Читать книгу Лесная сказка - Татьяна Краснова - Страница 5

Лиза вошла в ресторан, оформленный под бревенчатую избушку, и уже привычно двинулась к столику в углу… Но столика не было.

– К нам, к нам! – Алла в ярко-розовой облегающей кофточке жизнерадостно махала, привстав из-за длинного стола, за которым разместились все обитатели их коттеджа. – А мы тут решили сдвинуться, чтоб повеселее, вы ведь не против?

Весело было только ей, ее мужу – впрочем, тот скорее радовался рыбной закуске с салатами – и еще молодому человеку с хвостиком. Сестры Майские не веселились: старшая вполголоса выговаривала младшей, та с непроницаемым лицом ковыряла вилкой в тарелке. Господин Логинов – узкий, как шпага, в костюме стального цвета и без «Коммерсанта» – занимался своим бифштексом, как если бы обедал в полном одиночестве.

Лизе ничего не оставалось, как сесть на свободное место. Она заметила новое лицо – старушку, похожую на учительницу. Алла пулеметной очередью выдала сообщение, что Антонина Ивановна поправляется здесь после инсульта. Интеллигентная старушка кивнула – речь у нее еще не совсем восстановилась, – и Алла вернула застольную беседу в прежнее русло, обратившись к мужу:

– Ты, Кочубей, так и не ответил. Все подумают, что ты и есть даун.

– И ничего подобного, – задорно возразил толстяк, не переставая орудовать ножом и вилкой. Короткие брови, круглые щеки – все подпрыгивало, помогая ему пережевывать и говорить. – Дауншифтинг – это когда устали от жизни и работу полегче ищут или способ обойтись без нее. А у меня – просто более прагматичный подход к организации бизнеса и своей судьбы. И на кризис нечего кивать, все было решено, когда им и не пахло! Просыпаешься утром – и понимаешь, что если выбросить из жизни девяносто процентов вещей и событий, то в ней ничего не изменится. И на фига такая жизнь? Кто кого имеет – я бизнес или бизнес меня? Ощущение, будто я опять пашу на чужого дядю! – Он повернулся к юноше с хвостиком: – Ну, ты же понимаешь?

– Да, – встрепенулся тот, – бывает. То, что делаешь, больше не прикалывает. Исчез драйв, утрачен вызов и все такое.

– Вот видишь, Кочубей, – поучительно вставила Алла, – у всех бывает, и в леса никто не бежит, как-то иначе справляются.

– Так я задавал вопрос специалистам – типа, а это лечится? Ответ был – нет, поскольку это не болезнь.

– А вы что скажете, господин Логинов? – Алла рискнула подключить тяжелую артиллерию.

Тот отложил вилку и отодвинул тарелку. Кочубей беспокойно поглядывал на эти приготовления. А Лизе показалось, что большие глаза на узком лице способны смотреть одновременно в разные стороны, как у рыбы. И что говорит поэтому господин Логинов не Кочубеям, а всему лесному сообществу, налево и направо.

– Все эти наблюдения могут поразить неокрепшие умы своей новизной, – начал он как будто без иронии. – Про кризисы, и среднего возраста, и экономические, вслух не будем – просто неприлично. В любые времена есть люди, похожие на трубу – много всасывают и много выбрасывают, а по истечении лет проясняется, что в сухом остатке ничего нет. Это в самом деле не болезнь, а диагноз, и лекарства известны. Разменять старую жену под сорок на две по двадцать. Наклеить новые обои. Экстремальные виды спорта. Фитнес. Поход за молодостью и красотой. Хобби – обычные и необычные. Мистика и эзотерика. А также – алкоголь и кокаин. Что касается бегства из матрицы в провинцию или под пальмы, так у многих эта мечта – одна из базовых. Должно быть, из глубокого детства – Чунга-Чанга, синий небосвод. И избавиться от идеи с таким уровнем обаяния не получится, она всегда есть где-то фоном у большинства.

Лиза с удивлением начинала понимать, что речь идет о смысле жизни. Надо же. А казалось, собрались те, кто уже должен бы справиться с поиском. А тут по старинке решают вечные русские вопросы, сосредоточившись на «Что делать?».

Все молча ждали, как будет обижаться Кочубей, особенно на трубу, но тот благодушно отмахнулся:

– Да это вы опять про дауншифтинг, когда смываются от ответственности. Говорю же – не мой случай. Там люди сознательно идут на понижение уровня жизни и все такое, а я, наоборот, ищу лучший вариант.

– Так это одно и то же, – вмешалась Аллочка. – Завез нас черт-те куда. Бросить квартиру в Москве, бросить бизнес, который еще не развалился! У других вон разваливается, а они не бросают. А вы, господин Логинов, что могли бы предложить, когда все так запущено? Кроме кокаина и двух новых жен? – кокетливо добавила она, поглядывая на Ольгу и Лизу.

Кочубей перехватил ее взгляд и довольно засмеялся. А господин Логинов снова вынужден был отвлечься от обеда:

– Бессмысленно уезжать в Дахаб или в захолустный Белогорск. Там смысла не больше, чем в Москве. Более того, там его нет. Смысл только внутри вас, вне зависимости от того, где вы находитесь. Хотя от перемещений не стоит удерживаться, – обратился он наконец к самому Кочубею. – Более чем вероятно, что по дороге вы найдете массу других смыслов, и жизненная задача перестанет пониматься как бегство от реальности и подпальмойлежание.

– Да дались вам эти пальмы! – Кочубей взмахнул руками, как крыльями.

«А мне-то зачем эта пародия на общение?» – очнулась Лиза. Более разношерстное и неподходящее общество трудно было представить, хотя, собираясь сюда, она не представляла никакого.

– Вы – Филипп Шницер? – наклонилась к молодому человеку девушка-менеджер с удивленными глазами. – Подойдите к городскому телефону. Наверное, на мобильник сигнал не идет – у нас это часто бывает, деревья высокие.

Лиза проводила взглядом оборванца. Какое совпадение – и фамилия совсем редкая, и имя не такое уж распространенное…

Тем временем интеллигентная старушка хвалила Мишутку, который прекрасно умеет вести себя за столом, – Аллочка расцвела, – и поинтересовалась, всегда ли Васенька такой молчаливый. И правда, старший мальчик Кочубеев не проронил ни слова. И в коттедже его не было слышно – Алла не обманула.

– Ах, Антонина Ивановна, – с нервным смешком ответила Алла, – да он же вообще не говорит! Ну, то есть он у нас не разговаривает. Я не думаю, что это аутизм или какая-то отсталость, – на телевизор же он реагирует и взрослые разговоры слушает. Ни фига эти врачи не понимают! Я ничего вразумительного еще от них не услышала! И потом, он же начинал говорить, в годик, как все. А потом замолчал. Мы уже все перепробовали: гипноз, купание с дельфинами…

– Может, его что-нибудь напугало? – со знанием дела предположила Ольга. – Вот Тата у нас тоже девочка со странностями. – Лиза заметила, как младшая сестра метнула на старшую яростный взгляд. А та заливалась: – Я думаю, на нее наша семейная неразбериха плохо влияет. Хотя это я бы должна пострадать – это же я пережила развод отца с моей мамой, и его женитьбу на ее матери, и то, что он много лет жил на две семьи. Тем не менее со мной все нормально, – гордо завершила она.

– Конечно, он мог напугаться, – вздохнула Алла, – когда Кочубей был на подъеме, на него столько раз наезжали. Мы столько пережили! Один раз на пикник выехали, а тут подваливают настоящие бандюки, вы не представляете! Ничего они нам не сделали, так, пригрозили-попугали, но много ли ребенку надо? Возможно, отложилось где-то в подсознании, блокировались какие-нибудь нервные центры, я не знаю. Никто не знает… А может, он тогда ничего и не заметил, совсем еще маленький был, а я только накручиваю. Может, другое что-нибудь. А ему ведь скоро семь! Вот вы, Антонина Ивановна, учительница, вы меня поймете – он с детьми не играет, на вопросы не реагирует. И куда его такого, не в школу же для дураков!

Антонина Ивановна грустно смотрела на мальчика – она знала, каково быть бессловесным.

Ольга и Таня перебрасывались ненавидящими взглядами.

Господин Логинов с отсутствующим видом допивал чай.

Лиза машинально сворачивала фигурку кошки из фантика от конфеты. И вдруг заметила, что Вася наблюдает: вот под ее пальцами появляются уши, вот мордочка, потом небольшой плоский фантик превращается в объемное гибкое кошачье туловище, потом его хватает еще на лапки и длинный хвост… Лиза поставила фигурку перед мальчиком на край стола.

Алла всплеснула руками:

– Ах, Лиза, какая прелесть! Смотри, Мишенька, смотри, маленький. Киса, мяу! Держи, только осторожненько. Ну вот, ну что же ты!

Конечно, фигурка из фантика тут же превратилась в бесформенный комок.

– Я еще сделаю, – заверила Лиза и показала Васе под столом еще один фантик.

Тот поднял на нее глаза, и она остолбенела – такие это были прекрасные задумчивые глаза, полные бесконечно грустного, недетского понимания. Такой нездешний взгляд она видела разве что на портрете молодого поэта Жуковского – кстати, тоже Василия.

В школу для дураков?!

Сдвигать столы и веселиться?!

Смысл жизни разыскивать?!

– Ах, Лиза, я ведь сказала – он совсем ни на что не реагирует! – проговорила Алла, уводя сына одеваться.

Логинов заметил вслед Кочубеям:

– Не стоит им быть такими беспечными и совмещать старшего с младшим. Ущербные люди не безобидны.

– Какие? – переспросила Лиза.

– Ущербные, – спокойно повторил господин Логинов. – Они всегда завидуют нормальным и, независимо от возраста, могут быть опасны. Поэтому я говорю: не стоит подпускать старшего к малышу. Хоть один нормальный, компенсация родителям.

Лиза растерялась. Что же он за чудовище?

Вдруг навстречу ей энергично шагнула маленькая женщина, похожая на серую мышку: короткие пепельные волосы, серый пуховый свитер.

– Лиза! Ты здесь? А когда приехала? Дома уже была?

– Как раз собираюсь, – отвечала еще больше растерявшаяся Лиза.

– Ну так давай я тебя подвезу. Дмитрий Сергеевич, добрый день, не сразу вас заметила. Ну, мы с вами в офисе увидимся, – обернулась серенькая женщина уже с порога.