Читать книгу Метро 2033: Пасынки Третьего Рима - Татьяна Живова - Страница 4

Станция Алтуфьево, март 2017 года

– Хо, парни, гляньте – Хмара себе бабу добыл! Ай, Хмара, ай, мужик!

Толпа обитателей Алтухов с хохотом и веселыми подначками окружила только что вернувшегося с поверхности молодого охотника. За его плечами горбился объемистый заиндевевший сверток из свежесодранной звериной шкуры. В свертке ждала своего часа разделанная на куски тушка бывшего обладателя этой самой шкуры.

У ног охотника съежилась, бросая исподлобья испуганно-ненавидящие взгляды, поджарая девчонка лет семнадцати в живописном, как говорили до Удара, «техногенном рванье». Одежда ее, а также короткие волосы темно-рыжего цвета были почему-то в снегу, а в спутанных и всклокоченных прядях виднелись сухие листочки и хвоя.

– Хороша-а-а! – протянул кто-то, оглядев добычу охотника. – Хмара, где надыбал?

– В Трэш-сити, где ж еще!

– От же ж ушлый Яшка-цыган! – восхитился кто-то и тут же выдал наглым, с характерным надрывом, тенорком: – «Спрячь за высоким забором девчонку – выкраду вместе с забором!..» А забор-то где трэш-ситиевский, а, Хмара?

Охотник – красивый, чернявый и действительно смахивающий на цыгана, в ответ блеснул пока еще не прореженной авитаминозом и бурной жизнью улыбкой:

– Да обратно на место поставил! А то, что другие красть будут?.. Эй, а ну убери лапы от девки!

– Ну че ты, даже пощупать не дашь? Такая краля!..

– Вот иди сам себе добудь – потом щупай! Моя девка, усек?!

– Да твоя, твоя, не кипишуй!.. А че она вся такая белая? Ты ее, что ль, снежками загонял? Чтоб шкурку не попортить?

– Га-га-га!!!

Громкий мужской гогот взорвался под сводами станции. Охотник неторопливо стянул начавший оттаивать сверток и передал подоспевшей кухонной бригаде своего клана. С наслаждением расправил натруженные плечи. И только потом ответил:

– Идти не хотела. Пришлось сунуть носом в сугроб и немного повозюкать – в воспитательных целях.

– Га-га-га!

– А связал зачем? – продолжали веселиться охочие до зрелищ алтуховцы.

Действительно, у рыжеволоски были скручены за спиной руки, и она время от времени неловко поводила плечами: больно!

– Не вняла воспитательным мерам. Распускала руки. Едва ухо не оторвала, пришлось окорачивать.

– А кроме уха она тебе, случайно, ничего не оторвала? А, Хмара?

– Хочешь проверить, Банзай? – оскалился охотник. – Тогда поворачивайся и нагибайся!

– Га-га-га!!!

– Хмара, на кой хрен тебе эта дикая кошка? – летели отовсюду подначки. – Ты же с ней не справишься! Тебе придется ее на ночь привязывать! В позе морской звезды – и чтоб лишний раз не возиться, и чтоб она тебе уж точно ничего не отгрызла! Ни во сне, ни, так сказать, в процессе!

– Мужики, а давайте я как-нибудь уж сам разберусь, что мне делать с моей добычей и как с ней обращаться? Еще вы мне свечку не держали!

– Га-га-га!!!

Привлеченный всеобщим шумом и весельем, подошел один из клановых вожаков, сопровождаемый своей свитой. Толпа раздалась. Хмара покосился на подошедшего и слегка напрягся: а ну как захочет отобрать девчонку? Ведь он, Хмара, – член его клана, а вожаку всегда – лучший кусок…

Но вожак – бледнокожий, со встрепанными, рано подернувшимися сединой волосами, кустистыми бровями и неопрятной щетиной на щеках – лишь оглядел добычу молодого охотника с головы до пят (та совсем съежилась под его пронзительным взглядом, но ненависти в глазах не погасила), хмыкнул и легонько похлопал парня по плечу.

– Молодец! Девка – что надо! Можешь считать себя Тесеем, совершившим еще один подвиг!

Развернулся и неторопливо пошел обратно. Перед ним почтительно расступались и свои, и не свои, а за его спиной раздавались уважительные шепотки: «Кожан – молоток, все по справедливости делит! – «А Тесей – это кто?» – «Да древний грек какой-то. Говорят, мутантов пачками мочил, горгон там всяких, гидр…» – «Горгону другой грек завалил, не звезди!» – «Ай, да мне-то не пофиг? Они все равно давно уже все померли!..»

Хмара тайком перевел дух и посмотрел на пленницу. Та – ощетинившаяся, пышущая страхом и ненавистью, действительно всем своим видом напоминала дикую рыжую кошку.

– Идем! – он рывком поднял ее за локоть и потащил к своей палатке.

Девчонка несколько раз дернулась, попыталась даже его укусить, но Хмара запустил пальцы в ее шевелюру и резко рванул. Рыжая взвизгнула от боли, скривилась и прекратила сопротивляться.

Вслед им летели крепко посоленные шуточки, смех и предложения вспомнить о товарищах, если пленница снова проявит строптивость.

Хмара небрежно, но жестко втолкнул свою живую добычу в палатку, а сам неторопливо снял зимний маскировочный костюм, теплую одежду, унты и развесил все это на просушку на стоящих тут же деревянных козлах. И только потом сам влез в палатку и сноровисто застегнул за собой полог входа.

– В общем, так, – обратился он к забившемуся в дальний угол и сверкающему глазами рыжему клубку страха и ненависти. – Сразу расставлю все точки над зю, чтобы лишить тебя всяких бесплодных иллюзий. Пункт первый – побег со станции. Даже думать забудь. Сбежать отсюда тебе не удастся. Наверх у нас ба… женщин не выпускают ни под каким предлогом. Попытка смыться в туннели чревата попаданием в лапы ребят с блок-поста. А они с тобой – в отличие от меня – церемониться не станут. И даже если тебе посчастливится от них ускользнуть – их коллеги на бибиревском кордоне могут решить, что ты – наша лазутчица, и незатейливо пристрелить, даже не дав тебе дойти до их ворот. В обратную сторону, в тупики, идти тоже бессмысленно – выхода наверх там нет, так что рано или поздно тебя все равно найдут и притащат обратно. Причем уже не так… гм, деликатно, как тащил тебя я. Вопросы по первому пункту есть?

Девушка молчала.

– Вопросов по первому пункту нет, – кивнул сам себе алтуховец, словно поставил галочку в невидимом опроснике, и потянулся к связывающим ее путам. Пленница тут же вскинулась и угрожающе оскалила зубы.

Р-раз!!! Хлесткая оплеуха оглушила ее и отбросила, как тряпичную куклу, и строптивица, вскрикнув, упала на пол, неловко вывернув руки и уткнувшись носом в потертое одеяло.

– Пункт второй – послушание, – ровным голосом продолжил Хмара, подождав, пока она не придет в себя. – То, как я с тобой буду обращаться, зависит только от тебя. Ты можешь сопротивляться, кусаться, царапаться… и каждый день ходить битой и в синяках – что, прошу заметить, очень не украсит твое симпатичное личико. Про привязывание парни уже говорили, и я нахожу, что это – вполне недурная мера по обузданию строптивого нрава некоторых глупых девиц… – тут охотник пристально посмотрел в глаза всхлипывающей девчонке. – А можешь поступить наоборот – проявить благоразумие, успокоиться и смириться со своей участью, как это сделали другие женщины на нашей станции, подобные тебе. И стать хозяйкой в этой палатке, приобрести определенный статус в моем клане и в целом – в общине. И пользоваться всеми преимуществами этого. Подарки там всякие, гостинцы, золотые цацки, брюлики и все такое прочее. Ну и, естественно – хорошее отношение, уважение, покровительство и защита с моей стороны. Что скажешь?

Рыжеволоска долго молчала. На лице ее отражалась внутренняя борьба.

– Я не просила меня красть! – наконец пробормотала она. В голосе ее слышалось упрямство и возмущение. – Почему я?

– Ты мне понравилась, – хмыкнул охотник и расплылся в улыбке. – Видишь ли… я довольно давно начал за тобой следить. И решил, что именно ты станешь моей женщиной. Без вариантов. Знаешь, я – человек не жестокий, и лишний раз поднимать на тебя руку мне совсем не хочется. Но если ты будешь вынуждать меня воспитывать тебя жесткими методами – тебе же самой будет от этого только хуже. Так что думай хорошенько и решай, кем ты станешь здесь.

Девушка снова непримиримо насупилась… а потом вдруг издала длинный рваный вздох, обмякла и понурилась.

Приняла решение.

Хмара снова хмыкнул и принялся расплетать концы провода, стягивающего ее запястья. Покончив с этим, он мягко, но властно опрокинул девушку на спину.

– Ты… ты меня… сейчас… – пролепетала та, сжимаясь и пытаясь отползти.

– И пункт третий – понимание ситуации. – Хмара ткнул куда-то себе за спину большим пальцем. – За стенками этой палатки найдется немало изголодавшихся по женской ласке мужиков. Которые с огромной радостью воспользуются твоим пока еще свежим и не потасканным телом. Гм… Ключевое слово здесь – пока еще… И не по одному, замечу тебе, разу воспользуются. Но можешь не рассчитывать, что все это будет происходить, как в довоенных сопливых романчиках для гламурных кисок. Насколько мне известно, в первый раз… и уж тем более, без какой-либо предварительной подготовки – всегда больно, а наши ребята – увы! – нежными манерами в большинстве своем не отличаются. – Хмара хмыкнул, наблюдая за реакцией пленницы. – А теперь представь: что потом от тебя, такой гордой и строптивой, останется – после того, как тебя перетрахает по очереди и коллективно целая толпа озабоченных и в большинстве своем не знающих культурного обращения с женщинами самцов?

Он со спокойной насмешкой посмотрел в начавшие наливаться ужасом глаза и с убийственной лаконичностью закончил:

– У тебя есть выбор: или я – или они.

По щекам пленницы потекли слезы, она зажмурилась и отвернулась, дрожа и еле слышно всхлипывая.

А потом начала медленно расстегивать поношенную куртку.