Читать книгу Брадобрей для Старика Хоттабыча - Татьяна Луганцева - Страница 3

Иван Демидович и Яна встретились на кладбище. Им захотелось поговорить, и чтобы никто не мешал.

– Ты так ему и сказала?! – ахнул Иван Демидович.

Этот большой мужчина с пышной шевелюрой и крупными чертами лица смотрел на Яну Цветкову, свою крестницу, с немым удивлением. Он присутствовал при том, как ее забирали из роддома, нянчил в театре на руках, хотел, чтобы Яна пришла к ним в труппу. Всегда говорил Яне, что она красивая и классная девчонка, сногсшибательная девушка, умопомрачительная женщина. Чего-чего, а комплименты этот престарелый бабник умел говорить, он находил подход к каждой женщине.

– Так и сказала. Я хочу, Мартин, поставить в наших отношениях точку. Между нами всё кончено, – повторила Яна.

– Он, наверное, был в шоке? Вы так долго шли друг к другу…

– В шоке Мартин был еще задолго до этого.

Яна мысленно вернулась в Чехию, в фешенебельный отель, куда Мартин перевёз ее с дочкой Евой из замка Карла, чтобы потом увезти в Россию. Накануне шли дожди, было пасмурно и зябко. А потом погода резко изменилась. Тучи унеслись вдаль, и показалось высокое, синее небо. Солнце било в распахнутые окна, а по стенам, отражаясь в стёклах, прыгали солнечные зайчики. Возвращаться в Россию они должны были на частном борту Мартина. Мартин не спускал дочку с рук и всё время поглядывал на Яну, было заметно, что он хочет с ней поговорить о чём-то серьёзном, но не знает, как начать. Наконец он не выдержал:

– Послушай… Я хочу кое о чём спросить тебя…

Яна повернулась к нему.

– Знаешь, я счастлив, что у меня такая чудесная дочурка, я просто на седьмом небе. Но я не понимаю, почему ты не сообщила мне о своей беременности.

– Что ты хочешь услышать? Правду?

– Конечно. Так почему?

– Если честно, Мартин, то я не была уверена, что это твой ребёнок.

– Понимаю. Но ведь теперь всё разрешилось?

– Да. Как только Карл показал результат теста, я словно обрела второе дыхание. У меня даже голова закружилась от счастья.

Мартин обнял ее.

– Я люблю тебя, Янка. И мне всё равно, кто отец ребёнка. Ева всегда была и будет только моей дочерью. Твоей и моей, понимаешь?

Яна прижалась к нему.

– Давай больше никогда-никогда не возвращаться к этому разговору, хорошо? Ева – твоя дочь, и это подтверждено документально, так что нам больше не о чем беспокоиться. – Она взяла со стола бокал шампанского и передала его Мартину. – Давай выпьем за нас. За наше будущее!

– И пусть оно будет безоблачным, как этот день! – добавил Мартин.

Яна подняла свой бокал, и они выпили.

В этот момент раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказала Яна.

Дверь номера распахнулась – и на пороге возник Карл Штольберг.

Мартин и Яна молча уставились на князя. Тот прошёлся по номеру, словно внимательно рассматривая обстановку, и остановился перед диваном из мягкой кожи, на котором сидели Яна и Мартин.

– Чем обязан? – спросил Мартин.

Штольберг без лишних слов плюхнулся в кресло. Губы его скривились в недоброй ухмылке.

– Хорошо вам? Воркуете, голубки?

Сразу же стало понятно, что князь не в себе, что он крепко выпил и крайне возбуждён.

– Карл, в чем дело? Почему ты в таком виде? – недовольно спросила Яна и поставила бокал.

– А что в моём виде тебе не по нраву?

– Ты, кажется, нетрезв.

– Ну что ты! Я просто весел. Прости, что ворвался без приглашения. Какие вы красивые! Такая идеальная пара! Вам ведь все так говорят? Тебе, Яна, так идёт глубокий синий цвет. Платье – чудо! Твои большие голубые глаза словно два глубоких озера. А какая у тебя талия! Мартин, у тебя получается обхватить ее талию ладонями? У меня получалось. Эх, давно это было! Ты ее держишь и боишься сломать. А твоих пальцев касаются кончики ее роскошных длинных волос.

– Карл, прекрати! Что на тебя нашло? – Яне стало не по себе.

– На меня нашло много лет назад, ты не почувствовала? Я добивался, ждал, переживал, страдал… Кому до этого было дело? Сбитый лётчик. Был у тебя роман с чешским князем, и что? Был и был… Ты всегда так резко отталкивала меня, особенно, когда в твоей жизни появился Мартин. Но со мной всегда играла злую шутку девушка по имени Надежда. И когда ты пришла ко мне уничтоженная, измотанная, с токсикозом, в тяжёлом моральном расстройстве, я решил, что это награда за все мои страдания. Мне было всё равно, от кого у тебя ребёнок, главное, чтобы мы стали вместе жить. Но всё оказалось не так радужно. Ты пришла словно для того, чтобы поиздеваться надо мной. Живёшь со мной, а страдаешь по другому мужчине. И ничего, совсем ничего я не могу изменить, как бы ни старался. Конечно, я попытался взять себя в руки, я боялся за твою жизнь, за твоё здоровье. Я принял на тот момент единственно правильное решение. Но я ошибся, уступив тебя Мартину. О, как я ошибся! Ты ушла и унесла Еву. Вы покинули мой дом, но не покинули моё сердце. Я постоянно думаю о тебе, Яна, и, поверь, это очень больно…

Яна взмахом руки прервала Карла:

– Я воссоединилась с отцом моего ребёнка. По-моему, это справедливо. Ты ведь не против, Карл, чтобы моя Ева жила с родным отцом?

Карл как-то странно посмотрел на нее и усмехнулся.

– Ты сказала с «родным»? Так почему же ты с Мартином?

Возникла долгая пауза, которую нарушила Яна.

– Что ты хочешь сказать, Карл?

Карл встал с кресла, вскинул голову и спокойно произнёс, чётко выговаривая слова:

– Ева – моя дочь. А я ее отец.

Яна побледнела.

– Объяснись…

– Я подделал тест ДНК, в котором говорилось, что Мартин отец ребёнка. А вот настоящий документ. – И Штольберг протянул Яне бумагу.

Яна дрогнувшей рукой взяла лист с печатью.

– Но зачем, Карл, тебе это было нужно? Зачем этот обман?

– Всё сложно и одновременно просто. Я понял, что свалял дурака и своими собственными руками лишил себя счастья. Я просто исправил собственную ошибку. Ты останешься со мной, я не дам тебе разрешения увезти ребёнка из страны.

– Ну ты и подонок! – Мартин надвинулся на него.

– Не надо, Мартин! Не бери грех на душу! Он же пьян! – остановила его Яна.

– Я не дам разрешения. Ева такая же наследница рода Штольбергов, как и моя старшая дочь Анастасия, – отрезал Карл и спокойно вышел из номера, хлопнув дверью.

– А ведь твой князь на самом деле подонок, – задумался заслуженный артист Головко. – Дать такую надежду Мартину, а потом передумать! Это же с ума сойти можно! Как Мартин его только не убил?

– Думаю, что хотел, – ответила Яна. – У меня был трудный выбор.

– Это не то слово, – кивнул Иван Демидович.

– Если я хочу быть с дочерью, то должна остаться с Карлом. Если выбираю Мартина, то могу уходить хоть сейчас, но Еву я больше не увижу, – опустила голову Цветкова.

– Это подло. Это же шантаж!

– Карл сказал, что в любви все средства хороши!

– Мартин просил тебя уехать с ним? – спросил Иван Демидович.

– Нет. Он поразительно меня чувствует. Ты представляешь, чтобы со мной в тот момент было бы, если бы еще и он начал рвать мне сердце? Выбор – он или ребёнок? Любая мать и адекватная женщина, понятно, кого выберет.

– А я вот не согласен с тобой. Знаю я таких мамаш, которые быстро распихали своих детей по интернатам, бабкам и дедкам при появлении «новых штанов».

– О чем ты говоришь? Я, конечно, не мать года, но как такое может в голову прийти?

– Мартин, думаю, знает, что ты нормальная женщина. И он освободил тебя от этого выбора.

– Ровно так же, как я его когда-то освободила от выбора между мной и его больной женой, чтобы он не чувствовал себя подонком. Судьба словно дала зеркальный ответ, – вздохнула Яна.

– Колесо фортуны, оно на то и колесо, – туманно произнёс артист ТЮЗа.

– Всё против нас. Лучше не спорить с судьбой. Евочку я не брошу, наши жизненные пути с Мартином снова разошлись.

– И теперь ты живёшь с Карлом? – спросил Иван Демидович. – Я бы его возненавидел.

– У меня периодически появляются такие мысли, но я стараюсь их гасить на корню, – усмехнулась Яна. – Он же отец Евы. Ребёнок не должен чувствовать ненависть. Я живу в его замке, всё время занята своим ангелочком, думаю только о ней.

– Ты живёшь с ним? – понизил голос Иван Демидович. – Ты же знаешь, мне можно доверять.

– Знаю, ты мне как родственник. Я живу у Карла, но не с ним. Мы давно чужие, и в этом плане ничего уже не изменить.

– А его такое положение устраивает?

– Не думаю. Он постоянно подчёркивает, что мы – семья. Карл с меня пылинки сдувает, мне ни в чём нет отказа. Он же понимает, чего я лишилась. У него же есть глаза, он же видит, что моё сердце принадлежит другому.

– Но ведь это же ужасно больно. Тебе Карла не жаль? – прищурил карие глаза Иван Демидович.

– Ну почему не жаль? Жаль, конечно. Но от меня ничего не зависит, – опустила голову Яна.

– А что же Мартин?

– Я больше не думаю о нём. Знаешь, Иван Демидович, у человеческой психики, наверное, есть предел. Я имею в виду, у нормальной психики. Всякие маньяки и сумасшедшие, они, конечно, беспредельны. А здоровая психика ставит заслон, чтобы остаться здоровой, не сойти с ума. Я поняла, что у нас безвыходная ситуация, и больше ничего не хочу. Я отпустила Мартина. Пусть он будет счастлив. Ведь он тоже хотел ребёнка…

– Ты сможешь родить ему еще, вашего совместного.

– Нет, Иван Демидович, нет, – покачала головой Яна. – Ева ведь тоже не планировалась. Такой вот дар свыше. Но я так тяжело ходила, возникли осложнения, я еле выжила. Врачи спасли меня и сообщили, что матерью я больше стать не смогу. Я не подхожу Мартину, я ему ничего не смогу дать, не осуществлю его мечту. Я – пустоцвет. Он уже и так потратил на меня часть своей жизни. Хотя у мужчин есть какой-то запас времени, их биологические часы тикают значительно медленнее. Мартин потрясающий человек… Он обязательно встретит женщину, которая ему родит и с которой он будет счастлив. Ты знаешь, Иван Демидович, когда я бросила Ричарда, я очень переживала за него: аж два раза я его наказала ни за что. А когда он встретил свою Людмилу, я испытала настоящие радость и счастье за него! Честно!

Иван Демидович удивлённо посмотрел на нее.

– Ты серьёзно? Ты станешь счастливой, если Мартин найдёт себе женщину? Что ты молчишь? Яна! А почему у тебя на глаза навернулись слезы?

– Но когда Ричард нашел, я же была счастлива…

– Ты уверена, что ты его любила? Ты сама ушла от него, – возразил ей Иван Демидович.

– Сейчас я тоже ушла.

– Тебя поставили в такие условия, что ты была вынуждена уйти, это разные вещи. С ума сойти! Я всегда думал, что ты точно выйдешь замуж за принца. Что тебе вот точно должно повезти. Ты добрая и яркая, бог не мог этого не заметить.

– Особенно, если учесть, что он всех нас и создал, – хмыкнула Яна.

– Точно! Этот день для бога, когда он создавал тебя, был явно особым. Знаешь, не обычная рутинная работа, скорее, это был праздничный выходной день. Все были веселы, счастливы, свободны, – задумался Иван Демидович.

– Скорее всего, в этот день сделали Мартина, – ответила Яна. – А меня, когда шла гроза. Так и штормит всю жизнь.

– И никогда не знаешь, когда шарахнет молния? – спросил Иван Демидович, в глазах его загорелись весёлые искорки.

– Это точно. Нет, один раз шарахнула, когда я Мартина встретила. Эффект был не менее сильный, чем от молнии, а, может, даже и больше.

– Мартин… Мартин… Только и слышу от тебя. Ну что ж, давай выпьем за него, что ли? – предложил Иван Демидович.

– А давай. Я всё равно грудью не кормлю, – согласилась Яна. Ее дочке, Евочке, к тому времени исполнилось шесть месяцев.

– Чин-чин! – поднял пластиковый стаканчик Иван Демидович.

– А что здесь происходит?! В чем дело?! Вы чего тут расселись-то на нашей могиле?! – раздался вдруг разгневанный мужской голос.

Головко обернулся.

– Да нам ваша могила совсем не нужна! Мы тут просто день рождения празднуем, – совершенно искренне ответил Иван Демидович, вставая со скамейки, широко разводя руки и улыбаясь. – А хотите, я вам стихи почитаю?