Читать книгу Избранное: Утренняя пыль. Куропаточная гостиная - Татьяна Климова-Лунянская - Страница 2

Заду́ло белую крупу у двери,

Ветер сти́х,

Как будто вы́сыпал наперник

Робкий лицеист.

Стужа, в ковшике черничная вода,

И тянет в голубую щель,

Снежинками шурша.

В морозном воздухе сире́ни,

Вдруг кисти бьются,

Холодом пыля́,

И звонкий трепет, лося слива,

Пе́ля и тишина…

Мордашка дикого кота,

Насест с куря́ми, несётся арабеска.

Заснежен ход, хрустит перо над перстнем,

И броски блески, и пурга.

Барашек, петушиный пестик

И петушиный щит

В пургу тебя немного веселит?

Наседка, пёрышки скружав,

Напоминает про себя быстрей,

…и бабочка меняла пятна.

Топорщит перья воробей,

Поклёвывая в щель со снегом

Треть Оне́гову, шутя,

Оттаптывая тьму волшебную

У дня, играла тишина,

Прослеживая клюв и семена.

И в тайну синюю Варлей

Расшит валежник у дверей.

Постойте сразу!

Искали овцы другого мотыля…

И снег прорвался, пороша́

За стойкой снежной, ветерок даря́.

Я напишу теперь же в срок,

Повтор тая́ за свой испуг червлённый,

В журнал, обляпанный печёным.

Снежок шали́т, рождая бакенбарды

На брёвнах, где торчала па́кля.

И серебри́т на мордочках овец,

Сопровождая сон, где я беглец.

В лукошке сфера,

И чешуёю занесло одежды на полу.

Топа́зы, филигрань и пряжки сеткой.

И тоненький следок заснежен на виду,

Как будто скажет кто-то: «Я пойду».

Прослеживая вертел-шпа́гу,

Па́хнувшей грибом,

Растворялась каряя пелёнка,

Спали овцы, шуршала курица крылом.

Уку́танный куриным глазом,

Акриловый хвосток,

Барашковые ямбы собрал снежок.

В соломе тёплой все спящие шмели

И ларь букашек…

Швыряли куры розовую пыль,

Ланцетно её перехватив,

Соединяя семена сухие с морковным тазом,

Иль манную крутив.

Серебряные нитки скрутились в снежинку.

Истома дёргалась на шоколадных губах,

И кажется улыбка в сафьянных места́х.

Насытившись цветочными парами

И снизу под яблоками сырость терпя,

Овца ворчала шевелясь,

Подлаживаясь к веникам, к рогоже,

Перебирая ножкой, вся в кудря́х,

И те́шась в фартуках от тёплой вони.

Сопели морды, грелся скот и губы двигал,

Слетел проворный мотылёк на спины,

Кружит муха, а то комар,

Задёргается шерсть…

Впотьмах заёрзает и заскребёт уста́ми зверь

В штриховке тёмной…

Ожидая клеверную кашку

И сахарную прядь овса,

И замечая комара, стояла бурая овца.

Кудла́тый шарфик,

Синела влажная губа,

И зубы рдели, не выпуская

Мякоть языка.

И всюду хлебные олепья,

Жмурки в сене.

Муха сделала несколько увёрток,

Запала в щель.

Улыбчивая козочка топталась у дверей.

«Ах!» – пихтовый смычок держала,

Пожуря воробья.

В дверной запах всё задувало,

На чёлке камушек снега.

И креп в малине, верилось и ныне.

На скамье балет из желудей,

В тазу ваза.

Сидели ювелиры Парю́р и Па́фта.

Залетал снежок,

Заснежены изнанки пирогов.

Поставлены и точечки, насечки,

И зернь, и сахарные свечки,

И бусинки в пыли,

Заметены серьгами тесно

Белые бугры.

Блестя с доски, та вертел-шпага

С запашком грибным…

И ускользая от окна,

Звезда Ухти́мская лесного серебра

С прохладным ливнем пра́жским.

Призрел барашковый глазок Обычай,

Забелена скамья за ветром тихим.

И бросил сумку с ирисами Кто-то он,

С тесёмкой, пряжечкой, почти что босиком.

Завораживающий олень,

Еловая схватка земель,

И вёдра с амулетами,

Серебро лунное…

Толпились овцы в сказочной пыли,

Натянуты пары, где голубки…

– Слушай!!!

Муха сделала стежок,

Лай рождался у ворот.