Читать книгу И расцветает любовь - Татьяна Купор - Страница 3

Огненный цвет молодых гербер.

В робкой руке букет…

Э. Ахадов

Ангелина честно пыталась выполнить обещание. Но стоило лишь увидеть Германа возле театра, с большим букетом и широкой улыбкой, как вся ее решимость мгновенно исчезала. Ее подкупали его искренность и доброта, нравилось его отношение к жизни, рассуждения. Это было похоже на теплую дружбу. После каждого выступления он неизменно ждал ее у театра, вручал цветы и провожал до остановки. Он умел слушать – а это качество Ангелина очень ценила, учитывая, что Альберт, в отличие от неприметного почитателя, слушал и слышал только себя. В компании Германа она не чувствовала себя скованной, могла без опаски делиться своими мыслями и впечатлениями.

Подсознательно она ждала этих встреч. Дни проходили напряженно: каждое выступление отнимало много сил, а бесконечные ссоры с Альбертом часто заканчивались слезами. И только общение с Германом приносило радость. Она не могла понять, что особенного в этих встречах. Молодой человек не вызывал в ее сердце жаркого огня, его случайные прикосновения не опаляли кожу пламенем, и все же Лина отчаянно искала его глаза в полумраке оперного зала, этот взгляд был ярким огоньком в пугающей темноте.

Ну как она могла сказать ему: «Больше не приходи!» Эти слова застревали в горле, заставляли сердце сжиматься от тоски. Но обстановка в театре накалялась. Альберт стал ее игнорировать, не отвечал на звонки и не разговаривал, а однажды на репетиции не сдержался и накричал на нее. При всех! Как на нерадивую школьницу… Ангелина поняла, что, если не выполнит обещанное, то окончательно потеряет жениха.

Спускаясь по ступенькам, она вытирала противные слезы. Так сильно хотела уйти, что толком не привела себя в порядок. Наверняка на щеках остались влажные темные дорожки от туши, а прическа растрепалась. Господи, какой позор! Даже с коллегами не попрощалась, до того расстроилась. И хоть на стенах в холле висели зеркала, она так и не решилась поднять голову и посмотреть на себя.

– Подожди!

Голос Альберта пугающим эхом разнесся по залу и заставил застыть на месте, сжав кулаки. Уйти или остаться? Они наговорили друг другу столько колкостей, столько обидных слов, что переживать все это заново у нее уже не было сил.

Шаги приближались, становились отчетливей. Мгновение – и тяжелая рука легла на ее плечо, а еще через секунду Альберт оказался напротив.

– Я не закончил!

Его взгляд буквально пригвоздил ее к месту. Сердце заколотилось так сильно, что казалось, все вокруг слышат этот бешеный стук.

– Сколько это будет продолжаться? – воскликнул он, сжав ее плечи. – Я не привык быть на втором плане!

– Между мной и Германом ничего нет, как ты не понимаешь! Я сто раз тебе говорила.

– А еще ты говорила, что больше не будешь с ним видеться! – сердито напомнил Альберт. Она не нашлась, что ответить.

– Цветы, улыбки, провожания… Это, по-твоему, ничего не значит?

– Это всего лишь дружеское внимание.

– Дружеское внимание?!

Он в ярости тряхнул ее и резко отпустил. Потеряв равновесие, Лина упала на холодную плитку. Удар отозвался глухой болью в спине. Она с ужасом взглянула на Альберта: тот был невменяем. Страшно представить, на что еще он способен в гневе. Каждое его грубое слово, резкое движение, пылающий взгляд вызывали невольную дрожь.

– Я буду изводить тебя до тех пор, пока ты не сделаешь, как я велю! – заявил он, будто почувствовав ее страх, и даже не подал ей руку. Ангелина отчаянно схватилась за перила и попыталась подняться, но силы покинули. Только боль стала острее, и начала расползаться по спине.

– Знаешь что? Я ничего плохого не сделала! – с трудом сказала она. –Может, конечно, и неправа, что уделяю Герману внимание, просто так я пытаюсь заполнить пустоту в душе! Каждая наша ссора убивает меня морально. Ты ведешь себя так, словно я ничего для тебя не значу. Почти всегда уходишь из театра, не дожидаясь меня, долго не звонишь, не пишешь, ничего не объясняешь, что я могу думать?

– Так вот, значит, в чем дело! – бесцеремонно оборвал он. – Вот как ты все повернула! Это я виноват!

– Да ты даже меня не дослушал!..

– А что тут слушать?!

Она наконец поднялась и испуганно вжалась в перила лестницы. Вид у Альберта был устрашающий: лицо покрыто багровыми пятнами, глаза широко открыты, волосы влажные от пота.

– Думала, я буду спокойно на такое реагировать? – накинулся он. – Ты сама виновата в том, что я себя так веду. Я же сказал: не разговаривай с этим хлюпиком! Вот и получила! Повторяю: я это терпеть не собираюсь, слышишь? Я не позволю водить себя за нос! Я не хочу быть посмешищем!

По всему холлу эхом разносилось это «я». «Я не позволю», «я не потерплю», «я не хочу»… Ангелине казалось, что она лишь фантом, а Альберт говорит сам с собою, потому что ее чувства, видимо, совсем его не интересуют. На первом месте – собственная персона, нет ничего важнее в мире его самого, – так он, судя по всему, считает.

– Подожди, – погрозил он пальцем, – сейчас я сам все ему выскажу! – Альберт двинулся было в сторону выхода, но остановился на полпути. – Нет. Что это я? Еще чего не хватало! Слишком много чести! Я – оперный певец, перспективный артист, я не стану опускаться до такой банальности. Ты должна сама послать его куда подальше. Мне он неприятен! Ты слышишь, Геля?

Она стояла, не шевелясь, и все еще крепко держалась за перила. Поток речи ее спутника был таким бурным, что не позволял вставить ни единого слова. Только громогласное «я», эхом раздающееся по всем углам, стучало в ушах, словно молот. Она даже не обратила внимания, что он назвал ее Гелей, хотя обычно поправляла его.

Глаза Альберта яростно блеснули. В два шага он подскочил к ней, схватил за руку, лишив опоры, и с силой потащил к выходу. Ангелина едва поспевала за ним, ноги совсем не слушались. Где-то вдалеке послышались чьи-то шаги, резкие голоса, но у нее не было сил поднять голову и посмотреть, что происходит.

– Ага! Уже стоит со своим веником! Иди, говори ему! – раздраженно бросил жених.

– Ничего я говорить не буду, – заупрямилась Ангелина, почувствовав жгучую обиду. Как Альберт может что-то от нее требовать, если сам не прочь пофлиртовать с другими девушками? А может, и не просто пофлиртовать… Один раз ему уступит, потом же продыху не даст! Каждый шаг будет контролировать.

Внезапно щеку обожгло болью. Лина не сразу поняла, в чем дело. Только потом, когда жених грубо толкнул ее к двери, осознала, что получила пощечину. Чувство разочарования и обиды хлынуло в сердце. Да что он о себе возомнил! Сначала подстроил так, что она упала, теперь вздумал руки распускать! Слезы застилали глаза. Смотрела ему вслед до тех пор, пока он не исчез совсем. Кто-то проходил мимо, слышались разговоры, но все почему-то обходили ее стороной и никто не пытался помочь.

Как в тумане она выскочила на улицу, едва не споткнувшись о высокий порог. След от удара все еще жег щеку пламенем, хотелось скорее подставить ветру пылающее лицо, чтобы ощутить прохладу и высушить слезы.

Чьи-то руки успели подхватить ее прежде, чем она упала на холодный асфальт. Жаркие ладони согрели пальцы, внезапный порыв ветра вырвал из забытья.

– Лина! Вы меня слышите?

Ее имя прозвучало как музыка. Придя в себя, она увидела Германа, его взволнованное лицо – совсем близко. Невольно отметила эти глаза – задумчиво-печальные, голубые, с серебристым отливом. Стала молча его рассматривать, пытаясь понять, действительно ли он сейчас рядом или это всего лишь плод ее фантазии.

Он пригладил ее волосы, осторожно коснувшись уха подушечками пальцев.

– Это ты, Герман? – спросила, не веря.

– Да, я.

Совсем забыла: Альберт ведь говорил, что верный поклонник уже ждет ее с цветами. Порывисто прикоснулась к его губам, на которых тут же расцвела улыбка. Она обрадовалась тому, что он рядом. Больше, чем ожидала. И не могла понять, откуда взялось это чувство.

– Где мы?

– Возле театра.

Действительно, они сидели на лавочке совсем недалеко от здания. Она обернулась и натолкнулась взглядом на коричневую дверь. В голове замелькали воспоминания. Только сейчас до сознания дошло, что Альберт ударил ее на глазах всей труппы. Ну да, это же очевидно! Репетиция закончилась, коллеги засобирались домой, а тут такая сцена!

– Ты выбежала испуганная и заплаканная, – ворвался в ее мысли голос Германа. – Споткнулась и чуть не упала. Что случилось?

Смотрела на него, не зная, что ответить. Скажет правду – еще подумает бог весть что… А врать она не умеет.

– Спасибо, что так вовремя оказался рядом.

– Рад был помочь.

Ангелина поежилась: холодный ветер забрался за воротник. Герман, заметив, что она замерзла, тут же снял с себя шарф и заботливо им укутал, затем застегнул пуговицы на ее пальто. Ангелина и не думала сопротивляться – так хотелось ей в эти минуты чьей-то заботы.

– Надеюсь, все будет в порядке.

– Да, будет, – ответила она, хотя и не была в этом уверена. Перед глазами снова замаячило искаженное яростью лицо Альберта, в ушах зазвучал его голос, полный злости, и по телу пронеслись ледяные мурашки.

Достала зеркало и мельком посмотрела на свое отражение. Лучше бы она этого не делала, только расстроилась. Тушь растеклась, помада размазалась, волосы растрепались. Какой ужасный вид! Достала платочек и быстро убрала остатки макияжа. Впрочем, это не особенно помогло: лицо все равно осталось грустным.

Она встала и направилась в сторону парка, прилегающего к театру. Герман последовал за ней.

– Если тебе хочется побыть одной, так и скажи, – донесся до нее его голос. – Я уйду и не буду мешать. И нисколько не обижусь.

«Больше не надо ждать меня у театра и дарить цветы. И забудь про свое предложение. Между нами ничего нет и быть не может. Никогда. К тому же мой жених к тебе ревнует. Так что оставь меня в покое и больше не приходи!»

Именно это собиралась Ангелина сказать Герману. Подбирала слова, когда спускалась по лестнице в холл. А потом получила пощечину от Альберта и словно очнулась от сна, взглянула на мир по-другому. Поняла, что нет смысла цепляться за то, что не приносит счастья, и что нужно ценить подарки судьбы. Даже если этот подарок – общение с обычным невзрачным учителем математики…

Остановилась на миг и, поддев острым носком сапога пожелтевший листочек, ответила:

– Ты не мешаешь. Наоборот, мне очень нравится с тобой общаться.

А потом взглянула в его глаза: оттуда, из глубины души, лился тихий и добрый свет, и на сердце вдруг стало легко-легко. Словно догадавшись о ее чувствах и пытаясь продлить приятные мгновения, Герман протянул ей букет нарядных гербер, на которые девушка, задумавшись, до сих пор не обращала внимания. Тонкий цветочный аромат с нотками карамели перемешался с октябрьской свежестью. Осенний день больше не казался серым и унылым. Срывался мелкий прохладный дождь, молодой человек раскрыл большой зонт. Теперь они шли не спеша и наслаждались красотой природы. Ангелина по-детски перепрыгивала лужи, а Герман шел прямо по ним, чтобы ни на шаг не отступать и не лишать ее укрытия. Вот так, идя вдвоем под зонтом, они ощущали особенную близость: мир вдруг стал каким-то другим, ярким и гармоничным, а осень наполнилась тихим счастьем.

Некоторое время гуляли молча, слушая шум дождя и шелест листьев. Эта музыка легко касалась их душ, принося долгожданный покой и умиротворение. Ей казалось, что вместе с каплями, падающими с крыш, уходит все плохое и неприятное. Как же завораживала картина: город отражается в лужах, и по ним плывут разноцветные листья! Особенно выделялись кленовые: оранжевые, желтые, красные, красивой формы – пять продолговатых уголков. Она улыбнулась и взглянула на букет. В нем снова была записка со стихами. Ангелина развернула ее и прочитала, затаив дыхание:

Твой мир, наполненный огнями,

И притягателен и чужд.

Но вот взмахнула ты руками –

И он стал частью наших душ.

На сцене снова ты блистала

И приводила в трепет зал.

И мое сердце замирало,

И голос твой мне слух ласкал.

За что ж судьба мне дар послала?

Ведь я тебя всю жизнь искал.

Ангелина представила себе, как Герман сидит за столом и хмурится, пытаясь облечь мысли в слова. Интересно было бы застать его в этот момент, понаблюдать, как он пишет стихи. Ведь, судя по всему, в минуты творчества он думает о ней…

– Давно ты сочиняешь? – полюбопытствовала она.

Герман задумался.

– Около двух месяцев, кажется.

– Хм. У тебя хорошо получается, – отметила она, вогнав его в краску.

– Спасибо.

Снова замолчали. Внезапно он извлек из сумки толстую книгу и протянул ее Ангелине. «Сергей Есенин. Стихотворения», – прочитала она заглавие.

– Недавно увлекся творчеством этого поэта, – пояснил Герман и вдруг остановился. Девушка тоже замерла. Он смотрел на нее серьезно и спокойно. – Знаешь, до встречи с тобой я был обычным учителем математики. Каждое утро просыпался с таким нежеланием идти на работу, что становилось тошно, а вечером с таким же нежеланием ложился спать, потому что утром опять на работу. Но многое изменилось с тех пор, как я тебя увидел на сцене.

Капли дождя барабанили по крышам, стучали по туго натянутой материи зонта, шлепали по лужам, оставляя радужные пузыри. Но Герман, похоже, ничего не замечал вокруг. Для него весь мир как будто замер, остался лишь один человек, которому он открывал свою душу. Это была минута доверия, Ангелина это понимала, поэтому слушала, не перебивая, крепко прижимая книгу к груди.

– Я понял, что хочу от этой жизни чего-то большего, – продолжал он. – Начал задумываться, кто я, зачем живу, чего хочу. Осознал вдруг, что оброс ненужными привычками, какими-то комплексами, повседневными заботами. Вот и решил: пора что-то менять, делать то, к чему лежит душа, и не откладывать «тот самый момент».

– А к чему у тебя лежит душа?

– Есть у меня одно хобби, которое забросил, потому что не хватало времени… Но, Лина, дело даже не в этом…

– А в чем?

– В том, что ты приобщила меня к большому искусству, – подмигнул ей Герман.

– Вот как? – Она озорно приподняла бровь – Значит, я умница?

– Еще какая умница!

Они рассмеялись и медленно побрели по дорожке. Дождь утихал, на улице было свежо и так хорошо.

– В общем, заинтересовался я оперой, литературой, поэзией, открыл для себя много талантливых творческих личностей. Как-то изменился мир, стал другим, таким насыщенным, ярким, интересным. И все это, повторяю, только благодаря тебе. – Герман дотронулся до ее руки, их взгляды встретились. Ее щеки обжег румянец. – Знаешь, иногда Господь посылает нам таких людей, которые могут изменить жизнь к лучшему. Мне кажется, ты и есть тот самый человек…

Ангелина улыбнулась, но ничего не сказала.

Так они гуляли, увлеченные приятной и теплой беседой. Оказывается, Герман жил недалеко от театра, и она с интересом посмотрела на дом, на который он указал. Сама она снимала квартиру в другом районе. Молодой человек предложил выпить кофе в ближайшем кафе, а когда она отказалась, вызвался ее проводить.

– Побуду сегодня немного навязчивым.

– Я не возражаю, – произнесла она, пряча улыбку.

Вдали уже виднелась автобусная остановка. Обычно Лина добиралась домой на общественном транспорте, даже не надеясь на то, что вечно занятой Альберт ее подвезет. Вот и сейчас по привычке направилась к знакомому козырьку.

– Подожди, – Герман удержал ее за руку. – Смотри, ты промочила ноги, – кивнул на ее сапоги. Действительно, сама не заметила, как ступила в лужу. – Давай я вызову такси.

Такая забота очень тронула, а прикосновение вызвало приятную дрожь. Невольно сжала его пальцы, а сердце подпрыгнуло.

– Я не против, – пробормотала, быстро отняв руку. Ну вот, забылась и чуть не переступила дружескую грань! Она не должна давать ему напрасной надежды, чтобы не причинить боль.

Через несколько минут они уже сидели в такси. Томная джазовая музыка прогнала остатки печали. Герман, устроившийся на переднем сидении, иногда поворачивался и одаривал ее теплой улыбкой, а Ангелина всю дорогу пыталась понять, почему на душе так легко. Казалось бы, Альберт так гадко себя повел, унизил ее перед коллегами, а плохое настроение исчезло без следа.

У подъезда она спросила:

– Придешь на следующее выступление?

– Если ты хочешь.

– Хочу, – ответила, не раздумывая.

– Тогда приду.

Ангелина улыбнулась и вернула ему книгу.

– Знаешь, мне тоже нравятся стихи Есенина. А еще мне приятно, что я повлияла на тебя, так сказать, поспособствовала твоему увлечению искусством. Не останавливайся. Если понимаешь, что тебе нравится то, чем занимаешься, – уверенно иди вперед. Как сказал Пауло Коэльо: «Если чего-то очень сильно желаешь, то вся Вселенная поможет достигнуть мечты».

– Спасибо за поддержку. Как бы мне хотелось, чтобы ты всегда была рядом… – тихо сказал он.

А она вдруг подумала, что не такой уж он и невзрачный, как казалось поначалу. Ей нравилось сочетание его темных волос и голубых глаз. Теперь, приглядевшись к нему повнимательней, она увидела перед собой интересного человека, способного заглянуть в самую душу и по-настоящему понять.

«Иногда Господь посылает нам таких людей, которые могут изменить жизнь к лучшему…», – вспомнились его слова. Что ж, возможно, их знакомство действительно не случайно.

Ангелина помахала ему напоследок рукой и исчезла за дверью. А Герман стоял возле подъезда и ждал, пока в ее окне зажжётся свет. Убедившись, что все хорошо, он скрылся в ранних сумерках.