Читать книгу Валерия проснулась… - Татьяна Кветачка - Страница 3

I

Валерия очнулась. Голова ужасно гудела. Внутренности выворачивала тошнота. Глаза резали и слезились – ей было очень плохо, и когда она попыталась встать, ком подошел к горлу, и ее вырвало прямо на пол. Лера рукой провела по койке, на которой сидела, пытаясь отыскать сумку, чтобы достать платок, но ее не оказалось. Она оглядела комнату смутно припоминая как сюда попала.

Деревянная койка, стол и судно под кроватью – это была вся обстановка на фоне серых оштукатуренных стен. Одиноко висящая тусклая лампочка иногда мигала, но все-таки кое-как освещала эту убогую лачугу. Возле изголовья на ржавом гвозде висело нечто похожее на полотенце, тряпица оказалась потрепанной и застиранной до дыр, но, тем не менее, пахла порошком и оказалась чистой. Лера воспользовалась ею, чтобы вытереть лицо и руки, после чего села на край койки и стала растирать виски, боль начала утихать:

«Меня стукнули по голове? Да нет, он только дотронулся до моей шеи, и я потеряла сознание… Не важно. Меня посадили в тюрьму или я ничего не понимаю… Стоп! Сажать меня не за что по идее, а вот украсть … Боже мой, украли и явно не для заморского принца. Публичный дом? Да старая я для него… Главное не впадать в истерику, смысла нет – комарик с фонариком не прилетит и не спасет меня. Но Саша вернется в номер, а меня нет, и он станет искать… А если это он меня продал? Не может этого быть. Глупости. Нечего было выходить из отеля, думала, что у себя в деревне, идиотка…что же делать?»

Мысли путались у нее в голове, она ходила по комнате, заглядывая в каждый угол, пытаясь ответить на заданный вопрос, но ничего существенного не обнаружив, села и тихонько заплакала.

В дверной скважине послышался треск, дверь толкнули, и в комнату вбежала маленькая старушка, резво поставила ведро с водой и, сморщив старческий нос, принялась усердно натирать пол. Валерия словно шальная вскочила и упала перед ней на колени:

– Бабушка, милая, помоги мне, скажи, где я? За что? Выпусти меня отсюда, пожалуйста, – она схватилась за нее, будто это был единственный шанс спастись, но вместо ответа старуха фыркнула и с силой не свойственной, казалось, такому хрупкому телу толкнула ее.

Лера упала, ударилась локтем о каменный пол, но не чувствуя боли она снова вскочила, чтобы молить бабку о помощи, но та с проворством мыши исчезла за дверью.

Женщина неистово принялась колотить в железо, но кроме своего крика в ответ ничего не услышала. Обессилев, она медленно сползла вниз и дрожащими от обиды и боли губами стала еле слышно читать молитвы, все которые знала.

Глаза ее смотрели куда-то очень далеко – в туман. Туда, где дом, где ждал сын возвращение мамы, куда непременно ей надо вернуться. Вернуться, чтобы жить и любить. Она улыбнулась. Сила молитвы подарила временный покой.

Она поднялась с пола и тихо прошла. На койке лежало свернутое тонкое одеяло, которое послужило ей подушкой, теперь Лера развернула его и укуталась, пытаясь отогреться. И когда, совсем успокоившись, она легла, ей снова пришлось ощутить на себе весь ужас происходящего – на столе сидела толстая крыса и нагло смотрела на нее черными бусинами глаз. То ли кричать, то ли плакать Лера не знала – она замерла и с трепетом наблюдала за своей непрошенной гостьей. Та, в свою очередь, развалилась прямо на столе и стала грызть свою лапу, издавая при этом жуткие звуки.

«Боже мой», – только и смогла сказать перепуганная до смерти женщина. В глазах потемнело, спина покрылась холодным потом. Неловким движением руки она сняла туфель и с силой запустила в крысу, от чего та опрокинулась на спину и с истошным писком, перебирая в воздухе лапками, пыталась перевернуться и дать деру.

В этот миг в голове Валерии что-то щелкнуло, и она, не понимая, что творит, лихо сняла второй туфель и стала колотить им по мерзкой твари, прикладываясь острым каблучком по уже убитой крысе.

– Я убила ее, – дрожащим голосом прошептала Лера и, медленно отступая назад, села на койку.

Руки била мелкая дрожь, сердце качало кровь с бешеной скоростью, перед глазами мельтешили мушки, и хотелось выть от страха. Но победа над крысой, которая бездыханно валялась у ее ног, помогла собрать последние силы и взять себя в руки – это победа была над собой, над собственным страхом. Она с детства боялась мышей и пауков, при виде их запрыгивала на самые высокие столы и комоды, а сейчас она смело расправилась с жирной крысиной мордой.

За дверью послышался шорох, затем знакомый треск в замке, дверь распахнулась, и на пороге появился молодой симпатичный человек. Он поморщил носом, показывая, как ему неприятен запах, а когда увидел на полу мертвую тушку, завопил в сторону двери:

– Тамара, она убила нашу Мотю…

Прибежала старушка и с дикими причитаниями и обвинениями в сторону затравленной узницы, смотрящей непонимающе на все это представление разворачивающиеся перед ней, собрала останки крысы и выбежала вон.

– Как здоровье, землячка? Вид, конечно, у тебя…

– Что вы от меня хотите, я не в чем не виновата.

– Ты должна быть умницей. Вот и все.

– Вам нужны деньги?

– Кому они не нужны? Таких вряд ли сыщешь, Валерия Игнатьевна. А деньги за тебя я уже получил, так что твое дело маленькое: слушайся дядю, и он все устроит.

– Я хочу знать…

– Сейчас мы с тобой пойдем в одно более комфортабельное местечко, там ты сможешь искупаться, поесть и поспать на более мягкой постельке, но с одним условием – ты будешь вести себя прилежно. Чем больше ты меня нервируешь, тем хуже для тебя. Понятно?

– Что со мной будет?

– Позже мы с тобой все обсудим, пока у меня по тебе нет информации, как только вопрос решится, я приду за тобой.

– Вы могли хотя бы родителям и сыну моему сообщить, что я жива, они очень будут переживать…

– Исключено… Одевай туфли и следуй за мной, – он открыл дверь и не дожидаясь, когда она наконец соберет свою обувь, разбросанную по комнате, пошел вперед по узкому коридору.

Тусклый свет и давящие с двух сторон серые стены вызывали ужас. Лера почти бежала, стараясь успеть за мужчиной, который был для нее сейчас путеводной звездой. Он ни разу не обернулся и лишь резко остановился перед следующей дверью.

Когда Валерия подошла к нему вплотную и в ожидании чего-то посмотрела в его голубые глаза, то нашла в них леденящий душу холод и не капли сочувствия или доброты и только теперь поняла, что ждет ее какое-то страшное испытание.

В кабинете, куда завел ее проводник, сидела за письменным столом женщина в белом халате, она оглядела Валерию с ног до головы и предложила сесть:

– Перова Валерия Игнатьевна?

– Да.

– Отлично.

– Из какого города?

– Вы все знаете и без меня, зачем спрашиваете?

– Вопросы здесь задаю я. Твое дело на них отвечать. Сейчас ты пройдешь с моей помощницей в душевую, где тебя искупают и дадут новую чистую одежду. После чего мы продолжим беседу. Любаня, забирай, – крикнула женщина в белом халате и продолжила копаться в каких-то папках.

Любаня, русская баба неопределенного возраста и необъятных размеров прошла в кабинет, словно грозовая туча. Она кивнула Валерии и, угрюмо проворчав предложение следовать за ней, открыла дверь, спрятанную за шкафом. Небольшая душевая, обложенная не новым, но достаточно чистым кафелем, вода, бьющая в пол и махровое душистое полотенце, обрадовали Валерию, она даже улыбнулась своей суровой сопроводительнице, на что та к удивлению, тоже расплылась в добрейшей улыбке.

Любаня помогла Лере избавиться от грязной, вонючей одежды, которая раньше была белыми дорогими вещами со вкусом, подобранными и подаренными Александром. На глаза накатились слезы. Лера понимала, что сейчас прощается с прошлым и у нее наступает новый отрезок жизни, в котором не будет ни сына, ни близких людей. Никого. Но она решила, что обязательно найдет выход, чтобы вернуться домой.

Теплая вода и ароматное мыло подарили Валерии чистоту и свежесть, а шампунь вернул ее волосам прежнюю легкость и шелковистость. Растирая тело полотенцем, она посмотрела на Любаню сидящую в кресле и внимательно наблюдающую за своей подопечной.

– Любаня, спасибо. Так приятно вновь почувствовать себя свеженькой.

– Пожалуйста, дорогая, – с грустью в голосе ответила женщина, ее глаза наполнились жалостью, и чтобы не выдать себя она отвела их в сторону.

– Любаня, где я? – шепотом, еле слышно спросила Валерия, надеясь получить ответ, но та лишь покачала головой, протянула розовый халат и, завязывая пояс у Леры на талии, в ухо пролепетала «прости», с таким сочувствием, что ей стало не по себе.

Эта тайна, витающая вокруг, начинала раздражать Валерию, неужели нельзя сказать человеку правду, чтобы он смирился с ней и как-то попытался приспособиться.

Жить в неведении казалось ей самым страшным, но эта большая женщина не виновата в том, что с ней приключилось, поэтому Лера снова поблагодарила ее и послушно последовала за ней. Любаня привела ее снова в кабинет, где продолжился допрос с пристрастием. Вопросы, на которые приходилось отвечать Валерии, приводили ее в полное замешательство: то женщина в белом халате спрашивала о семье, то вдруг резко о половых партнерах, на вопрос – не беременна ли она в данный момент – врать было бесполезно, потому что при положительном ответе никто не отпустил бы ее, а срочным образом направили бы на чистку, и кроме боли и пары дней в лазарете ничего не решили бы, в конечном итоге ее положили на гинекологическое кресло и тщательным образом осмотрели все внутренности:

– Замечательно, – заключила женщина, записала в тетрадочку аккуратным почерком анамнез и, улыбнувшись своей пациентке, сказала: У тебя есть шанс, Валерия.

– В чем шанс? Прошу вас объясните.

– Эдик, у нее все в порядке, – сказала она вошедшему мужчине и протянула ему анкету, составленную по ответам Валерии и заключение о состоянии здоровья. – Результаты анализов будут завтра, но я думаю, она здорова, можно в общую.

– Спасибо. Ее папку положи в запас. Что, землячка, пойдем знакомиться с соратницами, – обратился он уже к Лере, она стояла перед ним в розовом халате, распущенные волосы рассыпались по плечам и чистое без косметики лицо с карими глазами и припухшими губами вызвало у него довольную улыбку.

Они вышли в жуткий темный коридор и, пройдя пару метров, Эдик остановился:

– Будь умницей…, – с этими словами он открыл новую стальную дверь и легонько втолкнул ее в большое помещение, более светлое и чистое, нежели та каморка, в которой она пребывала совсем недавно. Только здесь ее встретило большое количество любопытных женских глаз, обращенных в сторону гостьи.

II

Женщины разных возрастов, разной внешности и национальности жили в этой коммунальной квартире, разделяя на всех одну большую комнату, где как в тюрьме рядами стояли двухъярусные железные кровати, накрытые для красоты розовыми покрывалами, в цвет халатов, надетых на каждую из женщин. В левой стороне комнаты стоял длинный стол с лавками по обе стороны, за ним чуть поодаль находился шкаф с книгами и комод с бесчисленным количеством ящиков. Рядом с комодом дверь, завешенная такой же розовой шторкой. Окон не было, но на стенах в белых кашпо росли красивые с сочной зеленью и пестрыми цветами небольшие растения, кроме них украшением столь мрачного помещения являлись картины: написанные маслом пейзажи, что делало обстановку более жилой и действовало успокаивающе.

Обитательницы квартиры спокойно передвигались по комнате, болтали о всякой всячине, собравшись маленькими компаниями или занимались своими делами. Лишь на мгновение оторвавшись от происходящего процесса, они посмотрели на гостью и, кивнув ей головой в знак приветствия, отвернулись. Лера ожидала всего что угодно, но только не такой реакции – полного безразличия.

– Здравствуйте, – громко сказала она и прошла на середину комнаты, чтобы ее смогли увидеть все. – Меня зовут Валерия, я из Ростова…

– Землячка, – пропищала тонким девичьим голоском рыженькая девчушка.

На вид ей было лет семнадцать, она подбежала к Лере, обняла ее как родную и представилась:

– Меня здесь рыжей кличут, а вообще мамка Лизой звала. Ты проходи, не стесняйся, пойдем, я тебе твою койку покажу, – щебетала она и, взяв Леру за руку, потянула к кроватям.

Место ее оказалось на верхнем ярусе, соседкой снизу была белокурая коренастая девица с голубыми глазами. Она читала Шекспира и тяжело вздыхала, сочувствуя очередной трагической судьбе героя.

– Это наша Джульетта из Пятигорска. В общем хорошая, но с некоторыми изъянами в характере…

– Рыжая, пойди вон отсюда, – громогласно завопила Джуля, как ее ласково звали соратницы.

– Джуля, ты хоть бы глаза оторвала от своих трагедий, у нас новенькая. Валерия – моя землячка.

– Я рада за вас, – ответила она и перевернулась на другой бок, демонстрируя полное безразличие ко всему происходящему вокруг.

– Это есть первая ее особенность, живет в виртуальном мире своих романов. Ну, да ладно. Тебя хоть накормили?

– Честно, со вчерашнего дня ничего не ела и не пила…

– Вот засранцы. Держи яблоко, через пол часа ужин, потерпи уж.

Валерия откусила кусочек от большого красного яблока, сок брызнул ей на руку и тонкой струйкой побежал за рукав, такого сочного фрукта ей никогда не доводилось есть. От поступления питательных веществ в изголодавшийся желудок у нее закружилась голова. Сладкая липкая жидкость, словно лечебный бальзам протекала по горлу, смазывая и успокаивая пересохшие от жажды пути.

Когда с яблоком было покончено, Лера почувствовала такое насыщение, будто съела целого поросенка. Она присела в кресло, стоящее возле читального столика и, откинувшись на спинку, задумалась над сложившимся положением.

Мысли в голове путались, не хотели воспринимать непривлекательную действительность, а вот эмоции начинали переполнять душу, ей становилось страшно. Все окружающие, живущие своей жизнью, раздражали ее. Неизвестность, словно черная бездна пугала. Руки задрожали, слезы градом покатились из глаз, она закусила губу, чтобы не закричать. Чья та горячая ладонь мягким движением провела по щеке, вытирая слезы. Лера послушно взяла платок и высморкалась. Она как маленькая девочка сидела в окружении старших подруг и всхлипывала, они терпеливо ждали, когда новенькая успокоится, но тут распахнулась дверь и Любаня с подносом на перевес ввалилась в комнату, в миг, заполнив ее ароматом пареных рыбных котлет.

– Пойдем ужинать, плакса, – позвала Леру кудрявая блондинка с зелеными, немного косящими глазами, от чего на лице расстроенной женщины блеснула улыбка – плаксой ее звала только мама в далеком детстве.

Довольно сытный, но малокалорийный ужин заканчивался чаепитием. На стол поставили тарелки с пастилой и с сухофруктами, по чашкам разлили душистый чай и легкий аромат мяты и лимона вскружил голову. Сердце вновь защемило, и новая волна слез готова была сорваться водопадом, но страшным усилием воли Лера сдержалась – она посмотрела на всех сидящих за столом женщин, каждая из них, наверное, чувствует то же самое, но ни одна не раскисает. Ей хотелось поговорить, чтобы отвлечься от своих мыслей, но все ели молча, каждая смотрела себе в тарелку и о чем-то думала, с каждой минутой становясь все хмурее.

Когда закончился ужин, и Любаня собрала грязную посуду, в комнату вошел Эдик, он обвел глазами всех женщин, встревожено обернувшихся в его сторону и, указывая пальцем, требовательно произнес:

– Ты, ты и ты. Идите за мной.

Три женщины, на которых он показал, молча встали и пошли за молодым человеком, у входа они обернулись, кивнули всем на прощание и, грустно улыбнувшись, исчезли за дверью. Валерия в недоумении смотрела на происходящее. Она ничего не могла понять. Ее очень раздражала такая ситуация, в которой она была слепым котенком, и чтобы хоть что-нибудь узнать, она обратилась ко всем сразу:

– Девочки, милые, объясните мне глупой, что, в конце концов, происходит здесь. Куда забрали девчонок, что ждет нас за этой дверью, и кто этот человек, который наводит на всех ужас своим голосом и леденящим душу взглядом?

В ответ на нее посмотрели, как на безумную.

– Ты с какой планеты?

– Я прошу только объяснения, если вам что-то известно расскажите мне. Пожалуйста.

– Ты как сюда попала?

– Я… меня украли, наверное.

– Поподробнее.

– В Ростове я познакомилась с одним молодым человеком…, – начала Валерия дрожащим от волнения голосом.

Лера пересказала свою историю и чем ближе она приближалась к развязке, тем теснее становился вокруг нее кружок. Она сидела за столом и нервно перебирала тесемку, то, закручивая в валик, то снова разворачивая. Женщины не перебивали ее, давая высказаться и когда услышали о том, что она убила крысу, дружно принялись смеяться, от чего Валерия замолчала и вопросительно посмотрела на Рыжую, которая смеялась звонче всех.

– Ты убила Мотю. Эту гадкую крысу подпихивали всем в одиночку, чтобы довести до безумия. Я, например, орала как сумасшедшая и готова была подписать любые бумаги, только, чтобы убрали от меня эту гадость, – смеясь, говорила Лиза.

– А что на это сказал Эдик? – спросила Малика, черноволосая смуглая худенькая девчушка, с печальными миндалевидными глазами.

– Ничего. Старушка, правда, возмущалась…

– Баба-Яга не чуть не лучше Моти. Мерзкая старуха. Она к нам каждое утро заглядывает, полы моет с хлоркой… Вот Любаня – человек…, – говорила миниатюрная, словно куколка, с белыми кудряшками и голубыми глазами девушка.

Она больше походила на ребенка, нежели на взрослую двадцативосьмилетнюю женщину, с очень непростой судьбой.

– Если бы она была человеком: никогда не работала бы в таком месте, – перебила ее Лариса, очень красивая, пропорционально сложенная и гибкая девушка.

Ее эластичные движения напоминали кошачьи, походка на полупальцах завораживала даже искушенных дам, а когда она разговаривала, то игриво щурила зеленые глаза за что и была прозвана Кисой.

– Киса, ты же не знаешь, как она тут оказалась, может, списали вот и прислуживает тут. Ты видела ее глаза? Она всегда их прячет, потому что в них стоит такая боль и тоска, ей стыдно, но ничего поделать она не может.

– Девочки, я вам рассказала о себе… куда я попала?

– Это распределитель, дорогая.

– В смысле…

– Как в армии, сначала всех свозят в распределитель, а потом отправляют кого в танкисты, кого в стройбат, есть и элитные десантные войска, – горько засмеялась Рыжая.

– Говори прямо, Лиза, прошу тебя.

– Куда прямее, Лера, видела тех трех несчастных, что после ужина забрали? Их отправят в дешевый публичный дом, куда-нибудь в Азию. Они в принципе и были проститутками, приехали заграницу, чтоб денег заработать, торгуя собой налево и направо, без разбору. Вот и приняли их. Отмыли, откормили, одна с болячкой была – вылечили, теперь продали какому-то азиату, будут на него работать.

– Вот сидим и ждем своей участи, дорогуша, не на курорт билеты раздают, – Малика опустила глаза. Чтобы не заплакать она стала расправлять складки на халате, отвлекая себя, таким образом от печальных мыслей.

– Боже мой! – воскликнула Валерия, она отчаянно оглядела всех, девушки печально кивали ей. – Разве так бывает? Торговля людьми запрещена законом, их найдут и посадят. Вот тебя или тебя же будут искать, и найдут, а их накажут.

– Бесполезно. Еще никого не наказали, даже если нашли, это все слишком запутано, на нас такие деньги зарабатывают, что тебе и в страшном сне не снилось, а там, где большие деньги – свои законы. Ты можешь биться головой о стену, тебе никто не поможет, и чем больше ты будешь возмущаться, тем сильнее тебя накажут, Лиза знает.

– Да… лучше тихонько дождаться своего распределения, а потом при удобном случае улизнуть, правда я три раза сбегала и три раза меня благополучно возвращали на круги своя. Первый раз сбежала, когда нас везли на машине из питомника. Мальчик – водитель испугался моего инсценированного приступа эпилепсии, и пока он бегал вокруг машины, размахивая руками, я бросилась бежать по извилистым улочкам какого-то египетского города. Но так как я не знала ни языка, ни местности, то быстро заблудилась. Просила помощи у людей, но они отчужденно смотрели на меня и проходили мимо. Один мужчина правда кинул мне монету, как нищенке, на которую я потом даже булку не смогла купить. К ночи измотанная и голодная я сидела на скамейке у рынка, какой-то добрый дядечка позвал меня и дал поесть, за что мне пришлось отработать традиционным способом – а что делать: кушать то хочется, он даже благородно предложил мне ночлег. А на утро меня забрали. Две остальные попытки сбежать закончились очень быстрым изловом, только другой компанией, во главе которой стоит наш Эдуард. За то, что я пыталась сбежать уже от него, он посадил меня в одиночку и, зная, как я боюсь крыс – запустил ко мне парочку жирных тварей. Страшнее наказания для себя я не знаю. И все равно сбегу, только побыстрее получить бы распределение. Я здесь уже месяц – нет покупателей, беда прям какая-то. И что еще хочу сказать вам, девочки, здесь очень даже о нас заботятся и чистые мы, и сытые, и здоровые. Вот у первого своего, от которого удалось сбежать – большой подвал, туда девчонок скидывают как хлам. Все грязные, вонючие, кормили черствым хлебом и разбавленным молоком. Между собой происходили постоянные драки, некоторые болели, одна вскрыла себе вены. И пока мы в один голос не завопили, ее не хотели убирать от нас. Вот это страшно. Но и все девчонки продавались только в самые дешевые и беспредельные пансионаты. А Эдик умный мужик, он каждую из нас холит и лелеет, все здоровы и сыты, у нас здесь почти домашние условия, а для чего ему это? А для того, чтобы продать подороже. Среди нас есть элита: Малика, Лариса-Киса и Верунчик – они из модельного бизнеса, вот их заберут в самые престижные дома, классом меньше пойдут Джуля, Катя и Маргоша…

– Послушай, Рыжая, ты откуда такая умная взялась, никто ничего не знает, одна ты все обо всех знаешь, может ты засланка?

– Засранка она, а не засланка. Давайте спать…, – зевнула Катя, прикрывая пухлой ручкой рот.

– На пенсии поспишь, если доживешь, – засмеялась Лиза.

– Девочки, как вы сюда попали? Неужели всех украли? Вот ты, Лиза, например, …

– Будешь смеяться, но я тоже отдыхала на берегу Средиземного моря в Александрии, только одна – без молодого человека. Надеялась познакомиться с нефтяным магнатом или шейхом и завоевать его сердце. Но вместо того и другого познакомилась с местным горячим парнем, который спустя неделю романтических встреч украл у меня документы, а меня продал Зейну – местному сутенеру. Вот и вся история.

– Но тебя же ищут?

– Некому. Уже пять лет, как я осиротела. Родители ехали с дачи, попали в аварию все участники происшествия остались живы, а мои погибли на месте. Замужем я не была, детей нет. В Ростове у меня квартира, дача, машина, любимая работа и мне двадцать четыре… – грустно закончила Рыжая, но секунду помедлив, вскинула голову и улыбнулась голливудской улыбкой: – Ну, ничего, мы еще потанцуем на Эйфелевой башне и споем на Красной площади. Так же, девочки?

Девочки сидели за столом, кто-то полулежал на согнутых в локте руках, кто-то сидел, мелко раскачиваясь из стороны в сторону, а кто, подперев ладошкой подбородок, смотрел на новенькую и слушал разговор, не пытаясь в него вступить. Но искрящаяся улыбкой Лиза не оставила равнодушной никого и ей в ответ, улыбаясь, закивали все, затаив надежду на осуществление неунывающей оптимистки мечтаний.