Читать книгу Кладбища Москвы. История, культура, имена - Татьяна Кравченко - Страница 11

Где хоронили царственных особ, членов их семей, правителей государства и государственных деятелей, мы знаем. А народ, которым они правили, обычные люди? Ведь народ с незапамятных времен густо селился вокруг Кремля, люди рождались, взрослели, женились, вели хозяйство, работали, растили детей и, конечно, умирали – каждый в свой срок. И хоронили их на погосте при церкви. Церквей было много – например, между нынешними Спасскими и Никольскими воротами помещалось 15 церквей! Но, как уже говорилось, деревянная Москва часто горела. И вот после очередного большого пожара в 1493 году великий князь Иван III повелел снести все дворы и церкви «за Москвою против города» (городом тогда назывался только Кремль) и «отныне строиться не ближе, чем за 110 саженей от кремлевских стен[10]». И тогда же, по его приказу, территория Кремля была расширена, начали возводить новую кремлевскую стену – ту самую, что мы видим сегодня.

Это распоряжение возмутило многих служителей церкви: ведь храмы и монастыри стояли здесь «испокон веку», и хоронили людей вокруг них с незапамятных времен. Новгородский архиепископ Геннадий писал митрополиту Зосиме: дескать, беда к нам на землю пришла, церкви и монастыри переставлены, а кости мертвых «выношены на Дорогомилово». Сейчас Дорогомилово – центр Москвы, а в те времена это была даже не окраина, а отдаленное предместье. В общем, «и от Бога грех, и от людей срам». Однако размер бедствия был не так велик, как его представил архиепископ Геннадий. В этом же письме он упоминает, что на месте кладбищ теперь посажен сад – только один сад, а не множество садов! Поэтому, возможно, на самом деле «выехал» с новой территории Кремля только Спасский монастырь, и уничтожено было только кладбище при монастыре. Погребенных на этом кладбище действительно перезахоронили в Дорогомилово.

Однако погребения у кремлевских стен продолжались. Дело в том, что на Красной площади с давних пор вершились закон и правосудие: именно здесь, на Лобном месте, зачитывали государевы указы и казнили преступников. А их тела закапывали тут же, у рва, под Константино-Еленинской башней. И так было до 1689 года.

• Тесно в Китай-городе и живым, и мертвым •

Москва росла, число ее жителей множилось. В случае нашествия неприятеля Кремль уже не мог вместить всех горожан, он был слишком тесен. Строительство новой городской стены в 1534 году начала великая княгиня Елена Глинская, вдова Василия III. Ее сыну Ивану (будущему Грозному) было тогда три года, и Елена, за сыновьим малолетством, управляла государством. Сначала это был земляной вал, над которым трудились все жители Москвы, кроме чиновников и зажиточных людей. Потом итальянский архитектор Петр Фрязин, прозванный Малым, заложил каменную стену. Стену назвали татарским словом Китай, то есть «средний», а поселения внутри Китая стали Китай-городом. Улицы Варварка, Ильинская, Никольская – самые древние улицы Москвы. «В Китай-городе, – пишет Алексей Федорович Малиновский, – на пространстве пятидесяти десятин[11], находилось прежде четыре монастыря, двадцать пять церквей и столько же кладбищ. Царь Алексей Михайлович чувствовал всю неудобность от сих кладбищ, но указом 1657 года воспретил только внутри одного Кремля зарывать покойников». Только внутри Кремля – потому, что москвитяне очень крепко, «до излишества» крепко держались за старые обряды и обычаи и всячески противились переносу церковных погостов. Но в 1654–1657 годах в Москве свирепствовала эпидемия чумы, «моровой язвы», как тогда говорили. Чума выкосила три четверти населения. В Вознесенском монастыре осталось 38 монахинь, а умерло 100. На дворе первого боярина Бориса Морозова осталось 19 человек, умерло 343, у князя Трубецкого осталось 8 человек, умерло 270… Кладбища были переполнены. И царь Алексей Михайлович «в отвращение опасности повелел в Китай-городе, в Белокаменном городе и Земляном все старые кладбища, где погребены были многие умершие люди от язвы, отгородить высоким забором наглухо, и для новых кладбищ очистить при церквах особые поблизости места, чтоб разрытием зараженных тел не возобновить смертоносной заразы».

• Божьи убогие дома •

Теперь на церковных погостах стали хоронить «с разбором», то есть только прихожан своей церкви. А в Москве к тому времени было уже немало «пришлых людей» из соседних сел и деревень, из других городов Русского государства, немало было и иностранцев, и заморских купцов. Конечно, многие из «пришлых» и умирали в Москве. Если умирал человек богатый, состоятельный, ему находилось место на освященной церковной земле, а как быть с теми, кто не мог оплатить похороны, с бедняками, бродягами, безродными? Нужно было устроить одно или два кладбища, где хоронили бы бесплатно или за ничтожную плату. Кроме того, были самоубийцы, были жертвы преступлений, ограбленные и убитые приезжие, которых сразу не могли опознать. В таких случаях тело отправляли в специально построенные часовни – может, кто-то из посетителей узнает мертвого, подскажет, где его родственники, или укажет на виновника смерти. Но народу в Москве все прибывало, часовни были переполнены, и в окрестностях стали строить специальные сараи – «Божьи, или Убогие дома», куда и свозили неопознанные тела. Был такой «убогий дом» при Воздвиженском монастыре, на его месте потом построили церковь Воздвижения Креста, что на Божедомке (название этой московской улицы тоже происходит от «божьего дома»). «Убогий дом» был и при Покровском монастыре у Таганских ворот.

10

Сажень – 2,14 метра.

11

Десятина – примерно один гектар.