Читать книгу Мордашка класса люкс - Татьяна Луганцева - Страница 6

Дикая пульсирующая боль раздирала голову Венсана, словно ее сжали железным обручем. Во рту ощущался неприятный металлический привкус. Он открыл глаза, и резкая боль от солнечного света поразила его глаза. Он снова закрыл их ладонями, и сквозь пальцы потекли слезы.

«Где я? Что со мной? – вот, впрочем, и все содержательные мысли, крутившиеся у него в голове. – На кровати… Постойте, а что я делаю на кровати явно в чужом месте?»

Он опять с трудом открыл глаза и, щурясь, тупо посмотрел на свои голые колени. Он лежал совершенно голый на широкой кровати со смятым бельем. Венсан растерянно обвел взглядом комнату с высоким потолком и открытой форточкой и еще раз убедился, что видит ее первый раз в жизни. Венсану стало нехорошо, боль с новой силой запульсировала в голове, и возникло чувство тошноты.

«Что со мной? Что я здесь делаю? Черт, со мной ничего подобного не случалось со времен моей бурной молодости…»

Он присел на кровати, затем встал, опираясь на стенку, и, собрав свою разбросанную по всей комнате одежду, выглянул во вторую, смежную комнату. Она была пуста, но обстановка в той комнате была ему чем-то знакома, и постепенно предыдущий вечер встал в его памяти резкой картиной. Сердце его заколотилось с новой силой, разгоняя кровь по больным сосудам в голове.

«Какой ужас! Черт! Черт! Неужели я так напился?! Со мной это впервые! Какой позор, я нажрался, как свинья! Что обо мне подумает Фрида?! Кошмар!»

Венсан быстро пришел в себя, натянул свою одежду и прошел в комнату, заправляя рубашку в брюки. О том, было у него с хозяйкой дома что-то или нет, и кто помог ему раздеться, или это он сделал сам, Венсан старался не думать. На журнальном столике лежала записка: «Не ожидала от тебя такой прыти. Пиво в холодильнике. Уходя, захлопни дверь». Краска стыда ударила ему в голову.

«Надо же так опозориться! Она ушла, даже не дав мне возможности объясниться!»

Ни о каком пиве в холодильнике не могло быть и речи, хирург переживал минуту великого позора в своей жизни. Венсан накинул пиджак, надел ботинки из дорогой кожи и покинул эту осиротевшую квартиру, захлопнув дверь. Он взял такси и направился прямиком к себе домой.

Дом Венсана Витальевича, в котором он проживал вместе с мамой Мари Летиш, которую соседи звали просто Мария, и сестрой Жюли – последняя была в разводе, в связи с чем вернулась в отчий дом, – находился в элитном коттеджном поселке почти в черте Москвы. Мама Венсана, миниатюрная блондинка с густыми волосами, собранными в узел, и породистым лицом настоящей француженки, уже давно была на заслуженном отдыхе. Сестра Жюли всегда находилась на содержании мужчин, но в данный момент она плотно сидела на шее богатого брата, пребывая в творческом поиске. По образованию, полученному еще десять лет назад, она была художником-дизайнером, но это ровным счетом ни о чем не говорило, так как Жюли по специальности не проработала и дня. Венсан расплатился с водителем, вышел из такси и шаткой походкой поспешил по дорожке к дому. Входная дверь распахнулась сразу же, как будто его ждали у окна и видели его прибытие в весьма плачевном состоянии. По выражению лица Мари и по ее правой руке, лежащей на сердце, Венсан понял, что сейчас разразится нешуточный скандал.

– Как ты мог?! Как ты мог, сын, так поступить со своей старой матерью?! Где ты был?! Мы обзвонились тебе! Где твоя машина?! Почему ты приехал на такси?! Ты попал в аварию? Почему ты так выглядишь?

– У меня разрядился телефон, – вставил не очень умную фразу блудный сын.

Не мог же он в самом деле предвидеть, что у него настолько снесет голову от встречи с той женщиной и он так быстро вырубится, что даже не успеет позвонить домой и предупредить, чтобы его не ждали.

– А мозги ты зарядить не забыл? – раздался голос Жюли, спустившейся со второго этажа по лестнице в ночной пижаме и накинутом сверху домашнем халате. – Мать с вечера, когда Галя позвонила, места себе не находит!

– Черт! Галя! – выругался Венсан. – Про нее-то я совсем забыл!

– А когда ты о ней помнил?! Бедная женщина, как она еще терпит и прощает тебя столько времени?! Наверное, любит, а ты ее не ценишь!

– Сын, где ты был? – строго спросила Мари.

– Мама, мне в этом году исполняется сорок лет!

– Это очень печально, что тебе уже столько лет, а ты позволяешь себе выделывать такие фортели! Почему ты в таком состоянии? Глаза красные, одежда помята? Где ты был?! – повторила вопрос Мари.

– Мама, хватит меня контролировать!

– Ты был с женщиной?! – догадалась Жюли, испытующе глядя на брата.

– А что тебя в этом так испугало?! Это лучше, чем быть с мужчиной, согласись? – Венсан прошел мимо нее и стал подниматься по лестнице в свою комнату, считая каждую ступеньку, подъем отзывался болью у него в висках.

– Я не закончила с тобой разговор, Венсан! – крикнула ему вслед мать.

– Мама, я очень устал и должен отдохнуть и принять душ.

– Время десять часов! Ты должен быть на работе!

Да, на это воскресное утро у Венсана были запланированы операции.

Он бросил растерянный взгляд на часы и, сомкнув зубы, чтобы снова не осквернить уши матери ругательством, заспешил наверх. Из своей комнаты он позвонил на работу и сообщил, что задерживается. Прохладные струи душа привели его разгоряченную голову в порядок. Он посмотрел на свое красивое, но изможденное лицо с опухшей губой и взял бритвенный станок. Из ванной Венсан вышел мрачнее тучи, руки его почему-то дрожали, и он несколько раз порезал себе щеку и подбородок.

– Алло! Это Инга? Пожалуйста, передай Евгению Петренко, чтобы он заменил меня на операциях.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Инга.

– Я не смогу сегодня оперировать, – ответил он, глядя на свои подрагивающие руки.

– Вы заболели?

– Считай, что так… Да, знаешь, я сегодня вообще не приду.

– Венсан Витальевич, с вами все в порядке? – осторожно поинтересовалась администратор. – Вас вывели из себя последние события?

– Возможно, Инга, – ответил Венсан после минутного замешательства, – попроси Арнольда Рудольфовича заехать ко мне домой.

– Обязательно передам.

Венсан положил трубку и сел в кресло, закрыв глаза и пытаясь привести свои мысли в порядок.

«Мне все равно необходимо поговорить с Фридой, объясниться и извиниться перед ней», – подумал он, удивляясь своему свинскому поведению и недоумевая, что заставило его так напиться на первом свидании. Ему было неудобно и перед коллегами на работе. Ведь вместо него сегодня встанет к операционному столу его сотрудник, а другой будет обременен поездкой к нему домой. Психоневролог Арнольд Рудольфович приехал очень быстро, что тоже говорило о заботливом отношении персонала к своему шефу и любви к нему.

– С ним что-то случилось, Арнольд Рудольфович. Вся надежда только на вас, – семенила следом за доктором Мари.

– Не волнуйтесь, Мари, я разберусь.

– Вы не понимаете, мой сын – уважаемый человек, отвечает за большой коллектив, у него честная репутация, талант врача. И я не понимаю, как он может так безрассудно поступить! Как мальчишка, он позволяет приходить домой под утро в невменяемом состоянии! Я прошу вас повлиять на него и образумить, со мной Венсан говорить не стал.

Мари еще продолжала что-то выговаривать в спину психоневролога, но Арнольд Рудольфович уже вошел в комнату Венсана и тихонько прикрыл за собой дверь. Комната была излишне строгой, выдержана в темных тонах. В ней размещались односпальная кровать, книжный шкаф, заполненный нужными хозяину книгами и бумагами, рабочий стол, мягкая мебель из кожи. Из нее был проход в гардеробную, где Венсан хранил свою одежду, и в туалетную комнату. Венсан приветствовал доктора, протянув ему руку.

– Я рад, что вы приехали.

– Всегда к вашим услугам. Что произошло?

– Наверное, моя мать успела сообщить вам о моих непристойных, развратных действиях?

– В общих чертах.

– Мое беспокойство вызвано тем, Арнольд Рудольфович, что у меня дрожат руки. Может быть, это и не сильно выражено, но для меня недопустима даже мелкая дрожь. Я не смогу сшивать, чтобы швы были незаметны. Может быть, причина тому – драка или смерть Михаила? Возможно, я оказался не таким уж крепким, как казалось мне лично? Посмотрите, пожалуйста.

Арнольд Рудольфович понимающе кивнул головой и достал из своего чемоданчика фонендоскоп, измеритель артериального давления и знаменитый инструмент всех невропатологов – молоточек. Он молча обследовал своего шефа и сделал утешительный вывод:

– Никакой неврологической симптоматики у вас нет.

– То, что жить буду, я и так понял. Мне надо, чтобы руки не дрожали.

– У вас интоксикация, – хмуро ответил доктор.

– Алкогольное отравление? – глядя на него, спросил Венсан.

– Вам лучше знать, чем вы занимались вчера и что пили, – усмехнулся психоневролог, складывая свои инструменты обратно в чемоданчик.

– Это пройдет? – с надеждой в голосе спросил Венсан.

– Надеюсь, иначе наша российская пластическая хирургия понесет непоправимую потерю, – усмехнулся еще раз почтенный доктор.

– Извините меня за домашний вызов, – встал Венсан, – без чашки чая я вас не отпущу.

Он собственноручно препроводил Арнольда Рудольфовича в столовую и попросил Клавдию Николаевну, прислуживающую у них в доме уже лет восемь, накормить коллегу завтраком, несмотря на все его протесты. Сам он сел за стол с огромной кружкой кофе, больше напоминавшей чашку для бульона.

– Не волнуйтесь, Венсан Витальевич, отдохните несколько дней, не ходите в спортклуб, если только в бассейн. Вам сейчас противопоказаны любые эмоционально-физические нагрузки. Все восстановится и, конечно… – снизил голос психоневролог, – не пейте так больше. Алкогольное отравление чревато поражением нервной системы, а в вашей профессии это недопустимо, вы не конечности ампутируете во время военных действий, а накладываете пластические швы.

– Бес попутал… – задумался Венсан, понимая, что в роли беса выступает очаровательнейшая брюнетка, перед которой он так опростоволосился. Он сам не ожидал, что поведет себя, как подросток.

Где-то в глубине дома раздался звонок входной двери, Венсан не двинулся с места, так как кругом были люди, способные открыть дверь. Домработница поставила перед гостем сахарницу, варенье, тарелку с только что испеченными оладушками и чашку ароматного чая.

– Приятного аппетита!

В столовую вплыла, гордо держа голову, Жюли и с самым саркастическим видом заявила:

– Не хочешь общаться с беспокоящимися за тебя родственниками, братец? Очень хорошо, тогда пообщайся с милицией. Неплохо ты, видимо, провел день, что поутру к тебе сначала приходит психиатр, а затем следователь.

Из всей этой речи, сказанной язвительным тоном, Венсан понял только одно: к нему пришли из милиции. Поэтому он извинился перед Арнольдом Рудольфовичем и пошел встречать незваных гостей, все еще не избавившись от впечатления, что от него пахнет вчерашним спиртным. В гостиной его ожидал майор Потапов Денис Игоревич, который, видимо, точно насмотрелся фильмов про лейтенанта Коломбо и пытался всячески подражать ему. Он стоял посреди комнаты и радостно улыбался хозяину.

– Венсан Витальевич, какой у вас дом! Индустрия красоты приносит неплохую прибыль?

– А вам все не дает покоя мое материальное благосостояние? Что вас привело ко мне? – не ответил на его вопрос Венсан, из-за головной боли он не был склонен к пустой беседе, – что-то по делу Михаила?

– Где вы были этой ночью? – спросил Денис Игоревич, и улыбку с его лица как ветром сдуло.

Венсан недовольно поморщился.

– Слишком много желающих сегодня узнать у меня об этом. Не хватает еще прокурора. А если это вторжение в мою личную жизнь? – спросил он и подумал: «Ладно, мою жизнь, а ведь это касается также личной жизни Фриды. Я же ничего о ней не знаю. Вполне возможно, что она замужем. Решила приятно провести время, а тут я со своими проблемами и к тому же с неумением пить».

– Когда дело касается алиби, не может быть никакой личной жизни.

– Зачем мне алиби? – удивился хирург.

– Сегодня ночью два человека в масках ворвались в квартиру к вдове погибшего доктора Михаила Пашутина, связали ребенка, избили вдову, перевернули все вверх дном в поисках каких-то бумаг или документов. По их отдельным репликам вдова Михаила поняла, что речь идет о деятельности ее мужа у вас в клинике. Так вот, я вас еще раз спрашиваю, где вы были этой ночью?

– Я был с одной женщиной… – не очень уверенно ответил Венсан, переваривая полученную информацию.

– Имя, фамилия.

– Фрида… фамилию не знаю…

– Вы давно с ней знакомы? – прищурил глаза российский Коломбо.

– Видел второй раз в жизни.

– И утверждаете, что всю ночь провели с ней?

– Наверное…

– Что значит – наверное? Что с вами, Венсан Витальевич? Взбодритесь! Мы говорим о серьезных вещах, – воскликнул Денис Игоревич, – у меня труп и разбойное нападение, и все это связано с вашей клиникой! Преступники не найдены!

– Дело в том, что я не знаю, что происходило ночью, так как ничего не помню… видимо, перепил с вечера, – виновато ответил Венсан.

– Ну надо же! С виду такой интеллигентный человек, а образ жизни у вас, прямо сказать, не важнецкий! Значит, богатые люди тоже совершают промахи, как простые смертные.

– Со мной это впервые.

– Охотно верю, – подмигнул ему майор, – хоть стоящая девушка была? Смотрите, очень много мошенниц хотели бы заиметь богатого мужа, – снова кивнул головой на дом Денис Игоревич.

– Я не вчера родился, – буркнул хозяин.

– Значит, так – мне необходимо поговорить с этой Фридой. Вы помните, где находились?

– Юридического адреса не знаю, а зрительно помню, – уныло ответил Венсан.

Если в глубине души у него еще и теплилась надежда помириться с Фридой и извиниться перед ней за свое не джентльменское поведение, то эта надежда растаяла. Он уже представил ее большие, полные ужаса глаза, а то и глаза ее мужа и детей, когда он ввалится к ней в квартиру в сопровождении милиции ради алиби. Конечно, она же, приглашая на свидание хирурга, не предполагала, что он окажется подозреваемым в преступлении.

– Тогда поедем, Венсан Витальевич, сейчас, так сказать, по горячим следам, – предложил следователь, проигнорировав приглашение присесть, тем самым давая понять, что пора в путь.

Венсан под вздохи матери, означавшие «вот не слушал меня», поднялся наверх переодеться в чистую одежду. Он вылил на себя флакон туалетной воды, посмотрел еще раз на отражение своего опухшего лица с раненой бровью и порезами на щеках и содрогнулся.

«Кто из пациентов доверит мне собственную внешность, если я сам выгляжу, как бродяга?»

Он позвонил своему другу в автосервис и попросил забрать машину с платной стоянки по доверенности, которую он мог получить у юриста Венсана.

– Ты сейчас без тачки? Тебя подвезти? – поинтересовался друг.

– Нет, я на казенной машине, – хмыкнул Венсан.

Они подъехали к дому, в котором жила Фрида, в полном молчании. Венсан и так сказал больше, чем полагалось порядочному мужчине. Майор с интересом поглядывал на его помятое лицо.

– А если ее не окажется дома? – Хирург вслух высказал то, чего желал втайне больше всего, когда они ехали на девятый этаж.

– Сориентируемся на месте, – отрезал Денис Игоревич, пребывавший в образе всезнайки.

Венсан вяло подошел к двери, обтянутой коричневой искусственной кожей, и кивнул головой.

– Я был здесь.

Майор безжалостно нажал на кнопку электрического звонка.

– Кто там? – ответил женский голос.

– Откройте, милиция.

Дверь вздрогнула и осторожно отворилась. На них смотрело испуганное лицо очень полной женщины лет шестидесяти. Всю ее большую голову покрывали мелкие бигуди, от чего ее волосы на голове напоминали мех каракуля.

– Фрида? – неуверенно спросил милиционер.

– Чего? А… нет. Я Зина.

– Этот мужчина проводил сегодня ночь в вашей квартире? – спросил следователь, указывая на уменьшегося в размерах Венсана.

– Что?! Что вы такое говорите?!

– Зина, кто там?! – раздался из глубины квартиры мужской голос, и к ним подошел мужчина в трениках, майке неопределенного цвета и стоптанных тапках на босу ногу. – Что здесь происходит?

– Эти охальники утверждают, что я провела ночь с этим вот мужчиной, – хихикнула Зина, поправляя прическу, забыв, что у нее на голове бигуди.

– Что? Вам чего?! – надвинулся на них муж Зины.

– Спокойнее, гражданин. Я – следователь Потапов, – представился Денис Игоревич, усмиряя хозяина видом своего удостоверения. – Кто проживает в квартире?

– Я и жена моя, вот она – Зина, – покосился на супругу мужчина.

– Молодую женщину по имени Фрида вы не знаете?

– Вы хотите спросить, не живет ли в моей квартире без моего ведома кто-нибудь еще? – переспросил мужик. – Но это полная чушь…

– Венсан Витальевич, как вы объясните этот факт? – повернулся к окаменевшему хирургу следователь. – Вас тут ночью не видели.

– Я не знаю… – прошептал Венсан, – я точно был в этой квартире. – У них на кухне справа стоит холодильник. В большой комнате есть стенка, телевизор, кресла… – начал по памяти перечислять Венсан.

– Да что вы говорите! – всплеснула руками хозяйка квартиры. – Такой стандартный набор мебели есть в каждой московской квартире. Я говорю, что вы лжете и вас я здесь не видела! Пить надо меньше!

Венсан выглядел вконец обескураженным.

– Вы уверены, что были именно тут? – спросил Денис Игоревич, в упор глядя на Венсана.

– Я уверен… был, а теперь… уже не очень, если эта женщина так категорична…

– Не нравится мне все это, Венсан Витальевич. Что вы все время водите нас за нос?

– Да он прирожденный актер, – заорала Зинаида, тряся бигудями на голове, – посмотрите на него! Лицо ангела, а действия демона! Точно, как у нас в актерском буфете!

– В чем вы меня обвиняете? – спросил Венсан у следователя.

– Сначала вы не были уверены, что видели именно ту машину около своей клиники, какую мы нашли по номеру, вами же и сообщенному, сейчас не уверены, что ночевали именно здесь, в этой квартире. Значит, вы опять связываете мне руки, и я не могу проникнуть сюда, так как нарушу право частной собственности, вваливаясь в квартиру честных граждан.

– Вот именно, гражданин начальник! Не нарушайте наши права, а этого мошенника задержите, он все врет, – сказала Зинаида, обвела присутствующих грозным взглядом и, не встретив возражения, захлопнула перед ними дверь.

– Проедем в отделение, – пригласил Венсана Денис Игоревич на «романтическое свидание».

– Зачем? Я, честное слово, ничего не делал и не знаю, что такого мог совершить Михаил.

– Выясним. А нам пока расписочку о невыезде подпишите, и разойдемся до лучших времен, – сказал следователь, и Венсану ничего не оставалось, как подчиниться.

Уже в машине его посетила удачная мысль:

– Постойте! Эта же женщина была в моей клинике в качестве пациентки!

– Какая женщина? – повернулся к бледному Венсану Денис Игоревич.

– Ну, эта… Фрида! С которой я был ночью…

– Она точно была у вас? Она не результат белой горячки? Вы неважно выглядите, возможно, вы вчера перепили, раз ничего не помните. Не эта ли полная дама Зинаида и есть ваша Офелия, то есть Фрида? Возможно, она не захотела признаваться в своей измене при муже?

– Нет, что вы! Я, конечно, был пьян, но не до такой же степени, – заверил его Венсан, – я имею в виду Фриду. Она посещала наш медицинский центр, там я и увидел ее в первый раз, там мы и познакомились.

– Извините, Венсан Витальевич, но я должен спросить: с какой медицинской проблемой обратилась к вам эта ваша незнакомка?

– Врачебная тайна.

– Это не тайна исповеди, а если вы и дальше будете мешать ходу следствия…

– Куда уж дальше. Вы и так обвинили меня во всех смертных грехах. Фрида подверглась сексуальному нападению, но в милицию заявлять не захотела.

– Очень интересно, – задумался следователь, – не рано ли ваша Фрида оклемалась после сексуального нападения? Раз уж вы провели ночь вместе сегодня, как вы утверждаете?

– Я как-то не думал об этом… – помрачнел Венсан, глядя, как мимо проносятся дома, лица пешеходов. – Я просто решил, что на нее заводили карточку и там может быть ее домашний адрес. Вы сможете с ней связаться, и она подтвердит, что эту ночь я провел с ней, – в голове у него восстановилась ясность мыслей.

– Хорошо, заедем к вам в клинику, – согласился Денис Игоревич и дал указание своему водителю.

Венсан ворвался к себе в кабинет. Ольга с опаской покосилась на шефа, когда ему принесли историю болезни Фриды Андреевны из гинекологического отделения. Оля наклонилась к уху Венсана и тихо сказала, обдав его запахом дорогих духов:

– Дмитрий Дмитриевич очень сердится, я еле его успокоила, сказав, что у вас в кабинете милиция. Он испугался, что Фрида все-таки подала заявление о факте своего изнасилования, и только тогда отдал карточку с данными.

Венсан посмотрел на титульный лист истории болезни.

– Тысяча девятьсот семьдесят пятый год рождения… – я так примерно и предполагал. – Вот здесь адрес – Цветной бульвар, есть номер дома, а квартира номер один, – радостно произнес доктор, – правда, этот адрес не похож на адрес той квартиры, где я был сегодня ночью…

– Мне это ни о чем не говорит, – постучал ручкой по столу Денис Игоревич, – я могу предположить, что вы опять лжете, или ваша Фрида такая же авантюристка, как и вы.

– Почему? – Венсан недоумевал, с радостью отмечая, что листки бумаги в его руках уже не дрожат.

– Потому что по роду своей деятельности я уже сталкивался с этим адресом.

– Вы знаете его?

– Это адрес цирка на Цветном бульваре, – ответил следователь, снова принимая задумчивый вид, – похоже, что эта дама действительно не хотела, чтобы ее нашли правоохранительные органы.

Венсан невольно подумал о том, сколько ударов способно вынести его здоровое, натренированное в спортивном клубе сердце? Он подписал следователю необходимые бумаги и распрощался с ним. Уже в дверях Денис Игоревич сказал, обернувшись:

– Чует мое сердце, что нам предстоит еще встретиться, и не раз. А все сотрудники вашего центра будут опрошены вторично в связи с разбойным нападением на квартиру убитого хирурга.

Венсан открыл карточку истории болезни и прочел, что там написал Дмитрий Дмитриевич. По мере прочтения лицо Венсана приобретало зеленоватый оттенок, а дышать становилось труднее и труднее.

В его кабинет вошел гинеколог Дмитрий Дмитриевич, какой-то рассеянный и подавленный. Не дожидаясь приглашения шефа, он уселся на стул в позе проглотившего кол.

– Я решил предвосхитить ваше приглашение к себе в кабинет и пришел сам.

– Очень хорошо… я прочел историю болезни и хотел бы кое-что уточнить. Что означает ваша фраза, что у пациентки жалоб нет? И потом, разве женщина после изнасилования лечится инъекцией витамина В внутримышечно и сердечным средством под язык? – спросил Венсан.

– Я пришел сюда, чтобы объясниться. – Дмитрий Дмитриевич снял очки и начал протирать стекла носовым платком в клетку. – Дело в том, что на нее не было совершено никакого сексуального нападения.

– Она была в крови! – воскликнул Венсан.

– У нее были две легкие ссадины, которые я залепил пластырем. Она сама по неосторожности упала и поранилась.

– Зачем же она солгала?

– Чтобы попасть в клинику и остаться наедине с врачом. Фрида призналась мне, что она наркоманка, и слезно просила дать ей лекарства. Видели бы вы, как она плакала! Но я был неприступен и сказал, что мы такими вещами не занимаемся, и дал адрес наркологической клиники, – гордо ответил Дмитрий Дмитриевич, отстоявший свою честь и честь клиники. – Правда, она написала записку доктору, который встретил ее в холле, то есть вам, но я не знал о ее содержании. Не имею привычки читать чужие письма и записки.

– Мне она не показалась наркоманкой, – произнес Венсан.

– Мне, если честно, тоже, но она была так убедительна, – отметил Дмитрий Дмитриевич.

– Она умеет быть убедительной, – согласился Венсан.

– Фрида была возбуждена, говорила, что у нее плохо с сердцем. Я посмотрел пульс, измерил давление – все было в пределах нормы, не считая легкой тахикардии от беспокойства. Я сделал ей еще кардиотропный укол, скорее для ее успокоения, чем для какого-то лечения, и общеукрепляющий укол и посоветовал обратиться в наркологический центр. Я ведь все сделал правильно, шеф? Наркотиков я ей не дал, да и вас по такому пустячному поводу беспокоить не стал. Она ведь не буянила, поплакала и мирно ушла.

Венсану казалось, еще немного, и от линз, которые упорно протирал Дмитрий Дмитриевич, возгорится пламя. Так сказать, он добудет огонь новоизобретенным способом – от очков.

– Успокойтесь, Дмитрий Дмитриевич. Вы, конечно, расстроили меня, но не своими действиями, а еще одним подтверждением того, что Фрида не совсем порядочная женщина.

– Вас это трогает? – наконец-то поднял глаза Дмитрий.

– Как ни странно для меня самого – трогает, – ответил Венсан, – вы ведь потом принесли мне записку от нее…

– Я подумал, что, возможно, она захочет взяться за ум и завязать с наркотиками, а такой порядочный человек, как вы, поможет ей в этом… слишком уж красивая женщина пропадает…

– Вам звонят, шеф, – сообщила Ольга по связи, прервав их разговор.

– Меня нет, – быстро ответил Венсан.

– Это Галина Анатольевна.

– Соедини, – обреченно вздохнул Венсан.

– Венсан, здравствуй, – раздался приятный голос Галины, а Дмитрий Дмитриевич, воспользовавшись ситуацией, тихо выскользнул из кабинета начальника.

– Здравствуй, Галчонок. Я виноват перед тобой, обещал прийти на ужин и не появился.

– Ничего страшного, я привыкла. Ты же занятой человек. Наверное, задержали на работе? – спросила Галина.

– Наверное… то есть так оно и было, – спохватившись, ответил Венсан, чувствуя себя весьма мерзко.

Он обманывал любимую женщину, любившую его, с которой он был близок несколько лет. А что он еще мог ей сказать? Что поехал на свидание к даме, которую видел первый раз в жизни, провел с ней лучшие полдня в жизни и безропотно пошел с ней на квартиру с недвусмысленными намерениями? Он не хотел, чтобы Галина опять начала рыдать в трубку.

– Я приглашаю тебя на выставку молодых художников и ужин в ресторане. Надеюсь, сегодня ты мне не откажешь? – прощебетала она.

– Конечно, дорогая.

– Тогда я жду тебя в шесть вечера у Дома художников, а сейчас у меня есть одно неотложное дело.

– Я буду, – пообещал Венсан, положил трубку, забыв попрощаться, и тупо уставился на фотографию какой-то супермодели в бикини на календаре, висящем у него на стене.

Больше всего он хотел найти женщину с таким странным именем – Фрида и потребовать от нее хоть каких-то объяснений. Теперь он уже не был уверен, что у них ночью вообще что-то было, а мог вполне предположить, что Фрида сама его усыпила, подсыпав какое-нибудь снотворное. Венсану не давал покоя вопрос: зачем ей это надо было? Деньги у него в кошельке остались целы, кредитные карточки тоже. Никакого смысла в нападении на свою персону он не видел.

«Просто театр одного актера», – промелькнула у него мысль, и он уцепился за нее, словно гончая, взявшая след. Почему-то ему стало казаться, что Фрида имеет какое-то отношение к театру. Во-первых, полная женщина, в квартиру которой она его привела, обронила фразу «как у нас в театральном буфете». Из этого можно было сделать вывод, что Зина работает в буфете при каком-то театре. Во-вторых, женщина, чью машину он видел в момент нападения на Софью Карелину, оказалась театральным художником. А ведь саму Софью, последней видевшую Михаила в живых, тоже разыскать не удалось. Нет, театр явно был замешан в этой грязной истории. Вдруг пришли на память слова театрального декоратора, которая предлагала ему пригласительный билет на два лица на какой-то спектакль с намеком: «Я уверена, что они вам пригодятся!» Тогда он этого не понял, а теперь Венсан был уверен на все сто процентов, что сегодня вечером он пойдет не на выставку молодых художников, а в тот театр. Насчет Галины он не сомневался: она ради него поменяет все свои планы.