну каменными глыбами.

Двое мужчин, притащивших Дэна, ушли. Дверь со скрежетом закрылась, и незнакомец повернул в замочной скважине ключ. За дни, проведенные с этими людьми, Дэн уже понял, что такое ключи – теперь не выйти.

Незнакомец присел на лавку и пристально посмотрел на Дэна: «Не моя вина, что ты попался на глаза герцогини».

– Как тебя зовут?

После тщетных попыток вырваться Дэн тяжело дышал, а это мешало ответить голосом.

Незнакомец подумал, что Дэн его не понял. Он стал четче проговаривать каждое слово:

– Меня зовут Себастьян, вернее, для тебя – господин Себастьян. «А Артур говорил, что он все понимает, только притворяется. Что я буду с ним делать?»

– Отпустите меня, – у Дэна наконец-то успокоилось дыхание, хотя получилось громче, чем ему хотелось.

Себастьян облегченно вздохнул, поняв что с мальчишкой можно установить контакт, и начал допрос:

– Тише-тише. Будешь кричать, отдам Артуру, а тот продаст попрошайкам. Не думай, что там будет лучше чем здесь. Так ты жил один в лесу?

– Нет, я потерялся. – Дэн понял, что Себастьян отпускать его домой не собирается. Это не внушало доверия.

– У тебя есть родители?

– Да, и брат.

«Этого еще не хватало».

– Они ищут меня.

– Кто твои родители?

– Люди.

– Ты не понял вопрос.– Себастьян сделал паузу и машинально постучал пальцами по столу: – Они вельможи или крестьяне? Они принадлежат нашему герцогу или подданные кого-нибудь другого?

Дэн не сразу ответил. «Человек – это же не вещь. Кому могут принадлежать его мама и отец?» И тут он вспомнил слова Сивиллы – «наши судьбы в руках у бога».

– Наверное, богу.

Себастьян удивленно поднял левую бровь, и в его вопросе послышался неподдельный интерес:

– Ты из монастыря?

– Нет, я не уверен, – Дэн снова замялся. – Так говорила Сивилла.

– Ты не хочешь говорить, кто твои родители. Ты сбежал от них и заблудился в лесу?

– Нет, на нас напали волки, и река унесла меня, а потом другой волк меня спас.

Дэн старался говорить тихо и разборчиво, и ему на миг показалось, что он увидел понимание в глазах собеседника, но оно быстро сменилось недоверием.

– Врешь. Ты бродяжка без роду и племени, которого бог-весть почему занесло в лес. – Он еще какое-то время пристально смотрел на Дэна и потом добавил: – В таком случае тебе может быть еще и повезло.

«Надо его помыть и накормить», – подумал Себастьян, и эта его мысль больше понравилась Дэну, чем все остальные вопросы.

Себастьян встал, подошел к двери и повернул в замочной скважине ключ.

Они шли узким темным каменным коридором, похожим на туннель в пещере. Себастьян крепко держал Дэна за руку, опасаясь, что тот сбежит. Он бы меньше опасался, если бы слышал урчание в желудке у Дэна.

Дэн неуверенно плелся следом и растерянно разглядывал все по сторонам. Себастьян ничего не говорил, а мысли в его голове переплетались самые разные и в основном непонятные для Дэна, и он старался его не слушать.

«Если поесть, прибавятся силы, и я смогу найти выход из этой пещеры», – тихонько подумал он, бросив взгляд на Себастьяна, – не слышит ли тот. Но Себастьян продолжал мысленно разговаривать сам с собой.

«Хорошо, что он меня не слышит», – пытался успокоиться Дэн, пока они поднимались и спускались по ступеням, поворачивали и снова шли коридорами.

Множество ходов пересекалось друг с другом, и в них было пустынно и тихо. Стук каблуков Себастьяна по каменным плитам пола и шлепанье босых пяток Дэна гулким эхом отзывалось в каждом из коридоров. Вскоре они пришли в светлое и просторное помещение.

Дэн ждал, что его покормят, но пришлось сначала помыться и надеть другую одежду. Курточка и штаны из тонкой шкуры, которые были на нем, порвались во многих местах и были до того измазаны речным илом и землей, что стали одним с ними цветом. Себастьян не спалил в очаге только пояс, на котором была баклажка с росой трех озер, но и Дэну их не отдал, несмотря на все его просьбы. Вместо своей Дэн получил одежду, похожую на ту, что носили все остальные – мягкую, но тонкую и не такую надежную. Ее принесла большая полногрудая женщина, которую Себастьян назвал Марией. «Господи, еще один несчастный ребенок», – подумала Мария, с тоской посмотрев на Дэна, после чего поторопилась быстро уйти.

Дэн безропотно выполнял все, что велел делать Себастьян, думая только про побег: «Так я быстрее спрячусь среди других людей, когда окажусь на поверхности».

Его не покидало ощущение, что он находится в пещере.

Через какое-то время Мария снова появилась в комнате, принеся еду.

Еда была абсолютно незнакомой, но на запах и вкус – более чем съедобной.

Себастьян сел рядом за стол и молча устало смотрел на него.

Дэн ел и слушал, о чем тот думает. На этот раз Себастьян думал о нем: «Наверняка мальчишка из какого-то селения неподалеку отсюда и надеется, что если не скажет, кто его родители, то сбежит и его не найдут, наивный. Бродяжки ведут себя по-другому, просят, умоляют, врут более изворотливо. А этот несет какую-то чушь. Бродяжки понимают, куда попали. Кожа чистая, без городских болячек, обветренная, как будто и впрямь жил в лесу, или, по крайней мере, провел там не один день. Волосы черные с отливом, как воронье крыло, длинные, давно не чесаные, надо обстричь. А глазищи.... Мало того, что большие, – такие темные, будто бездонные, будто в душу заглядывают».

Дэн оторвался от еды и посмотрел в глаза Себастьяну. Они были светлые и … обычные. Такие же, как у всех людей, которых он видел – и здесь, и дома. Правда их нельзя было назвать глубокими – будто в глазах стояла невидимая преграда.

«У них закрыты глаза, поэтому они ничего не слышат, – подумал Дэн, будучи теперь полностью уверен в том, что его не услышат. Почему-то вспомнились слова того первого «чужого» с которым он заговорил, когда попался в клетку. – Он сказал, что слишком много желающих захочет этим воспользоваться. Нельзя ему говорить, что я его слышу. Может, я увижусь еще с Леоном, и он поможет мне».

– Ты так и не скажешь, как тебя зовут? – снова спросил Себастьян.

Дэну потребовалось какое-то время, чтобы «переключиться на голос», и он назвал свое имя.

– Вот и хорошо, – с расстановкой сказал Себастьян и подумал: «Он поел и стал более сговорчивым». – Забудь о том, чтобы вернуться домой. Ты здесь надолго.

Дэн снова насторожился:

– Меня опять посадят в клетку? – Этого он боялся больше всего, потому что уже понял, что из клетки выбраться не сможет.

– Будешь хорошо себя вести – не посадят. Ты теперь принадлежишь дочери герцога. Если сможешь услужить ей – обеспечишь себе сытую и долгую жизнь, соберешься сбежать – тебе конец. – Себастьян замолчал, ожидая реакцию Дэна.

Он даже представить не мог, какой рой мыслей пронесся у того после этой фразы:

«Здесь человек превращается в зверя… Это люди, или они только похожи на людей? У него нет шерсти, но он грозится меня убить… Нет ножа.... Вокруг стены… Что делать, если он нападет на меня?» От таких мыслей вспыхнула паника, какую он никогда не чувствовал, даже когда думал о волках.

Дэн обхватил голову руками, невольно пытаясь остановить нахлынувший шквал мыслей.

Себастьян, не подозревая, о каких страшных вещах подумал Дэн, расценил такой жест как проявление покорного согласия, встал и ушел, закрыв за собой дверь на ключ.

***

Потребовалось еще несколько дней, чтобы Дэн окончательно понял, куда попал.