Читать книгу Хроники Драгомира. Книга 2. В тени Обсидиана - Татьяна Александровна Лакизюк, Татьяна Лакизюк - Страница 9

Следующее утро, как и предсказывала девушка в раздевалке, стало для Луны настоящим мучением. Даже после верховой езды у нее так все не болело. Слабым голосом она простонала:

– Фиччик! Достань, пожалуйста, из сумки мазь. Иначе я сейчас умру.

Хранитель, глядя на страдающую девочку, даже не стал капризничать, а быстро вылез из-под груды подушек и, покопавшись в сумке, протянул подопечной тюбик.

– Какой кошмар, – плаксиво пожаловалась Луна. – Я сегодня не смогу даже руку поднять, не то что ногу.

Кое-как она села на кровати. Втерев мазь в ноющие мышцы, Луна почувствовала себя немного лучше. Кровь побежала быстрее, и девочка осторожно встала.

– Теперь каждое утро придется делать зарядку. Если не разогреть мышцы, я вообще не поднимусь с кровати.

Луна принялась делать простейшие упражнения.

– Я тоже хочу позаниматься!

Фиччик забрался на тумбочку и стал усердно повторять все движения девочки.

– Что это с тобой? – несказанно удивилась она.

Чтобы самый ленивый в мире хранитель раньше времени оторвал тушку от подушек и начал что-то делать? Это что-то невероятное. Обычно он спал до последнего, и только заветное слово «еда» могло пробудить его ото сна. Он спал везде: на подушке, в сумке, на плече, на траве. Сколько раз Луна и Сентария веселились, слушая музыкальный храп Фиччика! Они даже дирижировали ему веточкой, ловко попадая в такт и умирая со смеху. А как они его будили! Это тоже служило поводом для безудержного веселья. Стоило только поднести к сливообразному носу сладкую булочку или пирожное, как мордочка настороженно морщилась, усы топорщились и мгновенно проснувшийся Фиччик восклицал:

– Еда! Чую запах еды!

В общем, слова «Фиччик» и «зарядка» были абсолютно несовместимы друг с другом. В отличие от слов «Фиччик» и «обжорство», «Фиччик» и «сон», «Фиччик» и «лень».

Фиччик, игнорируя все вопросы, невозмутимо доделал зарядку и удалился в ванную.

– Эй! – возмущенно завопила Луна. – Вообще-то я первая хожу.

– Так было раньше, – важно ответил Фиччик. – С сегодняшнего дня ванная сначала моя, а то тебя ждать замучаешься.

– Это еще кто кого обычно ждет! – Пнув пяткой дверь, Луна со вздохом отправилась заправлять кровать.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать… Девочка уже и заправила кровать, и переоделась, и расчесала волосы, заплетя их в тугую косу. Потом собрала сумку, не забыв уложить спортивную форму, которую выдала мама, а также полотенце, сменную обувь и шляпу для верховой езды, так как вчера ей прилично напекло голову во время поездки. А Фиччик все еще торчал в ванной.

Луна сердито забарабанила в дверь кулаком:

– Фиччик, это уже не смешно. Мне нужно умыться и почистить зубы. Я из-за тебя опоздаю.

В ванной выключилась вода, щелкнула задвижка, и оттуда с королевским видом выплыл Фиччик.

Луна дважды чихнула, настолько удушающим был аромат, исходивший от хранителя. Она не знала, как сдержаться и не захохотать в голос.

Чисто вымытый и гладко причесанный чуб блестел, намертво схваченный каким-то гелем. До блеска отмытая белоснежная шерстка скрипела и искрилась. Даже нос выглядел так, будто его долго полировали. Шею Фиччика украшал крошечный золотой галстук-бабочка с драгоценным камнем. Как выяснилось позже, этот галстук по слезной просьбе хранителя вчера допоздна шила одна из мастериц, работающих во дворце. Изумрудный пояс, завязанный на боку пышным бантом, туго перехватывал круглый животик хранителя.

– Ты просто шикарный! – с трудом выговорила Луна и еще раз громко чихнула.

– Будь здорова, – снисходительно сказал Фиччик и медленно продефилировал к двери. Встав на порог, он с пафосом произнес: – А нельзя ли побыстрее, я опаздываю.

– Сейчас-сейчас. – Девочка, комично кланяясь, побежала в ванную. – Бегу-бегу, ваше сиятельство.

Через пять минут она была готова и в сопровождении хранителя поспешила в обеденный зал.

– О-о-о! – воскликнули родители, пряча улыбки. – Какой прекрасный молодой хранитель! Просто душка! Глаз не оторвать.

– Спасибо, – высокомерно кивнул Фиччик и, взяв нож и вилку, стал с трудом пилить пышную оладью.

Обычно он все ел лапками, не пользуясь никакими приборами, поэтому сейчас сильно мучился. Но упорно продолжал орудовать непослушным ножом.

Родители благоразумно промолчали, только глазами спросили у дочери:

– Что это с ним?

Луна одними губами прошептала:

– Влюбился, – и тихонько засмеялась.

Мама с папой понимающе переглянулись.

– Какие планы на сегодня? – поинтересовались они у Луны.

– Для начала не умереть в тренировочном зале, а там посмотрим, – проворчала девочка.

– Ничего, первые несколько дней тяжело, потом войдешь во вкус, – подбодрил отец.

Выйдя на крыльцо, Луна с наслаждением потянулась. Все-таки мазь творила чудеса. Боль практически исчезла, и девочка перестала бояться новой тренировки. Надев шляпу и заправив под нее волосы, она посмеялась над своим отражением в окне.

Шляпа для верховой езды выглядела фантастически нелепо. Округлая, она напоминала котелок. Даже ручка имелась – ремешок, обхватывающий подбородок, чтобы шляпа не слетела во время интенсивной скачки.

– Надо бежать отсюда, пока повар не подумал, что я стащила кухонную утварь, – усмехнулась Луна, направляясь в конюшню.

Джемма, увидев Фиччика, в отличие от всех остальных не стала сдерживаться и опять заржала во все горло. Фиччик попробовал гордо тряхнуть намертво приклеенным к голове чубом, но ему не удалось. Поэтому он ограничился пренебрежительным фырканьем и осторожно забрался в сумку, стараясь не испортить прическу и не помять наряд.

Девочка быстро доехала до Гарнетуса, по пути поздоровавшись с Рутилом и мальчишками, которые с раннего утра уже крутились в мастерской. Увидев Луну, едущую на занятия, братья схватились за лохматые головы и с громкими воплями, что сейчас опоздают, быстрее молнии помчались в школу.

Отпустив Джемму пастись, девочка пошла искать Аметрина. Она засмотрелась на тренирующихся старшеклассников и на полной скорости врезалась в высокого воина, внезапно появившегося из-за поворота. Луна больно ударилась о металлические доспехи, отпрянула и потеряла равновесие. Замахав руками, она попыталась удержаться на ногах, но не смогла и грохнулась на землю. Спину пронзила резкая боль, а локти сразу засаднили, содранные до крови. Кое-как Луна поднялась, потирая ушибленные места. Мужчина и не подумал помочь ей. Он с досадой чертыхнулся и стал поспешно собирать старые свитки, выпавшие у него рук.

– Куда несешься как оголтелая? – грубо рявкнул он.

– Извините, – пролепетала Луна. – Я засмотрелась в окно.

– Вперед надо смотреть! И вообще, что за нарушение дисциплины? Звонок был давным-давно, а ты не на занятиях. Чтобы по приходу доложила тренеру о своем проступке. Ясно?

Растерявшаяся девочка пробормотала:

– Яснее некуда.

Достав из сумки платок, она разорвала его пополам и замотала раны. Натянув рукава, девочка с сожалением увидела две свежие дыры на новенькой кофте.

Присев, Луна тоже начала поднимать свитки, которые рассыпались вокруг. Один из них развернулся, и она увидела карту, помеченную красными флажками.

– Не надо, я сам. – Мужчина резко вырвал у нее бумаги.

– Хорошо, сами так сами. Еще раз извините, – попятилась девочка.

«Ненормальный какой-то», – подумала Луна и тут увидела запыхавшегося Аметрина.

– Как ты проскочила мимо меня? – изумленно спросил он. – Я тебя ждал, ждал. А потом Джемму увидел и понял, что ты уже здесь… О, привет, пап, а ты что тут делаешь?

– Папа? – пораженно прошептала девочка.

– Ну да, это мой отец, Гиацинт, военный викариум. Папа, знакомься, это Луна.

Аметрин присел на корточки и стал собирать свитки.

– Да мы, собственно, уже познакомились, – тихо сказала девочка.

Когда мужчина выпрямился, Луна тут же узнала его. Более полугода назад их познакомил Гелиодор у границы купола. Тогда Луна еще подумала, что Гиацинт похож на римских полководцев, о которых она много читала в учебниках по ту сторону земли. Надменный поворот головы, гордый профиль, величавая осанка, высокомерное выражение лица, развернутые широкие плечи, четкая военная походка, краткие, словно рубленые фразы, которые он нехотя ронял в разговоре. Сразу становилось ясно, что этот человек занимает весьма высокий пост.

Гиацинт разительно отличался и от Гелиодора, славящегося добрым нравом, и от собственного отца Галита, добродушного и смешливого. Казалось, улыбка никогда не трогала этого сурового лица, будто высеченного из камня.

– Здравствуй, Луна. – Тон Гиацинта изменился и стал даже немного заискивающим. – А я тебя не узнал. Видимо, из-за головного убора.

Девочке стало еще неприятнее. Конечно, спрятав волосы под шапочку для верховой езды, она перестала выделяться из общей массы подростков. Но это не повод, чтобы так себя вести. Сначала нагрубил, а потом, узнав, кто перед ним, начал любезничать. Очень противно.

– Здравствуйте, – резко отозвалась Луна.

– Ты так и не сказал, что ты тут делаешь. И зачем тебе карты Драгомира? – Аметрин с любопытством развернул свиток, не замечая напряженности, повисшей в воздухе.

– Нужно перепроверить расстановку наших караулов. – Гиацинт отобрал у Аметрина карту и спрятал ее в сумку.

– Господин Гиацинт, я еще кое-что нашел. – Из-за угла торопливо вышел еще один воин, нагруженный точно такими же свитками.

Луна узнала караульного, который присутствовал на ее допросе в первый день в Драгомире. Это был Карнеол. После эпизода с Луной товарищи по оружию задразнили его, что он испугался ребенка. И Карнеол перевелся охранять купол. За это время он так сблизился с Гиацинтом, что стал правой рукой военного викариума.

Луна нахмурилась, вспомнив нелепые обвинения Карнеола и его откровенную враждебность.

– Вы не один? – поспешно проговорил Карнеол. – Приветствую вас, Луна. Здравствуй, Аметрин.

Луна так и не научилась скрывать свои чувства и боялась, что неприязнь сейчас ясно читается на ее лице. Поэтому она торопливо кивнула и шагнула в сторону, чтобы продолжать свой путь. Гиацинт тоже заторопился:

– Ладно, некогда разговаривать, дел полно. Удачной тренировки.

Резко развернувшись, он быстрым шагом направился в сторону главного дворца. Карнеол, с трудом удерживая кипу свитков, суетливо побежал следом.

Луна проводила их взглядом. Они явно сильно торопились. Так что, скорей всего, именно Гиацинт был виноват в их столкновении. Ведь сама она ползла со скоростью древней черепахи. Девочка вздохнула и пошла к тренировочному залу.

– Готова? – спросил Аметрин.

– Так точно! – отрапортовала она.

– Тогда давай сначала на разминку. А потом в лабораторию. Поучу тебя кое-каким фокусам с огнем.

– Извините, – раздался голосок Фиччика, который уже давно вылез из сумки и сидел у Луны на плече, с недоумением озираясь по сторонам. – А где же Лисса?

– Лисса? Да где-то здесь. – Юноша показал на лужайки перед школой. – Когда я на учебе, она гуляет с другими хранителями.

– Что значит гуляет с другими хранителями? – изумился Фиччик.

– Как что? – в свою очередь удивился Аметрин. – С малышами хранители неразлучны, но, когда мы становимся старше, мы даем им больше свободы. Ведь потом они вернутся в амулет, надо потихоньку привыкать. В школе нам ничего не грозит, поэтому старшеклассники отпускают своих хранителей погреться на солнышке. Лично я не вижу смысла, чтобы Лисса сидела со мной на тренировках. Тем более у нее тут столько поклонников.

– Поклонников? – Фиччик сразу повесил нос.

Луна ободряюще погладила его:

– Я тебя тоже могу отпустить. Иди погуляй.

– Ну уж нет, – ответил Фиччик. – Я, в отличие от других хранителей, с тобой совсем недавно, и ты мне еще не надоела. Пусть кое-кто гуляет с поклонниками, а я буду исполнять свои обязанности.

Он резко сорвал с шейки галстук, развязал пояс и решительно выбросил все в ближайшую урну. Фиччик явно расстроился, но лучше бы умер, чем признался в этом. С надутым видом сев Луне на плечо, он пробурчал:

– Ну и долго мы тут будем стоять?

Луна зашла в знакомую раздевалку. Сняв кофту, она осторожно потянула за край платка, который уже успел пропитаться кровью. Приготовившись к боли, она на удивление спокойно сняла повязку. Девочка не знала, как будет сегодня тренироваться, ведь раны были довольно глубокими. Но, осмотрев локоть, не поверила своим глазам. Луна поспешно размотала вторую руку. То же самое. Никаких ран и даже шрамов и рубцов. Если бы не обрывки окровавленного платка на полу и не порванные рукава кофты, она бы подумала, что у нее галлюцинации. Двадцать минут назад локти были разбиты… И тут Луну осенило. Пока Аметрин разговаривал с отцом, она машинально терла пострадавшие места. Раны ныли, кожу щипало и жгло. Затем она отвлеклась на Фиччика и его душевные терзания и забыла о боли. Да и потом, когда они шли в зал, ее ничто не беспокоило.

– Значит, я опять сама себя вылечила, – догадалась девочка и внимательно прислушалась к своим ощущениям.

Отец не раз просил, чтобы она больше не пользовалась даром целителя. И девочка, видя его беспокойство, пообещала не делать этого. Отец переживал, что из-за проклятия ведьмы может случиться непоправимое. Луна осмотрела свои волосы. Вдруг там тоже появились какие-нибудь пряди? Например, черные. В отличие от седых, возникающих у целителей. Но нет, ничего особенного. Внутри тоже никаких неприятных ощущений. Наоборот, она чувствует себя замечательно и готова к любым испытаниям.

Решив больше не думать об этом и сделать вид, что ничего не произошло, Луна переоделась в спортивный костюм, захваченный из дома. Он состоял из узкого трико и длинной футболки с рукавами. Конечно, предыдущая форма была удобнее. Но зато в этой она будет меньше стесняться Аметрина.