Читать книгу Рассказы бабушки Тани. Книга вторая - Татьяна Глебовна Раутиан - Страница 7

Начали все уезжать. Я провожаю Володеньку, самого маленького, ему всего год и два месяца. Его отправляют с яслями. Московский вокзал, плацкартные вагоны. В одной руке у меня мешок с вещами, на другой – Володя. Воспитательница стоит у входа: «Ну что же вы? Давайте ребенка!»

Отдаю. Володенька заплакал, боится незнакомой тетеньки. Она стала его качать – он испугался, его никогда не качали. Она сильнее качает – он сильнее плачет…

Я пытаюсь объяснить ей, что не надо качать, он боится. Но тетенька не слышит меня, качает его автоматически. Она беспокойно смотрит вокруг, не разбежались бы старшие, трехлетние, не остались бы в вагоне мамаши… Пересчитывает прибывших. Кого еще нет? Когда отправление?

Поезд трогается и увозит нашего Володеньку.

Почему мама согласилась отправить его одного, такого маленького? Отдельно от всех! Почему не со мной – мне уже было пятнадцать лет! Почему я не сказала ей, что так лучше, что я справлюсь? Почему бабушка не уехала с папой? А тетя Таня осталась, потому что не могла бабушку оставить одну… Все эти вопросы задаешь себе уже теперь, через столько лет… А тогда некогда было думать. Делали что велено.

Мама твердо верила и нам внушала, что государство лучше знает, что делать. Если каждый тут будет самовольничать… Домашние наши дела всегда решала мама. Ничего не обсуждалось. Может быть, с папой и обсуждалось. Но не с нами! Мы ведь – дети! Своих мнений у нас никогда не предполагалось. Мама лучше знает, как надо. Мама умеет все. И мама думает, что правительство знает еще лучше, как надо.

Через пару дней и я уезжаю. Хотя эвакуируют до пятнадцати лет, а мне уже исполнилось пятнадцать, но меня почему-то тоже берут. Вероятно, на всякий непредвиденный случай. Потому что младшие братья и сестры будут где-то поблизости, и в случае чего – это же война! – я смогу взять их как взрослая под свою опеку.

Мама говорит: «Таня, ты уже большая, если меня не станет – позаботишься о детях». Мамы не станет? Этого не может быть. И что значит – «позаботишься»?

Сейчас я думаю: кто это решал – брать меня или не брать? Не знаю. И почему меня взяли? Действительно ли потому, что где-то рядом младшие? Но не школа же решала. Школа могла и не знать ничего про наших малышей – они же в детском саду. Может быть, папа обсуждал это в школе? И все равно я оказалась не вместе с малышами. И даже не вместе с Юрой-Сережей. А «близко»: 100—200 километров. Это так же «близко», как тысяча или две тысячи…

Это всё соображения потом. Через много лет. А тогда времени была неделя, нас восьмеро. Мама лежит. Дает команды. Мы бегом исполняем. Думать некогда. А нам и не положено думать. Мы – дети. Мы – хорошие, послушные дети.